О медведях и людях
Как многие уже знают из записей по тегу "дед как воля и представление", мой дедушка умел удивить. Даже озадачить умел, особенно родных и близких. Мама тогда только девятый класс закончила - думали-думали, как будем отпуск проводить, куда съездим с этой несчастной Камчатки, к морю ли, в Киев ли к родственникам. А дед уже всё продумал:
- Едем в пешеходную экскурсию по Кроноцкому заповеднику! Долина Гейзеров! Медведи! Подъём на вулкан ножками-ножками! Рюкзаки, кеды, житуха походная!
Бабушка (около пяти лет диагноз "гипертония III степени", одышка, отёки ног):
- Да-да, Юра, замечательно, Юра. Ты гениально придумал. Походная житуха, кеды, рюкзаки...
Рюкзаки, оно конечно... К концу похода бабушка уже брела на последнем издыхании. Хотя дед взял на себя большую часть груза, он браво вышагивал по тропе впереди, за ним топала мама с половинной подростковой нормой, а бабушка тащилась в кильватере, низко опустив голову. Что в конечном итоге её и спасло. Жутко подумать, что случилось бы, если бы она подняла голову, увидела и закричала. А она бы закричала, к гадалке не ходи.
Мама рассказывает, что сама кричала, но "как-то получилось, что абсолютно беззвучно. Не а-а-а, только х-х-х". То есть она оглянулась, потому что к охам-вздохам бабушки прибавилась музыка весёлого пыхтения и фырканья. На тропе возились два резвых медвежонка. Один медового цвета, другой тёмненький. Они играли, совсем как дети, в шутку боролись, обнимаясь верхними лапками. А за ними на тропу уже карабкалась матушка - размером с корову.
Дед, правда, отмахивался, и не с корову, мол, оказалась медведица, так себе, с телёнка, но факт остаётся фактом - это была огромная матёрая медведица. Облопавшаяся ягод, которых уродилось в тот год видимо-невидимо, она устало дышала, поводя боками, и, казалось, никого не замечала, кроме своих медвежат, которые съезжали с обрыва на задницах. Мама застыла в ужасе. Бабушка брела, понурив голову, такая же замученная, как медведица.
Огромная зверь, похожая на грозовую тучу, вдруг подняла глаза и внимательно, остро посмотрела на маму.
- Человеческий медвежонок. Подрощенный, - как бы сказал её взгляд.
Затем посмотрела на бабушку, сгорбившуюся под рюкзаком:
- Человеческая медведица. Тоже уставшая, совсем как я.
И медведица, вздохнув, скатилась с обрыва следом за своими малышами. Те уже бежали по траве, смешно вскидывая задиками.
Ягодное было лето, мишки наелись, стали добрые.
- Едем в пешеходную экскурсию по Кроноцкому заповеднику! Долина Гейзеров! Медведи! Подъём на вулкан ножками-ножками! Рюкзаки, кеды, житуха походная!
Бабушка (около пяти лет диагноз "гипертония III степени", одышка, отёки ног):
- Да-да, Юра, замечательно, Юра. Ты гениально придумал. Походная житуха, кеды, рюкзаки...
Рюкзаки, оно конечно... К концу похода бабушка уже брела на последнем издыхании. Хотя дед взял на себя большую часть груза, он браво вышагивал по тропе впереди, за ним топала мама с половинной подростковой нормой, а бабушка тащилась в кильватере, низко опустив голову. Что в конечном итоге её и спасло. Жутко подумать, что случилось бы, если бы она подняла голову, увидела и закричала. А она бы закричала, к гадалке не ходи.
Мама рассказывает, что сама кричала, но "как-то получилось, что абсолютно беззвучно. Не а-а-а, только х-х-х". То есть она оглянулась, потому что к охам-вздохам бабушки прибавилась музыка весёлого пыхтения и фырканья. На тропе возились два резвых медвежонка. Один медового цвета, другой тёмненький. Они играли, совсем как дети, в шутку боролись, обнимаясь верхними лапками. А за ними на тропу уже карабкалась матушка - размером с корову.
Дед, правда, отмахивался, и не с корову, мол, оказалась медведица, так себе, с телёнка, но факт остаётся фактом - это была огромная матёрая медведица. Облопавшаяся ягод, которых уродилось в тот год видимо-невидимо, она устало дышала, поводя боками, и, казалось, никого не замечала, кроме своих медвежат, которые съезжали с обрыва на задницах. Мама застыла в ужасе. Бабушка брела, понурив голову, такая же замученная, как медведица.
Огромная зверь, похожая на грозовую тучу, вдруг подняла глаза и внимательно, остро посмотрела на маму.
- Человеческий медвежонок. Подрощенный, - как бы сказал её взгляд.
Затем посмотрела на бабушку, сгорбившуюся под рюкзаком:
- Человеческая медведица. Тоже уставшая, совсем как я.
И медведица, вздохнув, скатилась с обрыва следом за своими малышами. Те уже бежали по траве, смешно вскидывая задиками.
Ягодное было лето, мишки наелись, стали добрые.