Сергей МЕДВЕДЕВ: Как СССР не поберегся автомобиля - и распался
Умер Эльдар Рязанов, великий советский антисоветский режиссер. Советский - потому что он свидетель эпохи позднего СССР, ее бытописатель и постановщик, человек, давший ей смысл и самосознание и одновременно показавший ее тупики. Он вошел в большое кино с искрометной «Карнавальной ночью» в 1956-м, в год ХХ съезда КПСС. Его классические фильмы - от «Берегись автомобиля» в 1966 году до «Вокзала для двоих» в 1982-м - полностью уместили в себя годы брежневского правления (1964-1982).
Принято считать, что он точнее многих описал нашу жизнь, уютно обустроил и населил ее узнаваемыми типажами, беззлобно высмеял советскую культуру повседневности с ее типовыми новостройками, заветными гаражами и дачками с «кулубникой». И вот теперь оборвалась последняя физическая связь с этим миром, ушел его создатель и смотритель, и никакие целлулоидные копии типа «Иронии судьбы - 2» его не воскресят.
И поэтому всенародная скорбь по Эльдару Рязанову - это не только дань большому режиссеру и хорошему человеку, но и прощальный плач по ушедшей советской эпохе, по ее городским огням, телефонным будкам, умытым троллейбусам, искренним чувствам, по благородным милиционерам, сердобольным следователям и застенчивой улыбке Юрия Деточкина.
Но что такое «наша жизнь», кто эти «мы», опознающие себя в фильмах Рязанова?
Армия квалифицированных работников
Он снимал свои ленты про одних и тех же людей - милых, добрых, не всегда удачливых, но неизменно образованных, «культурных» людей: врачей и учителей, ученых и музыкантов, экскурсоводов и служащих, - да, собственно, все они, по советской классификации, были «из служащих», как и было записано в анкетной графе «социальное происхождение». Лучшие фильмы Рязанова - об этом классе и для него, они дали ему отражение, рефлексию, самосознание. Кто-то называет этих людей по-старому «интеллигенцией»; Александр Солженицын презрительно именует «образованщиной», а социолог Симон Кордонский, с его теорией сословного общества, так бы и назвал их «служащими», ибо все они так или иначе служат государству, встроены в его распределительные потоки.
Все они - продукт гигантского советского социального эксперимента, корни которого, через Маркса и Гегеля, уходят в философию Просвещения, в «знание - сила» Фрэнсиса Бэкона, начертанное на знаменах СССР. Послевоенный Советский Союз произвел десятки миллионов «специалистов», востребованных в автаркичной, но также и все более социально ориентированной экономике (тот самый брежневский «социальный контракт»). И к 1960-м они, а не «рабочий класс», стали подлинным социокультурным гегемоном позднесоветского общества.
Социолог Андрей Фадин называл эту группу «советским средним классом», частично включая в нее все ту же интеллигенцию, частично - многомиллионную (порядка 30-40 млн человек) армию квалифицированных работников.
Он оговаривается, что это был, естественно, не западный средний класс, который определяют денежные доходы и статус в рыночной системе, а совокупность ряда признаков: образование и квалификация, место в должностной иерархии, культурные и потребительские ориентации, образ и стиль жизни (досуг, круг чтения и зрелищ, определенный язык и знаковая среда, общая «шкала престижа») и даже место жительства. «Именно этот слой добился в послесталинское время культурно-психологической гегемонии в обществе, создал мощную (западническую в целом) культурную традицию. Именно он устами художественной элиты, “текстами культуры” задавал престижную матрицу ценностей, артикулировал господствовавшие нормы социального поведения».
Фильмы Рязанова - энциклопедия этого класса. Прежде всего, эти люди - бенефициары советской массовой послевоенной урбанизации, въехавшие в собственные квартиры. На ту самую хрестоматийную «3-ю улицу Строителей», в десятки миллионов квадратов панельного жилья (хотя Женя Лукашин, опять-таки традиционно, еще живет с мамой). Это специалисты с высшим образованием, относительным достатком и доступом к потребительским благам, которые просачиваются за железный занавес в основном через «братские страны»: тут и румынские «стенки», и чешский хрусталь, и саксонский фарфор из ГДР, и югославские плащи, и образцы и выкройки из заветного польского журнала «Кобета и жиче».
