Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ: "Разлом пошел через культуру"
Видеовыступление в Новосибирске на акции "За свободу творчества"
Дорогие друзья, если бы я мог прилететь сегодня в Новосибирск, я бы, несомненно, прилетел, потому что то, что делаете вы, это очень важно и это касается не только Новосибирска, это касается всей страны в целом.
Разлом пошел через культуру. Речь не о конфликте с церковью, речь даже не о конфликте с верующими, которые не смотрели оперу, но возмутились. Речь идет о том, будем ли мы жить в обществе, где каждый решает за себя, что ему смотреть, что ему не смотреть. Каждый решает за себя, к какому сообществу он принадлежит. Вы вышли не за оперный спектакль, хотя и за него тоже. Вы вышли за путь России в общее мировое будущее. И это событие, которое уже сейчас вошло в историю. Я надеюсь, что это будет не только акция против - произвола административного, церковного, какого угодно. Но это будет и акция - ЗА. За свободу российского культурного общества. Вы начинаете процесс формирования культурного сообщества снизу. Это то, без чего Россия дальше двигаться не может. Это далеко выходит за рамки искусства. Это, может быть, поворотный пункт в нашей новейшей истории. Я мысленно с вами, сердцем с вами. Я желаю вам победить, хотя война не наш мир.
...Бойкот - это крайняя мера. И бойкот порою может привести к тому, что мы уступаем площадку тому, кто, собственно, ее и хотел бы захватить. Мы сами уходим оттуда, где должны быть именно мы, а не они. Поэтому я понимаю бойкот нового директора, именно потому, что он пришел ломать, а не строить. Я понимаю бойкот тех спектаклей, которые будут спущены сверху. Я не очень понимаю бойкот театра как такового. Я думаю, что для Новосибирска этот выдающийся театр без всякого Кехмана будет важен. Поэтому тут надо быть очень осторожным. уйти с площадки, просто оставив ее на разграбление мародерам - мне кажется неверным.
...Мне страшно не нравятся, помимо всего прочего, те тезисы, с которыми выступают Мединский и Кехман, выходя далеко за рамки конкретного сюжета.
По существу. если перевести то, что они говорят на простой обыкновенный язык, это значит: мы защищаем вас от чувств верующих. У них без конца проходит мотив: если бы мы этого не сделали ли бы, то завтра, неизвестно, дошел бы режиссер до дому. То есть православные в данном случае выступают в роли террористов. Я сам православный, я не террорист. Я отказываюсь, вообще-то говоря, участвовать в таком описании, соответствовать ему. А уж тем более когда заходит речь про людей ислама, там просто открытым текстом говорят - попробовали бы вы сделать вот такое с мусульманским сюжетом. То есть власть в лице министра и его порученца директора театра говорят нам прямым текстом: вы, верующие, террористы, мы от вас защитим общество. Не надо от нас никого защищать. Спасибо большое, мы как-нибудь сами со своими чувствами справимся.
Что касается государства и его отношений с театральной, киношной и литературной - в литературной это пока не так заметно, но проблемы с переводами чересчур вольных книжек уже возникают, издатели начинают бояться, что прокуратура придет с проверками. Так вот директор театра, так же, впрочем, как и министр культуры, - это посредник между вольным обществом и государственными институтами. Государство не обладает своими средствами, оно распоряжается нашими налогами, и поэтому государство должно строить систему взаимного уважения, диалога и взаимной защиты, а не стравливать противоборствующие, с его точки зрения, силы. Во-первых, никакого противоборства нет. Есть очень разные верующие, очень разные неверующие. есть очень разные деятели искусств. И задача государства заключается не в том, чтобы одних защищать от других, хотя, на самом деле, государство скорее сталкивает одних с другими, а в том, чтобы выстроить гибкую модель культурной политики. Защищены в своих творческих правах должны быть все выдающиеся режиссеры - консервативные, авангардные, верующие, неверующие. Государство должно выстраивать модель автономии, мы должны научиться жить автономно. Театр - это пространство для людей театра, не надо туда всяким залезать. Наоборот, церковь - это территория веры, и не надо туда залезать, - впрочем, это очень редко бывает. Последний раз это был, по-моему, художник Бренер. который кричал во время литургии "Чечня! Чечня!", - это было в середине 90-х годов. Не надо с концептуальным искусством в это пространство проникать. А дальше диалог.
Это - работа государства. Если вы не справляетесь со своей задачей, может быть, вам просто лучше уйти и уступить эту работу другим?
