Литпресс. Мандельштам / окончание цикла
Ещё репрессии в литературе и ещё в проекте
«Решить этот вопрос об Осипе Мандельштаме» / Смерть Осипа Мандельштама, 27 декабря 1938 года
Календарь литературных преследований / Спецпроект Weekend
В год, объявленный годом литературы, Weekend открывает новый проект: календарь литературных преследований. В каждом номере - один из случаев репрессий в истории русской литературы, пришедшийся на соответствующие даты и рассказанный словами участников и свидетелей. ©По теме: Особо опасный Мандельштам | Мандельштам и Революция
Из дела Осипа Мандельштама
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам написал стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны...», ставшее главным антисталинским текстом в советской поэзии.
Самоубийственное произведение, о котором довольно быстро узнали органы госбезопасности, вопреки всем ожиданиям, не привело Мандельштама к немедленной гибели. После трехлетней ссылки в Воронеж он даже вернулся в Москву, чтобы вскоре снова попасть под арест, на этот раз по доносу генерального секретаря Союза писателей Владимира Ставского. 27 декабря 1938 года Мандельштам умер в пересыльном лагере во Владивостоке.
Из письма генерального секретаря Союза советских писателей Владимира Ставского наркому внутренних дел Николаю Ежову, 16 марта 1938 года
В части писательской среды весьма нервно обсуждается вопрос об Осипе Мандельштаме. Как известно - за похабные клеветнические стихи и антисоветскую агитацию Осип Мандельштам был года три-четыре тому назад выслан в Воронеж. Срок его высылки окончился. Сейчас он вместе с женой живет под Москвой (за пределами "зоны"). Но на деле - он часто бывает в Москве у своих друзей, главным образом - литераторов. Его поддерживают, собирают для него деньги, делают из него "страдальца" - гениального поэта, никем не признанного. В защиту его открыто выступали Валентин Катаев, И. Прут и другие литераторы, выступали остро.
С целью разрядить обстановку - О. Мандельштаму была оказана материальная поддержка через Литфонд. Но это не решает всего вопроса о Мандельштаме. Вопрос не только и не столько в нем, авторе похабных клеветнических стихов о руководстве партии и всего советского народа. Вопрос - об отношении к Мандельштаму группы видных советских писателей. И я обращаюсь к Вам, Николай Иванович, с просьбой помочь.
За последнее время О. Мандельштам написал ряд стихотворений. Но особой ценности они не представляют - по общему мнению товарищей, которых я просил ознакомиться с ними (в частности, тов. Павленко, отзыв которого прилагаю при сем). Еще раз прошу Вас помочь решить этот вопрос об Осипе Мандельштаме.
С коммунистическим приветом.
Подробнее...
…выслан в Воронеж…
Из воспоминаний Надежды Мандельштам о первом аресте Осипа Мандельштама
<…> когда увели О. М., мы с Анной Андреевной все же задали себе этот самый запретный вопрос: за что? Для ареста Мандельштама было сколько угодно оснований по нашим, разумеется, правовым нормам. <…>. Так или иначе, мы возлагали все надежды на то, что арест вызван местью за пощечину "русскому писателю" Алексею Толстому. Как бы ни оформлять такое дело, оно грозило только высылкой, а этого мы не боялись. <…> Другое дело, если б обнаружились стихи про Сталина. Вот о чем думал О. М., когда, уходя, поцеловал на прощание Анну Андреевну. Никто не сомневался, что за эти стихи он поплатится жизнью.
Из воспоминаний Анны Ахматовой о первом аресте Осипа Мандельштама
Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи, ходили по выброшенным из сундучка рукописям. Мы все сидели в одной комнате. Было очень тихо. За стеной у Кирсанова играла гавайская гитара. Следователь при мне нашел "Волка" и показал О. Э. Он молча кивнул. Прощаясь, поцеловал меня. Его увезли в семь утра. Было совсем светло.
…похабные клеветнические стихи…
Из обвинительного заключения по делу Осипа Мандельштама / 25 мая 1934 года
<…> Обвиняется в составлении и распространении к.р. литературных произведений.
В предъявленных ему обвинениях Мандельштам О. Э. сознался и по существу дела показал: "Признаю себя виновным в том, что я являюсь автором контр-революционного пасквиля против вождя коммунистической партии и советской страны.
<…>
Характеризуя написанное им произведение, О. Мандельштам показал:
"В моем пасквиле я пошел по пути, ставшему традиционным в старой русской литературе, использовав способы упрощенного показа исторической ситуации, сведя ее к противопоставлению: "страна и властелин". <…> именно поэтому достигнута та плакатная выразительность пасквиля, которая делает его широко применимым орудием контрреволюционной борьбы, которое может быть использовано любой социальной группой".
