ХОЖЕНИЕ В ИННОВАТИКУ: ЛИЧНЫЙ ОПЫТ (2)
Начало - http://m-kalashnikov.livejournal.com/1372398.html
Максим Калашников
ХОЖЕНИЕ В ИННОВАТИКУ: ЛИЧНЫЙ ОПЫТ (2)
Что бы мне ни говорили, а в русских условиях самыми эффективными будут государственные инновационные агентства (но не при этом государстве) и частные институты самих инноваторов. Такие, как прежний Менло-парк Эдисона или частный институт Виктора Петрика. Неизбежен и опыт повторения «шарашек», хотя и в новых условиях. На сторонних частных инвесторов надежды практически нет.
Таков мой личный опыт работы в частном инновационном агентстве.
ЛЕТО 2010-го: ПОИСК УПРАВЛЯЮЩЕГО
Итак, инвестор решил, что банальное зарабатывание денег ему не нужно и нужно искать нечто чудесное.
Но прежде, чем отобрать прорывные разработки, нужно найти хорошего управленца на нашу «Технико-научную корпорацию» (ЗАО «ТНК»). Предлагаю Сергею-инвестору две кандидатуры. Первая - Игорь-Робур, герой моей книги «Звезда пленительного риска», хозяин фирмы с несколькими успешными проектами. Вторая - Вениамин Дмитриев, бывший высокопоставленный менеджер «Газпрома», бывший вице-президент фирмы «Туполев». Дмитриев на моих глазах пытался спасти умирающую авиастроительную компанию, славное советское КБ, по своей инициативе, кстати, создал группу молодых конструкторов, разработавший гибридный летательный аппарат - полудирижабль КАТС для перевозки природного газа с мелких месторождений.
Сергей-инвестор соглашается. Обзваниваю и Робура-Игоря, и Дмитриева. Первым тащу к Сергею именно Игоря.
И тут я сознаю, что ничего в российском большом бизнесе … не понимаю. С моей точки зрения, время дорого. Значит, мы встречаемся, я представляю человека - и мы переходим к делу. Но, оказывается, это неправильно. Сначала мы с Игорем-Робуром, придя к назначенному сроку в роскошный офис крупного столичного застройщика, полчаса сидим в приемной. Игорь начинает сатанеть: да на хрена ты, Калашников, меня сюда привел? Я что - мальчишка, чтобы меня в прихожей мариновать? Я сейчас поднимусь и уйду, на х…! С трудом удерживаю Игоря. Облегченно перевожу дух, когда открывается дверь огромного кабинета и Сергей-инвестор, обаятельно улыбаясь, приглашает нас к себе.
Черт, но долгий разговор начинается как-то по-восточному: не с дела, а с рассказа о том, как поправить здоровье, с показа небольшого медицинско-тренажерного зала при кабинете. Потом беседа долго течет в какое-то философское русло. Максим Калашников - в полном недоумении. Лучше было бы говорить о принципах работы «ТНК». Тем более, что Робур мне помогал готовить предложения в администрацию президента после того, как Медведев мне ответил в сентябре 2009-го по телевизору. У Робура - реальный опыт практических экспертиз и «фантастических» разработок. Однако терпеливо высиживаю на беседе: хрен его знает, может - так оно и нужно дела вести. В конце концов, миллиардер и инвестор не я, а Сергей.
До дела доходим где-то через час. Робур обещает изложить свои соображения на бумаге. Расстаемся.
В итоге летом 2010-го это не кончается ничем. Сергей продолжает приглашать к себе Игоря-Робура под вечер и ведет с ним долгие философские беседы далеко за полночь. В конце концов, Робуру это надоедает и он вежливо уходит в сторону.
Вениамину Дмитриеву Сергей даже не звонит. На управление ЗАО «ТНК» он ставит Вадима, симпатичного белоруса, тоже моего давнего знакомого. Вадим - тоже мужик толковый. Пробуем сделать дело.
Вместе с Бощенко идем на съемку репортажа (а, по сути, на разведку) в фирму «ТЭРОС-МИФИ». К Афанасьеву.
