Раздавленные кремлёвской стеной(президентский полк)(91)
Предыдущая часть
Я лёг в санчасть и младшие перестали справляться с обязанностями. Сам Давыденко Саша, мой новый замкомвзвод, за два дня до моей выписки припёрся в санчасть, чтобы то ли посочувствовать, то ли поглумиться над проблемами младших:
- Ну что, Воробей, лежишь тут, расслабляешься? Вот так всегда, пока мы где-то лежим, или сидим, проблемы не спят, они тут, как тут, - этот скользкий тип всегда разговаривал так, что не ясно было, смеётся он, рад меня видеть, или пытается как-то унизить? Странный был парень.
- Привет, Саш. Да, плющу морду. Послезавтра выписываюсь, - ответил я сдержанно и спокойно. Дерзить старью не входило в мои планы, пытаться общаться в той же, то ли насмешливой, то ли какой-то ещё тональности, я не пытался.
- Не знаю даже, может тебе тут остаться? Сегодня старшина Нахимов порядок проверил и остался недоволен. Он потребовал с нас деньги, по тысяче со взвода. Знаешь, что это значит?
- Значит, младшие должны платить? - Саша поднял кверху большой палец правой руки, ткнул меня этим пальцем в грудь и сказал:
- Ладно, выздоравливай давай. Без тебя у младших в роте всё пошло по пи..де. Не залёживайся.
Вечером того же дня ко мне зашёл Глухов и подтвердил слова Давыда:
- Саня, там пиз..ец. Всё-таки без тебя мы, младшѝе, правда ни хрена не можем. В моём взводе всё нормально, ну, в плане порядка. А в вашем... Я на Савченкова понадеялся, а зря. Он, короче, вообще ни за чем не следит. Тормознутый какой-то стал. Самоха молодец конечно, помогал. Но он всё же не сержант…
- Он и был тормознутый. А как же Цветков?
- Да, Цвет нормальный, но он новенький, как-то ещё не рубит фишку. И Руслан Коняхин, короче, ни хрена не разрулил своим взводом. Старшина шизанул… - я видел, что Антон искренне переживает за всё это, подбодрил, как мог, сказал, что деньги найдём и пообещал, когда выйду, вместе с ним устроить Савченкову, Носикову и прочей шелупони весёлую жизнь.
На следующий день пришло ещё одно известие: при смене караула ГК-1, у нашей роты пропали три бушлата. Украли одежду, без сомнения, ушлые ребята из тринадцатой роты. Они нас меняли и в суматохе стащили вещи, это было проще пареной репы. Помощником начальника был Кесарев Саша и… тупорылый Савченков Олег. Всех собак, естественно, повесили на Олега. «Придурки», - думал я, - «нашли кого помощником в такой караул ставить!» За бушлаты старшина роты потребовал ещё две тысячи, если пропавшее обмундирование не будет найдено. Я хорошо был знаком с повадками нашего старшины, вечно собиравшего деньги со старья, с брусков. Фактически, собирал-то бабло Нахимов с молодых и делал это постоянно.
Едва выйдя из санчасти и разложив свои вещи в тумбочку, я пошёл с рабочим визитом в тринадцатую роту. Самым уверенным младшѝм там был неплохой парень, Лёха Кондров.
- Привет, Лёха! Как служится? - увидев меня, Кондров заметно покраснел. У нас с ним были нейтральные, но уж точно не враждебные взаимоотношения. И он прекрасно понимал, зачем я пришёл.
- Привет, Саня! Да, нормально всё. Геморроя столько, с этими молодыми, старыми…
- Да-а-а, - продолжил я разговор в той же тональности, - геморроя много. А у нас ещё из караула, когда менялись, три бушлата кто-то умыкнул. Прикинь?
- Слышал я про ваши бушлаты, Саш. Мой каптёр даже говорить на эту тему не хочет. Ты же знаешь, я такой фигнёй не занимаюсь, - я только собирался дать остроумный ответ, как вдруг грозный громогласный голос знаменитого старшины тринадцатой роты, старшего прапорщика Бокарева, по кличке «Бока», потряс стены казармы:
- Что это за базар тут?! По какому поводу встреча?! - слегка безумного Боку боялись все, от рядовых, до полковников. Вот и Кондров заметно побелел, услышав своего любимца.