…его поддерживают…
Из письма Николая Бухарина Иосифу Сталину / Июнь 1934 года
Дорогой Коба <…>
О поэте Мандельштаме. Он был недавно арестован и выслан. До ареста он приходил со своей женой ко мне и высказывал свои опасения на сей предмет в связи с тем, что он подрался (!) с Алексеем Толстым, которому нанес "символический удар" <…>. Теперь я получаю отчаянные телеграммы от жены Мандельштама, что он психически расстроен, пытался выброситься из окна и т. д. Моя оценка О. Мандельштама: он - первоклассный поэт, но абсолютно несовременен; он - безусловно не совсем нормален; он чувствует себя затравленным и т. д. Т. к. ко мне все время апеллируют, а я не знаю, что он и в чем он "наблудил", то я решил тебе написать и об этом. Прости за длинное письмо. Привет.
Твой Николай
P. S. О Мандельштаме пишу еще раз (на обороте), потому что Борис Пастернак в полном умопомрачении от ареста Мандельштама и никто ничего не знает.
Резолюция Сталина: "Кто дал им право арестовать Мандельштама? Безобразие..."
…делают из него "страдальца"…
Из письма Осипа Мандельштама Николаю Тихонову / Середина марта 1937 года
Жить не на что. Даже простых знакомых в Воронеже у меня почти нет. Абсолютная нужда толкает на обращение к незнакомым, что совершенно недопустимо и бесполезно. Все местные учреждения для меня закрыты, кроме больницы - но лишь с того момента, когда я окончательно свалюсь. Этот момент еще не наступил: я держусь на ногах, временами пишу стихи и живу на случайную помощь людей, которая каждый раз является неожиданностью и добывается путем судорожного усилия. Сейчас я оглядываюсь кругом: помощи ждать неоткуда. Это - за два месяца до истечения моего трехлетнего срока, когда в буквальном, не переносном смысле решится вопрос о моей жизни.
На этот раз я прошу Вас лично помочь мне деньгами. С огромной радостью я верну Вам этот долг, если когда-нибудь будет принята к печати моя новая книга стихов.
…ценности не представляют…
Из письма Осипа Мандельштама Владимиру Ставскому / Март 1938 года
Сейчас т. Луппол объявил мне, что никакой работы в Госиздате для меня в течение года нет и не предвидится.
Предложение, сделанное мне редактором, таким образом снято, хотя Луппол подтвердил: "мы давно хотим издать эту книгу". Провал работы для меня очень тяжелый удар, т. к. снимает всякий смысл лечения. Впереди опять разруха. Жду Вашего содействия - ответа.
…по мнению товарищей…
Из отзыва Петра Павленко о стихах Осипа Мандельштама / Март 1938 года
Я всегда считал, читая старые стихи Мандельштама, что он не поэт, а версификатор, холодный, головной составитель рифмованных произведений. От этого чувства не могу отделаться и теперь, читая его последние стихи. Они в большинстве своем холодны, мертвы, в них нет даже того самого главного, что, на мой взгляд, делает поэзию,- нет темперамента, нет веры в свою страну. Язык стихов сложен, темен и пахнет Пастернаком...
…с целью разрядить обстановку…
Из справки начальника 9-го отделения 4-го отдела ГУГБ В. Юревича / Апрель 1938 года
По отбытии срока ссылки Мандельштам явился в Москву и пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путем нарочитого демонстрирования своего "бедственного положения" и своей болезни. <…> Мандельштам лично обходит квартиры литераторов и взывает о помощи.
По имеющимся сведениям, Мандельштам до настоящего времени сохранил свои антисоветские взгляды. В силу своей психической неуравновешенности Мандельштам способен на агрессивные действия. Считаю необходимым подвергнуть Мандельштама аресту и изоляции.
Из обвинительного заключения по делу Осипа Мандельштама / 20 июля 1938 года
Следствием по делу установлено, что Мандельштам О. Э. несмотря на то, что ему после отбытия наказания запрещено было проживать в Москве, часто приезжал в Москву, останавливался у своих знакомых, пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путем нарочитого демонстрирования своего "бедственного" положения и болезненного состояния.
Антисоветские элементы из среды литераторов использовали Мандельштама в целях враждебной агитации, делая из него "страдальца", организовывали для него денежные сборы среди писателей.
Мандельштам до момента ареста поддерживал тесную связь с врагом народа Стеничем, Кибальчичем до момента высылки последнего за пределы СССР и др.
