Владимир Гершуни. Словязь. / Словязь
Глава «Дурак по дуру далеко ходил» публикуется, вероятно, впервые
(во всяком случае, в окончательной авторской редакции);
из архива А. Белашкина.
Содержание неизданной книги В. Гершуни «Словязь»
(с гиперссылками)
Словязь
Эти полусказы-полураёшники целиком смонтированы из пословиц, поговорок, прибауток, присловий, чистоговорок, речений, загадок из кладовой Владимира Даля, которую великий словопроходец наполнял более полувека. Тут ни единого слова не добавлено «для связки». Отдав три четверти жизни собиранию и исследованию фольклора и слов живой русской речи, составлению «Толкового словаря» и сборника «Пословицы русского народа», Даль оставил векам самые выверенные тексты, представленные часто в нескольких вариантах, и дополнять или перемешивать их с другими, не далевскими, было бы нестоящим делом.
Сказ и раёшник ― два исходные жанра для этих опытов, названных «словязью», ― самые близкие к стихии народного мыслетворчества, фантазии, лирики и юмора, которая веками отрабатывала разнообразные малые фольклорные формы ― пословицы, присказки, потешки и пр. Кстати, именно Даль явился основоположником сказа как литературного жанра в чистом виде. «Русские сказки Казака Луганского» появились почти в одно время с гоголевскими «Вечерами на хуторе…», которые не были сказами в полном смысле.
Специалисты, возможно, определят основное жанровое качество этих опытов и место их рядом с раёшником и сказом ― разумеется, если обратят на них внимание, на что я лишь надеюсь. Но какой бы ни представлялась их жанровая принадлежность, и независимо от признания этой формы полужанром ли, поджанром, около-жанром, ― название я решил ей дать.
СЛОВЯЗЬ ― «хлебниковское» слово; хотя у Велимира я его не встретил, родилось оно в стихии его словотворческих родников. Если не удалось мне в я з а н и е, то пусть это будет в я з к а в простейшем значении ― связывание. Во всех пословицах, прибаутках и пр. я не изменил и не переставил ни единой буквы, связывал же их с помощью пунктуации, при этом иногда соединял их в большие предложения, но ни одной не дробил.
О чувстве меры в любой работе и в любом творчестве излишне повторяться. «Без меры и лаптя не сплетёшь»… Чтобы понять, насколько это чувство споспешествовало моей рискованной работе или насколько оно мне изменяло, я решился на встречу с читателями.
У завтра нет конца
На то лето, не на это, а на третий год, когда чёрт умрёт, когда на море камень всплывёт, да камень травой порастёт, а на траве цветы расцветут; когда солнышко взойдёт от заката, когда на сосне груши будут, когда волк будет овцой, медведь стадоводником, свинья огородником; когда песок по камню взойдёт, когда чёрт помрёт ― а он ещё и не хворал; когда восток с западом сойдётся ― после дождика в четверг, ― что-нибудь да будет!
Голова ― всему начало
Триптих
I. Нашего бога дурень
Нашему болвану ни в чём нет талану ― под носом взошло, а в голове и не посеяно, с осину вырос, а ума не вынес. Ума ― два гумна, да баня без верху: на руке пальцев не сочтёт, на трёх свиней корму не разделит. Разошёлся ум по закоулкам, а в серёдке ничего не осталось.
Глупее надолбы приворотной. На дороге стоит, а дороги спрашивает. Стоит у воды, а пить просит: «Эй, человек, сведи меня на водопой!» Просится на берег, а лезет в воду, решетом в воде звёзд ловит.
Детина добр, купил бы ему гроб! Ни богу свеча, ни чёрту кочерга. Ни в рай, ни в мýку, ни на среднюю руку. За него грош дать ― недодать, а два дать ― передать.