Нашему взору предстал один из самых колоритных «шакалов» четвёртого батальона. Высокого роста, плотного и крепкого телосложения, около пятидесяти лет отроду, умеренно пузатый, никогда не улыбающийся, старший прапорщик Бокарев обладал выдающейся харизмой. Он всегда на всех наезжал, всегда орал, причём не только на солдат, но и на офицеров, часто гораздо старших по званию. Полгода назад, например, был забавный эпизод. Бока всегда нарушал уставную форму одежды: одевал неуставную обувь, какие-то неуставные элементы одежды, всегда ходил в чёрных «терминаторских» очках, запрещённых к ношению на службе, к тому же ещё, единственный в батальоне, и один из немногих в полку, носил пышные усищи, которым позавидовал бы матёрый морж. Все знали, что этот безумный прапор нарушает запреты похлеще Тинто Брасса и давно с этим смирились. В том числе, с этим смирился командир батальона и все его заместители. Но, на то они и командиры, чтобы время от времени изменять самим себе. В тот раз, батальон сидел в столовой, обедая. Солдаты равномерно стучали ложками, когда вдруг в обеденный зал зашёл заместитель командира батальона по воспитательной работе, полковник Мусоргский. Дежурный по столовой увидел начальника и подал команду: «смирно»! Все подорвались, встали смирно, в том числе командование рот. В этот момент в столовую зашёл старший прапорщик Бокарев. Он явно понял, что все стоят по стойке «смирно», сделал неопределённый приветственный жест в адрес замполита батальона и как ни в чём не бывало сел за стол, громко сказав дежурному по столовой:
- Пожрать дай, воин! - дежурный стоял по стойке смирно, не зная, то ли продолжать стоять, то ли бежать, кормить старшину тринадцатой роты. Сомнения разрешил сам Мусоргский, сказав:
- Вольно, батальон, - Бока в ответ снова сделал неопределённый жест рукой. Такое поведение не понравилось замполиту батальона, применять какие-то дисциплинарные меры к Бокареву, как-то по уставу реагировать он не собирался, но не оставил без внимания неучтивость старшины, громко сказав, обращаясь во всеуслышание к нему:
- На команды у нас старшина тринадцатой роты не реагирует, форму одежды ему тоже можно не соблюдать? - Бокарев с угрюмым выражением лица сидел за столом, ожидая своей порции и уже что-то жевал. Услышав Мусоргского, он перестал двигать челюстями и громко ответил:
- Это ты, Саша, тут у нас полковник. А за воротами ты простой мужик, не забывай. Выйдем отсюда и я тебе е..ало расшибу, - поразив этой фразой абсолютно всех, Бока продолжил спокойно ждать свою порцию. Весь батальон замер, охренев. Эта история с первых секунд стала легендой, каждый, самый убогий и жалкий солдат теперь знал, как крутой, безумный Бока отчихвостил целого полковника Мусоргского, словно ссаного котёнка.
Полковнику, вероятно, было не привыкать к позору. В конце концов, он вечно корёжил из себя отца-командира, нас называл воинами-кремлёвцами, хотя, если честно, он не тянул не то, что на нашего «отца», но даже на пьяного отчима. А мы, воины-кремлёвцы, погрязли в неуставных отношениях, в нас было столько же пафоса, патриотизма и воинственности, как в мусорном ящике свежих, вкусных профитролей. Одним словом, вся наша служба была пропитана, сочилась позором. Подумаешь, старший прапорщик назвал полковника простым мужиком и пообещал разбить ему лицо… Для нас всех это конечно было шоком, но, по сути, такое происшествие не выделялось на фоне общего безумия и являлось почти комплиментом. Мужиком же назвал, а не геем. Вероятно, понимая всё это, Мусоргский лишь слегка ухмыльнулся, в ответ на реплику Бокарева и, как ни в чём не бывало, заговорил с батальоном на отвлечённую тему:
- Вольно, бойцы. Что это вы есть перестали? - в ответ батальон ожил, задвигал челюстями, зазвенел ложками. Мусоргский продолжил, строя из себя юмориста:
- Давайте, давайте, лопайте. Мне кажется, аппетит у солдат плохой. Наверно вы все думаете, что вам подсыпают в еду бром? - полковник ссылался на старую, советского происхождения байку о принудительном снижении полового желания у солдат, путём добавления брома в еду. Молодое поколение может и не знать этих древних армейских страшилок. Якобы, химический элемент, бром, оказывает угнетающее действие на мужское либидо. Уж не знаю, действительно ли он влияет на половые функции? Суть легенды в том, что, зная о волшебных свойствах этого химического элемента, отцы-командиры не гнушались добавлять его в пищу солдатам, дабы тех не тянуло на подвиги.
