"Он душит себя самого"
Вторая песнь Чистилища. Данте с надеждой для себя определил, куда именно на страницы своей "Божественной комедии" он попадёт после смерти.
"И вот, как в слое воздуха густого,
На западе, над самым лоном вод,
В час перед утром Марс горит багрово,
Так мне сверкнул - и снова да сверкнёт! -
Свет, по волнам стремившийся так скоро,
Что не сравнится никакой полёт".
В Чистилище гениальный поэт попадает, пребывая в бытии своего родного итальянского языка. Но, оказавшись в русской стихии, Данте попадает в ад. И дело вовсе не в том, что в православной традиции нет Чистилища. Дело в понятии "чужака".
Во многих произведениях мировой литературы кто-то посторонний приезжает в незнакомый ему город (село, замок, местность и т.д.), а потом начинаются кошмары. Кошмары начинаются сперва в городе, куда он вторгся, а потом с самим "понаехавшим". Это будто камень, который попадает в чистую предрассветную гладь озера - он потревожил гладь, озеро покрылось рябью, после чего камень идёт на дно. Озеро в итоге успокаивается, рассвет уже близок, но камень остаётся в вечном аду щупальцев водорослей…
Поэт Юрий Кузнецов, создавший аналог "Божественной комедии" - "Сошествие в ад", описывает муки Данте в русском аду так:
"Выпал в осадок и Данте, как Лазарь из притчи,
О Беатриче стонал, о святой Беатриче.
Данте дымился, как айсберг, плывущий в огне.
Следом Бокаччо бродил в замороженном сне,
Слёзы поэта сбирая в ладони, как угли.
Данте растаял, но угли ещё не потухли".
Я как-то говорил, что было бы интересно почитать несочинённую поэму Юрия Кузнецова. Юрий Кузнецов написал поэмы "Путь Христа", "Сошествие в Ад", начал писать поэму "Рай". Думаю, очень бы удалась у него поэма, о которой он, вероятно, даже не задумывался. Между "Сошествием" и "Раем". Несочинённая поэма "Мытарства"…
……………………………………………………..
Эпизод о Данте в аду перекликается у Кузнецова с более ранним стихотворением - "Петрарка". Эпиграфом для стихотворения Кузнецов берёт письмо Петрарки архиепископу Генуи Гвидо Сетте: "... И вот непривычная, но уже нескончаемая вереница подневольного люда того и другого пола омрачает этот прекраснейший город скифскими чертами лица и беспорядочным разбродом, словно мутный поток чистейшую реку; не будь они своим покупателям милее, чем мне, не радуй они их глаз больше, чем мой, не теснилось бы бесславное племя по здешним узким переулкам, не печалило бы неприятными встречами приезжих, привыкших к лучшим картинам, но в глубине своей Скифии вместе с худой и бледною Нуждою среди каменистого поля, где ее (Нужду) поместил Назон, зубами и ногтями рвало бы скудные растения. Впрочем, об этом довольно". Понятно, что речь в письме Петрарки к Гвидо идёт о русских. Вот ответ Кузнецова:
"Так писал он за несколько лет
До священной грозы Куликова.
Как бы он поступил - не секрет,
Будь дана ему власть, а не слово.
Так писал он заветным стилом,
Так глядел он на нашего брата.
Поросли эти встречи быльем,
Что его омрачали когда-то.
Как никак шесть веков пронеслось
Над небесным и каменным сводом.
Но в душе гуманиста возрос
Смутный страх перед скифским разбродом.
Как магнит потянул горизонт,
Где чужие горят палестины.
Он попал на воронежский фронт
И бежал за дворы и овины.
В сорок третьем на лютом ветру
Итальянцы шатались как тени,
Обдирая ногтями кору
Из-под снега со скудных растений.
Он бродил по тылам, словно дух,
И жевал прошлогодние листья.
Он выпрашивал хлеб у старух -
Он узнал эти скифские лица.
И никто от порога не гнал,
Хлеб и кров разделяя с поэтом.
Слишком поздно других он узнал.
Но узнал. И довольно об этом".
Петрарка попадает в русский ад. Через поколения, смотрит сквозь глаза итальянского солдата, пришедшего убивать русских.
…………………………………………..
В "Божественной комедии" Данте ад - цикличен, а в "Сошествии в Ад" Кузнецова ад представляет собой лабиринт. Но архитектоника поэмы Кузнецова - циклична. Воспроизведение мук русских предателей, которые встречаются поэту в лабиринте ада.
