Софья Михайловна и Антон Антонович Дельвиги
В замужестве за Антоном Антоновичем Дельвигом Софья Михайловна вела столичную светскую жизнь. Современники отмечали, что молодые супруги производили странное впечатление соединением противоположных характеров: флегматичный, хладнокровный поэт, а рядом с ним его двадцатилетняя жена - особа горячая, увлекающаяся и вспыльчивая.
Мечта Софьи о вхождении в литературное общество полностью сбылась. В небольшой квартире Дельвигов, снимавшейся в одном доме с воспетой Пушкиным А.П. Керн, Софья Михайловна принимала цвет литературных кругов: Пушкина, Боратынского, Плетнева, Гнедича, Одоевского, Веневитинова, Мицкевича, Подолинского, Сомова, Титова, Илличевского, Деларю, других поэтов и писателей. Письма Софьи, адресованные к неизменной подруге Семеновой-Карелиной, являются уникальным материалом для создания биографических портретов представителей золотого века русской литературы.
О. Кипренский. Портрет А.С. Пушкина. 1827
Софья стала не просто хозяйкой поэтической гостиной Дельвигов, но самым активным участником ее интеллектуальной жизни. С Дельвигом они вместе читали и обсуждали новые произведения, готовили публикации в альманахе «Северные цветы», издателем которого в то время был Антон Антонович. Софья помогала мужу переписывать стихи и прозу, доставлявшиеся авторами, держала с ним корректуру. Одним словом, она полностью окунулась в издательскую жизнь и познала в ней толк. Позднее эти знания в некотором роде пригодились, когда в 1850-х годах, спустя 20 лет после смерти первого мужа, Софье Михайловне пришлось договариваться об условиях издания его сочинений.
К. Шлезигер. Портрет Антона Антоновича Дельвига. 1827
Боратынский и Дельвиг... Эти имена в памяти потомков стоят вместе, олицетворяя дружбу двух поэтов-единомышленников пушкинской эпохи:
Еще две тени: бедный Дельвиг, ты,
И ты, его товарищ, Баратынский!
Отечеству драгие имена,
Поэзии и дружеству святые!
Их музы были две сестры родные,
В них трепеталася душа - одна!
Такими словами характеризовал после смерти Дельвига и Боратынского их союз В.К. Кюхельбекер, рассматривавший поэзию не иначе как жертвенное служение, пророчество в мире «безумных толп». Именно так понимали свое предназначение и Пушкин, и Дельвиг, и Боратынский, и другие члены вольного объединения «Союза поэтов», скрепленного единством взглядов на творчество и саму жизнь.
И.И. Вивьен. Портрет Е.А. Боратынского. 1826
Боратынский встретился с Дельвигом в 1819 году, когда, исключенный из Пажеского корпуса, приехал в Петербург для прохождения службы. Дельвиг взял Боратынского под свое покровительство и приобщил к поэтическому творчеству. Нам нет необходимости подробно прослеживать историю их дружбы, которая была неоднократно описана, но непременно надо еще раз упомянуть о ней в связи с последующими событиями, связанными с Софьей Михайловной Дельвиг и Сергеем Аврамовичем Боратынским.
В 1826 году Евгений Боратынский, получив офицерский чин, решил оставить военную службу и подал в отставку. В ту пору он жил в Москве, а чета Дельвигов писала ему письма из Петербурга: «Зачем подал в отставку, зачем замыслил утонуть в московской грязи? ...Вырвись поскорее из этого вертепа! Тебя зовут Слава, Дельвиг и в том числе моя Сонинька, которая нуждается в твоем присутствии, ибо без него Дельвиг как будто без души, как Амур, Грации и все тому подобное без Венеры, то есть без красоты».
В одном из писем 1826 года Антон Дельвиг сообщал Боратынскому: «Твой брат Сергей у нас. Он очень напоминает моего Евгения. Мы им, однако ж, не очень довольны. Все еще церемонится».
