!!!! Франкфурт-2013. Встречи на книжной ярмарке. Светлана АЛЕКСИЕВИЧ (ИНТЕРВЬЮ) (окт 2013)
Шестой нобелевский лауреат, пишущий по русски. Встреча со Светланой АЛЕКСИЕВИЧ на Франкфуртской книжной ярмарке
(Программа "Непрошедшее время" от 27.10.2013)
М. ПЕШКОВА: Франкфуртская ярмарка - главное книжное событие года уже стало историей. По традиции, она завершается церемонией вручения „Премии мира“, учрежденной в 50-м году Союзом немецких книготорговцев. Среди ее лауреатов Альбер Швейцер, Герман Гессе, Астрид Лидгрен, Лев Копелев, Сьюзан Зонтаг, Орхан Памук и др. Как вы догадались, получение этой премии - прямой путь к нобелеатству. Как вы догадались, лауреатом этого года стала Светлана Алексиевич, известный прозаик. За день до вручения премии встретилась со Светланой Александровной во Франкфурте. Как прошли ваши выступления? Вы недавно выступали в Париже, Берлине и Рейкьявике. Это была презентация последних написанных книг?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это была презентация „Время second-hand“, но в Рейкьявике трех шведских книг. В Швеции и Германии вышло „Время second-hand“. В Европе очень большая реакция на эти книги. В целом, они рассматривают это как окончание большого проекта, который я пишу в течение четырех десятков лет. Это история красной утопии. Историю „красного человека“. Последняя книга им интересна тем, что она представляет собой картину, что на самом деле происходит с душой человека, который остается после этого развала. После этой идеи. Большая такая проблема, это черно-белая картина мира. Она не только у нас, но и у них. Мы по-прежнему мифами обмениваемся. Мы не так хорошо знаем друг о друге, а знаем мифы друг о друге. В 90-е годы миф русский рухнул, им показалось, что это будет другое время, другая страна, другие люди. Но теперь время second-hand, все возвращается на свои места.
М. ПЕШКОВА: Что вас побудило написать эту книгу? Личные моменты, общественные моменты, сложившаяся ситуация на вашей родине в Белоруссии? Что вас побудило рассмотреть ситуацию, в которую попала не только Россия, но и все остальные 15 союзных республик?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это уже пятая книга из этой серии. Это пятый том. Это завершение этой истории. Кончился этот великий эксперимент. Я застала в первых книгах людей, которые застали Сталина, Ленина. Те, кто воевал во Второй мировой войне, потом в Отечественной, кто был на крыше Чернобыльского реактора. И потом эксперимент на наших глазах кончился. Нужна была книга, которая бы показала, что происходит в конце этой истории. Это было завершение. « Конец красного человека“ - было условное название. Как мы знаем, еще Паустовский говорил, что красный человек - это на несколько поколений. Действительно, это так. Конец красного человека откладывается. Такое название было, это как мечта наша. Нам казалось, что коммунизм мертв, наши иллюзии мертвы на этот счет. Приходит совершенно новое время. Что происходит с человеком? Оказалось, что надо вспомнить великий спор русской литературы между Солженицыным и Шаламовым. Когда Солженицын говорил, что лагерь очищает человека. Человек становится сильным. Шаламов говорил, что лагерный опыт нужен только в лагере. Лагерь развращает человека. Мы увидели, что лагерный человек может жить только в лагере. Строить что-то похожее на лагерь. Я хочу сказать, что писала книгу не только по ситуации в Белоруссии. Там много записей сделано и на Украине. Еще больше записей сделано в России. На всем постсоветском пространстве. „Красный человек“ везде один и тот же.
М. ПЕШКОВА: Каким вы видите человека, который идет за „красным человеком“? Каким он может быть?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я уже не могу разделить иллюзии Чехова. В “ Трех сестрах» один из героев говорит, что через 100 лет мир будет прекрасен, небо в алмазах. Мы знаем, что все было не так. А теперь мы подозреваем, какой будет человек. Никто из нас не знает. Мир становится более непрогнозируемым. Такой разрыв между прошлым и будущим. Мы же видим ситуацию в Белоруссии, в России. Дети и родители - это как люди с разных планет. Прогнозировать невозможно. Существует некая мера вещей. Мы знаем, что западный мир не идеальный, я жила 12 лет на Западе. Если читать газеты всех европейских стран, там очень много критики, много недовольства. Но это более честный и справедливый мир. Человек защищен в нем. Он не отдан на откуп обстоятельствам, новым русским капиталистам. Здесь этот механизм отработан. Мы сейчас с вами в Германии, где я прожила три года, здесь столько социализма, что вы себе представить не можете. Очень много социализма. Здесь человек может рассчитывать на пособие. Здесь человек может рассчитывать на защиту. Не так просто выгнать человека с работы. Здесь много защитного, уже не говоря о Швеции, где это норма.