…решить вопрос об Осипе Мандельштаме…
Письмо Осипа Мандельштама Александру Мандельштаму и Надежде Мандельштам / 30 ноября 1938 года
Я нахожусь - Владивосток, СВИТЛ, 11-й барак. Получил 5 лет за к. р. д. по решению ОСО. Из Москвы, из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехали 12 октября. Здоровье очень слабое, истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей.
Родная Надинька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка.
Родные мои, целую вас.
Ося.
Шурочка, пишу еще. Последние дни я ходил на работу, и это подняло настроение. Из лагеря нашего как транзитного отправляют в постоянные. Я, очевидно, попал в "отсев", и надо готовиться к зимовке. И я прошу: пошлите мне радиограмму и деньги телеграфом.
…срок его окончился…
Из воспоминаний Надежды Мандельштам
Никто ничего не знает. Никто ничего не узнает ни в кругу, оцепленном проволокой, ни за его пределами. В страшном месиве и крошеве, в лагерной скученности, где мертвые с бирками на ноге лежат рядом с живыми, никто никогда не разберется.
Никто не видел его мертвым. Никто не обмыл его тело. Никто не положил его в гроб. Горячечный бред лагерных мучеников не знает времени, не отличает действительности от вымысла. Рассказы этих людей не более достоверны, чем всякий рассказ о хождении по мукам. <…>
Я знаю одно: человек, страдалец и мученик, где-то умер. Этим кончается всякая жизнь. Перед смертью он лежал на нарах, и вокруг него копошились другие смертники. Вероятно, он ждал посылки. Ее не доставили или она не успела дойти... Посылку отправили обратно. Для нас это было вестью и признаком того, что О. М. погиб. Для него, ожидавшего посылку, ее отсутствие означало, что погибли мы. А все это произошло потому, что откормленный человек в военной форме, тренированный на уничтожении людей, которому надоело рыться в огромных, непрерывно меняющихся списках заключенных и искать какую-то непроизносимую фамилию, перечеркнул адрес, написал на сопроводительном бланке самое простое, что пришло ему в голову - "за смертью адресата",- и отправил ящичек обратно, чтобы я, молившаяся о смерти друга, пошатнулась перед окошком, узнав от почтовой чиновницы сию последнюю и неизбежную благую весть.
© «Коммерсантъ Weekend», №43, стр. 30, 11 декабря 2015
«Решить этот вопрос об Осипе Мандельштаме» / Смерть Осипа Мандельштама, 27 декабря 1938 года
Календарь литературных преследований / Спецпроект Weekend
В год, объявленный годом литературы, Weekend открывает новый проект: календарь литературных преследований. В каждом номере - один из случаев репрессий в истории русской литературы, пришедшийся на соответствующие даты и рассказанный словами участников и свидетелей. ©По теме: Особо опасный Мандельштам | Мандельштам и Революция
Из дела Осипа Мандельштама
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам написал стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны...», ставшее главным антисталинским текстом в советской поэзии.
Самоубийственное произведение, о котором довольно быстро узнали органы госбезопасности, вопреки всем ожиданиям, не привело Мандельштама к немедленной гибели. После трехлетней ссылки в Воронеж он даже вернулся в Москву, чтобы вскоре снова попасть под арест, на этот раз по доносу генерального секретаря Союза писателей Владимира Ставского. 27 декабря 1938 года Мандельштам умер в пересыльном лагере во Владивостоке.
Из письма генерального секретаря Союза советских писателей Владимира Ставского наркому внутренних дел Николаю Ежову, 16 марта 1938 года
В части писательской среды весьма нервно обсуждается вопрос об Осипе Мандельштаме. Как известно - за похабные клеветнические стихи и антисоветскую агитацию Осип Мандельштам был года три-четыре тому назад выслан в Воронеж. Срок его высылки окончился. Сейчас он вместе с женой живет под Москвой (за пределами "зоны"). Но на деле - он часто бывает в Москве у своих друзей, главным образом - литераторов. Его поддерживают, собирают для него деньги, делают из него "страдальца" - гениального поэта, никем не признанного. В защиту его открыто выступали Валентин Катаев, И. Прут и другие литераторы, выступали остро.
С целью разрядить обстановку - О. Мандельштаму была оказана материальная поддержка через Литфонд. Но это не решает всего вопроса о Мандельштаме. Вопрос не только и не столько в нем, авторе похабных клеветнических стихов о руководстве партии и всего советского народа. Вопрос - об отношении к Мандельштаму группы видных советских писателей. И я обращаюсь к Вам, Николай Иванович, с просьбой помочь.