Полковник, как и мы все, прекрасно знал о бромовых преданиях и продолжил юморить:
- Заверяю всех, можете не переживать! Главная повариха у нас, кто? Пра-а-авильно - моя жена (действительно, главной поварихой батальона была жена замполита, мерзкая, крикливая баба). А я с вами ем из общего котла. Может ли это не затрагивать интересы поварихи? - замполит получил, в ответ на свои слова именно то, что ожидал. Батальон захихикал, забулькал. Что же до Бокарева, то он невозмутимо жрал, не снимая неуставные чёрные очки и не глядя в сторону Мусоргского.
Короче говоря, Бокарева было принято бояться, трястись при одном его виде. Я же решил, что мне нечего терять, абсолютно. «Пусть всё идёт к чертям!» - подумал я и ответил честно, на вопрос о причине встречи с сержантом тринадцатой роты:
- Да вот, товарищ старшина, уточняю у младшего сержанта Кондрова, не взяли ли ваши солдаты при смене караула, три наших бушлата. Бушлаты у нас пропали… - обрамлённая моржовыми усами пасть грозного старшины изумлённо раскрылась, глаза выкатились. Такого наглого ответа Бокарев не ожидал. Зато я ожидал от этого типа, чего угодно. Он мог заставить меня отжиматься, мог врезать по роже, мог учудить всё, что только можно представить. Но вместо этого, он возмущённо заорал:
- Какие, бл..дь, бушлаты у тебя пропали?! Смотреть за вещами надо! В армии это знаешь, как называется? ! Это называется - прое..ал! И с чего ты решил, что это наша рота у тебя въе..ала бушлаты?! А?! Тут больше рот нету что ли?! - мне оставалось только пожать плечами и ответить:
- Прое..али, что верно, то верно. Я в санчасти лежал, не лежал бы - не прое..али бы. Я решил, вдруг ваши взяли, случайно, или нарочно, потому что нашу роту вы меняли, вашим это было просто сделать, - вместо ответа, старшина грубо схватил меня за плечо и поволок куда-то, я сперва подумал, что на убой. Оказалось - в каптёрку тринадцатой роты. В указанном помещении каптёр как раз развалился на кресле и предавался лености. Увидев Бокарева, уверенный старый чувак, подорвался, подпрыгнул чуть не до потолка и застыл, удивлённо глядя на меня и старшину.
- Вот, бл..дь! - заорал старшина, - этот х..й из пятнашки уверяет, что ваше величество въе..бало у него в карауле три бушлата! - слегка стушевавшийся каптёр пролепетал в ответ:
- Да, какие там бушлаты? У нас своих хватает. Следить надо за вещами, а не проё..ывать…
- Вот! - пророкотал старшина, - я тоже самое говорю! Не брал ты их бушлатов?!
- Да, никто ничего не брал, - уверенно и нагло сказал каптёр.
- Я извиняюсь, - сказал я, - я же просто хотел уточнить, вдруг случайно схватили? Ищем эти бушлаты уже три дня, я вот только из санчасти вышел, подключился.
- Вот и будете впредь знать, как проё..ывать имущество, - нагло усмехаясь, заявил каптёр тринашки. Я был уверен, что этот тип точно знает всё о моих бушлатах.
- Да-а, как прое..али, так и родим. Это мои братья убоганы виноваты. Я думаю, справедливость быстро восстановится и я через несколько дней верну не три, а сразу шесть бушлатов. И, может быть, пару бекеш ещё прихвачу, - от такого дерзкого ответа охренел уже и каптёр. Старшина вообще накренился вперёд и, как мне показалось, собирался наброситься на меня.
