Святитель Феофан (Затворник Вышенский) и церковная скульптура
Когда встретишь на улице знакомого человека, с которым долго не виделся, правила хорошего тона обязывают тебя спросить «как дела?», а ему ответить - «нормально». Затем возможен обмен еще парами «светских» фраз и можно расходиться с чувством выполненного долга по отношению к «ближнему». Однако некоторые люди на вопрос «как дела?» начинают действительно отчитываться о прожитой за последнее время жизни, посвящая либо в перипетии своей судьбы, либо рассказывая о необыкновенном благополучии.
Прошлый раз я написала о том, что участвовала в Феофановских чтениях, которые впервые прошли в Тамбове, и прикрепила к информации пару фотографий: http://marina-klimkova.livejournal.com/22982.html Один из друзей в комментариях написал: «А где же сам доклад?» Конечно, данный вопрос можно расценивать в качестве «светского» приема, вроде вопроса «как дела?» Однако я притворюсь, что не понимаю этого и расскажу, вкратце, о своем выступлении. Просто мне очень хочется оставить здесь несколько интересных фотографий.
Официально мой доклад назывался так: «Святитель Феофан о церковном искусстве (по материалам Государственного архива Тамбовской области)». В самый последний момент я решила говорить не обо всем вообще «искусстве», а лишь о церковной скульптуре, хранящейся в Моршанском музее. За 16 лет знакомства с этой коллекцией я стала считать ее в какой-то степени родной.
Никола Можайский. Скульптура. Фонды Моршанского историко-художественного музея (далее МИХМ)
Итак, попробую пересказать доклад, но текст, приведенный ниже, очень специальный, поэтому его можно не читать, а просто посмотреть картинки.
Свой рассказ я начала с того, что в наше время остро встала проблема критики в области искусства, и, в частности, в области церковного искусства. В связи с тем, что в ХХ в. нарушилась преемственность в этом виде деятельности, сегодня часто задают вопрос: можно ли вообще оценивать церковное искусство, а если можно, то как это делать? Не буду вдаваться в подробности, говорить об истории проблемы, начиная с иконоборческого периода, с теории образа Иоанна Дамаскина и т.п. Перейду сразу к истории Тамбовской епархии, которая в лице своих известных деятелей имела опыт оценки церковного искусства. Здесь я привела примеры из жизни святителя Питирима и епископа Феофила (Раева), которые сейчас опущу.
При епископе Феофане (Говорове; Затворнике Вышенском), управлявшим епархией с 1 июля 1859 г. по 22 июля 1863 г., при Тамбовской духовной семинарии открылся иконописный класс. Особое внимание святителя к художественному качеству и профессионализму церковного искусства объяснялось тем, что он был не только его знатоком, но сам писал иконы и портреты.
Автопортрет святителя Феофана (неоконченная работа)
В Тамбовском крае сегодня известна лишь одна икона, написанная святителем Феофаном, - образ Божией Матери Семистрельной («Умягчение злых сердец»), которая хранится в фондах Моршанского историко-художественного музея. На оборотной стороне - автограф святителя: «Сия доска остаток того дерева, из которого была пустынька батюшки Серафима». Икона была отреставрирована в Центральном музее древнерусской культуры им. Андрея Рублева и экспонировалась в Москве на выставке, посвященной 100-летию канонизации Серафима Саровского.
Святитель Феофан. Божия Матерь Семистрельная. Фонды МИХМ
Однако я хотела рассказать не том, как святитель Феофан писал (или оценивал) иконописные работы, а как он решал вопрос церковной скульптуры - на примере Никольской церкви с. Мамонтово.
В Мамонтовой пустыни, основанной в начале XVII в., издревле был почитаемый резной образ Николы Можайского. При Екатерине II пустынь упразднили, и храм, где стояла скульптура, стал приходским.
В 1767 г. в соседнем с. Канищево была возведена Тихвинская церковь. Ее иконостас украсили резьбой в распространенном тогда стиле барокко, которая не могла не впечатлить церковнослужителей и прихожан. Поэтому, когда в 1768 г. начали возводить новый храм в Мамонтове, то тем же мастерам заказали изготовление иконостаса - царские врата с рельефами евангелистов, скульптурное Распятие с предстоящими, декоративную резьбу.
Распятие с предстоящими из Мамонтова. Середина 1770-х гг. Фонды МИХМ
В описании иконостаса Никольского храма, оставленного Ф. Магницким в «Епархиальных ведомостях» 1874 г. (а начало их издания, как известно, было положено святителем Феофаном)… Так вот, в «Ведомостях» содержатся сведения о том, что в свое время к этой барочной скульптуре мамонтовского храма святитель отнесся критически. «Иконостас, - писал Ф. Магницкий, - стараго устройства, прямой с тяблами. Он вырезан из дерева и состоит из четырех ярусов, разделенных карнизами… В нижнем поясе над местными иконами находятся резныя из дерева изображения херувимов... Над иконостасом прежде возвышалось резное из дерева распятие Господне значительного размера; по сторонам его находились резные изображения Иоанна Богослова и Пресвятой Девы Марии. По воле Преосвященнаго Феофана, Епископа Тамбовскаго и Шацкаго, распятие с находящимися около него резными изображениями было снято и заменено живописным изображением распятия Господня. Прежде царские двери имели вид простой решетки, составленной из продолговатых полос. В средине царских дверей было изображено Благовещение, а в нижней части их находились вырезанныя из дерева во весь рост изображения Евангелистов. Эти царские двери, по воле Преосвященнаго Феофана, были сняты и заменены новыми… Старыя царския двери и резные изображения Божией Матери и Иоанна Богослова хранятся до сих пор».