И.Е. Вивьен. Портрет Сергея и Евгения Боратынских. 1820-е годы
На всех братьев Евгения Боратынского распространялась любовь Дельвига в виде отблеска священной дружбы. Одному из них, Ираклию, Дельвиг посвятил идиллию «Цефиз». Сергей тоже вошел в его семью как близкий и родной человек, напоминавший обликом милого сердцу друга - Евгения. Однако Сергей Аврамович не чувствовал себя в гостеприимном доме Дельвигов непринужденным, он «церемонился». Причиной тому была молодая, очаровательная хозяйка - Софья Михайловна...
Являясь центром притяжения друзей мужа, Софья Дельвиг благосклонно принимала их ухаживания, порой позволяя себе маленькие романы и сердечные увлечения. А.Н. Вульф, приятель Пушкина, покоритель женских сердец и неисправимый волокита, в конце 1820-х годов в дневнике описал Софью и ее светский образ жизни: «Между тем я познакомился в эти же дни... с Софьей Михайловной Дельвиг, молодою, очень миленькой женщиною лет 20. С первого дня нашего знакомства показывала она мне очень явно свою благосклонность, которая мне чрезвычайно польстила, потому что она была первая женщина..., которая кокетничала со мной, и еще оттого, что я так скоро обратил на себя внимание женщины, жившей в свете и всегда окруженной толпой молодежи столичной».
К. Шлезигер. Портрет Софьи Михайловны Дельвиг. 1827
Софья Дельвиг для друзей мужа олицетворяла высшую женственность и обаяние, являя собой своего рода образ Прекрасной Дамы, требующий поклонения. Она привлекала внимание поэтов не только миловидностью и непосредственностью, но искренней восторженностью перед русской литературой, о которой свидетельствуют ее письма к подруге:
«…Ты должна была получить Стихотворения Пушкина: в них много пьес, которые ты знаешь, - сообщала Софья 13 января 1826 года Карелиной о первом собрании стихотворений Пушкина, - но есть также и новые для тебя. Подумай обо мне, читая их, как я думаю о тебе, когда перечитываю то, что мне особенно нравится. Я мысленно делю свои наслаждения с тобою и вижу отсюда удовольствие, с которым ты будешь читать эти прелестные вещи. Никто более тебя не в состоянии их чувствовать. Заметь «Сожженное письмо» и «Ночь»; одно смотри в Элегиях, а другое в Подражаниях древним. Это прелесть необыкновенная. Еще из мелких его стихотворений восемь стихов, кажется, прекрасные: Я верю, я любим, для сердца нужно верить. Что за чувство, что за стихи! Ничего нет принужденного: все прекрасно - послания его, элегии, Подражание Алкорану - прелесть. Сколько восхитительных минут доставляет мне этот очарователь-Пушкин! Скажи мне свое мнение о вещах, которые тебе больше понравятся... Мой муж в настоящий момент совсем не занимается поэзией, т.е. мы много занимаемся вместе чтением, но он не написал ни одного стиха в продолжение двух месяцев; это потому, что он был занят «Северными цветами», которые скоро появятся, и потом одним делом, которое ему поручили в его Канцелярии…»
Друзья Дельвига посвящали Софье свои произведения. Среди них - Плетнев, Илличевский, Сомов, Деларю. Плетнев обращался к Салтыковой в сонете («С.М. С-ой. (Сонет)»), напечатанном в 1826 году в «Северных цветах» по случаю ее замужества:
Была пора: ты в безмятежной сени
Как лилия душистая цвела,
И твоего веселого чела
Не омрачал задумчивости гений.
Пора надежд и новых наслаждений
Невидимо под сень твою пришла
И в новый край невольно увлекла
Тебя от игр и снов невинной лени.
Но ясный взор и голос твой и вид, -
Все первых лет хранит очарованье,
Как светлое о прошлом вспоминанье,
Когда с душой оно заговорит,
И в нас опять внезапно пробудит
Минувших благ уснувшее желанье.
При всей уравновешенности характера, Дельвиг часто страдал из-за стремления жены нравиться всем окружавшим мужчинам. В свою очередь, Софья была чрезвычайно ревнива и, по словам родственников, устраивала мужу «сцены» без всякой на то причины. Лишь рождение в 1830 году дочери Елизаветы привнесло в семью Дельвигов спокойствие и умиротворение, и все внимание молодые родители сосредоточили на младенце.