Я за машину родину продал
Но если бы этим все и ограничивалось - сапоги из легендарной 200-й секции ГУМа и венгерская салями в праздничном заказе, - то брежневский социальный контракт существовал бы и поныне. Проблема в том, что с массовым распространением средств коммуникации и бытовой электроники государство потеряло монополию на информацию и трансляцию образцов культуры. И в среднем классе стало формироваться внегосударственное и антисоветское мировоззрение - тройной удар печатной машинки «Эрика» (которая, как известно, «берет четыре копии»), портативного радиоприемника «Спидола» и магнитофона «Яуза» был для советской системы сокрушительным. Как пел все тот же Галич: «Есть магнитофон системы “Яуза” - вот и все! А этого достаточно…».
Однако главный удар был нанесен все же не «Эрикой», а куда более культовым объектом потребления - личным автомобилем. Не зря предупреждал Рязанов в своей бессмертной комедии: берегись автомобиля! Задуманный (или представленный идеологической цензуре) как комедия, высмеивающая частнособственнические инстинкты как буржуазный пережиток, фильм поневоле фетишизировал автомобиль - чего только стоят уникальные для советского кино съемки гонок!
Кадр из фильма «Берегись автомобиля». Актеры Георгий Жженов в роли милиционера и Иннокентий Смоктуновский в роли Деточкина
Здесь можно вспомнить и «Волгу» Самохвалова в «Служебном романе» («Да это же малогабаритная квартира!»), и «Жигули» Ипполита в «Иронии судьбы», автомобильную аварию как завязку «Вокзала для двоих», машину Броневого, которую давят в «Небесах обетованных». Одним из главных действующих лиц «Невероятных приключений итальянцев в России» становится ВАЗ-2103. Вышедший в 1973-м, через два года после пуска Волжского автозавода, этот фильм презентовал новинку, и его название может читаться и как приключения «фиата» в России.
Сегодня, глядя на эту историю с дистанции 40 с лишним лет, можно сказать, что дружественные итальянские коммунисты с именем Пальмиро Тольятти на устах произвели в СССР крупную идеологическую диверсию, предложив советским людям современный, европейский, демократичный автомобиль по доступной цене - и, что немаловажно, «Жигули» были цветные в отличие от черно-бело-серой гаммы отечественного автопрома. Советский гражданин получил предельный объект желания, потребительскую мечту на колесах. Как там было в «Гараже»:
«- Я за машину родину продал!
- Факт продажи Родины прошу зафиксировать в протоколе».
«Гараж» - апофеоз автомобильной темы у Рязанова и одновременно диагноз шизофренических отношений советского человека с частной собственностью. По идее фильмы Рязанова должны были с ней мягко бороться - со всеми этими автомобилями, от которых одни беды («Жигули» Ипполита в «Иронии судьбы» характеризуют его скорее с отрицательной стороны), с гаражами, дачами, со страстью к наживе и сокровищам, но силой режиссерского таланта эти предметы мифологизируются и создают вполне уютный быт городского класса брежневской эпохи, чем-то похожий на буржуазное благополучие его классовых братьев на Западе.
Не только итальянские машины, но и сами фильмы Рязанова с их мелкобуржуазным уютом и человеческим измерением повседневности были подкопом под коммунистическую пропаганду, ненавязчиво разлагали строй вместе с песнями Галича и Окуджавы, пробивающимися через помехи голосами Уиллиса Коновера и Севы Новгородцева, спрятанной между книг пачкой «Мальборо» и самиздатовским томиком Солженицына.
Герои и зрители Рязанова жили в диалектических отношениях с эпохой, обустраивали в рамках развитого социализма свой частный мир: кто-то с «Жигулями», дубленкой и знакомым мясником, а кто-то и просто с непыльной работой и томиком Цветаевой по вечерам. И именно этой своей буржуазностью, приватностью, почти что розановским уютом частного человека (которого, признаемся, так мало было в русской истории) Рязанов - антисоветский режиссер. И даже его «Кинопанорама», в которой он располагался - большой, расслабленный, домашний, импровизирующий в компании модных режиссеров в водолазках и дымчатых очках, - уже была фрондой и окном в большой мир.
Прошлое можно любить, но покидать его надо без сожаления
И в то же время большинство героев Рязанова не отнести к удачливым, состоявшимся людям. В XXI веке их назвали бы лузерами, в XIX - лишними людьми: неприкаянный Юрий Деточкин; Платон Рябинин из «Вокзала для двоих»; берущий на себя вину бессердечной жены; Женя Лукашин, дважды бегущий из-под венца; галерея жалоб на жизненные неудачи у затворников Зоологического музея в «Гараже». Образованные, умные, талантливые, тонко чувствующие люди не востребованы средой, проживают жизнь зря на никчемной должности, как Новосельцев из «Служебного романа». И это тоже приговор системе, которая не обеспечивает социальной мобильности, на дает конвертировать образование и жизненный опыт в успех, карьеру, материальные блага.