Глуп по самый пуп, а что выше, то пуще ― ни глаз под бровями, ни ушей за висками, ни языка за щеками. Ни ухом, ни рылом, ни очами, ни речами. В избе ходит, а дверей не найдёт, вертится, как на шиле, как сорока на колу; мечется, как вор на ярмарке. Суетлив больно ― обувшись парится: одна нога в лапте, другая в сапоге (комар парню ногу отдавил). Много поту, да мало проку. Из бани идёт ― чешется, а из кабака ― не шатается: дурацкую голову и хмель не берёт. Топор обувает, топорищем подпоясывается; все кузни исходил, а некован воротился. Пошёл завтра, пришёл вчера ― что ни путь, то крюк, что ни шаг, то и спотычка: увидел, что на утках озеро плавает, на море овин горит, по небу медведь летит, на дубу свинья гнездо свила, а овца пришла ― яйцо снесла.
Целых два чина ― дурак да дурачина. Ни рыба, ни мясо, ни кафтан, ни ряса. Он из таких, что по тринадцати на дюжину кладут, да и то не берут ― всех в один кулак сожми, так только то и выжмешь, что съедено. С него, что с козла ― ни шерсти, ни молока. Ни в пир, ни в мир, ни в люди. С ним водиться, что в крапиву садиться.
Что он дурак, так это и мать его родная скажет: «Не дурак, а родом так. Детки ― радость, детки ж и горе ― он в щенках заморен. Он прибит на цвету ― личико белéнько, да ума маленько. Холостой, что бешеный: одному спать ― и одеяльце не тепло. Невеста без места, жених без ума ― без жены, как без шапки. Свинья ваша пёстрая ― сыну моему мать крёстная; сын мой женится, так отпустите её в свахи!»
Сосватавшись, да ― хороша ль невеста? Такая красава, что в окно глянет ― конь прянет, на двор выйдет ― три дня собаки лают. На харе хоть топоры точи. Страшно видится, стерпится ― слюбится; не птицу сватать, а девицу ― красота приглядится, а щи не прихлебаются. Для щей люди женятся, для мяса замуж идут. Чего там калякать? Давай свадьбу стряпать! По рукам, да и в баню. Худой поп свенчает ― и хорошему не развенчать! Спесивый не взглянет, слепой не разглядит, а умный не осудит.
_______
Такой дурак, что только уши пришить: забыл, что женился, да и пошёл спать на сенник.
Пьян проспится, а дурак никогда. Ходит, как пальцы растерявши ― вчерашнего дня ищет, а он ушёл. Щупает петуха ― не будет ли яйца. Гоняется за мухой с обухом, перегоняет с места на место, как леший зверя. На одном дню семь пятниц, хлопот полон рот, как слепень снуёт, с сука на сук, а всё недосуг. Бился, колотился, мясоед прошёл, а всё не женился ― идёт мимо кровати спать на полати.
Стыдливому удачи не видать. День мечется, другой бесится, третий на карачках лазит ― им хоть полы мой да пороги подтирай… Отбилась от рук жена, так чтó твой сатана. Меж бабьим «да» и «нет» не проденешь иголки ― железо уваришь, а злой жены не уговоришь: кого боюсь, поскорее ложусь, кого не боюсь ― поворачиваюсь. Бабе хоть кол на голове теши, баба ― что жаба. Бабе спустишь ― сам баба будешь.
― Улита, знать ты не бита? Тут нечего вертеться ― либо этак, либо так. Знай приголубливай да поддакивай.
― Вот тебе помои ― умойся, вот тебе онучи ― утрися, вот тебе лопата ― помолися, вот тебе кирпич ― подавися!
Баба ― что глиняный горшок: вынь из печи, он пуще шипит. Ещё тот не родился, кто бы бабий норов узнал. Нашёл дурень своего поля ягодку. Чёрт на дьяволе женился ― помутилась вода с песком!
Так женился, что и сам себе подивился: «Кумишься, сватаешься, а проспишься ― спохватишься. Живёшь ― не с кем покалякать, помрёшь ― некому поплакать».