М. ПЕШКОВА: Простите мой нескромный вопрос, а вам никогда не хотелось уехать навсегда на Запад?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Нет. Никогда. Я уезжала временно, мы уезжали с В.Быковым. Это была наша форма протеста той диктатуре, которая у нас начиналась. Мы думали, что это временно. Оказалось, что это не временно. Если раньше мы надеялись на Россию, то в России все повторяется. Все эти последние законы. Весь этот новый Путин в новом сроке. Эти темные силы, которые выходят на авансцену. Никто из нас не мог подумать, что эти люди есть. А что их будут слушать, с их подачи законы принимать, это совершенно невозможно представить. Очень жалко, что наша элита молчит, она никак не противится этому. Что сидит какой-то депутат Госдумы и говорит такие вещи, что просто средневековье какое-то. И все серьезно к этому относятся. Все говорят о какой-то свободе. А все эти голосования за Сталина, за сильную руку. Это говорит о том, что мы придумали страну и народ. Реально, что творится в глубине, мы не знаем. Я проехала по России, Украине, Белоруссии, могу сказать, что народ очень обижен, что его обманули, обокрали. Как у Достоевского: « Русские мальчики опять хотят переделать мир. Опять мечтают о своей революции».
М. ПЕШКОВА: По-вашему, она возможна в России?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я не знаю. У меня нет такой уверенности, как у Прилепина или Димы Быкова. Я знаю, что время очень опасное. У нас есть опыт исторический. Если читать воспоминания современников о том времени, которое было перед революцией 17 года. Большевики были где-то на задворках политической жизни. Никто никогда не думал, что они возьмут власть. Вдруг они берут власть и заливают страну кровью. Я не думаю, что они хотели сразу залить кровью. Наверняка благие намерения построить рай на земле. А все кончается трагически. Я думаю, что мы не знаем, что будет у нас. Совершенно очевидно, что коммунизм не умер. Опасность левой идеи в том варианте, в марксистском. Я не знаю, вариантов много. Она будет возникать на нашем огромном пространстве, поскольку социалистический опыт остался в сознании людей. Я постоянно слышала, это в книге есть, когда люди говорят, что денег нет - ты не человек. Пинком под зад и все. А раньше все-таки они были люди. Были лагеря, но когда кончилась большая кровь, было устройство жизни. Эта былая нищая, серая жизнь, но большинство людей она устраивала. Я думаю, что это люди постоянно говорят. Я цитирую своих героев, которые говорят, что это не мы делали революцию в 90-е годы. Это сделали Горбачев и вы, интеллигенты. А мы проснулись в незнакомой стране. Кто в Москве, кто где-то в Иркутске. Кто где-то в Таджикистане. За окном оказался другой флаг, другие люди, все совершенно другое. Пришлось, чтобы оставаться в живых, удирать. Они не собирались жить в такой стране. Они не готовы были к этому. Да и все мы оказались не готовы к этому.
М. ПЕШКОВА: Хочу вернуться к вашей книге. К вашим героям.
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это наша жизнь. Мы живем на обломках. Все время вся история в крови. О чем говорили наши родители, бабушки, дедушки, о чем мы постоянно слышим. Я с детства слышала все эти рассказы. Все мои книги о войне, они с той интонацией, которую я слышала. Женщины сидят на лавочке и говорят, как они бежали от немцев, деревню жгли, кое-кто удрал в болото. Потом вернулись, все сожжено. И вдруг в саду забыты две лошади. А люди сожжены. И мысль на уровне Достоевского: как же такое при лошадях творили. Лошади же видели, что они думали о людях? Понимаете, какой уровень понимания, мышления. Я ничего подобного в книгах не находила, которыми был полон наш дом, наша школьная библиотека. Это были другие рассказы. Это во мне всю жизнь звучит как камертон.
М. ПЕШКОВА: О чем рассказывал вам папа?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Папа как раз о войне не любил рассказывать. Я помню, один раз, он был непьющий человек, но один раз на День победы он здорово выпил, плакал и рассказывал, как тащил друга. Он весь был выпачкан в кишках, в кале, но он надеялся, что он дотащит его до медсанбата. Когда он его дотащил, то казалось, что он уже полдороги тащил его мертвого. О войне он не любил вспоминать. Говорил, что там нет ничего хорошего.
М. ПЕШКОВА: А бабушка ведь тоже пережила войну?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Да, бабушка пережила войну, но это был женский взгляд на войну. Она видела убитых, вот идем мы мимо поля, она говорит: « Знаешь, тут такой бой был. Убитые лежали рассыпанные как картошка. Те и другие». Это все время мысль, что те и другие. Никогда ненависти не было в ее рассказах. Это был женский взгляд на войну. Мужчины ближе связаны с идеологией. А женщины более свободны. Они говорят о жизни. Я помню рассказы не только моей бабушки, но и других женщин, это всегда была война, убийства. Всегда был знак равенства. Никогда я не слышала, как одни люди убивали других. Это в книгах я слышала.
М. ПЕШКОВА: Вы пишете о том, чтобы разговорить человека, кого вы хотите расспросить, приходишь в гости, весь день пьешь чай, беседуешь с ним. Только потом он раскрывается.