В период жизни владыки Феофана профессиональных мастеров в области церковного искусства готовила Императорская Академия художеств, поэтому отношение к не всегда умело выполненной народной скульптуре, которая бытовала в церквах ранее, складывалось негативным. Старые резные образы стали снимать с иконостасов и переносить в трапезные, на колокольни, в сараи.
Для меня важно, что распоряжение о замене убранства Никольской церкви, сделанное святителем Феофаном, коснулось не всех скульптур. Оно не распространилось на резную деревянную статую святителя Николая Можайского, почитавшуюся чудотворной, которая осталась стоять в храме. Ф. Магницкий писал: «Икона Святителя и Чудотворца Николая помещена в первом ярусе иконостаса, по правую сторону от местной иконы Спасителя. Она написана по резьбе из липового дерева во весь рост. Высота этой иконы - 1 ¾ арш., а ширина 15 вершков».
В 1887 г. при публикации документов из истории пустыни писали: «Верстах в 70 от Тамбова, по большой Моршанской дороге находится село Мамонтово, в которое ежегодно к 9 Мая сходится столько богомольцев, что приходская церковь не вмещает их всех во время богослужения. Богомольцы приходят помолиться Святителю Николаю пред резным образом его, который остался единственным памятником упраздненной пустыни, носившей имя основателя ея, инока Мамонта, и имевшей большое значение в деле колонизации Тамбовского края». К 1911 году статуарный образ, почти полностью был скрыт под новым серебряным окладом.
В 1922 г. Никола Можайский вместе с другими древностями попал в Моршанский музей, что и спасло его от гибели, а Мамонтова пустынь была разрушена.
В начальный советский период церковная деревянная скульптура использовалась в антирелигиозных целях. Например, в 1930 г. в Тамбове, в Спасо-Преображенском кафедральном соборе, действовала «антипасхальная» выставка, где рядом с половецкими каменными изваяниями стояли шесть статуй «Христос в темнице» - для наглядного и критического их сопоставления.
Когда в 1960-е гг. царские врата с евангелистами из Мамонтова оказались на выставке в Москве, то были основания и их использовать в целях атеистической пропаганды. В публикации о них говорилось: «Не всегда резчик относился к своим творениям достаточно уважительно. В некоторых изображениях «святых» можно заметить прямую насмешку. Очень интересны в этом отношении скульптуры евангелистов от царских врат церкви в Моршанске (Тамбовская обл.). По церковному преданию четыре евангелиста - Марк, Лука, Матфей и Иоанн - были авторами евангельских текстов. В иконописи они изображались обычно с одухотворенными, обращенными вверх лицами, как бы озаренными свыше, с пером и книгой в руках.Показанные же скульптуры весьма далеки от предписанных церковью образов: четыре простоватых мужичка с покрасневшими носами и взлохмаченными бороденками благодушно и весело смотрят на зрителя, вызывая невольную улыбку».
Царские врата из Мамотова. Середина 1770-х гг. Фонды МИХМ
Таким образом, епископ Феофан не случайно явил пример критического отношения к этой скульптуре, когда 100 лет назад распорядился убрать барочные образы из иконостаса в Мамонтове, несущие на себе влияние католичества и народного искусства (хотя, честно скажу, что и эта скульптура из Моршанского музея мне нравится). Традиция классицизма, которая существовала при святителе, была ближе православию, чем барокко, тем более непрофессиональное.
Сегодня резное изображение Николы Можайского хранится в Моршанском историко-художественном музее. Оно представляет собой горельеф, выполненный из липы и расписанный темперными красками по левкасу. Скрытый за серебряным окладом образ не доступен для полного обследования, однако по деталям можно предположить, что он сделан по традиционным русским образцам XVI-XVII вв. В книге поступлений музея сохранилась запись о происхождении памятника: «Изъят из старой церкви села Мамонтово Моршанского уезда в 1922 году».
Мои статьи о коллекции моршанской скульптуры можно почитать здесь:
Русь деревянная: Спасение или гибель // Мир музея. М., 1999. № 1-2.
Моршанская деревянная скульптура // Художник. М., 1999, № 1.
Моршанская деревянная скульптура «Христос в темнице» в контексте русской культуры XVIII столетия // Русское возрождение. Нью-Йорк - Париж - Москва, 1999. № 2.
Собрание деревянной скульптуры Моршанского историко-художественного музея // Проблемы изучения, сохранения и использования наследия христианской деревянной скульптуры: Материалы 1-го межрегионального симпозиума (3-4 декабря 2003 года). Пермь, 2007.
Резной образ Николы Можайского из Мамонтовой пустыни // Деревянная культовая скульптура: Проблемы хранения, изучения, реставрации: Международная научно-практическая конференция (Москва, 25-26 октября 2010 года). М., 2011.