Женился, как на льду обломился.
_______
Беда на беду наскочила: дожили до мату ― ни хлеба про голод, ни дров про хату. Сиди на печи да гложи кирпичи ― дожили, что ножки съёжили!
― Не отрубить дубка, не надсадя пупка. Покров, натопи нашу хату без дров!
― А где тот хлеб, что вчера съели?
― Вспомнила баба свой девишник!
― Ещё и место не простыло.
― Только след простыл!
― Хоть бы ты украл где пшеничной мучицы на кóлобы!
― Дура, ведь все знают, что у нас пшеничной-то нет.
― Ничего, я так испеку, что от ржаной не отличат.
― Всю хитрость не изучишь, а себя измучишь. Хитрее телёнка не будешь ― он языком под хвост достаёт.
Коротеньки ножки у хлеба, а как уйдёт ― не догонишь. Ни печёного, ни сечёного, ни варёного, ни толчёного ― свищи в кулак! Чего ни хватись, за всем в мир волокись ― голод и волка из лесу гонит.
Нужда хитрее мудреца: с бороной по воду поехал, а цепом рыбу удить. Запряг прямо, да поехал криво, пригнала нужда к поганой луже. Прорубь высокая, так коням ноги подрубил. Хотел ехать дале, да кони стали ― «тпру» не едет, «ну» не везёт. Умел ошибиться, умей и поправиться: не торопись ехать, торопись кормить ― не лошадь, а корм везёт. «Сена нет, так и солома съедома». Пошёл по солому, принёс мякины. «Ну! Ну!» ― а погонять нечего. Поехал на своих вороных ― две ляжки в пристяжке, а сам в корню. Хоть криво впряг, да поехал так.
«Есть на чём ехать, да нечего есть». Сам едет, сам и погоняет:
― Чок, чок, посвистывай в кулачок! Не сам еду, нужда едет! Есть не сыщем, так посвищем!
Ехал летником, а своротил на зимник, в лесу дров не нашёл.
Мёрзлой роже да метель в глаза.
«Худо лето, когда сена нету». Снял голову с плеч да положил за пазуху ― так и цела будет.
Пошёл на собаке сено косить.
Помяни, господи, царя Соломона и всю мудрость его!
II. Ум хорошо, а два лучше того
Два дурака сошлись в одни ворота ― брат брату сосед.
Дурак на дурака нашёл и вышло два.
Дурак с дураком сходилися, друг на друга дивилися ― два дурака, да у каждого по два кулака. Брат на брата ― пуще супостата.
Отец сына умнее ― радость, а брат брата ― зависть. Поглядел дурак на дурака, да и плюнул: эка-де невидаль ― и так дурак, и сяк дурак, и этак не так, и всячески дурак! Гусиный разум да свиное хрюкальце. По образу ― как я, а по уму свинья! Русский человек без родни не живёт ― на его бабушке сарафан горел, а мой дедушка пришёл да руки погрел. Сидор Карпу родной терёх ― на одной онучке сушены… Брат он мой, а ум у него не свой ― спереди дурак, да и сзади так. Умом больно обносился, не заплатана башка. Глаза, что плошки, а не видят ни крошки ― два фонаря на пустой каланче. Ртом глядит, а ничего не слышит ― рот до ушей, хоть лягушку пришей. Чужой рот ― не огород, не притворишь… Разговорчив, как устрица, беседлив, как тюлень.
― Не разевай рта: ворона влетит и карета четвернёй въедет. Прожуй слово, да и молви!
Доброе молчание чем не ответ! У него рожа по шестую пуговицу вытянулась ― не доищется слова.
― Да выплюнь не жевамши! Будь хоть дураком, да болтай языком!
Ухмыляется, что кобыла на овёс глядя:
― Что выплюнешь, того не схватишь.