За последнее время О. Мандельштам написал ряд стихотворений. Но особой ценности они не представляют - по общему мнению товарищей, которых я просил ознакомиться с ними (в частности, тов. Павленко, отзыв которого прилагаю при сем). Еще раз прошу Вас помочь решить этот вопрос об Осипе Мандельштаме.
С коммунистическим приветом.
Подробнее...
…выслан в Воронеж…
Из воспоминаний Надежды Мандельштам о первом аресте Осипа Мандельштама
<…> когда увели О. М., мы с Анной Андреевной все же задали себе этот самый запретный вопрос: за что? Для ареста Мандельштама было сколько угодно оснований по нашим, разумеется, правовым нормам. <…>. Так или иначе, мы возлагали все надежды на то, что арест вызван местью за пощечину "русскому писателю" Алексею Толстому. Как бы ни оформлять такое дело, оно грозило только высылкой, а этого мы не боялись. <…> Другое дело, если б обнаружились стихи про Сталина. Вот о чем думал О. М., когда, уходя, поцеловал на прощание Анну Андреевну. Никто не сомневался, что за эти стихи он поплатится жизнью.
Из воспоминаний Анны Ахматовой о первом аресте Осипа Мандельштама
Ордер на арест был подписан самим Ягодой. Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи, ходили по выброшенным из сундучка рукописям. Мы все сидели в одной комнате. Было очень тихо. За стеной у Кирсанова играла гавайская гитара. Следователь при мне нашел "Волка" и показал О. Э. Он молча кивнул. Прощаясь, поцеловал меня. Его увезли в семь утра. Было совсем светло.
…похабные клеветнические стихи…
Из обвинительного заключения по делу Осипа Мандельштама / 25 мая 1934 года
<…> Обвиняется в составлении и распространении к.р. литературных произведений.
В предъявленных ему обвинениях Мандельштам О. Э. сознался и по существу дела показал: "Признаю себя виновным в том, что я являюсь автором контр-революционного пасквиля против вождя коммунистической партии и советской страны.
<…>
Характеризуя написанное им произведение, О. Мандельштам показал:
"В моем пасквиле я пошел по пути, ставшему традиционным в старой русской литературе, использовав способы упрощенного показа исторической ситуации, сведя ее к противопоставлению: "страна и властелин". <…> именно поэтому достигнута та плакатная выразительность пасквиля, которая делает его широко применимым орудием контрреволюционной борьбы, которое может быть использовано любой социальной группой".
…его поддерживают…
Из письма Николая Бухарина Иосифу Сталину / Июнь 1934 года
Дорогой Коба <…>
О поэте Мандельштаме. Он был недавно арестован и выслан. До ареста он приходил со своей женой ко мне и высказывал свои опасения на сей предмет в связи с тем, что он подрался (!) с Алексеем Толстым, которому нанес "символический удар" <…>. Теперь я получаю отчаянные телеграммы от жены Мандельштама, что он психически расстроен, пытался выброситься из окна и т. д. Моя оценка О. Мандельштама: он - первоклассный поэт, но абсолютно несовременен; он - безусловно не совсем нормален; он чувствует себя затравленным и т. д. Т. к. ко мне все время апеллируют, а я не знаю, что он и в чем он "наблудил", то я решил тебе написать и об этом. Прости за длинное письмо. Привет.
Твой Николай
P. S. О Мандельштаме пишу еще раз (на обороте), потому что Борис Пастернак в полном умопомрачении от ареста Мандельштама и никто ничего не знает.
Резолюция Сталина: "Кто дал им право арестовать Мандельштама? Безобразие..."
…делают из него "страдальца"…
Из письма Осипа Мандельштама Николаю Тихонову / Середина марта 1937 года
Жить не на что. Даже простых знакомых в Воронеже у меня почти нет. Абсолютная нужда толкает на обращение к незнакомым, что совершенно недопустимо и бесполезно. Все местные учреждения для меня закрыты, кроме больницы - но лишь с того момента, когда я окончательно свалюсь. Этот момент еще не наступил: я держусь на ногах, временами пишу стихи и живу на случайную помощь людей, которая каждый раз является неожиданностью и добывается путем судорожного усилия. Сейчас я оглядываюсь кругом: помощи ждать неоткуда. Это - за два месяца до истечения моего трехлетнего срока, когда в буквальном, не переносном смысле решится вопрос о моей жизни.
На этот раз я прошу Вас лично помочь мне деньгами. С огромной радостью я верну Вам этот долг, если когда-нибудь будет принята к печати моя новая книга стихов.
…ценности не представляют…
Из письма Осипа Мандельштама Владимиру Ставскому / Март 1938 года
Сейчас т. Луппол объявил мне, что никакой работы в Госиздате для меня в течение года нет и не предвидится.