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Несомненно. Человек ведь заложник того, что он слышит, что он видит, что ему внушают в школе. Мы очень зависим друг от друга. Каждый день газеты, журналы, телевидение. Это банальность, с одной стороны, в которую закручен человек. С другой стороны, это идеологическая машина, которая работает. Человека привязывают ко времени. Чтобы добиться другого знания, что я ищу в человеке, то, конечно, надо 2-3-4 раза прийти к человеку. И два дня уходит на то, что вы должны снять этот покров банальности, содрать его, чтобы она рассказывала свою жизнь. Как он сделал ей предложение среди золы, среди сожженного городка немецкого, говорит: «Выходи за меня замуж». Она вместо радости стала кричать: «Ты из меня сделай женщину. Ты дари цветы, я должна научиться в туфельках ходить, а потом только я могу сказать, что я выйду за тебя замуж». Вот реакция женщины была. К этому пробиться, это надо, чтобы человек потерял контроль, который обычно существует. Когда приходит журналист, писатель, они же все настроены на то, чтобы рассказывать, как в газетах. Это я тебе рассказываю как женщина женщине, а писать надо совсем другое. Когда после книги «Цинковые мальчики» был суд над моей книгой, которую организовали генералы, я помню, как одна мать говорила, что Светочка, что же ты такими словами написала. Это же я тебе поплакала, это мы с тобой поговорил, что, ты книги не читаешь? Писать же надо совершенно иначе. Или мать, которую мне когда-то привели другие матери, у нее забрали единственного сына, она кричала у гроба: «Ты ли, ты ли, сынок? Гроб такой маленький, а ты у меня такой большой». Увидела меня и говорит: «Напиши правду. Он был столяр. Полгода ремонтировал этим генералам дачи. Они его даже стрелять не научили. Его в первый же месяц убили. И вот мне привезли его». Я написала все. Вдруг прихожу, когда суд надо мной. Эта женщина. Я говорю: «Наташа, а вы что здесь делаете?». Она говорит, что мне не нужна твоя правда, мне нужен сын-герой. Знаете, такой бедно страшный человек. Там же я встретила слепого гранатометчика. «А вы чего здесь?» - «Вы должны мне заплатить за то, что оскорбили мое достоинство». Я говорю: «Может, ты меня перепутал с Министерством обороны, которое тебе должно заплатить за твою слепоту, за то, что у тебя полголовы железная». Слава богу, второй раз он уже не пришел.
Кто остается на обломках империи? Самое страшное, что осталось, не вот эти разрушенные дома и заводы, а обманутый и растерянный человек, который не может отвечать за себя сам. Взять жизнь в свои руки. Страдание - это какой-то дар и проклятие. С одной стороны, это великое страдание. А почему оно не конвертируется в достоинство, в силу сопротивления? То, что я не пойду в стойло. ( НРЗБЧ) чуть прикрикнуть Путину. Смотрите, все как бегом пошли? Посадить Ходорковского, испугались богатые. Посадить «Pussy Riot», припугнуть молодежь и другую часть общества. Это очень легко делается. Например, в Белоруссии после антипрезидентских выступлений тысячи молодых людей прошли тюрьмы. Эти люди, там есть рассказ одной девочки, что самое ее поразило, что она не читала, когда ей учитель говорил прочесть «Архипелаг ГУЛАГ». Она говорила, что это толстая и нудная книжка. Но это история. Когда она оказалась в тюрьме и узнала, что тот же пакет на голову закручивают, чтобы добиться. Она узнала, когда вышла из тюрьмы, как боятся ее родители. Как от них отвернулась деревня, как её одноклассник, она была на антипрезидентской стороне, а он был омоновец, он как раз их лупил. И за это получил большую награду. Его мать хвасталась. КГБ, опять посадки начались, доносы. Вся машина мгновенно завелась. Когда в 90-е годы стаскивали с постамента Дзержинского, даже представить было нельзя, что все заводится вполоборота. Где-то есть в книжке, как говорил один КГБшник: «Какая свобода? Без Сталина ничего не будет. А человек, про какого человека? Ножку венского стула в задний проход - и нет человека». Это говорил человек, который знал, о чем говорил. Он просто смеялся над этими, как он говорил, интеллигентскими бреднями вашими. Все пойдет своим путем. Все будет так, как надо. Нужна великая Россия, слышать этот звук, вариации постоянные, гражданскую войну, которая идет. Слава богу, без крови, но она идет. В любой момент этот может… Дай бог... Столыпин просил: «Дайте 20 лет покоя, и вы не узнаете Россию». По-моему, эта мольба осталась до сих пор в силе.
М. ПЕШКОВА: Не могла не спросить про книгу о любви, названную цитатой из Грина «Чудный олень вечной охоты», над которой Светлана Александровна работает несколько лет. Что случилось с «Оленем»?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: «Олень» пока отложен. Я пишу, я думаю об этой книге. Естественно, это должна быть другая книга. Ее должен писать другой человек. Другой инструмент, другой словарь, человек очень меняется. Поговорите с молодыми.
М. ПЕШКОВА: Вы считаете, если поднимет голос интеллигенция, если писатели начнут выступать, говорить, - это как-то сдвинет с мертвой точки ситуацию?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я считаю, что сдвинет. Я считаю, все это происходит, потому что мы молчим. В Европе никто никогда не слышал, что нас это не касается. Люди просто выходят на улицы, люди пишут в газете, люди говорят. Никто никогда не позволит дерево посадить в центре города без того, чтобы об этом не поговорить с людьми, живущими в этом городе. Это сразу кто-то поднимет голову, начнет говорить. Я считаю, что дело в нашем молчании. Чтобы все походили по площади, а потом пошли на кухню и ждали: какой там царь будет, хороший или плохой. А что он будет делать. Не что нам делать, а что Ельцин будет делать. Только в этом дело. В том, что произошло, в этом есть и наша вина.