Говорит, что родит. Слово вымолвит, ровно жвачку пережуёт:
― Молчок ― сто рублей.
Не стыдно молчать, коли нечего сказать ― молчанкой никого не обидишь.
― Молчок ― золотое словечко.
Слово пó слову, что на лопате подаёт.
― Не стать говорить, так и бог не услышит. Дитя не заплачет ― мать не знает.
Говорит, как клещами на лошадь хомут тащит, слово зá слово цепляется:
― И глух, и нем ― греха не вем. За молчание гостинцы дают.
― Молчан-собака не слуга во дворе. Води ушами, ворочай глазами, верти языком, что корова хвостом!
― Языком и лаптя не сплетёшь.
Складно бает, да дела не знает.
― Красно поле пшеном, а беседа умом. Короткие речи и слушать неча. Сядем рядком да перетолкуем ладком, в чужой беседе всяк ума купит.
Он на вей-ветер слóва не молвит ― говорит, что клеит:
― Наш Фома не купит ума, своего продаст.
― Сказывай тому, кто не знает Фому, а я родной брат ему!
― Родной, да матери не одной!
― В глупом сыне и отец не волен. Отчего ты так глуп?
― У нас вода такая.
― Толки воду, чтобы пыль шла!
― Воду варить ― вода и будет, воду толочь ― вода и будет.
Замолчал, будто кислым залило. С дураком ни поплакать, ни посмеяться. Топчется на одном месте, как тетерев на току… У худой головы не благо и ногам. Каких дураков нет: и после бани чешутся!
― Не поминай бани ― есть веники и про тебя!
― Умный поп тебя крестил, да напрасно не утопил! Пора бы за ум хватиться.
― Попа да дурака в передний угол сажают. Много ума ― много греха, а на дурне не взыщут.
И глупый ино молвит слово в лад. Малому да глупому всё с рук сходит ― с умом в ответе, а на дураке нечего взять.
― Без ума житьё ― рай: сиди высоко, да плюй далеко!
― Не долго думал, да ладно молвил ― спроста, что с большого ума!
(Дурак дурака и хвалит, дурак дураком и тешится.)
― Что больше думать, то хуже.
― Долго думать ― тому же быть. Думает плотник с топором да писака с пером.
― Раздумье на грех наводит.
― От думы голова трещит.
― Думает индейский петух. Думал много, да вошь и поймал.
(Дурак дураку и потакает. Рад дурак своей масти.)
― Хорошую речь хорошо и слушать. Отойдём да поглядим, хорошо ли мы сидим? Умный бы ты был человек, кабы не дурак ― мужик простой, как кисель густой.
― И то зубы, что кисель едят! Ежедён не будешь умён ― дён-то много, а ум-эт один. С умом жить ― мучиться, а без ума жить ― тешиться. Где умному горе, там глупому веселье.
― Дураку что глупо, то и любо. Дураку и бог простит. (Рад дурак, что нашёл глупей себя.)
― Про всяк час ума не напасёшься.
― На час ума не станет, да и навек в дураках. Голова ― всему начало.
― Не всяк умён, кто с головой. И глупый умного одурачит ― на всякого мудреца довольно простоты. Всяк Аксён про себя умён! Дурь на дурь не приходится. Держи на уме, коли есть на чём!
Дураку только волю дай ― скажется. Попусти поводья ― он и удила закусил.
― Я тебе улью щей на ложку! За глупость бог простит, а за дурость бьют.
― Не вольна в дураке и дубинка. Мне всё трын-трава, всё щавель-дудки!
― Дурь-то из тебя повыколотят! Дурака и в алтаре бьют ― пометь на ногте!
― Дурак не глядит и на кулак. Живи всяк своим умом, у каждого свой царь в голове! Заруби деревом на железе!
(Дурак дурака учит, а оба глазá пучат.)
― Лучше не бай, глазами мигай, будто смыслишь. Аль глаза отсидел?