«КРУТИЛКИ» АФАНАСЬЕВА: КАК РАССЕЯЛИСЬ НАДЕЖДЫ
На словах все впечатляет. Установки В.Афанасьева могут без всякой химии и с минимальными энергозатратами опреснять воду, очищать ее от всяких примесей и даже дезактивировать жидкие радиоактивные отходы. Снимаем репортаж из «ТЭРОС-МИФИ» (http://rutube.ru/video/8d388165b968553b7229112727bd2275/). По словам Афанасьева, нужны только инвесторы - успешный опыт работы уже есть. Дескать, мои установки покупают арабы и ставят на берегах Персидского залива.
Наш репортаж имеет огромный успех по просмотрам. Показываем его и в «ТНК», конечно. Теперь к Афанасьеву нужно идти без телекамеры, с нашими экспертами - договариваться о сотрудничестве и взаимной работе. У нас есть идея: взять у Афанасьева одну установку на проверку, вывезти к нашему знакомому в крымский санаторий - и пусть она поработает там хотя бы месяц. Мы оплачиваем все затраты Афанасьеву, пломбируем установку, оплачиваем ему охрану агрегата (чтобы ни мы, ни кто либо еще не мог в него залезть). Главное - получить подтверждение успешности работы его опреснителей. Если все успешно, мы вкладываем в эти установки деньги, помогаем фирме Афанасьева выйти на высокую орбиту.
И вот мы сидим в кабинете Афанасьева и ведем трудные переговоры. Тут уж - никакой видеозаписи, но я-то все видел и слышал. С самого начала нас ждет неприятный сюрприз. Оказывается, арабам была продана всего одна опреснительная машина, да и то - в 2002 году. Как она работает, Афанасьев не знает и к покупателю не ездил. Мол, если нет жалоб, значит, нормально пашет. Мы опешили: как это? Это что, полное отсутствие интереса к тому, как работает ЕДИНСТВЕННАЯ пока твоя «опреснилка» на берегу Персидского залива? А где, что называется, авторский надзор? И почему - коли машинка исправно снабжает арабов дистиллированной водой - они не покупают новых опреснителей Афанасьева?
Хозяин фирмы только плечами пожимает. Ну хорошо, давайте мы проверим вашу машину на Черном море. Сделаем квалифицированную экспертизу того, что получается, снимем ход опыта на камеру, смонтируем нормальный фильм об этом. Он же потом пригодится для продвижения технологии на рынке. Покроем все издержки на опыт, гарантируем вам то, что не залезем внутрь машины, чтобы украсть ваши ноу-хау. Хотите - сами ставьте свою охрану. Нам же нужны только, грубо говоря, входной и выходной шланги, чтобы видеть: вот сюда втекает морская водица, а выходит - дистиллированная.
Но Владимир Афанасьев принимается юлить. Мол, купите у меня установку за… (называется сумма в несколько сотен тысяч евро). Вежливо отвечаем: мы деньги не печатаем. Нам нужно убедиться в том, что машина работает. Если она действительно работает, то не поскупимся. Афанасьев тут же предлагает: да пусть машина стоит у меня на фирме, а вы организуйте автоцистерну, которой растворите несколько мешков соли. Мол, на месте и проверите.
Настороженно переглядываемся. Нужна чистота эксперимента. А где гарантия того, что здесь, в закоулках фирмы, сидящей на территории МИФИ, к машине не подведут втихую шланг от водопровода? Мы уж люди, жизнью наученные. Потому вежливо настаиваем: опреснительный агрегат должен быть проверен на выезде - на реальной морской воде. Боитесь вскрытия машины - поставьте свою охрану, мы вам издержки сии покроем.
Афанасьев снова ведет себя странно. Машет рукой: ну, давайте, я дам вам установку в аренду! Мне, мол, мало времени осталось, фирма «ТЭРОС-МИФИ» сидит без денег, людей жалко. Перед уходом мы очень корректно и вежливо просим: товарищ Афанасьев, сделайте нам смету по проведению эксперимента, набросайте предложения по его проведению. Он соглашается.