«Служащие» заперты в ячейках застывшей, косной сословной системы, перераспределяющей социальные блага, дающей те же машины и квартиры, но не предлагающей стимулов к развитию. Именно они, пишет Фадин, при мощном культурно-поколенческом сдвиге начала 80-х годов стали главной социальной базой перестройки, а сформировавшийся на их основе «политический класс» стал главной силой, которая поддержала революционные изменения 10 лет спустя: «Второе-третье поколение горожан, обжившее среду обитания и твердо стоявшее на ногах, хорошо информированное об уровне жизни своих “братьев по классу” на Западе, социально уверенное в себе и потому верившее, что снятие политических ограничений и экономическая свобода дают новые возможности роста, - вот “политическая армия революции”».
С большой долей вероятности можно предположить, что к концу 1980-х герои классических фильмов Рязанова читали перестроечную публицистику, слушали по радио трансляции I съезда народных депутатов, толпились у стендов «Московских новостей» на Пушкинской площади, ходили на митинги на Манежной и в Лужниках, и не исключено, что в августе 1991-го они встретились у Белого дома. А дальше их судьбы теряются.
Съемки фильма «Гараж»
Женя Лукашин долго пытался работать хирургом, даже на нищенскую зарплату, но его сократили, и он устроился продавцом в киоск и пропал с горизонта. Надя Шевелева вышла замуж за олигарха, родила троих детей, живет во Франции. Сын академика Милосердова из «Гаража» завладел активами крупного регионального банка, который хотела взять под контроль кавказская ОПГ, застрелен при выходе из ресторана. Платон Рябинин освободился, продолжает работать музыкантом, играет на свадьбах и корпоративах. Супруги Новосельцевы вырастили четверых детей, вышли на пенсию, живут за городом, выращивают нутрий и индоуток. Гараж разрушен полностью при строительстве развязки на Третьем транспортном; НИИ охраны животных акционирован и ликвидирован, в зоологическом музее открыт ночной клуб «Дарвин». Бывший замдиректора НИИ Аникеева работает в политсовете «Единой России». Юрий Деточкин в свои 75 по-прежнему активен, ходит на митинги оппозиции, пишет петиции на Change.org. Однажды ночью он открыл «лендкрузер», который много месяцев парковался в узком проходе у соседнего подъезда, мешая всем жителям, и отогнал машину в ближайший лес за МКАД, где ее нашли через пару дней. Хозяин долго искал угонщика, так и не нашел, но парковаться в проезде перестал.
И только сам режиссер, подобно своему герою, сидевшему в обнимку с чучелом гиппопотама, грустно наблюдал за всем происходившим в последние 25 лет. За новой, жесткой, не совсем понятной и очевидно неприятной для него действительностью. Нет, он не спал, он азартно участвовал в политической жизни, избирался, поддерживал Ельцина в 1996-м, подписывал письма в защиту Ходорковского и Pussy Riot, против «закона Димы Яковлева» и российской военной интервенции в Крыму.
Он был едва ли не единственным из крупных режиссеров своего поколения, кто не боялся и не кривил душой. Он продолжал снимать фильмы - но ни один из них не достиг высот популярности и, признаемся, мастерства золотого века рязановского иронического реализма. Его язык, его герои, его эпоха остались в прошлом - со страной, которую он с любовью описал и с которой он без ностальгии расстался. Наверное, в этом один из главных его уроков для нас: прошлое можно любить, но покидать его надо без сожаления, с улыбкой. Как с улыбкой и оставил нас Эльдар Александрович Рязанов.
Сергей МЕДВЕДЕВ - историк, политолог, публицист, профессор кафедры прикладной политологии ГУ-ВШЭ. Ведущий программы "Археология" (с 2015 г. - на Радио Свобода). Автор книг и статей по истории и теории политики, проблемам современной России, колумнист "Ведомостей" и русского "Форбс". Кандидат исторических наук.
Учился в МГУ, Карловом Университете в Праге и в Колумбийском Университете в Нью-Йорке. В течение 25 лет работал исследователем и преподавателем в России, Германии, Италии и Финляндии. Многие годы работал ведущим исторических программ на телеканале "Культура", вел программы на радиостанциях "Финам ФМ" и "Столица ФМ".
Страница в Facebook: https://www.facebook.com/sergei.medvedev3.
Slon, 01.12.2015
https://slon.ru/posts/60578
Примечание: выделение черным болдом - моё.