Предложение, сделанное мне редактором, таким образом снято, хотя Луппол подтвердил: "мы давно хотим издать эту книгу". Провал работы для меня очень тяжелый удар, т. к. снимает всякий смысл лечения. Впереди опять разруха. Жду Вашего содействия - ответа.
…по мнению товарищей…
Из отзыва Петра Павленко о стихах Осипа Мандельштама / Март 1938 года
Я всегда считал, читая старые стихи Мандельштама, что он не поэт, а версификатор, холодный, головной составитель рифмованных произведений. От этого чувства не могу отделаться и теперь, читая его последние стихи. Они в большинстве своем холодны, мертвы, в них нет даже того самого главного, что, на мой взгляд, делает поэзию,- нет темперамента, нет веры в свою страну. Язык стихов сложен, темен и пахнет Пастернаком...
…с целью разрядить обстановку…
Из справки начальника 9-го отделения 4-го отдела ГУГБ В. Юревича / Апрель 1938 года
По отбытии срока ссылки Мандельштам явился в Москву и пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путем нарочитого демонстрирования своего "бедственного положения" и своей болезни. <…> Мандельштам лично обходит квартиры литераторов и взывает о помощи.
По имеющимся сведениям, Мандельштам до настоящего времени сохранил свои антисоветские взгляды. В силу своей психической неуравновешенности Мандельштам способен на агрессивные действия. Считаю необходимым подвергнуть Мандельштама аресту и изоляции.
Из обвинительного заключения по делу Осипа Мандельштама / 20 июля 1938 года
Следствием по делу установлено, что Мандельштам О. Э. несмотря на то, что ему после отбытия наказания запрещено было проживать в Москве, часто приезжал в Москву, останавливался у своих знакомых, пытался воздействовать на общественное мнение в свою пользу путем нарочитого демонстрирования своего "бедственного" положения и болезненного состояния.
Антисоветские элементы из среды литераторов использовали Мандельштама в целях враждебной агитации, делая из него "страдальца", организовывали для него денежные сборы среди писателей.
Мандельштам до момента ареста поддерживал тесную связь с врагом народа Стеничем, Кибальчичем до момента высылки последнего за пределы СССР и др.
…решить вопрос об Осипе Мандельштаме…
Письмо Осипа Мандельштама Александру Мандельштаму и Надежде Мандельштам / 30 ноября 1938 года
Я нахожусь - Владивосток, СВИТЛ, 11-й барак. Получил 5 лет за к. р. д. по решению ОСО. Из Москвы, из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехали 12 октября. Здоровье очень слабое, истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей.
Родная Надинька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка.
Родные мои, целую вас.
Ося.
Шурочка, пишу еще. Последние дни я ходил на работу, и это подняло настроение. Из лагеря нашего как транзитного отправляют в постоянные. Я, очевидно, попал в "отсев", и надо готовиться к зимовке. И я прошу: пошлите мне радиограмму и деньги телеграфом.
…срок его окончился…
Из воспоминаний Надежды Мандельштам
Никто ничего не знает. Никто ничего не узнает ни в кругу, оцепленном проволокой, ни за его пределами. В страшном месиве и крошеве, в лагерной скученности, где мертвые с бирками на ноге лежат рядом с живыми, никто никогда не разберется.
Никто не видел его мертвым. Никто не обмыл его тело. Никто не положил его в гроб. Горячечный бред лагерных мучеников не знает времени, не отличает действительности от вымысла. Рассказы этих людей не более достоверны, чем всякий рассказ о хождении по мукам. <…>
Я знаю одно: человек, страдалец и мученик, где-то умер. Этим кончается всякая жизнь. Перед смертью он лежал на нарах, и вокруг него копошились другие смертники. Вероятно, он ждал посылки. Ее не доставили или она не успела дойти... Посылку отправили обратно. Для нас это было вестью и признаком того, что О. М. погиб. Для него, ожидавшего посылку, ее отсутствие означало, что погибли мы. А все это произошло потому, что откормленный человек в военной форме, тренированный на уничтожении людей, которому надоело рыться в огромных, непрерывно меняющихся списках заключенных и искать какую-то непроизносимую фамилию, перечеркнул адрес, написал на сопроводительном бланке самое простое, что пришло ему в голову - "за смертью адресата",- и отправил ящичек обратно, чтобы я, молившаяся о смерти друга, пошатнулась перед окошком, узнав от почтовой чиновницы сию последнюю и неизбежную благую весть.
© «Коммерсантъ Weekend», №43, стр. 30, 11 декабря 2015