Прямой эфир Открытой России с экспертами во время президентского послания 04.12. Часть 1а
Эксперты:
Екатерина ШУЛЬМАН - политолог, юрист, специалист по проблемам законотворчества, правовой аналитик. Специализируется на конституционном и муниципальном праве. Занимается мониторингом законодательного процесса.
Изучала политологию и политическое управление в РАНХиГС при президенте РФ, где в 2013 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме "Политические условия и факторы трансформации законотворческого процесса в современной России". Закончила академический курс английского языка в Колледже Джорджа Брауна в Торонто.
С 1996 г. состояла на муниципальной службе в Управлении общей политики администрации г. Тулы. С 1999 г. живет и работает в Москве. До 2006 г. - помощник депутата Госдумы и эксперт Аналитического управления Центрального аппарата Госдумы. С 2007-го по 2011 г. - директор по исследованию законодательства консалтинговой компании PBN Company (сейчас - PBN Hill+Knowlton Strategies). С 2013 г. - колумнист газеты "Ведомости".
Аркадий ОСТРОВСКИЙ - глава бюро журнала The Economist (США) в Москве.
В 1992 г. окончил театроведческий факультет РАТИ-ГИТИС, имеет степень магистра гуманитарных наук со специализацией в области истории театра и журналистики. Автор научных работ по истории русского театра в России, Великобритании, США, Канаде и Франции. В 1998 г. получил степень доктора философии по английской литературе в Тринити-колледже Кембриджского университета.
С 1997 г. - штатный автор газеты Financial Times, с 2003 г. - корреспондент Financial Times в Москве, где освещал громкие политические и экономические темы, в частности, "дело ЮКОСа". С журналом The Economist начал сотрудничать с 2007 г., специализируется на событиях в России и на постсоветском пространстве.
Слава РАБИНОВИЧ - финансовый аналитик, инвестбанкир, основатель и гендиректор независимой управляющей компании Diamond Age Capital Advisors, Ltd., среди инвесторов которой числятся представители списка богатейших бизнесменов из американского журнала Forbes.
С 1996 по 2000 г. был ассистентом управляющего портфелем инвестиций и старшего трейдера в инвестфонде Уильяма Браудера Hermitage Capital Management, который специализировался на вложениях в российские акции. С 2001 по 2003 г. руководил московским филиалом фонда MCМ Capital Advisors Ltd.
Закончил Ленинградский электротехнический институт связи (сейчас - Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет), потом - бизнес-школу Stern Нью-Йоркского университета (MBA).
Живет в Москве и Нью-Йорке.
Борис ГРОЗОВСКИЙ - экономический обозреватель. Глава отдела комментариев газеты "Ведомости" а также экономический обозреватель журналов Forbes и The New Times. Кроме того, преподает теорию и практику массовой информации на кафедре политических и общественных коммуникаций факультета государственного управления РАНХиГС при президенте РФ и на факультете журналистики МГУ им. Ломоносова.
Окончил филологический факультет МПГУ. После учебы проводил тренинги учителей, преподававших языкознание по системе развивающего обучения, читал лекции по психолингвистике и психологии в РГГУ, занимался консультированием, работал психотерапевтом. С 1998 г. в экономической журналистике: работал в газетах "Русский телеграф" и "Ведомости", в журнале "Компания" и на порталах "Полит.ру" и Slon.ru.
Расшифровка прямого эфира
Ренат Давлетгильдеев: - Я рад приветствовать всех в прямом эфире. Это Открытая Россия. Каждый четверг мы проводим специальный формат. Называется это у нас на сайте онлайн. Обычно мы по четвергам мы приглашаем в нашу студию или просто в скайп интересного человека. Сегодня таких интересных людей как минимум трое уже здесь собрались. Собрались в Сахаровском центре, за что мы этот центр благодарим, который предоставил нам этот зал. И собрались мы здесь не просто так, а для того, чтобы вместе посмотреть Послание Владимира Путину к Федеральному Собранию, которое начнется буквально через несколько, наверное, минут, может быть, секунд. В 12 ровно Владимир Путин должен появиться между собравшимися в Кремле депутатами Госдумы, членами Совета Федерации, губернаторами и т.д, и т.д.
Самые разные ожидания от речи Путина, самые разные прогнозы: кто-то говорит, что это будет либеральное послание, кто-то ждет объявления войны и такой новой Мюнхенской речи, хотя, казалось бы, куда уж больше. Прямо сейчас, перед тем, как Владимир Путин начнет, давайте обсудим с нашими гостями, каковы их ожидания.