М. ПЕШКОВА: Фрагмент речи Светланы Алексиевич на церемонии вручения премии «За мир», присужденной Союзом немецкой книготорговли. Октябрь нынешнего года:
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я ищу человека потрясенного, человека, который поражен тайной жизни, другим человеком. Мы, люди из социализма, похожи и не похожи на остальных людей, у нас свои представления о героях и мучениках. Особые отношения со смертью. Иногда у меня спрашивают: неужели люди так красиво говорят? Человек никогда так красиво не говорит, как в любви и возле смерти. Мы, люди из социализма, похожи и не похожи на остальных людей, у нас свои представления о героях и мучениках. Особые отношения со смертью. Голоса… Голоса… Они живут во мне… Преследуют меня...Помню высокого красивого старика, который видел Сталина. То, что для нас уже миф, для него была его жизнь. В 37-м сначала арестовали его жену, пошла в театр и не вернулась, через три дня ушел за ней. (НРЗБЧ) Выдержать эту боль, этот стыд - умереть проще. В 41-ом его освободили, он долго добивался, чтобы его отправили на фронт. После войны вернулся с орденами. Его вызвали в райком партии и сказали: «Жену вам вернуть не можем, но возвращаем вам партбилет». «И я был счастлив»,- говорит он. Я не могла понять его радости. (НРЗБЧ). А вот другой рассказ: «Я так любил нашу тетю Олю. У нее были длинные волосы, красивый голос. Когда я вырос, я узнал, что тетя Оля донесла на своего родного брата, и тот сгинул где-то в лагере. В Казахстане. Уже она была старая, я спросил ее: „Тетя Оля, зачем ты это сделала? Ты жалеешь о своем поступке?“ - „Я тогда была счастлива. Меня любили“. Понимаете, нет химически чистого зла. Зло - это не только Сталин, но и красивая тетя Оля». Я слышала эти голоса с детства. Зачем я спускалась в ад? Ответ один: чтобы найти человека…
Спасибо тысячам моих героев, которые поделились со мной своей тайной, своей жизнью. Многих из них уже нет, но остались их голоса.
"Эхо Москвы", 27.10.2013
http://echo.msk.ru/programs/time/1185350-echo/
СМ. ТАКЖЕ:
!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о памяти поколений и военной прозе (ИНТЕРВЬЮ)
http://loxovo.livejournal.com/6655476.html
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! "Попробуй найди в войну хорошего человека..." (о книге Светланы АЛЕКСИЕВИЧ)
http://loxovo.livejournal.com/6628609.html
!!!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Сейчас мужество нужно, чтобы не стрелять"
http://loxovo.livejournal.com/6132765.html
!! Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - В России все меньше демократии ("Le Monde", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/5556725.html
Красные человечки. Писательница Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о России, Украине, Путине (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556436.html
!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Кто не рад, тот враг народа (Frankfurter Allgemeine) (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556062.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Коллективный Путин (март 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5555853.html
ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы - общество жертв" (июн 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5555507.html
!!! ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Я спускалась в ад, чтобы найти человека (ноя 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5415251.html
*
! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Конец революции по-белорусски
http://loxovo.livejournal.com/2842748.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Общество расколото. Уже нет одной Беларуси, уже две Беларуси
http://loxovo.livejournal.com/1288550.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о ситуации в Белоруссии
http://loxovo.livejournal.com/1188432.html
*
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о причинах и уроках теракта в Норвегии (июль 2011)
http://loxovo.livejournal.com/2842380.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: уроки Чернобыля не усвоены ("Liberation", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/1692583.html
ВИДЕО:
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Любить этот мир было не очень легко"
Лауреатом Нобелевской премии по литературе 2015 года стала писательница из Белоруссии Светлана Алексиевич. Как объявили в четверг в Нобелевском комитете в Стокгольме, премия присуждена "за многоголосое творчество - памятник страданию и мужеству в наше время". О себе и своих книгах Светлана Алексиевич рассказывала на встрече с читателями в Минске в феврале 2014 года. (Видео Белорусской службы Радио Свобода).
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=5o7Wy82jUj0
"Время секонд-хэнд" Светланы АЛЕКСИЕВИЧ
В московском издательстве "Время" и немецком издательстве "Ханзер", а также в Швеции вышла новая книга белорусской писательницы Светланы Алексиевич "Время секонд-хэнд". Эта книга завершает цикл из пяти работ Алексиевич под общим названием "Красный человек. Голоса утопии". На презентации книги Светланы Алексиевич в Берлине на международном литературном фестивале побывал корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер.
Опубликовано: 16 сентября 2013 г.