- Это что же, ты сейчас сказал, что украдёшь шесть бушлатов у нас?! Так ты отношения строишь с нашей ротой?! - заорал бешеный старшина.
- Почему с вашей ротой? - картинно удивляясь, сказал я, - обязательно выясню, кто забрал наши вещи и потом заберу у него, только побольше… - в ответ Бокарев с каптёром прогнали меня из расположения роты, громко крича, ругаясь, вопя, угрожая.
Через пару часов старший прапорщик Бокарев вдруг заявился к нам на этаж, в сопровождении какого-то пузыря. В руках у последнего были три бушлата. Старшина тринашки через дневального вызвал меня, я подбежал. Теперь очередь удивляться настала для меня, я реально не ожидал, что старший прапорщик Бокарев способен вернуть бушлаты, украденные его солдатами:
- Видишь, младшо̀й, вот твои бушлаты? - сурово спросил старшина.
- Разрешите посмотреть, товарищ старший прапорщик? У нас там маркировка своя, на внутреннем кармане, - ответил я. Бокарев грозно посмотрел на пузыря, тот быстро передал бушлаты мне. Маркировка на карманах ясно указывала, что бушлаты действительно наши.
- Так точно, товарищ старшина, это наши бушлаты.
- Вот видишь, младшо̀й, эти типы уверяют, что взяли ваше обмундирование по ошибке. Каптёр уверяет, что ничего про это не знал. Мы специально пересчитали все бушлаты, нашли три лишних и возвращаем вам, - старшина говорил медленно, очень громко, глядя на меня пристально.
- Ясно, товарищ старший прапорщик. Я очень вам благодарен. Постараюсь, как говориться, отплатить той же монетой, буду всегда рад помочь, - старшина ещё прочёл мне небольшую лекцию о взаимовыручке, солдатском родстве, и пошёл к себе в роту. Бокарев был очень странным, слишком харизматичным персонажем, но он определённо нравился мне больше нашего Нахимова. Что же касается бушлатов, я не сомневался, что солдаты из тринадцатой роты намеренно их украли. Если бы не моё упорство и не Бокаревский странный душевный порыв, никто бы нам никогда ничего не вернул .продолжение следует
Я лёг в санчасть и младшие перестали справляться с обязанностями. Сам Давыденко Саша, мой новый замкомвзвод, за два дня до моей выписки припёрся в санчасть, чтобы то ли посочувствовать, то ли поглумиться над проблемами младших:
- Ну что, Воробей, лежишь тут, расслабляешься? Вот так всегда, пока мы где-то лежим, или сидим, проблемы не спят, они тут, как тут, - этот скользкий тип всегда разговаривал так, что не ясно было, смеётся он, рад меня видеть, или пытается как-то унизить? Странный был парень.
- Привет, Саш. Да, плющу морду. Послезавтра выписываюсь, - ответил я сдержанно и спокойно. Дерзить старью не входило в мои планы, пытаться общаться в той же, то ли насмешливой, то ли какой-то ещё тональности, я не пытался.
- Не знаю даже, может тебе тут остаться? Сегодня старшина Нахимов порядок проверил и остался недоволен. Он потребовал с нас деньги, по тысяче со взвода. Знаешь, что это значит?
- Значит, младшие должны платить? - Саша поднял кверху большой палец правой руки, ткнул меня этим пальцем в грудь и сказал:
- Ладно, выздоравливай давай. Без тебя у младших в роте всё пошло по пи..де. Не залёживайся.
Вечером того же дня ко мне зашёл Глухов и подтвердил слова Давыда:
- Саня, там пиз..ец. Всё-таки без тебя мы, младшѝе, правда ни хрена не можем. В моём взводе всё нормально, ну, в плане порядка. А в вашем... Я на Савченкова понадеялся, а зря. Он, короче, вообще ни за чем не следит. Тормознутый какой-то стал. Самоха молодец конечно, помогал. Но он всё же не сержант…
- Он и был тормознутый. А как же Цветков?
- Да, Цвет нормальный, но он новенький, как-то ещё не рубит фишку. И Руслан Коняхин, короче, ни хрена не разрулил своим взводом. Старшина шизанул… - я видел, что Антон искренне переживает за всё это, подбодрил, как мог, сказал, что деньги найдём и пообещал, когда выйду, вместе с ним устроить Савченкову, Носикову и прочей шелупони весёлую жизнь.