― Указчику ― чирей зá щеку!
Дай волю, а он две возьмёт. Пустил козла в огород.
― У дурака дурацкая и речь. Молчи, коли бог убил! Когда дурак умён бывает? Когда молчит.
― Не учи безногого хромать! Чужой роток ― не свой хлевок, не затворишь!
― С дураком говорить, что в стену горох лепить. Я тебе дам ума!
Жаль кулака, а ударить дурака.
― На всех дураков не напасёшься кулаков!
(Связался дурак с дураком ― не разрубишь их и топором.)
― Дурака учить, что на воде писать.
― Поучи щуку плавать! Слепой зрячего не водит! Знай свою руку! Что бельма уставил? Глядит, будто глотком подавился! Аль ты слова не доищешься? Смотрит, как баран в гумно! Удалой долго не думает, у меня рука легка ― была бы шея крепка! Вот тебе раз!.. Другой бабушка даст… А вот дурню на орехи!..
― Не бей по роже ― себе дороже! Не хватай за бороду, сорвёшься ― убьёшься!.. Языком и щёлкай, и шипи, а руку за пазухой держи…
― Я тебя заставлю рылом хрен копать!
― Когда бог ума не дал, так руками нечего рассуждать…
............................
От дурака хоть полу отрежь, да уйди. Ни мертвеца рассмешить, ни дурака научить. Много на свете дураков ― всех не перечтёшь, не токма что не переучишь. Море песком не засыпешь.
Матушка-рожь, за что кормишь дураков!
1976 ― 1977
III. Дурак по дуру далеко ходил
Не смыслит Вавила ни уха, ни рыла: по ненастью лыко драл, а по вёдру лапти плёл; за сохой в сапогах, по селу в лаптях, в церковь ― босой; за всё берётся, да не всё удаётся ― и куёт, и дует, и сам не знает, что будет. Голосом пляшет, а ногами поёт. Давно занял грош на перевоз, да некуда ехать; пошёл чёрных кобелей набело перемывать. Пошло дело на лад ― словно один держит, другой не пускает.
Он ― всё: и повар, и ямщик; и с баклажкой сбитенщик; он и кучер, он и кухарь, и косарь, и маляр ― всему учён, только не изловчён, не по разуму рвение:
― Подай косаря ― казнить, рубить комара.
― Седлай порты, надевай коня, тащи корову на баню ― травы много.
― Когда ржи немного, толки пшеницу да пеки паляницу.
― Не подбивай клин под овсяный блин ― поджарится, сам свалится.
― Попалась ворона в сеть ― попытаюсь, не станет ли петь.
Не смыслит ни бельмеса, а суётся бесом:
― В углу палка стоит, оттого на дворе дождь идёт.
― Не в том сила, что кобыла сива, а в том, что не везёт. Умыкали Савраску горки да овражки. Две лошади белые, третья голая ― мерин гнед, а шерсти на нём нет.
― Однажды шёл дождик, выменял слепой у глухого зеркало на гусли.
У него дело как гусли идёт ― словно кашу в лапти обувает. В доме ворочает, как лукавый в болоте ― много шуму, мало проку. После скóбеля ― топором, после полотенчика ― онучей. С концов зубами натянул ― в серёдке лопнуло. Высоко пóднял, да снизу не пóдпер ― пошло, как кривое колесо: и криво, и косо, и нá сторону ― фик-фок, на один бок. Как медведь в лесу дуги гнёт.
― Здравствуй, плешивый ― не припали́ волóс! Не под тот угол клин колотишь!
― Знай нас плешивых, объезжай шелудивых! Свет-то не углом сошёлся, и мы не в угол рожей-то, а вперёд. Одинкý ― где хлеб, там и угол.
― Глупый ищет места, а умного и в углу знать. Не испортив дела, мастером не будешь. Криво, да игриво; прямо, да упрямо! И не пóрно, да задорно.