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=C4CiumxKbGY
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не люблю мир Берии, Сталина, Путина и Шойгу"
Белорусская писательница Светлана Алексиевич, ставшая лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2015 год, 8 октября ответила на вопросы журналистов в Минске.
http://www.youtube.com/watch?v=otp2QjN6M9Y
Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"
Светлана Алексиевич - Александр Сокуров. «Время секонд-хэнд» / Open Library
https://youtu.be/FPP0Lby-wqk
(Программа "Непрошедшее время" от 27.10.2013)
М. ПЕШКОВА: Франкфуртская ярмарка - главное книжное событие года уже стало историей. По традиции, она завершается церемонией вручения „Премии мира“, учрежденной в 50-м году Союзом немецких книготорговцев. Среди ее лауреатов Альбер Швейцер, Герман Гессе, Астрид Лидгрен, Лев Копелев, Сьюзан Зонтаг, Орхан Памук и др. Как вы догадались, получение этой премии - прямой путь к нобелеатству. Как вы догадались, лауреатом этого года стала Светлана Алексиевич, известный прозаик. За день до вручения премии встретилась со Светланой Александровной во Франкфурте. Как прошли ваши выступления? Вы недавно выступали в Париже, Берлине и Рейкьявике. Это была презентация последних написанных книг?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это была презентация „Время second-hand“, но в Рейкьявике трех шведских книг. В Швеции и Германии вышло „Время second-hand“. В Европе очень большая реакция на эти книги. В целом, они рассматривают это как окончание большого проекта, который я пишу в течение четырех десятков лет. Это история красной утопии. Историю „красного человека“. Последняя книга им интересна тем, что она представляет собой картину, что на самом деле происходит с душой человека, который остается после этого развала. После этой идеи. Большая такая проблема, это черно-белая картина мира. Она не только у нас, но и у них. Мы по-прежнему мифами обмениваемся. Мы не так хорошо знаем друг о друге, а знаем мифы друг о друге. В 90-е годы миф русский рухнул, им показалось, что это будет другое время, другая страна, другие люди. Но теперь время second-hand, все возвращается на свои места.
М. ПЕШКОВА: Что вас побудило написать эту книгу? Личные моменты, общественные моменты, сложившаяся ситуация на вашей родине в Белоруссии? Что вас побудило рассмотреть ситуацию, в которую попала не только Россия, но и все остальные 15 союзных республик?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это уже пятая книга из этой серии. Это пятый том. Это завершение этой истории. Кончился этот великий эксперимент. Я застала в первых книгах людей, которые застали Сталина, Ленина. Те, кто воевал во Второй мировой войне, потом в Отечественной, кто был на крыше Чернобыльского реактора. И потом эксперимент на наших глазах кончился. Нужна была книга, которая бы показала, что происходит в конце этой истории. Это было завершение. « Конец красного человека“ - было условное название. Как мы знаем, еще Паустовский говорил, что красный человек - это на несколько поколений. Действительно, это так. Конец красного человека откладывается. Такое название было, это как мечта наша. Нам казалось, что коммунизм мертв, наши иллюзии мертвы на этот счет. Приходит совершенно новое время. Что происходит с человеком? Оказалось, что надо вспомнить великий спор русской литературы между Солженицыным и Шаламовым. Когда Солженицын говорил, что лагерь очищает человека. Человек становится сильным. Шаламов говорил, что лагерный опыт нужен только в лагере. Лагерь развращает человека. Мы увидели, что лагерный человек может жить только в лагере. Строить что-то похожее на лагерь. Я хочу сказать, что писала книгу не только по ситуации в Белоруссии. Там много записей сделано и на Украине. Еще больше записей сделано в России. На всем постсоветском пространстве. „Красный человек“ везде один и тот же.
М. ПЕШКОВА: Каким вы видите человека, который идет за „красным человеком“? Каким он может быть?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я уже не могу разделить иллюзии Чехова. В “ Трех сестрах» один из героев говорит, что через 100 лет мир будет прекрасен, небо в алмазах. Мы знаем, что все было не так. А теперь мы подозреваем, какой будет человек. Никто из нас не знает. Мир становится более непрогнозируемым. Такой разрыв между прошлым и будущим. Мы же видим ситуацию в Белоруссии, в России. Дети и родители - это как люди с разных планет. Прогнозировать невозможно. Существует некая мера вещей. Мы знаем, что западный мир не идеальный, я жила 12 лет на Западе. Если читать газеты всех европейских стран, там очень много критики, много недовольства. Но это более честный и справедливый мир. Человек защищен в нем. Он не отдан на откуп обстоятельствам, новым русским капиталистам. Здесь этот механизм отработан. Мы сейчас с вами в Германии, где я прожила три года, здесь столько социализма, что вы себе представить не можете. Очень много социализма. Здесь человек может рассчитывать на пособие. Здесь человек может рассчитывать на защиту. Не так просто выгнать человека с работы. Здесь много защитного, уже не говоря о Швеции, где это норма.
М. ПЕШКОВА: Простите мой нескромный вопрос, а вам никогда не хотелось уехать навсегда на Запад?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Нет. Никогда. Я уезжала временно, мы уезжали с В.Быковым. Это была наша форма протеста той диктатуре, которая у нас начиналась. Мы думали, что это временно. Оказалось, что это не временно. Если раньше мы надеялись на Россию, то в России все повторяется. Все эти последние законы. Весь этот новый Путин в новом сроке. Эти темные силы, которые выходят на авансцену. Никто из нас не мог подумать, что эти люди есть. А что их будут слушать, с их подачи законы принимать, это совершенно невозможно представить. Очень жалко, что наша элита молчит, она никак не противится этому. Что сидит какой-то депутат Госдумы и говорит такие вещи, что просто средневековье какое-то. И все серьезно к этому относятся. Все говорят о какой-то свободе. А все эти голосования за Сталина, за сильную руку. Это говорит о том, что мы придумали страну и народ. Реально, что творится в глубине, мы не знаем. Я проехала по России, Украине, Белоруссии, могу сказать, что народ очень обижен, что его обманули, обокрали. Как у Достоевского: « Русские мальчики опять хотят переделать мир. Опять мечтают о своей революции».
