Среднесечевое 2
Как более-менее образованный представитель советских поколений (о постсоветских промолчим из жалости) представляет себе «чуб» (с прилагательным «казацкий»)?
Мне кажется, где-то так
Кстати, считается, что у Григория Мелехова был прототип и выглядел он так
Вот и дававайте задумаемся, чем чуб отличается от того, что принято именовать запорожский «оселедец». Делать всё будем по-взрослому, по-серьезному.
Нас, в первую очередь, интересует лобная, височная и затылочная части головы
Существенным образом углУбив свои знания по анатомической части, приступим к разглядыванию казаков. Правда, возникает закономерный вопрос, насколько репрезентативны представленные персонажи. Но, как сказал бы товарищ Сталин, других портретов у меня для вас нет.
Вот намбер ван. Байда наш Вишневецкий.
Вот Иван Подкова. Тоже имеющий, скажем так, определенное отношение к днепровскому казачеству.
Как и третья мужская модель - Гаврило Голуб.
Все три персонажа XVI века носят прически вполне определённого типа. Кто сказал «ирокез»?!
Во времена моего отрочества такая прическа именовалась «бокс».
Ну, хорошо, «полубокс».
Даже , скорее, полубокс. Т.е. волосы выстригаются (выбриваются) на височных и затылочной части головы. И оставляются на лобной и теменной.
Длина волос варьируется. И если верить портрету, князь Дмитрий Иванович был истинный петиметр.
К стыду своему должен признать, что не ведаю, как в польской литературе именовалась прическа подобного рода в начале XVII века (возможно, и «czub»), но вот в Российском царстве она именовалась «хохол».
Впервые широкая московитская общественность познакомилась с «хохлами», столкнувшись с выходцами из Речи Посполитой во время Смуты. Дабы не растекаться мыслию (к тому же, чужой) по древу, предлагаю ознакомиться со статьей Б.Н.Флори «Кто такой «хохол»?»
(и большое спасибо уважаемому bratgoranflo за ссылку).
Уже к середине XVII века слово «хохлач» становится синонимом слова «черкас».
На посмертном портрете Михаила Кричевского 1649 года мы видим именно этот тип прически.
Кстати, этот самый Михал Станислав Кричевский - прелюбопытнейший фрукт. Чигиринский полковник, выпустивший сотника Хмельницкого из тюрьмы и взявший его на поруки, после чего будущий гетман благополучно слинял на Запорожье. После Желтых Вод был выкуплен гетманом из татарского плена, принял православие, через год стал киевским полковником, затем наказным гетманом, был разбит под Лоевом, тяжелораненным попал в плен, где и умер.
От портрета Кричевского мы плавно переходим к художнику Абрахаму ван Вестерфельду и серии его работ, запечатлевших торжество его покровителя князя Януша Радзивилла под Лоевом
Кто как, а лично я вижу на его рисунках прически типа «полубокс», она же «хохол».
Войско Запорожское закрутило в вихре Руины, затем оно начало трансформироваться в Войско Малороссийское, а слово «хохол» зажило своей собственной жизнью. Превратившись в этноним.
Капитан Генерального Штаба Павлович в своем очерке, посвященном народонаселению Екатеринославской губернии, и изданном в 1862 году в «Материалах для географии и статистики России, собранных офицерами Генерального Штаба» писал (ну очень нравится эта цитата): «…Все, что нам случалось слышать о характере, нравах и обычаях Малороссиян простаго звания, называемых вообще хохлами, мы находим вполне применимым и к народонаселению Екатеринославской губернии. Та же вялость, лень, безпечность, то же упрямство в характере, те же странные, иногда смешные и даже нелепые обычаи, то же пристрастие к напиткам и тяжбам существует и здесь между Малороссами, как в Подольской и Полтавской губерниях...» (конец цитаты).
Сразу отметим, что написано это в середине XIX столетия, а, значит, вполне можно вспомнить ужасные слова « концептирование» и «концептуализация». Ви таки знаете, как macbushin любит делать свой маленький гешефт на всём, связанном со словом «национальный». А это таки тот случай, пускай и абортированный.
Но в данный момент мы не будем спекулировать на рождавшихся в XIX веке национальных концептах, а поговорим о вещах куда более интересных. О том, сколь причудливыми извивами движется история. О превращении аристократической прически всего за двести лет в наименование представителей ряда этнических групп. Причем, представителей простонародных до такой степени, что, как твердят словари, это слово имеет «уничижительное», «шутливое» и «фамильярное» значение.
Думаю, не нужно вилять, как маркитантская лодка, чтобы подвести повествование к слову «сарматизм».
Этот самый «czub», он же «хохол», был шляхетской прической и стоял в одном ряду с прочими «сарматскими» прибамбасами.