И.Е. Репин. Пушкин на лицейском экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года. 1911
По материалам моей книги «Край отеческий…» История усадьбы Боратынских» (СПб., 2006)
Начало:
Софья Михайловна Салтыкова: Роман с Каховским
Софья Михайловна Салтыкова: Первое замужество
Мечта Софьи о вхождении в литературное общество полностью сбылась. В небольшой квартире Дельвигов, снимавшейся в одном доме с воспетой Пушкиным А.П. Керн, Софья Михайловна принимала цвет литературных кругов: Пушкина, Боратынского, Плетнева, Гнедича, Одоевского, Веневитинова, Мицкевича, Подолинского, Сомова, Титова, Илличевского, Деларю, других поэтов и писателей. Письма Софьи, адресованные к неизменной подруге Семеновой-Карелиной, являются уникальным материалом для создания биографических портретов представителей золотого века русской литературы.
О. Кипренский. Портрет А.С. Пушкина. 1827
Софья стала не просто хозяйкой поэтической гостиной Дельвигов, но самым активным участником ее интеллектуальной жизни. С Дельвигом они вместе читали и обсуждали новые произведения, готовили публикации в альманахе «Северные цветы», издателем которого в то время был Антон Антонович. Софья помогала мужу переписывать стихи и прозу, доставлявшиеся авторами, держала с ним корректуру. Одним словом, она полностью окунулась в издательскую жизнь и познала в ней толк. Позднее эти знания в некотором роде пригодились, когда в 1850-х годах, спустя 20 лет после смерти первого мужа, Софье Михайловне пришлось договариваться об условиях издания его сочинений.
К. Шлезигер. Портрет Антона Антоновича Дельвига. 1827
Боратынский и Дельвиг... Эти имена в памяти потомков стоят вместе, олицетворяя дружбу двух поэтов-единомышленников пушкинской эпохи:
Еще две тени: бедный Дельвиг, ты,
И ты, его товарищ, Баратынский!
Отечеству драгие имена,
Поэзии и дружеству святые!
Их музы были две сестры родные,
В них трепеталася душа - одна!
Такими словами характеризовал после смерти Дельвига и Боратынского их союз В.К. Кюхельбекер, рассматривавший поэзию не иначе как жертвенное служение, пророчество в мире «безумных толп». Именно так понимали свое предназначение и Пушкин, и Дельвиг, и Боратынский, и другие члены вольного объединения «Союза поэтов», скрепленного единством взглядов на творчество и саму жизнь.
И.И. Вивьен. Портрет Е.А. Боратынского. 1826
Боратынский встретился с Дельвигом в 1819 году, когда, исключенный из Пажеского корпуса, приехал в Петербург для прохождения службы. Дельвиг взял Боратынского под свое покровительство и приобщил к поэтическому творчеству. Нам нет необходимости подробно прослеживать историю их дружбы, которая была неоднократно описана, но непременно надо еще раз упомянуть о ней в связи с последующими событиями, связанными с Софьей Михайловной Дельвиг и Сергеем Аврамовичем Боратынским.
В 1826 году Евгений Боратынский, получив офицерский чин, решил оставить военную службу и подал в отставку. В ту пору он жил в Москве, а чета Дельвигов писала ему письма из Петербурга: «Зачем подал в отставку, зачем замыслил утонуть в московской грязи? ...Вырвись поскорее из этого вертепа! Тебя зовут Слава, Дельвиг и в том числе моя Сонинька, которая нуждается в твоем присутствии, ибо без него Дельвиг как будто без души, как Амур, Грации и все тому подобное без Венеры, то есть без красоты».
В одном из писем 1826 года Антон Дельвиг сообщал Боратынскому: «Твой брат Сергей у нас. Он очень напоминает моего Евгения. Мы им, однако ж, не очень довольны. Все еще церемонится».
И.Е. Вивьен. Портрет Сергея и Евгения Боратынских. 1820-е годы
На всех братьев Евгения Боратынского распространялась любовь Дельвига в виде отблеска священной дружбы. Одному из них, Ираклию, Дельвиг посвятил идиллию «Цефиз». Сергей тоже вошел в его семью как близкий и родной человек, напоминавший обликом милого сердцу друга - Евгения. Однако Сергей Аврамович не чувствовал себя в гостеприимном доме Дельвигов непринужденным, он «церемонился». Причиной тому была молодая, очаровательная хозяйка - Софья Михайловна...
