( Read more... )

Еремка вовремя не вернулся с улицы домой, и муж был вынужден пойти его искать. Обойдя все злачные детские площадки, на которых Еремки не оказалось, муж отправился на поиски по соседям. Всё бы хорошо, но адресов он не помнил (все явки у меня в голове, а я на работе), т.е. ходит в большей мере по наитию, зовёт Еремку по имени, вспоминает по матери. А ( Read more... )

Я снаружи русский, но в душе теперь живёт таджик.
Так намного лучше видно Вову: он едва мужик.
- Ты же гномик, Вова, в нашем кишлаке
На родном таджикском нашем матерке
Эту песню я играю и пою:

Я снаружи русский, но в душе теперь живёт таджик.
Так намного лучше видно Вову: он едва мужик.
Тыгыдык-тыгыдык- тыгыдык- тыгыдык, твою мать.
Вот что Вове ( Read more... )

Неровным сводом склонились ветви,
качаясь мерно над головой,
и мост забытый, безбожно ветхий,
завис над бездной для нас с тобой.

В твоей ладони моя не дрогнет -
ты только крепче сожми ладонь -
пусть даже солнце над миром блёкнет
или пылает над ним огонь.

Прости за волю и непреклонность,
с какой я имя твоё шепчу,
за мимолётность, незавершённость
того, что ( Read more... )

Дело было в ресторане. И хотя факт, что ресторан был китайский, не имеет значения, но всё же он интересно вписывается в общую картину. Когда всем принесли первые блюда, разговор, понятное дело, оживился. Любопытно же посмотреть, у кого какой гриб плавает в тарелке. У Еремки ничего не плавало, потому что это его жизненное кредо. Ему принесли на ( Read more... )

Еремка отодвигает рукой пёстрый ворох фантиков:

- Всё, не могу больше конфет.

Дальше заглядывает в чашку:

- Наверное потому, что я чая много выпил.


( Read more... )

Космонавтами нарядившись, мы гуляли по парку вечером,
Под деревьями и созвездьями мы топтали  тропинки вечного.
Мы топтали тропинки вечного, оставляя следы наших стоп.
И сказать нам друг другу нечего, истощённым любовью по гроб.

Твой скафандр поник, осунулся, мой - скукожился весь от холода.
Небо ровно сияло звёздами и желтели деревья золотом,
Сонный ( Read more... )

В тёмном коридоре стоят Еремкины промокшие ботинки. Из каждого ботинка светится неоновый свет, исходящий от специальной электрической сушилки для обуви.

Антоша проходит мимо и с удивлением, полным инженерского любопытства, изрекает: «Мама, Еремка что, заряжает свои ботинки?»

Дальше я прыснула смехом. 

Поселюсь у тебя в голове
мимолётной, непрошенной мыслью,
бесприданницей с божоле
и коробочкой пьяной вишни.
Ничего за душой, ни гроша -
да и ту на стихи я растрачу.
Я сама по себе падишах -
без пашей, визирей, но не плачу.
Не могу я тебя покорить
синевой своих глаз тёмно-серых,
ни копной золотистых волос,
ни изгибами мягкими тела.
Мне в твоей голове отыскать
( Read more... )

Ты обидел меня. Поздний час разливался лилово
и вечернее солнце так щедро делилось теплом,
старый кустик лаванды, расцветший настойчиво снова,
ароматами пряными в воздухе таял густом.

Ты обидел меня. В равнодушии ясного взгляда
я колодец сухой разглядела в зыбучих песках,
одинокий, покинутый в сердце палящего ада,
словно грешник в поэме Данте на ( Read more... )