Кстати, Ярэма наш Вишневецкий
И целая подборка магнатов с чубами
Без сомнения, и "сарматская" прическа, и "сарматский" костюм несут следы восточного, конкретно, турецкого, влияния. Однако, czub завёлся на казачьих головах через Краков и Варшаву. Можно сказать, что «хохол» был прической всяческого околовоенного люда с претензией на шляхетство. Отчего и материализовался на казачьих головах. А появился он там (как минимум) в середине XVI века, существовал на протяжении всего семнадцатого столетия и лишь в осьмнадцатом, по мере превращения малороссийских казаков в гречкосеев, «ушёл в народ».
Вот почему иностранцы, писавшие о запорожцах, и в конце шестнадцатого века, и в середине семнадцатого, и в начале осьмнадцатого, не видели ничего сногсшибательного в казацких fryzurach. Ибо точно такие «полубоксы» (разной степени вычурности) украшали головы если не всех, то значительного количества, персонажей, носивших сабли. На всем пространстве Речи Посполитой.
А вот теперь давайте поговорим о сечевом «оселедце». Представляющем собою длинную (sic!) прядь волос, растущую из центральной части темени. Причем, всё остальное пространство верхней части головы выбривается.
Лобная часть выбривается. Поэтому называть фирменную сечевую прическу второй-третьей четверти XVIII столетия «чубом» лично у меня язык не повернётся.
Известен ли такой тип прически? Еще как! У наших тюркоязычных братьев қазақтардың именуется он «айдар».
А вообще же подобный тип прически распространён по Великой Степи вплоть до маньчжурского «сончохо» (китайского «бянь-фа»).
Кстати, ИМХО слово «оселедец» носит ярко выраженный уничижительный, шутливо-фамильярный оттенок. Поэтому, в целях повышения общей свидомости организма постановляю именовать сечевую прическу подобного типа «айдар»! Правда, информатор Яворницкого именовал её «чупрына». Может быть, слова, ведь, живут своей жизнью, понятия «чупрына» (т.е. «айдар») вытеснило понятие «чуб» («хохол»). А может быть, они существовали параллельно, четко различаясь носителями. Айдар и кекил, ведь, различаются. Тайна сия велика есть.
Тем не менее, ваш покорный слуга продолжает интересоваться вопросом, где и когда сечевики сменили хохлы на айдары?
И ничего путнего, окромя Алешек, пока в голову не приходит.
Продолжение следует
Вернуться к предыдущему
Мне кажется, где-то так
Кстати, считается, что у Григория Мелехова был прототип и выглядел он так
Вот и дававайте задумаемся, чем чуб отличается от того, что принято именовать запорожский «оселедец». Делать всё будем по-взрослому, по-серьезному.
Нас, в первую очередь, интересует лобная, височная и затылочная части головы
Существенным образом углУбив свои знания по анатомической части, приступим к разглядыванию казаков. Правда, возникает закономерный вопрос, насколько репрезентативны представленные персонажи. Но, как сказал бы товарищ Сталин, других портретов у меня для вас нет.
Вот намбер ван. Байда наш Вишневецкий.
Вот Иван Подкова. Тоже имеющий, скажем так, определенное отношение к днепровскому казачеству.
Как и третья мужская модель - Гаврило Голуб.
Все три персонажа XVI века носят прически вполне определённого типа. Кто сказал «ирокез»?!
Во времена моего отрочества такая прическа именовалась «бокс».
Ну, хорошо, «полубокс».
Даже , скорее, полубокс. Т.е. волосы выстригаются (выбриваются) на височных и затылочной части головы. И оставляются на лобной и теменной.
Длина волос варьируется. И если верить портрету, князь Дмитрий Иванович был истинный петиметр.
К стыду своему должен признать, что не ведаю, как в польской литературе именовалась прическа подобного рода в начале XVII века (возможно, и «czub»), но вот в Российском царстве она именовалась «хохол».
Впервые широкая московитская общественность познакомилась с «хохлами», столкнувшись с выходцами из Речи Посполитой во время Смуты. Дабы не растекаться мыслию (к тому же, чужой) по древу, предлагаю ознакомиться со статьей Б.Н.Флори «Кто такой «хохол»?»
(и большое спасибо уважаемому bratgoranflo за ссылку).
Уже к середине XVII века слово «хохлач» становится синонимом слова «черкас».
На посмертном портрете Михаила Кричевского 1649 года мы видим именно этот тип прически.
Кстати, этот самый Михал Станислав Кричевский - прелюбопытнейший фрукт. Чигиринский полковник, выпустивший сотника Хмельницкого из тюрьмы и взявший его на поруки, после чего будущий гетман благополучно слинял на Запорожье. После Желтых Вод был выкуплен гетманом из татарского плена, принял православие, через год стал киевским полковником, затем наказным гетманом, был разбит под Лоевом, тяжелораненным попал в плен, где и умер.