На следующий день пришло ещё одно известие: при смене караула ГК-1, у нашей роты пропали три бушлата. Украли одежду, без сомнения, ушлые ребята из тринадцатой роты. Они нас меняли и в суматохе стащили вещи, это было проще пареной репы. Помощником начальника был Кесарев Саша и… тупорылый Савченков Олег. Всех собак, естественно, повесили на Олега. «Придурки», - думал я, - «нашли кого помощником в такой караул ставить!» За бушлаты старшина роты потребовал ещё две тысячи, если пропавшее обмундирование не будет найдено. Я хорошо был знаком с повадками нашего старшины, вечно собиравшего деньги со старья, с брусков. Фактически, собирал-то бабло Нахимов с молодых и делал это постоянно.
Едва выйдя из санчасти и разложив свои вещи в тумбочку, я пошёл с рабочим визитом в тринадцатую роту. Самым уверенным младшѝм там был неплохой парень, Лёха Кондров.
- Привет, Лёха! Как служится? - увидев меня, Кондров заметно покраснел. У нас с ним были нейтральные, но уж точно не враждебные взаимоотношения. И он прекрасно понимал, зачем я пришёл.
- Привет, Саня! Да, нормально всё. Геморроя столько, с этими молодыми, старыми…
- Да-а-а, - продолжил я разговор в той же тональности, - геморроя много. А у нас ещё из караула, когда менялись, три бушлата кто-то умыкнул. Прикинь?
- Слышал я про ваши бушлаты, Саш. Мой каптёр даже говорить на эту тему не хочет. Ты же знаешь, я такой фигнёй не занимаюсь, - я только собирался дать остроумный ответ, как вдруг грозный громогласный голос знаменитого старшины тринадцатой роты, старшего прапорщика Бокарева, по кличке «Бока», потряс стены казармы:
- Что это за базар тут?! По какому поводу встреча?! - слегка безумного Боку боялись все, от рядовых, до полковников. Вот и Кондров заметно побелел, услышав своего любимца.
Нашему взору предстал один из самых колоритных «шакалов» четвёртого батальона. Высокого роста, плотного и крепкого телосложения, около пятидесяти лет отроду, умеренно пузатый, никогда не улыбающийся, старший прапорщик Бокарев обладал выдающейся харизмой. Он всегда на всех наезжал, всегда орал, причём не только на солдат, но и на офицеров, часто гораздо старших по званию. Полгода назад, например, был забавный эпизод. Бока всегда нарушал уставную форму одежды: одевал неуставную обувь, какие-то неуставные элементы одежды, всегда ходил в чёрных «терминаторских» очках, запрещённых к ношению на службе, к тому же ещё, единственный в батальоне, и один из немногих в полку, носил пышные усищи, которым позавидовал бы матёрый морж. Все знали, что этот безумный прапор нарушает запреты похлеще Тинто Брасса и давно с этим смирились. В том числе, с этим смирился командир батальона и все его заместители. Но, на то они и командиры, чтобы время от времени изменять самим себе. В тот раз, батальон сидел в столовой, обедая. Солдаты равномерно стучали ложками, когда вдруг в обеденный зал зашёл заместитель командира батальона по воспитательной работе, полковник Мусоргский. Дежурный по столовой увидел начальника и подал команду: «смирно»! Все подорвались, встали смирно, в том числе командование рот. В этот момент в столовую зашёл старший прапорщик Бокарев. Он явно понял, что все стоят по стойке «смирно», сделал неопределённый приветственный жест в адрес замполита батальона и как ни в чём не бывало сел за стол, громко сказав дежурному по столовой:
- Пожрать дай, воин! - дежурный стоял по стойке смирно, не зная, то ли продолжать стоять, то ли бежать, кормить старшину тринадцатой роты. Сомнения разрешил сам Мусоргский, сказав:
- Вольно, батальон, - Бока в ответ снова сделал неопределённый жест рукой. Такое поведение не понравилось замполиту батальона, применять какие-то дисциплинарные меры к Бокареву, как-то по уставу реагировать он не собирался, но не оставил без внимания неучтивость старшины, громко сказав, обращаясь во всеуслышание к нему:
- На команды у нас старшина тринадцатой роты не реагирует, форму одежды ему тоже можно не соблюдать? - Бокарев с угрюмым выражением лица сидел за столом, ожидая своей порции и уже что-то жевал. Услышав Мусоргского, он перестал двигать челюстями и громко ответил:
- Это ты, Саша, тут у нас полковник. А за воротами ты простой мужик, не забывай. Выйдем отсюда и я тебе е..ало расшибу, - поразив этой фразой абсолютно всех, Бока продолжил спокойно ждать свою порцию. Весь батальон замер, охренев. Эта история с первых секунд стала легендой, каждый, самый убогий и жалкий солдат теперь знал, как крутой, безумный Бока отчихвостил целого полковника Мусоргского, словно ссаного котёнка.