А потом - полный молчок. Ничего. Афанасьев как в воду канул. Никаких предложений не прислал.
Так и не состоялось это чудо. Боюсь, что на самом деле тут попросту ничего нет. Сами мы на «ТЭРОС-МИФИ» больше не выходили. Слишком много странного.
Была бы моя воля - я бы заставил провести такую проверку насильно. В случае успеха - наградил бы Афанасьева безмерно и помог бы его фирме заказами/раскруткой на государственном уровне. А в случае провала - ославил бы на весь мир, чтобы отбить охоту многим морочить голову. Но, увы, мы - структура не государственная, а частная. Не НКВД, а только ЗАО «ТНК». Можем только предлагать и убеждать…
ПЕРВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ
На календаре - уже июнь 2010 года. Потихоньку формируем приоритеты работы.
Первым становится самолет Олега Войцеха со щелевым крылом. Изобретатель обещает: его крыло (напоминающее жалюзи из многих крылышек) позволит самолету взлетать с минимальным разбегом и удерживать машину в воздухе с огромным грузом. Ибо щелевые крылья, по расчетам Войцеха, имеют намного большую подъемную силу, нежели обычные, «по Бернулли». Благо, у Олега уже есть практически достроенный самолет-щелекрыл, доделку которого мы можем профинансировать. А потом - испытать самолет на практике.
Беремся за это.
Второй приоритет - рефлекторный двигатель Пушкина без отброса массы. Репортаж о лаборатории Ростислава Пушкина мы снимали на «Нейромир-ТВ» еще в мае-2010 (http://rutube.ru/video/3ee67e5db879a843da2f7e305655adbe/).
Третий приоритет - разработки геолога Владимира Ларина, обнаружившего выходы природного водорода на Русской равнине и в иных местах.
Здесь и решаем устроить проверки разработок. Каждая из них в случае успеха может стать мировой сенсацией. Вадим, фактический гендиректор «ТНК», пишет план…
(Продолжение следует)
Максим Калашников
ХОЖЕНИЕ В ИННОВАТИКУ: ЛИЧНЫЙ ОПЫТ (2)
Что бы мне ни говорили, а в русских условиях самыми эффективными будут государственные инновационные агентства (но не при этом государстве) и частные институты самих инноваторов. Такие, как прежний Менло-парк Эдисона или частный институт Виктора Петрика. Неизбежен и опыт повторения «шарашек», хотя и в новых условиях. На сторонних частных инвесторов надежды практически нет.
Таков мой личный опыт работы в частном инновационном агентстве.
ЛЕТО 2010-го: ПОИСК УПРАВЛЯЮЩЕГО
Итак, инвестор решил, что банальное зарабатывание денег ему не нужно и нужно искать нечто чудесное.
Но прежде, чем отобрать прорывные разработки, нужно найти хорошего управленца на нашу «Технико-научную корпорацию» (ЗАО «ТНК»). Предлагаю Сергею-инвестору две кандидатуры. Первая - Игорь-Робур, герой моей книги «Звезда пленительного риска», хозяин фирмы с несколькими успешными проектами. Вторая - Вениамин Дмитриев, бывший высокопоставленный менеджер «Газпрома», бывший вице-президент фирмы «Туполев». Дмитриев на моих глазах пытался спасти умирающую авиастроительную компанию, славное советское КБ, по своей инициативе, кстати, создал группу молодых конструкторов, разработавший гибридный летательный аппарат - полудирижабль КАТС для перевозки природного газа с мелких месторождений.
Сергей-инвестор соглашается. Обзваниваю и Робура-Игоря, и Дмитриева. Первым тащу к Сергею именно Игоря.