От портрета Кричевского мы плавно переходим к художнику Абрахаму ван Вестерфельду и серии его работ, запечатлевших торжество его покровителя князя Януша Радзивилла под Лоевом
Кто как, а лично я вижу на его рисунках прически типа «полубокс», она же «хохол».
Войско Запорожское закрутило в вихре Руины, затем оно начало трансформироваться в Войско Малороссийское, а слово «хохол» зажило своей собственной жизнью. Превратившись в этноним.
Капитан Генерального Штаба Павлович в своем очерке, посвященном народонаселению Екатеринославской губернии, и изданном в 1862 году в «Материалах для географии и статистики России, собранных офицерами Генерального Штаба» писал (ну очень нравится эта цитата): «…Все, что нам случалось слышать о характере, нравах и обычаях Малороссиян простаго звания, называемых вообще хохлами, мы находим вполне применимым и к народонаселению Екатеринославской губернии. Та же вялость, лень, безпечность, то же упрямство в характере, те же странные, иногда смешные и даже нелепые обычаи, то же пристрастие к напиткам и тяжбам существует и здесь между Малороссами, как в Подольской и Полтавской губерниях...» (конец цитаты).
Сразу отметим, что написано это в середине XIX столетия, а, значит, вполне можно вспомнить ужасные слова « концептирование» и «концептуализация». Ви таки знаете, как macbushin любит делать свой маленький гешефт на всём, связанном со словом «национальный». А это таки тот случай, пускай и абортированный.
Но в данный момент мы не будем спекулировать на рождавшихся в XIX веке национальных концептах, а поговорим о вещах куда более интересных. О том, сколь причудливыми извивами движется история. О превращении аристократической прически всего за двести лет в наименование представителей ряда этнических групп. Причем, представителей простонародных до такой степени, что, как твердят словари, это слово имеет «уничижительное», «шутливое» и «фамильярное» значение.
Думаю, не нужно вилять, как маркитантская лодка, чтобы подвести повествование к слову «сарматизм».
Этот самый «czub», он же «хохол», был шляхетской прической и стоял в одном ряду с прочими «сарматскими» прибамбасами.
Кстати, Ярэма наш Вишневецкий
И целая подборка магнатов с чубами
Без сомнения, и "сарматская" прическа, и "сарматский" костюм несут следы восточного, конкретно, турецкого, влияния. Однако, czub завёлся на казачьих головах через Краков и Варшаву. Можно сказать, что «хохол» был прической всяческого околовоенного люда с претензией на шляхетство. Отчего и материализовался на казачьих головах. А появился он там (как минимум) в середине XVI века, существовал на протяжении всего семнадцатого столетия и лишь в осьмнадцатом, по мере превращения малороссийских казаков в гречкосеев, «ушёл в народ».
Вот почему иностранцы, писавшие о запорожцах, и в конце шестнадцатого века, и в середине семнадцатого, и в начале осьмнадцатого, не видели ничего сногсшибательного в казацких fryzurach. Ибо точно такие «полубоксы» (разной степени вычурности) украшали головы если не всех, то значительного количества, персонажей, носивших сабли. На всем пространстве Речи Посполитой.
А вот теперь давайте поговорим о сечевом «оселедце». Представляющем собою длинную (sic!) прядь волос, растущую из центральной части темени. Причем, всё остальное пространство верхней части головы выбривается.
Лобная часть выбривается. Поэтому называть фирменную сечевую прическу второй-третьей четверти XVIII столетия «чубом» лично у меня язык не повернётся.
Известен ли такой тип прически? Еще как! У наших тюркоязычных братьев қазақтардың именуется он «айдар».
А вообще же подобный тип прически распространён по Великой Степи вплоть до маньчжурского «сончохо» (китайского «бянь-фа»).
Кстати, ИМХО слово «оселедец» носит ярко выраженный уничижительный, шутливо-фамильярный оттенок. Поэтому, в целях повышения общей свидомости организма постановляю именовать сечевую прическу подобного типа «айдар»! Правда, информатор Яворницкого именовал её «чупрына». Может быть, слова, ведь, живут своей жизнью, понятия «чупрына» (т.е. «айдар») вытеснило понятие «чуб» («хохол»). А может быть, они существовали параллельно, четко различаясь носителями. Айдар и кекил, ведь, различаются. Тайна сия велика есть.
Тем не менее, ваш покорный слуга продолжает интересоваться вопросом, где и когда сечевики сменили хохлы на айдары?
И ничего путнего, окромя Алешек, пока в голову не приходит.
Продолжение следует
Вернуться к предыдущему