Полковнику, вероятно, было не привыкать к позору. В конце концов, он вечно корёжил из себя отца-командира, нас называл воинами-кремлёвцами, хотя, если честно, он не тянул не то, что на нашего «отца», но даже на пьяного отчима. А мы, воины-кремлёвцы, погрязли в неуставных отношениях, в нас было столько же пафоса, патриотизма и воинственности, как в мусорном ящике свежих, вкусных профитролей. Одним словом, вся наша служба была пропитана, сочилась позором. Подумаешь, старший прапорщик назвал полковника простым мужиком и пообещал разбить ему лицо… Для нас всех это конечно было шоком, но, по сути, такое происшествие не выделялось на фоне общего безумия и являлось почти комплиментом. Мужиком же назвал, а не геем. Вероятно, понимая всё это, Мусоргский лишь слегка ухмыльнулся, в ответ на реплику Бокарева и, как ни в чём не бывало, заговорил с батальоном на отвлечённую тему:
- Вольно, бойцы. Что это вы есть перестали? - в ответ батальон ожил, задвигал челюстями, зазвенел ложками. Мусоргский продолжил, строя из себя юмориста:
- Давайте, давайте, лопайте. Мне кажется, аппетит у солдат плохой. Наверно вы все думаете, что вам подсыпают в еду бром? - полковник ссылался на старую, советского происхождения байку о принудительном снижении полового желания у солдат, путём добавления брома в еду. Молодое поколение может и не знать этих древних армейских страшилок. Якобы, химический элемент, бром, оказывает угнетающее действие на мужское либидо. Уж не знаю, действительно ли он влияет на половые функции? Суть легенды в том, что, зная о волшебных свойствах этого химического элемента, отцы-командиры не гнушались добавлять его в пищу солдатам, дабы тех не тянуло на подвиги.
Полковник, как и мы все, прекрасно знал о бромовых преданиях и продолжил юморить:
- Заверяю всех, можете не переживать! Главная повариха у нас, кто? Пра-а-авильно - моя жена (действительно, главной поварихой батальона была жена замполита, мерзкая, крикливая баба). А я с вами ем из общего котла. Может ли это не затрагивать интересы поварихи? - замполит получил, в ответ на свои слова именно то, что ожидал. Батальон захихикал, забулькал. Что же до Бокарева, то он невозмутимо жрал, не снимая неуставные чёрные очки и не глядя в сторону Мусоргского.
Короче говоря, Бокарева было принято бояться, трястись при одном его виде. Я же решил, что мне нечего терять, абсолютно. «Пусть всё идёт к чертям!» - подумал я и ответил честно, на вопрос о причине встречи с сержантом тринадцатой роты:
- Да вот, товарищ старшина, уточняю у младшего сержанта Кондрова, не взяли ли ваши солдаты при смене караула, три наших бушлата. Бушлаты у нас пропали… - обрамлённая моржовыми усами пасть грозного старшины изумлённо раскрылась, глаза выкатились. Такого наглого ответа Бокарев не ожидал. Зато я ожидал от этого типа, чего угодно. Он мог заставить меня отжиматься, мог врезать по роже, мог учудить всё, что только можно представить. Но вместо этого, он возмущённо заорал:
- Какие, бл..дь, бушлаты у тебя пропали?! Смотреть за вещами надо! В армии это знаешь, как называется? ! Это называется - прое..ал! И с чего ты решил, что это наша рота у тебя въе..ала бушлаты?! А?! Тут больше рот нету что ли?! - мне оставалось только пожать плечами и ответить:
- Прое..али, что верно, то верно. Я в санчасти лежал, не лежал бы - не прое..али бы. Я решил, вдруг ваши взяли, случайно, или нарочно, потому что нашу роту вы меняли, вашим это было просто сделать, - вместо ответа, старшина грубо схватил меня за плечо и поволок куда-то, я сперва подумал, что на убой. Оказалось - в каптёрку тринадцатой роты. В указанном помещении каптёр как раз развалился на кресле и предавался лености. Увидев Бокарева, уверенный старый чувак, подорвался, подпрыгнул чуть не до потолка и застыл, удивлённо глядя на меня и старшину.