― Пронял, как плетью по воде ― мимо Сидора да в стену! Поёшь хорошо, а перестанешь ― ещё лучше. Прямо ворона летает, да и та на кукан попадает. Вкрасне все хороши, а погляди на нас вчерне. Всё идёт в свой черёд, не суйся середа наперёд четверга ― придёт солнышко и к нашим окошечкам.
― Погоди, не роди, дай по бабушку сходить! Поколе солнышко взойдёт, роса выест глаза. Пока зацветут камыши, у нас не будет души.
― Плохо, Терёха!
― Хило, Вавило!
― И хило, и гнило, да лишь бы было.
― Все любят добро, да не всех любит оно. Авось, небось, да третий как-нибудь ― один не годится, другой ― хоть брось, третий маленько похуже обоих. Авосевы города не горожены, авоськины детки не рóжены.
― Наше авось не с дуба сорвалось. Что ни день, то новость; старое стареется, а молодое растёт. Не учась, и лаптя не сплетёшь. И мы не на руку лапоть обуваем! Придёт пора ― польёт, что из ведра…
― Всем богам по сапогам? Жди толку, положа зубы на полку! Чем живёшь?
― Долгами.
― А что ешь?
― Щи с пирогами: я за пирог, а чёрт поперёк!
― Играл бы, игрок, в бараний рог! Ел бы пирог, да в печи сжёг!
― Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой. Правда не на миру стоит, а пó миру ходит.
Ему хоть на лысине кол теши! В умницы попал, а из дураков не вышел. Я ему про сапоги, а он ― про пироги.
― Не к лицу пироги разбирать, коли хлеба нет. У всякого Павла своя правда ― лапоть знай лаптя, а сапог ― сапога. Правдой не обуешься. За правдивую погудку смычком по рылу бьют. Тот прав, за кого праведные денежки молятся! Без денег и разума нет. Нужда скачет, нужда пляшет, нужда песенки поёт! Плясать ― врага топтать.
― Плясать смолоду учись, а под старость не научишься.
― Не учи плясать, я и сам скоморох! Стоит крякнуть да денежкой брякнуть ― всё будет. Были бы побрякунчики, будут и поплясунчики.
― Кто ветром служит, тому дымом платят.
― Спроси у ветра совета ― не будет ли ответа?
― Вёдрами ветра не смеряешь! Впредь те, баушка, наука: не ходи замуж за внука! Не к лицу бабке девичьи пляски.
― У всякой бабки свои ухватки, во всякой избушке свои поскрипушки. Поживи с наше да пожуй каши, тогда узнаешь.
― Кабы знать да ведать, где ныне обедать.
― Не впору обед, как хлеба дома нет.
― На Руси никто с голоду не умирывал. Русский аппетит ничему не претит ― зубы разжуют, язык разберёт; в русском брюхе и долото сгниёт. Что русскому здорóво, то немцу смерть. Голь мудрена ― и без ужина спит. Нужда и плачет припеваючи.
― Для того слеп плачет, что ни зги не видать. И скоморох ину пору плачет.
― Праздник на небе, когда грешник плачет: есть слёзы, есть и совесть. Сей слезами ― радостью пожнёшь.
― У погоста живучи всех не оплакать. Слезою моря не наполнишь, ветры кручины не размыкают. Нашему Ивану нигде нет талану: в земле черви, в воде черти, в лесу сучки, в суде крючки ― куда уйти?
― Плохая стоянка лучше доброго похода. Горе тому, кто плачет в дому, а вдвое тому, кто плачет без дому.
― Не грози щуке морем, а нагому горем! Бывают и квартиры хуже лагеря. Распутья бояться, так и в путь не ходить. Домашняя дума в дорогу не годится.
