Предельный способ
Вчера посмотрели с младшим ребенком "Житие Брайана". В виде акции солидарности со всеми, пострадавшими от мракобесов всех мастей.
Все это потакание истерикам "ах, наши чувства оскорбили, быстро умоляйте о прощении, а то мы забьем вас камнями" приводят в конечном итоге вот к этому.
Если можно посадить на два года девчонок за "оскорбительную" песенку.
Если можно преследовать уголовно за "оскорбительную" трактовку истории, будь то отрицание Холокоста или отрицание безупречности и непогрешимости советских воинов-освободителей.
Если можно травить ученого за "оскорбительную" рубашку.
Если все эти массовые истерики поддерживаются государствами и просвещенной общественностью, почему нельзя кому-то в конце концов уже пойти и пресечь саму возможность дальнейших "оскорблений" на корню, чтоб потом никому не повадно было?
Сейчас правые начнут оседлывать волну в сторону мусульманских фанатиков, которые хотят диктовать Европе свои правила, и вообще по жизни такие. Левые скажут, что ислам ни при чем, а европейцы сами виноваты, поскольку колонизаторы.
А может, наоборот.
Все давно уже перепуталось.
В России особенно: здесь те, кто вроде как сильно не любит мусульман, одновременно сами мечтают карать за оскорбление своих православных и патриотических чувств, поэтому им будет немного сложно, но они как-нибудь да выкрутятся.
При этом везде и всюду как будто уже нормой стало, что взрослые люди перестали различать чувства, сколь угодно оскорбленные, и реальный ущерб. Мыслепреступление (словопреступление, картинкопреступление, рубашкопреступление) и реальное насилие. Отдельным пунктом перестали различать прямое оскорбление и такое, когда, чтоб оскорбиться, надо сначала специально купить журнальчик или найти в ютубе ролик, всмотреться пристально, кто как одет, потом хорошенько пофантазировать (а что, если кто-то, увидев и услышав вот это, вдруг решит, что...) и уж тогда оскорбляться по полной, как в анекдоте про старушку: если встать у окна на табуреточку, и вот так изогнуться, то увидишь у них там тааааакое!
Нормой стала психопатия, для которой границы между "чуйствами" и реальностью не существует, "чуйства" являются безусловным, не подлежащим критике и анализу руководством к действию.
Это состояние оскорбленности, в котором все дозволено, состояние истерики, особенно коллективной - оно на самом деле очень сладостно, это измененное состояние сознания, опьянение собственной обидой и правотой, своего рода наркотик. Можно все, можно отпустить тормоза и отдаться потоку "священного" гнева. На этом основаны 99% процентов успеха "профессиональных психопатов" а-ля Жириновский - они делаю и говорят то, что слушатели хотели бы, но не смеют. Истерика привлекательна, она соблазняет возможностью сбросить все пошлые ограничения самоконтроля и приличий, она дает возможность Тени вырваться наконец на свободу и заговорить в полный голос. И Тень оказывается тем более могучей и безжалостной, чем дольше она просидела за фасадами лицемерия, "защиты прав униженных" , "восстановления справедливости", "великого служения" и прочего в таком духе.
Если эта истерика еще и постоянно получает позитивное подкрепление (заверещи погромче и помассовей - и все будет так, как ты требуешь), стоит ли удивляться, что этот паттерн только разрастается, становится все более выраженным. Обида так легко и естественно переходит в насилие, ах, этот славный треугольник Карпмана, как стремителен бег по нему!
Истерики как инфантильный способ заявлять о своих интересах могут быть свойственны и отдельному человеку, и группам людей, особенно объединенных идеей "нас все обидели и нам все должны".
За таким восприятием себя и мира обычно стоят реальные травматические события, реальная боль, реальная несправедливость. Сами по себе чувства могут быть действительно сильными и неприятными, это может вызывать сочувствие, можно - и нужно - обсуждать, как помочь тем, кто чувствует себя обиженными, как выразить им поддержку, как исправить несправедливость. Особенно хорошо это получится, если пострадавший перестанет блажить и упиваться собственной обидой, а внятно сформулирует свои интересы и будет готов к переговорам с другими людьми, у которых тоже есть интересы.
Мы можем сочувствовать, например, человеку с посттравматичнеским синдромом, который он получил в горячей точке, но это не дает ему права запугивать и терроризировать свою семью или соседей. Мы можем признавать несправедливость и дискриминацию по отношению к какой-то общности, в прошлом или настоящем, но это не дает самой общности права на буллинг, на травлю любого, кто усомнится в ее священной правоте или в догматах ее верований, и уж тем более на применение силы.
Нельзя давать обиженному индульгенцию делать все, что угодно, раз он обижен. Нельзя превращать обиженность в валюту, которую можно легко обратить в пряники для себя и в кнут для окружающих. Хотя бы потому, что тогда будет слишком много заинтересованных в том, чтобы поток обид не иссякал никогда.
Если государство и общество начинают подыгрывать истерикам, если чьи-то оскорбленные чувства начинают конвертироваться в запреты на реализацию основных прав и свобод, в запрет на профессию, в уголовные преследования - жди беды.