И тут я сознаю, что ничего в российском большом бизнесе … не понимаю. С моей точки зрения, время дорого. Значит, мы встречаемся, я представляю человека - и мы переходим к делу. Но, оказывается, это неправильно. Сначала мы с Игорем-Робуром, придя к назначенному сроку в роскошный офис крупного столичного застройщика, полчаса сидим в приемной. Игорь начинает сатанеть: да на хрена ты, Калашников, меня сюда привел? Я что - мальчишка, чтобы меня в прихожей мариновать? Я сейчас поднимусь и уйду, на х…! С трудом удерживаю Игоря. Облегченно перевожу дух, когда открывается дверь огромного кабинета и Сергей-инвестор, обаятельно улыбаясь, приглашает нас к себе.
Черт, но долгий разговор начинается как-то по-восточному: не с дела, а с рассказа о том, как поправить здоровье, с показа небольшого медицинско-тренажерного зала при кабинете. Потом беседа долго течет в какое-то философское русло. Максим Калашников - в полном недоумении. Лучше было бы говорить о принципах работы «ТНК». Тем более, что Робур мне помогал готовить предложения в администрацию президента после того, как Медведев мне ответил в сентябре 2009-го по телевизору. У Робура - реальный опыт практических экспертиз и «фантастических» разработок. Однако терпеливо высиживаю на беседе: хрен его знает, может - так оно и нужно дела вести. В конце концов, миллиардер и инвестор не я, а Сергей.
До дела доходим где-то через час. Робур обещает изложить свои соображения на бумаге. Расстаемся.
В итоге летом 2010-го это не кончается ничем. Сергей продолжает приглашать к себе Игоря-Робура под вечер и ведет с ним долгие философские беседы далеко за полночь. В конце концов, Робуру это надоедает и он вежливо уходит в сторону.
Вениамину Дмитриеву Сергей даже не звонит. На управление ЗАО «ТНК» он ставит Вадима, симпатичного белоруса, тоже моего давнего знакомого. Вадим - тоже мужик толковый. Пробуем сделать дело.
Вместе с Бощенко идем на съемку репортажа (а, по сути, на разведку) в фирму «ТЭРОС-МИФИ». К Афанасьеву.
«КРУТИЛКИ» АФАНАСЬЕВА: КАК РАССЕЯЛИСЬ НАДЕЖДЫ
На словах все впечатляет. Установки В.Афанасьева могут без всякой химии и с минимальными энергозатратами опреснять воду, очищать ее от всяких примесей и даже дезактивировать жидкие радиоактивные отходы. Снимаем репортаж из «ТЭРОС-МИФИ» (http://rutube.ru/video/8d388165b968553b7229112727bd2275/). По словам Афанасьева, нужны только инвесторы - успешный опыт работы уже есть. Дескать, мои установки покупают арабы и ставят на берегах Персидского залива.
Наш репортаж имеет огромный успех по просмотрам. Показываем его и в «ТНК», конечно. Теперь к Афанасьеву нужно идти без телекамеры, с нашими экспертами - договариваться о сотрудничестве и взаимной работе. У нас есть идея: взять у Афанасьева одну установку на проверку, вывезти к нашему знакомому в крымский санаторий - и пусть она поработает там хотя бы месяц. Мы оплачиваем все затраты Афанасьеву, пломбируем установку, оплачиваем ему охрану агрегата (чтобы ни мы, ни кто либо еще не мог в него залезть). Главное - получить подтверждение успешности работы его опреснителей. Если все успешно, мы вкладываем в эти установки деньги, помогаем фирме Афанасьева выйти на высокую орбиту.
И вот мы сидим в кабинете Афанасьева и ведем трудные переговоры. Тут уж - никакой видеозаписи, но я-то все видел и слышал. С самого начала нас ждет неприятный сюрприз. Оказывается, арабам была продана всего одна опреснительная машина, да и то - в 2002 году. Как она работает, Афанасьев не знает и к покупателю не ездил. Мол, если нет жалоб, значит, нормально пашет. Мы опешили: как это? Это что, полное отсутствие интереса к тому, как работает ЕДИНСТВЕННАЯ пока твоя «опреснилка» на берегу Персидского залива? А где, что называется, авторский надзор? И почему - коли машинка исправно снабжает арабов дистиллированной водой - они не покупают новых опреснителей Афанасьева?