― Люди думают, до чего-нибудь додумываются, а мы думаем ― из раздумья не вылазим. С кривдою жить больно, с правдою тошно ― правда истомилась, лжи покорилась. Колотись, бейся, а всё надейся ― улита едет, когда-то будет. Терпя и камень треснет. Плохо молиться, как на уме двоится…
― Или всех грызи, или лежи в грязи!
― Грязь ― не сало, потёр ― отстало.
Мудрено тому учить, чего сами не знаем. Расстилай ему вдоль, а он меряет поперёк! Ты ему про дубовый, а он своё: осиновый крепче. Над дураками нет старосты, наши дураки без пастуха бродят. Куда иного конь везёт, туда бедняжку Бог несёт. Играй, дудка, пляши, дурень! Дай шальному дорогу! Добрый путь, да к нам больше не будь. Без денег ― бездельник, без гроша ― слава нехороша. Денег-то много, да не во что класть. Всяк человек ложь ― и мы тож: денег девать некуда, кошеля купить не на что. В красный день ― как обгорелый пень; ни задавиться, ни зарезаться нечем.
― Деньги ― прах, ну их в тартарарах! У нашего корытца ничего не добиться. Глядя на лес не вырастешь, а смотря на людей богат не будешь. Нечем платить долгу, так идти на Волгу.1 Éду ― не éду, нужда волочёт.
― Сиди на печи, царь казны вышлет! Хлеба нету, так пей вино! Болит голова ― остричь догола, посыпать ежовым пухом, да ударить обухом. Заболит нос ― высунуть на мороз, сам отвалится и здоров будет. Ешь с голоду, а люби смолоду. Кашляй помалу, чтоб на год стало!
― Не умничай, умнее тебя в тюрьме сидят. Без денег сон крепче. На Волге вино по три деньги ведро ― хоть пей, хоть лей, хоть окачивайся!
― Пей вино, да не брагу; люби девку, а не бабу. Удача ― кляча: скачи да кричи!
― Не стану пить винца до смертного конца. Без вина одно горе, с вином ― старое одно, да новых два: и пьян, и бит.
― От работы не будешь богат, а будешь горбат. Сам не смысли, добрых людей не слушай, пойдёт дело на лад! Взойдёт красно солнышко ― прощай, светел месяц! Спроси у ветра совета, не будет ли ответа. Выше ветра головы не носи ― против ветра не надуешься, за ветром в поле не угоняешься. Ещё молоденек, доживёшь и до денег. Молодой ум ― что молодая брага. Удача ― брага, неудача ― квас. К удалому и Бог пристаёт. Месяц ― казачье солнышко. Молодцы-удальцы, ночные дельцы ― молодец к молодцу… Отвага мёд пьёт и кандалы трёт.
― Твой намёк мне невдомёк. Намекни свинье вилами, чтобы в огород не лазила!
…Ты ближе к делу, а он про козу белу: тенти-бренти ― коза в ленте. А дело бывало ― и коза волка съедала.
Волга ― добрая лошадка, всё свезёт.
_______
Без денег в город ― сам себе ворог. Чёрт понёс, не помазавши колёс.
Город затейный: что ни шаг, то съестной да питейный. Одна труба, четыре избы, восемь улиц. Четыре двора, а в каждом дворе кум да кума ― кум говорит наобум, а кума бери на ум. Посреди пустого двора горница под жильём, пóдклеть под небывалыми сенями, крыльцо в помойной яме, печь в заходе, красное окно в кровле, на подволоке погреб, а вокруг двора соседняя крыша. Пол под озимым, печь под яровым, полати под паром, а полавочье под покосом.
Улица широка ― ин хороводу простор. Избы не крыты, да звон хорош. Семеро ворот, да все в огород. Эта мельница ― только чёрту табак молоть.
― Здорово, кума!
― Да на рынке была.
― Никак глуха?
― Купила петуха.
― Прощай, кума.
― Пять алтын дала.
― Будь хоть пёс, лишь бы яйца нёс. Товар полюбится, и ум расступится. Корми петуха сеном.