Являясь центром притяжения друзей мужа, Софья Дельвиг благосклонно принимала их ухаживания, порой позволяя себе маленькие романы и сердечные увлечения. А.Н. Вульф, приятель Пушкина, покоритель женских сердец и неисправимый волокита, в конце 1820-х годов в дневнике описал Софью и ее светский образ жизни: «Между тем я познакомился в эти же дни... с Софьей Михайловной Дельвиг, молодою, очень миленькой женщиною лет 20. С первого дня нашего знакомства показывала она мне очень явно свою благосклонность, которая мне чрезвычайно польстила, потому что она была первая женщина..., которая кокетничала со мной, и еще оттого, что я так скоро обратил на себя внимание женщины, жившей в свете и всегда окруженной толпой молодежи столичной».
К. Шлезигер. Портрет Софьи Михайловны Дельвиг. 1827
Софья Дельвиг для друзей мужа олицетворяла высшую женственность и обаяние, являя собой своего рода образ Прекрасной Дамы, требующий поклонения. Она привлекала внимание поэтов не только миловидностью и непосредственностью, но искренней восторженностью перед русской литературой, о которой свидетельствуют ее письма к подруге:
«…Ты должна была получить Стихотворения Пушкина: в них много пьес, которые ты знаешь, - сообщала Софья 13 января 1826 года Карелиной о первом собрании стихотворений Пушкина, - но есть также и новые для тебя. Подумай обо мне, читая их, как я думаю о тебе, когда перечитываю то, что мне особенно нравится. Я мысленно делю свои наслаждения с тобою и вижу отсюда удовольствие, с которым ты будешь читать эти прелестные вещи. Никто более тебя не в состоянии их чувствовать. Заметь «Сожженное письмо» и «Ночь»; одно смотри в Элегиях, а другое в Подражаниях древним. Это прелесть необыкновенная. Еще из мелких его стихотворений восемь стихов, кажется, прекрасные: Я верю, я любим, для сердца нужно верить. Что за чувство, что за стихи! Ничего нет принужденного: все прекрасно - послания его, элегии, Подражание Алкорану - прелесть. Сколько восхитительных минут доставляет мне этот очарователь-Пушкин! Скажи мне свое мнение о вещах, которые тебе больше понравятся... Мой муж в настоящий момент совсем не занимается поэзией, т.е. мы много занимаемся вместе чтением, но он не написал ни одного стиха в продолжение двух месяцев; это потому, что он был занят «Северными цветами», которые скоро появятся, и потом одним делом, которое ему поручили в его Канцелярии…»
Друзья Дельвига посвящали Софье свои произведения. Среди них - Плетнев, Илличевский, Сомов, Деларю. Плетнев обращался к Салтыковой в сонете («С.М. С-ой. (Сонет)»), напечатанном в 1826 году в «Северных цветах» по случаю ее замужества:
Была пора: ты в безмятежной сени
Как лилия душистая цвела,
И твоего веселого чела
Не омрачал задумчивости гений.
Пора надежд и новых наслаждений
Невидимо под сень твою пришла
И в новый край невольно увлекла
Тебя от игр и снов невинной лени.
Но ясный взор и голос твой и вид, -
Все первых лет хранит очарованье,
Как светлое о прошлом вспоминанье,
Когда с душой оно заговорит,
И в нас опять внезапно пробудит
Минувших благ уснувшее желанье.
При всей уравновешенности характера, Дельвиг часто страдал из-за стремления жены нравиться всем окружавшим мужчинам. В свою очередь, Софья была чрезвычайно ревнива и, по словам родственников, устраивала мужу «сцены» без всякой на то причины. Лишь рождение в 1830 году дочери Елизаветы привнесло в семью Дельвигов спокойствие и умиротворение, и все внимание молодые родители сосредоточили на младенце.
И.Е. Репин. Пушкин на лицейском экзамене в Царском Селе 8 января 1815 года. 1911
По материалам моей книги «Край отеческий…» История усадьбы Боратынских» (СПб., 2006)
Начало:
Софья Михайловна Салтыкова: Роман с Каховским
Софья Михайловна Салтыкова: Первое замужество