Хозяин фирмы только плечами пожимает. Ну хорошо, давайте мы проверим вашу машину на Черном море. Сделаем квалифицированную экспертизу того, что получается, снимем ход опыта на камеру, смонтируем нормальный фильм об этом. Он же потом пригодится для продвижения технологии на рынке. Покроем все издержки на опыт, гарантируем вам то, что не залезем внутрь машины, чтобы украсть ваши ноу-хау. Хотите - сами ставьте свою охрану. Нам же нужны только, грубо говоря, входной и выходной шланги, чтобы видеть: вот сюда втекает морская водица, а выходит - дистиллированная.
Но Владимир Афанасьев принимается юлить. Мол, купите у меня установку за… (называется сумма в несколько сотен тысяч евро). Вежливо отвечаем: мы деньги не печатаем. Нам нужно убедиться в том, что машина работает. Если она действительно работает, то не поскупимся. Афанасьев тут же предлагает: да пусть машина стоит у меня на фирме, а вы организуйте автоцистерну, которой растворите несколько мешков соли. Мол, на месте и проверите.
Настороженно переглядываемся. Нужна чистота эксперимента. А где гарантия того, что здесь, в закоулках фирмы, сидящей на территории МИФИ, к машине не подведут втихую шланг от водопровода? Мы уж люди, жизнью наученные. Потому вежливо настаиваем: опреснительный агрегат должен быть проверен на выезде - на реальной морской воде. Боитесь вскрытия машины - поставьте свою охрану, мы вам издержки сии покроем.
Афанасьев снова ведет себя странно. Машет рукой: ну, давайте, я дам вам установку в аренду! Мне, мол, мало времени осталось, фирма «ТЭРОС-МИФИ» сидит без денег, людей жалко. Перед уходом мы очень корректно и вежливо просим: товарищ Афанасьев, сделайте нам смету по проведению эксперимента, набросайте предложения по его проведению. Он соглашается.
А потом - полный молчок. Ничего. Афанасьев как в воду канул. Никаких предложений не прислал.
Так и не состоялось это чудо. Боюсь, что на самом деле тут попросту ничего нет. Сами мы на «ТЭРОС-МИФИ» больше не выходили. Слишком много странного.
Была бы моя воля - я бы заставил провести такую проверку насильно. В случае успеха - наградил бы Афанасьева безмерно и помог бы его фирме заказами/раскруткой на государственном уровне. А в случае провала - ославил бы на весь мир, чтобы отбить охоту многим морочить голову. Но, увы, мы - структура не государственная, а частная. Не НКВД, а только ЗАО «ТНК». Можем только предлагать и убеждать…
ПЕРВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ
На календаре - уже июнь 2010 года. Потихоньку формируем приоритеты работы.
Первым становится самолет Олега Войцеха со щелевым крылом. Изобретатель обещает: его крыло (напоминающее жалюзи из многих крылышек) позволит самолету взлетать с минимальным разбегом и удерживать машину в воздухе с огромным грузом. Ибо щелевые крылья, по расчетам Войцеха, имеют намного большую подъемную силу, нежели обычные, «по Бернулли». Благо, у Олега уже есть практически достроенный самолет-щелекрыл, доделку которого мы можем профинансировать. А потом - испытать самолет на практике.
Беремся за это.
Второй приоритет - рефлекторный двигатель Пушкина без отброса массы. Репортаж о лаборатории Ростислава Пушкина мы снимали на «Нейромир-ТВ» еще в мае-2010 (http://rutube.ru/video/3ee67e5db879a843da2f7e305655adbe/).
Третий приоритет - разработки геолога Владимира Ларина, обнаружившего выходы природного водорода на Русской равнине и в иных местах.
Здесь и решаем устроить проверки разработок. Каждая из них в случае успеха может стать мировой сенсацией. Вадим, фактический гендиректор «ТНК», пишет план…
(Продолжение следует)