Я представлю тех людей, которые уже собрались здесь, в Сахаровском центре. Это Екатерина ШУЛЬМАН, политолог, постоянный автор газеты "Ведомости", эксперт по законотворчеству. Спасибо, Екатерина, что пришли к нам. Это Слава РАБИНОВИЧ, финансист, здравствуйте. А также это Аркадий ОСТРОВСКИЙ, глава московского бюро The Economist. Ну, давайте начнем с Екатерины. Екатерина, вот вам как кажется, и наши зрители, в том числе, которые задают вопросы на нашем сайте, спрашивают вас, какой будет эта речь, это будет либеральное послание или нет?
Екатерина Шульман: - Я думаю, что послание будет состоять из двух частей. Ну, это не я думаю - оно точно будет из них состоять: из внутриполитической и внешнеполитической. Внешнеполитическая часть будет изоляционистская и патриотическая, или ура-патриотическая. Там будет попытка сделать хорошую мину при плохой игре, представить положение России лучше, чем оно есть на самом деле, и как-то сказать, что у нас не все так плохо, как вы могли подумать. Во внутриполитической части - да, я думаю, что будут какие-то попытки сказать, что-то, я не назову это чем-то либеральным, но будет попытка сказать что-то, на что, условно говоря, фондовый рынок хорошо отреагирует, за счет чего рубль укрепится сегодня и еще лучше бы - и завтра. Потому что нужна такая новость, что по итогам речи президента российский рубль пошел вверх и российский фондовый рынок преисполнился оптимистическими ожиданиями. Соответственно, попытки сказать что-то такое, я думаю, будут.
Ренат Давлетгильдеев: - Владимиру Путину нужна такая новость? Он тоже заинтересован в том, чтобы…
Екатерина Шульман: - Я думаю, да, потому что если он выступит, а после этого все рухнет, то это будет как-то не здОрово. Мне кажется, что да. Соответственно, комментарии по итогам от экономистов будут пессимистические, а от политологов - более оптимистические, поскольку экономисты скажут: да, все это мило, но это нереализуемо, а политологи скажут: это ужасно, но вряд ли это осуществится. Соответственно, вот так я себе это представляю.
Ренат Давлетгильдеев: - Давайте по поводу ожидания экономистов. Слава, как вам кажется, какой будет эта речь?
Слава Рабинович: - Не только Россия, но и международный фондовый рынок гораздо умнее, чем Путин. И просто в качестве коллективного разума инвесторов... и я считаю, что может только плохо или еще хуже. Поэтому в положении постоянного цугцванга Путин будет выбирать между этими двумя сценариями: какой ход бы ни был сделан, положение будет ухудшаться. И чудес с точки зрения экономики вообще никаких не может произойти. Поэтому я думаю, что фондовый рынок давным-давно дисконтировал все, что он мог бы дисконтировать, за исключением каких-то, вот буквально в прямом эфире если можно так сказать, черных лебедей, которые с какой-то минимальной долей вероятности могут произойти. Это действительно какие-то невероятные - для меня, во всяком случае - посылы и идеи президента, которые он сегодня может сказать и каким-то образом начать разворачивать всю эту ситуацию. Но я не представляю, как можно эту ситуацию развернуть, во-первых, одной речью, во-вторых, теми действиями по разворачиванию всего того клубка, который завернут. И еще одна вещь, аргумент, который работает против послания самого президента,- это то, что весь фондовый рынок, все игроки (и не только) устали от его лжи. И, соответственно, все, что он говорит, дисконтируется до полного нуля, потому что все привыкли о том, что это постоянная ложь. Ну вот примерно такие мысли.
Екатерина Шульман: - Да, но вы понимаете, что ожидания настолько заниженные, что если он просто скажет: мы за мир во все мире и прямо сейчас не будем воевать - это уже будет хорошая новость. Есть свои преимущества у заниженных ожиданий.
Ренат Давлетгильдеев: - Если мы говорим о Владимире Путине, то лучше никаких новостей.
Екатерина Шульман: - Ну, в логике: а мог бы и бритвой по глазам. Легко быть добрым дедушкой, если все время от тебя ожидают, что ты бритвой по глазам.
Слава Рабинович: - Если мы сейчас не будем воевать, конечно, там другие люди войдут и пойдут на Мариуполь - мы тут не при чем.
Ренат Давлетгильдеев: - Аркадий, вам как кажется? Вы чего ждете, и ждете ли вообще?