"На украине, как туча в удушливый день,
В огненной яме стояла косматая тень.
То был Мазепа, и шведы, и вечные муки.
К чёрному солнцу вздымал он дрожащие руки,
Лязгал зубами, не видя уже ничего.
Падали руки, за горло хватая его.
Так на огне и держали обвисшее тело
На посрамленье души, и оно закоптело.
Дым через уши валил из спинного хребта.
Чёрный язык вылезал, как змея, изо рта.
- Что происходит? - мой спутник поверил едва ли.
- Это предатель, - сказал я в глубокой печали. -
Русский предатель. Он душит себя самого.
Так принимает он казнь не от мира сего".
Такие же строчки воспроизводят и муки других русских предателей.
Проблема Мазепы не в том, что он предатель, а в том, что он русский. Русский, который не стал по онтологической причине шведом, поляком или немцем. Но кто же он, если - не русский и не тот, кем желал стать? Такую попытку ухода из одного онтологического состояния в другое при невозможности реализации подобного вектора называется украинством. "У края".
……………………………………………………………..
В аду поэмы Кузнецова можно встретить и красных, и белых.
"Бесы отменно ответили: - Эх, человеки!
Вы здесь гостили, теперь остаётесь навеки.
И за стеной услыхали они натощак
Грустную песню. То пел сокрушённый Колчак.
Белый террор или красный террор - всё едино.
Батька Махно поглядел - широка ли долина,
Долго ли будет катиться его голова?
- Вечные веки! - сказала косая братва".
………………………………………………
Нынешняя гражданская война в Донбассе онтологически не совпадает ни с войной Гвельфов и Гибеллинов во Флоренции, ни с войной белых и красных в России. И она гражданская, только в смысле - горожан, в войну вовлечены мегаполисы. Об истинной причине войны говорить не будем подробно, она понятна даже ребёнку (моя дочь у жены спросила: "Мама, а почему они воюют? Деньги не поделили, да?").
"Украинцы воюют с интернационалистами-антифашистами". Но то и другое - шелуха, которая спадает во время сошествия в ад. Тогда мы видим, что по обе стороны лежат трупы русских людей. Есть, конечно, трупы и других, но души их, словно камни, уходят в пучину. А рай… "Рай недалёк, но дорога пойдёт через ад".
"И вот, как в слое воздуха густого,
На западе, над самым лоном вод,
В час перед утром Марс горит багрово,
Так мне сверкнул - и снова да сверкнёт! -
Свет, по волнам стремившийся так скоро,
Что не сравнится никакой полёт".
В Чистилище гениальный поэт попадает, пребывая в бытии своего родного итальянского языка. Но, оказавшись в русской стихии, Данте попадает в ад. И дело вовсе не в том, что в православной традиции нет Чистилища. Дело в понятии "чужака".
Во многих произведениях мировой литературы кто-то посторонний приезжает в незнакомый ему город (село, замок, местность и т.д.), а потом начинаются кошмары. Кошмары начинаются сперва в городе, куда он вторгся, а потом с самим "понаехавшим". Это будто камень, который попадает в чистую предрассветную гладь озера - он потревожил гладь, озеро покрылось рябью, после чего камень идёт на дно. Озеро в итоге успокаивается, рассвет уже близок, но камень остаётся в вечном аду щупальцев водорослей…
Поэт Юрий Кузнецов, создавший аналог "Божественной комедии" - "Сошествие в ад", описывает муки Данте в русском аду так:
"Выпал в осадок и Данте, как Лазарь из притчи,
О Беатриче стонал, о святой Беатриче.
Данте дымился, как айсберг, плывущий в огне.
Следом Бокаччо бродил в замороженном сне,
Слёзы поэта сбирая в ладони, как угли.
Данте растаял, но угли ещё не потухли".
Я как-то говорил, что было бы интересно почитать несочинённую поэму Юрия Кузнецова. Юрий Кузнецов написал поэмы "Путь Христа", "Сошествие в Ад", начал писать поэму "Рай". Думаю, очень бы удалась у него поэма, о которой он, вероятно, даже не задумывался. Между "Сошествием" и "Раем". Несочинённая поэма "Мытарства"…
……………………………………………………..