- Вот, бл..дь! - заорал старшина, - этот х..й из пятнашки уверяет, что ваше величество въе..бало у него в карауле три бушлата! - слегка стушевавшийся каптёр пролепетал в ответ:
- Да, какие там бушлаты? У нас своих хватает. Следить надо за вещами, а не проё..ывать…
- Вот! - пророкотал старшина, - я тоже самое говорю! Не брал ты их бушлатов?!
- Да, никто ничего не брал, - уверенно и нагло сказал каптёр.
- Я извиняюсь, - сказал я, - я же просто хотел уточнить, вдруг случайно схватили? Ищем эти бушлаты уже три дня, я вот только из санчасти вышел, подключился.
- Вот и будете впредь знать, как проё..ывать имущество, - нагло усмехаясь, заявил каптёр тринашки. Я был уверен, что этот тип точно знает всё о моих бушлатах.
- Да-а, как прое..али, так и родим. Это мои братья убоганы виноваты. Я думаю, справедливость быстро восстановится и я через несколько дней верну не три, а сразу шесть бушлатов. И, может быть, пару бекеш ещё прихвачу, - от такого дерзкого ответа охренел уже и каптёр. Старшина вообще накренился вперёд и, как мне показалось, собирался наброситься на меня.
- Это что же, ты сейчас сказал, что украдёшь шесть бушлатов у нас?! Так ты отношения строишь с нашей ротой?! - заорал бешеный старшина.
- Почему с вашей ротой? - картинно удивляясь, сказал я, - обязательно выясню, кто забрал наши вещи и потом заберу у него, только побольше… - в ответ Бокарев с каптёром прогнали меня из расположения роты, громко крича, ругаясь, вопя, угрожая.
Через пару часов старший прапорщик Бокарев вдруг заявился к нам на этаж, в сопровождении какого-то пузыря. В руках у последнего были три бушлата. Старшина тринашки через дневального вызвал меня, я подбежал. Теперь очередь удивляться настала для меня, я реально не ожидал, что старший прапорщик Бокарев способен вернуть бушлаты, украденные его солдатами:
- Видишь, младшо̀й, вот твои бушлаты? - сурово спросил старшина.
- Разрешите посмотреть, товарищ старший прапорщик? У нас там маркировка своя, на внутреннем кармане, - ответил я. Бокарев грозно посмотрел на пузыря, тот быстро передал бушлаты мне. Маркировка на карманах ясно указывала, что бушлаты действительно наши.
- Так точно, товарищ старшина, это наши бушлаты.
- Вот видишь, младшо̀й, эти типы уверяют, что взяли ваше обмундирование по ошибке. Каптёр уверяет, что ничего про это не знал. Мы специально пересчитали все бушлаты, нашли три лишних и возвращаем вам, - старшина говорил медленно, очень громко, глядя на меня пристально.
- Ясно, товарищ старший прапорщик. Я очень вам благодарен. Постараюсь, как говориться, отплатить той же монетой, буду всегда рад помочь, - старшина ещё прочёл мне небольшую лекцию о взаимовыручке, солдатском родстве, и пошёл к себе в роту. Бокарев был очень странным, слишком харизматичным персонажем, но он определённо нравился мне больше нашего Нахимова. Что же касается бушлатов, я не сомневался, что солдаты из тринадцатой роты намеренно их украли. Если бы не моё упорство и не Бокаревский странный душевный порыв, никто бы нам никогда ничего не вернул .продолжение следует