― Увидишь своих ― кланяйся нашим.
― Эка пасть ― хоть бы ей пропасть!
............................
― Смешай, Господь, ум с разумом ― ум разуму подспорье. Тридцать лет, как видел коровий след, а всё молоком отрыгается… Здравствуй, сват!
― Да по дрова поехал.
― Который час?
― Ячный квас.
― Котора минута?
― И ковшик тута.
― Котора четверть?
― Изволь хоть и черпать.
― Который час?
― Первый после давешнего.
…Спроси у ветра совета, не будет ли ответа? Ехал не путём, погонял не кнутом ― за семь вёрст киселя есть. От худа добра не ищут. Хрен редьки не слаще, чёрт полена не мягше.
(О чёрте речь, а он навстречь.)
― Никак ты в белой горячке? ― Упёрся да стал, как поперёк горла. ― Чем бояться чертей, так бойся людей. День пируют, а неделю голова с похмелья болит. Нашего непоседа ни дома, ни у соседа. Спроси в людях, что дома деется?
― Болтай, болтай ― недалеко Валдай!
― Не шуми во хмелю, когда я не велю. Я тебе дам знать Кузькину мать!
― У нашего Кузьмы хуй возьми!2 Нашему Луки и чёрт с руки! Принялись гулять ― так не дни считать. Тонуть ― так в море, а не в поганой луже. Наш Тарас не хуже вас…
― Всякая старина свою плешь хвалит.
― Аль моя плешь наковальня, что всяк по ней бьёт?..
― Лыс конь ― не увечье, плешив молодец ― не бесчестье.
― Который час?
― Который час ударит, тот и сосчитаем. Знаешь счёт, так и сам сочтёшь.
― Не гляди на меня комом, гляди россыпью!
― Вавило, утирай рыло, проваливай мимо! Пришёл нéзван, так поди же нéдран!
― Кума, сойди с ума ― купи вина! Я тебе челом, а ты уж знаешь ― о чём…
― У меня на это уши залегли. Бей челом в тюрьме да в богадельне.
― Я хочу!
― Ну хоти, поколе не расхочешь.
― Хочу, так не шучу…
― Возьми чёрта в стуле. Облизнись да домой воротись. Постой, не вороши, у тебя лапы не хороши; прочь поди, в грех не вводи! Одуй когти по самы локти! И не этакие меня гладили, да и то не поладили.
............................
…Отказ ― как длинный шест. Что за город ― и калача купить не на что. Кто в лес, кто по дрова, кто рубль, кто полтора!..
Шалишь, кума, не с той ноги плясать пошла: знать Фёклу по рылу мокру!
_______
Ушёл Вавило по мотовило, да видно лесом задавило.
1976 ― 1977, 1993.
-------
1 Примечание В. Даля: «Т.е. либо в бурлаки, на заработки, либо на грабёж».
2 Это единственная прибаутка, взятая не из Далева собрания.
-------
Прим. ред.
Пословичные центоны В.Г. с авторским вступлением под общим заголовком «Словязь» впервые напечатаны в самиздатском журнале «Поиски» (1978, №3), затем в его тамиздатском варианте (Париж, 1980, №2). В 1994 году ― в «ГФ ― Новой литературной газете» (вып. 7); эта публикация воспроизведена на сайте «Вавилон».
Третья часть триптиха «Голова ― всему начало» ― «Дурак по дуру далеко ходил» ― вероятно, публикуется впервые. <В «ГФ - НЛГ» ее не было, а вот в «Поисках» - надо проверить, хотя, кажется, тоже нет. Если же она там и печаталась, то не в окончательной авторской редакции, поскольку таковая закончена только в 1993 году, при подготовке книги. - Г.Л.>
Сохраняем такую особенность авторской рукописи и машинописи этого раздела, как последовательное написание буквы «ё».