Аркадий Островский: - Опасно очень предсказывать... Мне кажется, что ему придется довольно многое объяснить ... и объяснить, почему экономика находится в состоянии близком к рецессии, все равно придется, мне кажется. Я не согласен, что Владимир Путин все время врет. Мне кажется, что мы себя очень часто обманыаем: если слышать вместо слушать, что говорит Владимир Путин, то, в принципе, складывается картина довольно ясная: он говорил про Новороссию - и продолжает говорить про Новороссиию, он говорил в Мюнхенской речи про конфронтацию Западу - оно так и произошло. Мне как раз кажется, что всегда стоит, может быть, с большим вниманием относиться к его словам. Но я думаю, что эта речь будет важной, именно потому что элиты не понимают, кончился ли запас удачи, фарта, который несколько лет был у Владимира Путина. И я думаю, что сейчас все, кто сидит в этом зале, который нам показывают, думают именно об этом, потому что у всех ощущение нервозности и приступ паники есть. Сейчас все себя спрашивают, что будет с нами лично и кончился ли у него это запас фарта.
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот Владимир Путин пошел, открылись двери Георгиевского зала Кремля. И все бурными продолжительными аплодисментами встречают президента российского, стоя, как обычно. Давайте послушаем.
[Путин]
Слава Рабинович: - Юрист, юрист Путин…
Аркадий Островский: - Крым был в составе России гораздо меньшую часть времени, чем в составе других государств.
Ренат Давлетгильдеев: - Владимир Путин так не считает.
Аркадий Островский: - Он может так считать или не считать, но есть факты исторические.
[Путин о крещении князя Владимира]
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот видите, он как раз пытается исторические примеры подбирать.
Аркадий Островский: - Заметим, что он продвигает идею русского мира, а не идею (пока что, во всяком случае) хунты киевской фашистской, которая заставила защищать русскоязычное население.
Екатерина Шульман: - Да, верно.
Слава Рабинович: - Я пока что от выпускника юридического факультета ЛГУ не услышал ни одного значительного юридического посыла по поводу легитимности…
Екатерина Шульман: - Ну подождите…
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот Владимир крещен под Херсонесом - мало? не хватает?
Слава Рабинович: - Я сказал: по легитимности... Он сказал о защите соотечественников, правде и легитимности этой процедуры. Территория стратегически важна, историческая важность. Это юрист? Дорожная карта по признанию всем мировым сообществом того, что он говорит - ее просто не существует. И у России будут продолжать быть не признанные мировым сообществом границы.
Екатерина Шульман: - Ну в этом месте должны были быть аплодисменты, но их не слышно.
Слава Рабинович: - Майдан и революция осуждены.
Екатерина Шульман: - Действительно, из-за чего все это? Из-за ерунды!
[Путин о справедливой оценке событий украинским народом]
Слава Рабинович: - Уже не дал справедливую - по его критериям.
[Путин про американских друзей]
Ренат Давлетгильдеев: - Началось...
Аркадий Островский: - Владимир Путин отмечает, что то, что отложена имплементация договора фактически является большой победой России, что означает, что Россия будет продолжать, я думаю, все свои шаги, направленные на то, чтобы это соглашение никогда полноправно, полноценно не вступило в действие.
Ренат Давлетгильдеев: - Засыпает министр финансов.
Екатерина Шульман: - Не знаю, засыпает ли.
Слава Рабинович: - Он точно не засыпал. Он считает, подсчитывает, насколько еще рубль сейчас опустится, сколько каждое слово Путина будет стоить для российской экономики.
Аркадий Островский: - Не очень понятно, как страна размером с Россию может как-то раствориться. Она же такая большая.
Екатерина Шульман: - Раствориться в мире... Не растворяется.
Слава Рабинович: - Популизм - это одна из разновидностей большевизма.
Ренат Давлетгильдеев: - И одна из отличительных черт производства.
Екатерина Шульман: - Это закон своего рода благоглупости, надо же что-то такое обтекаемое говорить.
В общем, мы мирные люди и хотим хорошего. Но с нами не желают разговаривать, поэтому мы обижаемся.
Ренат Давлетгильдеев: - Да, имеем право закрывать глаза на то, что происходит.
Екатерина Шульман: - Да, а при этом мы столько денег заплатили, а даже не добились уважения за все эти суммы.
Ренат Давлетгильдеев: - То есть даже слова «спасибо» не дождались.
Екатерина Шульман: - Это обидно, да, действительно.
Ренат Давлетгильдеев: - Вообще у наших зрителей у видеоэкрана периодически возникает такой официальный титр, и там вы можете увидеть, как можно задавать вопросы нашим сегодняшним гостям, нашим экспертам, с которыми мы вместе слушаем послание Путина. Так вот, зрители спрашивают, например, Денис Катаев задает вопрос, почему, как вам кажется, с самого начала Владимир Путин обратил столько внимания к Украине в этом послании? Потому что послание как бы предназначено…
Екатерина Шульман: - Послушайте, это крымская весна, а не русская весна, знаете, как мило называемая.