М. ПЕШКОВА: По-вашему, она возможна в России?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я не знаю. У меня нет такой уверенности, как у Прилепина или Димы Быкова. Я знаю, что время очень опасное. У нас есть опыт исторический. Если читать воспоминания современников о том времени, которое было перед революцией 17 года. Большевики были где-то на задворках политической жизни. Никто никогда не думал, что они возьмут власть. Вдруг они берут власть и заливают страну кровью. Я не думаю, что они хотели сразу залить кровью. Наверняка благие намерения построить рай на земле. А все кончается трагически. Я думаю, что мы не знаем, что будет у нас. Совершенно очевидно, что коммунизм не умер. Опасность левой идеи в том варианте, в марксистском. Я не знаю, вариантов много. Она будет возникать на нашем огромном пространстве, поскольку социалистический опыт остался в сознании людей. Я постоянно слышала, это в книге есть, когда люди говорят, что денег нет - ты не человек. Пинком под зад и все. А раньше все-таки они были люди. Были лагеря, но когда кончилась большая кровь, было устройство жизни. Эта былая нищая, серая жизнь, но большинство людей она устраивала. Я думаю, что это люди постоянно говорят. Я цитирую своих героев, которые говорят, что это не мы делали революцию в 90-е годы. Это сделали Горбачев и вы, интеллигенты. А мы проснулись в незнакомой стране. Кто в Москве, кто где-то в Иркутске. Кто где-то в Таджикистане. За окном оказался другой флаг, другие люди, все совершенно другое. Пришлось, чтобы оставаться в живых, удирать. Они не собирались жить в такой стране. Они не готовы были к этому. Да и все мы оказались не готовы к этому.
М. ПЕШКОВА: Хочу вернуться к вашей книге. К вашим героям.
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Это наша жизнь. Мы живем на обломках. Все время вся история в крови. О чем говорили наши родители, бабушки, дедушки, о чем мы постоянно слышим. Я с детства слышала все эти рассказы. Все мои книги о войне, они с той интонацией, которую я слышала. Женщины сидят на лавочке и говорят, как они бежали от немцев, деревню жгли, кое-кто удрал в болото. Потом вернулись, все сожжено. И вдруг в саду забыты две лошади. А люди сожжены. И мысль на уровне Достоевского: как же такое при лошадях творили. Лошади же видели, что они думали о людях? Понимаете, какой уровень понимания, мышления. Я ничего подобного в книгах не находила, которыми был полон наш дом, наша школьная библиотека. Это были другие рассказы. Это во мне всю жизнь звучит как камертон.
М. ПЕШКОВА: О чем рассказывал вам папа?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Папа как раз о войне не любил рассказывать. Я помню, один раз, он был непьющий человек, но один раз на День победы он здорово выпил, плакал и рассказывал, как тащил друга. Он весь был выпачкан в кишках, в кале, но он надеялся, что он дотащит его до медсанбата. Когда он его дотащил, то казалось, что он уже полдороги тащил его мертвого. О войне он не любил вспоминать. Говорил, что там нет ничего хорошего.
М. ПЕШКОВА: А бабушка ведь тоже пережила войну?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Да, бабушка пережила войну, но это был женский взгляд на войну. Она видела убитых, вот идем мы мимо поля, она говорит: « Знаешь, тут такой бой был. Убитые лежали рассыпанные как картошка. Те и другие». Это все время мысль, что те и другие. Никогда ненависти не было в ее рассказах. Это был женский взгляд на войну. Мужчины ближе связаны с идеологией. А женщины более свободны. Они говорят о жизни. Я помню рассказы не только моей бабушки, но и других женщин, это всегда была война, убийства. Всегда был знак равенства. Никогда я не слышала, как одни люди убивали других. Это в книгах я слышала.
М. ПЕШКОВА: Вы пишете о том, чтобы разговорить человека, кого вы хотите расспросить, приходишь в гости, весь день пьешь чай, беседуешь с ним. Только потом он раскрывается.