ВИДЕО (см. с 01:50)
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ: "Разлом пошел через культуру"
СМ. ТАКЖЕ:
Протест против Мединского как форма внутреннего объединения (ИНТЕРВЬЮ А. АРХАНГЕЛЬСКОГО)
http://loxovo.livejournal.com/6547378.html
Дорогие друзья, если бы я мог прилететь сегодня в Новосибирск, я бы, несомненно, прилетел, потому что то, что делаете вы, это очень важно и это касается не только Новосибирска, это касается всей страны в целом.
Разлом пошел через культуру. Речь не о конфликте с церковью, речь даже не о конфликте с верующими, которые не смотрели оперу, но возмутились. Речь идет о том, будем ли мы жить в обществе, где каждый решает за себя, что ему смотреть, что ему не смотреть. Каждый решает за себя, к какому сообществу он принадлежит. Вы вышли не за оперный спектакль, хотя и за него тоже. Вы вышли за путь России в общее мировое будущее. И это событие, которое уже сейчас вошло в историю. Я надеюсь, что это будет не только акция против - произвола административного, церковного, какого угодно. Но это будет и акция - ЗА. За свободу российского культурного общества. Вы начинаете процесс формирования культурного сообщества снизу. Это то, без чего Россия дальше двигаться не может. Это далеко выходит за рамки искусства. Это, может быть, поворотный пункт в нашей новейшей истории. Я мысленно с вами, сердцем с вами. Я желаю вам победить, хотя война не наш мир.
...Бойкот - это крайняя мера. И бойкот порою может привести к тому, что мы уступаем площадку тому, кто, собственно, ее и хотел бы захватить. Мы сами уходим оттуда, где должны быть именно мы, а не они. Поэтому я понимаю бойкот нового директора, именно потому, что он пришел ломать, а не строить. Я понимаю бойкот тех спектаклей, которые будут спущены сверху. Я не очень понимаю бойкот театра как такового. Я думаю, что для Новосибирска этот выдающийся театр без всякого Кехмана будет важен. Поэтому тут надо быть очень осторожным. уйти с площадки, просто оставив ее на разграбление мародерам - мне кажется неверным.
...Мне страшно не нравятся, помимо всего прочего, те тезисы, с которыми выступают Мединский и Кехман, выходя далеко за рамки конкретного сюжета.
По существу. если перевести то, что они говорят на простой обыкновенный язык, это значит: мы защищаем вас от чувств верующих. У них без конца проходит мотив: если бы мы этого не сделали ли бы, то завтра, неизвестно, дошел бы режиссер до дому. То есть православные в данном случае выступают в роли террористов. Я сам православный, я не террорист. Я отказываюсь, вообще-то говоря, участвовать в таком описании, соответствовать ему. А уж тем более когда заходит речь про людей ислама, там просто открытым текстом говорят - попробовали бы вы сделать вот такое с мусульманским сюжетом. То есть власть в лице министра и его порученца директора театра говорят нам прямым текстом: вы, верующие, террористы, мы от вас защитим общество. Не надо от нас никого защищать. Спасибо большое, мы как-нибудь сами со своими чувствами справимся.
Что касается государства и его отношений с театральной, киношной и литературной - в литературной это пока не так заметно, но проблемы с переводами чересчур вольных книжек уже возникают, издатели начинают бояться, что прокуратура придет с проверками. Так вот директор театра, так же, впрочем, как и министр культуры, - это посредник между вольным обществом и государственными институтами. Государство не обладает своими средствами, оно распоряжается нашими налогами, и поэтому государство должно строить систему взаимного уважения, диалога и взаимной защиты, а не стравливать противоборствующие, с его точки зрения, силы. Во-первых, никакого противоборства нет. Есть очень разные верующие, очень разные неверующие. есть очень разные деятели искусств. И задача государства заключается не в том, чтобы одних защищать от других, хотя, на самом деле, государство скорее сталкивает одних с другими, а в том, чтобы выстроить гибкую модель культурной политики. Защищены в своих творческих правах должны быть все выдающиеся режиссеры - консервативные, авангардные, верующие, неверующие. Государство должно выстраивать модель автономии, мы должны научиться жить автономно. Театр - это пространство для людей театра, не надо туда всяким залезать. Наоборот, церковь - это территория веры, и не надо туда залезать, - впрочем, это очень редко бывает. Последний раз это был, по-моему, художник Бренер. который кричал во время литургии "Чечня! Чечня!", - это было в середине 90-х годов. Не надо с концептуальным искусством в это пространство проникать. А дальше диалог.
Это - работа государства. Если вы не справляетесь со своей задачей, может быть, вам просто лучше уйти и уступить эту работу другим?
ВИДЕО (см. с 01:50)
Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ: "Разлом пошел через культуру"
СМ. ТАКЖЕ:
Протест против Мединского как форма внутреннего объединения (ИНТЕРВЬЮ А. АРХАНГЕЛЬСКОГО)
http://loxovo.livejournal.com/6547378.html