Потому что предельный способ прекратить оскорбления и спасти наконец невинных жертв - это убить обидчика. А чего вы хотели?
Все это потакание истерикам "ах, наши чувства оскорбили, быстро умоляйте о прощении, а то мы забьем вас камнями" приводят в конечном итоге вот к этому.
Если можно посадить на два года девчонок за "оскорбительную" песенку.
Если можно преследовать уголовно за "оскорбительную" трактовку истории, будь то отрицание Холокоста или отрицание безупречности и непогрешимости советских воинов-освободителей.
Если можно травить ученого за "оскорбительную" рубашку.
Если все эти массовые истерики поддерживаются государствами и просвещенной общественностью, почему нельзя кому-то в конце концов уже пойти и пресечь саму возможность дальнейших "оскорблений" на корню, чтоб потом никому не повадно было?
Сейчас правые начнут оседлывать волну в сторону мусульманских фанатиков, которые хотят диктовать Европе свои правила, и вообще по жизни такие. Левые скажут, что ислам ни при чем, а европейцы сами виноваты, поскольку колонизаторы.
А может, наоборот.
Все давно уже перепуталось.
В России особенно: здесь те, кто вроде как сильно не любит мусульман, одновременно сами мечтают карать за оскорбление своих православных и патриотических чувств, поэтому им будет немного сложно, но они как-нибудь да выкрутятся.
При этом везде и всюду как будто уже нормой стало, что взрослые люди перестали различать чувства, сколь угодно оскорбленные, и реальный ущерб. Мыслепреступление (словопреступление, картинкопреступление, рубашкопреступление) и реальное насилие. Отдельным пунктом перестали различать прямое оскорбление и такое, когда, чтоб оскорбиться, надо сначала специально купить журнальчик или найти в ютубе ролик, всмотреться пристально, кто как одет, потом хорошенько пофантазировать (а что, если кто-то, увидев и услышав вот это, вдруг решит, что...) и уж тогда оскорбляться по полной, как в анекдоте про старушку: если встать у окна на табуреточку, и вот так изогнуться, то увидишь у них там тааааакое!
Нормой стала психопатия, для которой границы между "чуйствами" и реальностью не существует, "чуйства" являются безусловным, не подлежащим критике и анализу руководством к действию.
Это состояние оскорбленности, в котором все дозволено, состояние истерики, особенно коллективной - оно на самом деле очень сладостно, это измененное состояние сознания, опьянение собственной обидой и правотой, своего рода наркотик. Можно все, можно отпустить тормоза и отдаться потоку "священного" гнева. На этом основаны 99% процентов успеха "профессиональных психопатов" а-ля Жириновский - они делаю и говорят то, что слушатели хотели бы, но не смеют. Истерика привлекательна, она соблазняет возможностью сбросить все пошлые ограничения самоконтроля и приличий, она дает возможность Тени вырваться наконец на свободу и заговорить в полный голос. И Тень оказывается тем более могучей и безжалостной, чем дольше она просидела за фасадами лицемерия, "защиты прав униженных" , "восстановления справедливости", "великого служения" и прочего в таком духе.
Если эта истерика еще и постоянно получает позитивное подкрепление (заверещи погромче и помассовей - и все будет так, как ты требуешь), стоит ли удивляться, что этот паттерн только разрастается, становится все более выраженным. Обида так легко и естественно переходит в насилие, ах, этот славный треугольник Карпмана, как стремителен бег по нему!
Истерики как инфантильный способ заявлять о своих интересах могут быть свойственны и отдельному человеку, и группам людей, особенно объединенных идеей "нас все обидели и нам все должны".
За таким восприятием себя и мира обычно стоят реальные травматические события, реальная боль, реальная несправедливость. Сами по себе чувства могут быть действительно сильными и неприятными, это может вызывать сочувствие, можно - и нужно - обсуждать, как помочь тем, кто чувствует себя обиженными, как выразить им поддержку, как исправить несправедливость. Особенно хорошо это получится, если пострадавший перестанет блажить и упиваться собственной обидой, а внятно сформулирует свои интересы и будет готов к переговорам с другими людьми, у которых тоже есть интересы.
Мы можем сочувствовать, например, человеку с посттравматичнеским синдромом, который он получил в горячей точке, но это не дает ему права запугивать и терроризировать свою семью или соседей. Мы можем признавать несправедливость и дискриминацию по отношению к какой-то общности, в прошлом или настоящем, но это не дает самой общности права на буллинг, на травлю любого, кто усомнится в ее священной правоте или в догматах ее верований, и уж тем более на применение силы.
Нельзя давать обиженному индульгенцию делать все, что угодно, раз он обижен. Нельзя превращать обиженность в валюту, которую можно легко обратить в пряники для себя и в кнут для окружающих. Хотя бы потому, что тогда будет слишком много заинтересованных в том, чтобы поток обид не иссякал никогда.
Если государство и общество начинают подыгрывать истерикам, если чьи-то оскорбленные чувства начинают конвертироваться в запреты на реализацию основных прав и свобод, в запрет на профессию, в уголовные преследования - жди беды.
Потому что предельный способ прекратить оскорбления и спасти наконец невинных жертв - это убить обидчика. А чего вы хотели?