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Несомненно. Человек ведь заложник того, что он слышит, что он видит, что ему внушают в школе. Мы очень зависим друг от друга. Каждый день газеты, журналы, телевидение. Это банальность, с одной стороны, в которую закручен человек. С другой стороны, это идеологическая машина, которая работает. Человека привязывают ко времени. Чтобы добиться другого знания, что я ищу в человеке, то, конечно, надо 2-3-4 раза прийти к человеку. И два дня уходит на то, что вы должны снять этот покров банальности, содрать его, чтобы она рассказывала свою жизнь. Как он сделал ей предложение среди золы, среди сожженного городка немецкого, говорит: «Выходи за меня замуж». Она вместо радости стала кричать: «Ты из меня сделай женщину. Ты дари цветы, я должна научиться в туфельках ходить, а потом только я могу сказать, что я выйду за тебя замуж». Вот реакция женщины была. К этому пробиться, это надо, чтобы человек потерял контроль, который обычно существует. Когда приходит журналист, писатель, они же все настроены на то, чтобы рассказывать, как в газетах. Это я тебе рассказываю как женщина женщине, а писать надо совсем другое. Когда после книги «Цинковые мальчики» был суд над моей книгой, которую организовали генералы, я помню, как одна мать говорила, что Светочка, что же ты такими словами написала. Это же я тебе поплакала, это мы с тобой поговорил, что, ты книги не читаешь? Писать же надо совершенно иначе. Или мать, которую мне когда-то привели другие матери, у нее забрали единственного сына, она кричала у гроба: «Ты ли, ты ли, сынок? Гроб такой маленький, а ты у меня такой большой». Увидела меня и говорит: «Напиши правду. Он был столяр. Полгода ремонтировал этим генералам дачи. Они его даже стрелять не научили. Его в первый же месяц убили. И вот мне привезли его». Я написала все. Вдруг прихожу, когда суд надо мной. Эта женщина. Я говорю: «Наташа, а вы что здесь делаете?». Она говорит, что мне не нужна твоя правда, мне нужен сын-герой. Знаете, такой бедно страшный человек. Там же я встретила слепого гранатометчика. «А вы чего здесь?» - «Вы должны мне заплатить за то, что оскорбили мое достоинство». Я говорю: «Может, ты меня перепутал с Министерством обороны, которое тебе должно заплатить за твою слепоту, за то, что у тебя полголовы железная». Слава богу, второй раз он уже не пришел.
Кто остается на обломках империи? Самое страшное, что осталось, не вот эти разрушенные дома и заводы, а обманутый и растерянный человек, который не может отвечать за себя сам. Взять жизнь в свои руки. Страдание - это какой-то дар и проклятие. С одной стороны, это великое страдание. А почему оно не конвертируется в достоинство, в силу сопротивления? То, что я не пойду в стойло. ( НРЗБЧ) чуть прикрикнуть Путину. Смотрите, все как бегом пошли? Посадить Ходорковского, испугались богатые. Посадить «Pussy Riot», припугнуть молодежь и другую часть общества. Это очень легко делается. Например, в Белоруссии после антипрезидентских выступлений тысячи молодых людей прошли тюрьмы. Эти люди, там есть рассказ одной девочки, что самое ее поразило, что она не читала, когда ей учитель говорил прочесть «Архипелаг ГУЛАГ». Она говорила, что это толстая и нудная книжка. Но это история. Когда она оказалась в тюрьме и узнала, что тот же пакет на голову закручивают, чтобы добиться. Она узнала, когда вышла из тюрьмы, как боятся ее родители. Как от них отвернулась деревня, как её одноклассник, она была на антипрезидентской стороне, а он был омоновец, он как раз их лупил. И за это получил большую награду. Его мать хвасталась. КГБ, опять посадки начались, доносы. Вся машина мгновенно завелась. Когда в 90-е годы стаскивали с постамента Дзержинского, даже представить было нельзя, что все заводится вполоборота. Где-то есть в книжке, как говорил один КГБшник: «Какая свобода? Без Сталина ничего не будет. А человек, про какого человека? Ножку венского стула в задний проход - и нет человека». Это говорил человек, который знал, о чем говорил. Он просто смеялся над этими, как он говорил, интеллигентскими бреднями вашими. Все пойдет своим путем. Все будет так, как надо. Нужна великая Россия, слышать этот звук, вариации постоянные, гражданскую войну, которая идет. Слава богу, без крови, но она идет. В любой момент этот может… Дай бог... Столыпин просил: «Дайте 20 лет покоя, и вы не узнаете Россию». По-моему, эта мольба осталась до сих пор в силе.
М. ПЕШКОВА: Не могла не спросить про книгу о любви, названную цитатой из Грина «Чудный олень вечной охоты», над которой Светлана Александровна работает несколько лет. Что случилось с «Оленем»?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: «Олень» пока отложен. Я пишу, я думаю об этой книге. Естественно, это должна быть другая книга. Ее должен писать другой человек. Другой инструмент, другой словарь, человек очень меняется. Поговорите с молодыми.
М. ПЕШКОВА: Вы считаете, если поднимет голос интеллигенция, если писатели начнут выступать, говорить, - это как-то сдвинет с мертвой точки ситуацию?
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я считаю, что сдвинет. Я считаю, все это происходит, потому что мы молчим. В Европе никто никогда не слышал, что нас это не касается. Люди просто выходят на улицы, люди пишут в газете, люди говорят. Никто никогда не позволит дерево посадить в центре города без того, чтобы об этом не поговорить с людьми, живущими в этом городе. Это сразу кто-то поднимет голову, начнет говорить. Я считаю, что дело в нашем молчании. Чтобы все походили по площади, а потом пошли на кухню и ждали: какой там царь будет, хороший или плохой. А что он будет делать. Не что нам делать, а что Ельцин будет делать. Только в этом дело. В том, что произошло, в этом есть и наша вина.