Эпизод о Данте в аду перекликается у Кузнецова с более ранним стихотворением - "Петрарка". Эпиграфом для стихотворения Кузнецов берёт письмо Петрарки архиепископу Генуи Гвидо Сетте: "... И вот непривычная, но уже нескончаемая вереница подневольного люда того и другого пола омрачает этот прекраснейший город скифскими чертами лица и беспорядочным разбродом, словно мутный поток чистейшую реку; не будь они своим покупателям милее, чем мне, не радуй они их глаз больше, чем мой, не теснилось бы бесславное племя по здешним узким переулкам, не печалило бы неприятными встречами приезжих, привыкших к лучшим картинам, но в глубине своей Скифии вместе с худой и бледною Нуждою среди каменистого поля, где ее (Нужду) поместил Назон, зубами и ногтями рвало бы скудные растения. Впрочем, об этом довольно". Понятно, что речь в письме Петрарки к Гвидо идёт о русских. Вот ответ Кузнецова:
"Так писал он за несколько лет
До священной грозы Куликова.
Как бы он поступил - не секрет,
Будь дана ему власть, а не слово.
Так писал он заветным стилом,
Так глядел он на нашего брата.
Поросли эти встречи быльем,
Что его омрачали когда-то.
Как никак шесть веков пронеслось
Над небесным и каменным сводом.
Но в душе гуманиста возрос
Смутный страх перед скифским разбродом.
Как магнит потянул горизонт,
Где чужие горят палестины.
Он попал на воронежский фронт
И бежал за дворы и овины.
В сорок третьем на лютом ветру
Итальянцы шатались как тени,
Обдирая ногтями кору
Из-под снега со скудных растений.
Он бродил по тылам, словно дух,
И жевал прошлогодние листья.
Он выпрашивал хлеб у старух -
Он узнал эти скифские лица.
И никто от порога не гнал,
Хлеб и кров разделяя с поэтом.
Слишком поздно других он узнал.
Но узнал. И довольно об этом".
Петрарка попадает в русский ад. Через поколения, смотрит сквозь глаза итальянского солдата, пришедшего убивать русских.
…………………………………………..
В "Божественной комедии" Данте ад - цикличен, а в "Сошествии в Ад" Кузнецова ад представляет собой лабиринт. Но архитектоника поэмы Кузнецова - циклична. Воспроизведение мук русских предателей, которые встречаются поэту в лабиринте ада.
"На украине, как туча в удушливый день,
В огненной яме стояла косматая тень.
То был Мазепа, и шведы, и вечные муки.
К чёрному солнцу вздымал он дрожащие руки,
Лязгал зубами, не видя уже ничего.
Падали руки, за горло хватая его.
Так на огне и держали обвисшее тело
На посрамленье души, и оно закоптело.
Дым через уши валил из спинного хребта.
Чёрный язык вылезал, как змея, изо рта.
- Что происходит? - мой спутник поверил едва ли.
- Это предатель, - сказал я в глубокой печали. -
Русский предатель. Он душит себя самого.
Так принимает он казнь не от мира сего".
Такие же строчки воспроизводят и муки других русских предателей.
Проблема Мазепы не в том, что он предатель, а в том, что он русский. Русский, который не стал по онтологической причине шведом, поляком или немцем. Но кто же он, если - не русский и не тот, кем желал стать? Такую попытку ухода из одного онтологического состояния в другое при невозможности реализации подобного вектора называется украинством. "У края".
……………………………………………………………..
В аду поэмы Кузнецова можно встретить и красных, и белых.
"Бесы отменно ответили: - Эх, человеки!
Вы здесь гостили, теперь остаётесь навеки.
И за стеной услыхали они натощак
Грустную песню. То пел сокрушённый Колчак.
Белый террор или красный террор - всё едино.
Батька Махно поглядел - широка ли долина,
Долго ли будет катиться его голова?
- Вечные веки! - сказала косая братва".
………………………………………………
Нынешняя гражданская война в Донбассе онтологически не совпадает ни с войной Гвельфов и Гибеллинов во Флоренции, ни с войной белых и красных в России. И она гражданская, только в смысле - горожан, в войну вовлечены мегаполисы. Об истинной причине войны говорить не будем подробно, она понятна даже ребёнку (моя дочь у жены спросила: "Мама, а почему они воюют? Деньги не поделили, да?").
"Украинцы воюют с интернационалистами-антифашистами". Но то и другое - шелуха, которая спадает во время сошествия в ад. Тогда мы видим, что по обе стороны лежат трупы русских людей. Есть, конечно, трупы и других, но души их, словно камни, уходят в пучину. А рай… "Рай недалёк, но дорога пойдёт через ад".