М. ПЕШКОВА: Фрагмент речи Светланы Алексиевич на церемонии вручения премии «За мир», присужденной Союзом немецкой книготорговли. Октябрь нынешнего года:
С. АЛЕКСИЕВИЧ: Я ищу человека потрясенного, человека, который поражен тайной жизни, другим человеком. Мы, люди из социализма, похожи и не похожи на остальных людей, у нас свои представления о героях и мучениках. Особые отношения со смертью. Иногда у меня спрашивают: неужели люди так красиво говорят? Человек никогда так красиво не говорит, как в любви и возле смерти. Мы, люди из социализма, похожи и не похожи на остальных людей, у нас свои представления о героях и мучениках. Особые отношения со смертью. Голоса… Голоса… Они живут во мне… Преследуют меня...Помню высокого красивого старика, который видел Сталина. То, что для нас уже миф, для него была его жизнь. В 37-м сначала арестовали его жену, пошла в театр и не вернулась, через три дня ушел за ней. (НРЗБЧ) Выдержать эту боль, этот стыд - умереть проще. В 41-ом его освободили, он долго добивался, чтобы его отправили на фронт. После войны вернулся с орденами. Его вызвали в райком партии и сказали: «Жену вам вернуть не можем, но возвращаем вам партбилет». «И я был счастлив»,- говорит он. Я не могла понять его радости. (НРЗБЧ). А вот другой рассказ: «Я так любил нашу тетю Олю. У нее были длинные волосы, красивый голос. Когда я вырос, я узнал, что тетя Оля донесла на своего родного брата, и тот сгинул где-то в лагере. В Казахстане. Уже она была старая, я спросил ее: „Тетя Оля, зачем ты это сделала? Ты жалеешь о своем поступке?“ - „Я тогда была счастлива. Меня любили“. Понимаете, нет химически чистого зла. Зло - это не только Сталин, но и красивая тетя Оля». Я слышала эти голоса с детства. Зачем я спускалась в ад? Ответ один: чтобы найти человека…
Спасибо тысячам моих героев, которые поделились со мной своей тайной, своей жизнью. Многих из них уже нет, но остались их голоса.
"Эхо Москвы", 27.10.2013
http://echo.msk.ru/programs/time/1185350-echo/
СМ. ТАКЖЕ:
!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о памяти поколений и военной прозе (ИНТЕРВЬЮ)
http://loxovo.livejournal.com/6655476.html
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! "Попробуй найди в войну хорошего человека..." (о книге Светланы АЛЕКСИЕВИЧ)
http://loxovo.livejournal.com/6628609.html
!!!!!!!!!!!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Сейчас мужество нужно, чтобы не стрелять"
http://loxovo.livejournal.com/6132765.html
!! Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - В России все меньше демократии ("Le Monde", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/5556725.html
Красные человечки. Писательница Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о России, Украине, Путине (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556436.html
!! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Кто не рад, тот враг народа (Frankfurter Allgemeine) (апр 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5556062.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Коллективный Путин (март 2014)
http://loxovo.livejournal.com/5555853.html
ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Мы - общество жертв" (июн 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5555507.html
!!! ИЗ СТАРОГО: Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Я спускалась в ад, чтобы найти человека (ноя 2013)
http://loxovo.livejournal.com/5415251.html
*
! Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Конец революции по-белорусски
http://loxovo.livejournal.com/2842748.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: Общество расколото. Уже нет одной Беларуси, уже две Беларуси
http://loxovo.livejournal.com/1288550.html
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о ситуации в Белоруссии
http://loxovo.livejournal.com/1188432.html
*
Писатель Светлана АЛЕКСИЕВИЧ - о причинах и уроках теракта в Норвегии (июль 2011)
http://loxovo.livejournal.com/2842380.html
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: уроки Чернобыля не усвоены ("Liberation", Франция)
http://loxovo.livejournal.com/1692583.html
ВИДЕО:
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Любить этот мир было не очень легко"
Лауреатом Нобелевской премии по литературе 2015 года стала писательница из Белоруссии Светлана Алексиевич. Как объявили в четверг в Нобелевском комитете в Стокгольме, премия присуждена "за многоголосое творчество - памятник страданию и мужеству в наше время". О себе и своих книгах Светлана Алексиевич рассказывала на встрече с читателями в Минске в феврале 2014 года. (Видео Белорусской службы Радио Свобода).
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=5o7Wy82jUj0
"Время секонд-хэнд" Светланы АЛЕКСИЕВИЧ
В московском издательстве "Время" и немецком издательстве "Ханзер", а также в Швеции вышла новая книга белорусской писательницы Светланы Алексиевич "Время секонд-хэнд". Эта книга завершает цикл из пяти работ Алексиевич под общим названием "Красный человек. Голоса утопии". На презентации книги Светланы Алексиевич в Берлине на международном литературном фестивале побывал корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер.
Опубликовано: 16 сентября 2013 г.
http://www.youtube.com/watch?list=PLzZKyeLSElPVReIE9egiiCtQdO_S91fj7&v=C4CiumxKbGY
Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Я не люблю мир Берии, Сталина, Путина и Шойгу"
Белорусская писательница Светлана Алексиевич, ставшая лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2015 год, 8 октября ответила на вопросы журналистов в Минске.
http://www.youtube.com/watch?v=otp2QjN6M9Y
Александр СОКУРОВ vs Светлана АЛЕКСИЕВИЧ: "Иди и сторожи в себе человека"
Светлана Алексиевич - Александр Сокуров. «Время секонд-хэнд» / Open Library
https://youtu.be/FPP0Lby-wqk