Аркадий Островский: - Я думаю, что именно потому, что это является единственным оправданием легитимности того, что происходит с экономикой. Я думаю, что это простой довольно месседж, который заключается в том, что вместо того, чтобы думать о своем желудке, о курсе рубля, об инфляции, лучше подумайте о великой суверенной России и сакральном месте Крыма в русской истории, в русской душе, сопоставимым с местом Иерусалимом для христиан, иудеев, мусульман.
Ренат Давлетгильдеев: - То есть мы не должны думать о том, что невозможно, например, снять деньги в банкоматах, что доллар - 60...
Аркадий Островский: - Ну это не так приблизительно, но на самом деле это подмена, да. То есть если раньше легитимность держалась во многом на очень быстром росте доходов, то теперь она держится на идее суверенности от мира.
Екатерина Шульман: - Это он про сегодняшний… вчера… Грозный...
Слава Рабинович: - Понимают ли люди, которые там сидят, в аудитории, в какую экономическую и финансовую пропасть мы сейчас смотрим? Я еще раз скажу, нету до конца понимающих людей, которые там, кроме, ну, может быть, двух или трех человек на всю аудиторию.
Аркадий Островский: - Из-за бугра...
Екатерина Шульман: - Ага, понятно, мы разочаровались в наших вчерашних противниках, когда они стали поддерживать сепаратистов, понятно.
Ренат Давлетгильдеев: - Сильно, про Гитлера.
Екатерина Шульман: - Ну как без Гитлера-то? Не стоит село без Гитлера.
Аркадий Островский: - Да, это довольно сильное заявление, которое, в сущности, сводится к тому, что Россия должна мобилизоваться так же, как она мобилизовалась перед угрозой фашистской Германии. Это еще не обращение «Братья и сестры» к народу, но сравнение практически действий Запада с действиями гитлеровской Германии и необходимости отражать такой удар. Это, конечно, сигнал к мобилизации, очень серьезный, к закрытию страны.
Екатерина Шульман: - Вот нам показывают министра обороны крупным планом.
Ренат Давлетгильдеев: - Волнуется министр обороны.
Екатерина Шульман: - Задумчив.
Слава Рабинович: - Я думаю, что после этого Украина, конечно, должна проводить референдум по вступлению в НАТО, потому что это не оставляет никакого сомнения о том, что Россия будет противостоять, непонятно, каким образом противостоять НАТО. Ну Украина, по-моему, с таким соседом, просто НАТО.
Ренат Давлетгильдеев: - Вежливая…
Екатерина Шульман: - Что же, военные…
Ренат Давлетгильдеев: - А он, получается, признал, что это российские военные были у нас что ли в Крыму, потому что армия вежливая.
Екатерина Шульман: - Нет - как сейчас говорят… Сейчас так говорят.
Аркадий Островский: - Он давно признал, что российские военные были в Крыму?
Екатерина Шульман: - А программу по обмену школьниками кто закрыл? Как мило.
Аркадий Островский: - Это очень важное заявление, о продолжении присутствия России в тех местах, где нарастает интеграционные процессы. Это может затронуть не только Армению, на Кавказе, но и, безусловно, Азербайджан, Грузию, безусловно, я думаю. Следующее, также страны Центральной Азии, Я думаю, что вот это последнее заявление сейчас вызовет довольно бурную реакцию в этой стране...
Екатерина Шульман: - Какие интеграционные процессы имеются в виду, как вы думаете?
Аркадий Островский: - Я думаю, что это так называемые российские интеграционные проекты. Обычно имеют в виду влияние на смену власти, нет, просто вмешательство в дела этих стран, очерчивание их как сферы своего влияния. Я думаю, что и в Астане, и в Тбилиси, и в Баку сейчас очень внимательно должны отнестись к этим словам.
Ренат Давлетгильдеев: - Ну в Астане давно боятся подобных заявлений Владимира Путина. Вы думаете, что и, например, Грузии, и Армении они тоже грозят?
Аркадий Островский: - Ну в Армении это уже произошло. Мы знаем, Армения отказалась от ассоциации с Европой. И Грузия - это задача №2 после Украины. Пока что это сводится к тому, что отступать некуда, на самом деле, что бы ни было с экономикой, отступать некуда. Нам нужна сильная экономика. Ну вот, наверное, сейчас начинается самое интересное.
Слава Рабинович: - В последние 25 лет этого не произошло, и в последние 15 - тоже. Но теперь мы сами все это сделаем точно.
Аркадий Островский: - Санкции - это стимул.
Екатерина Шульман: - Санкции - это стимул, это хороший лозунг.
Слава Рабинович: - Я это запишу и сегодня у себя в офисе повешу на стенку. Санкции - это стимул.
Екатерина Шульман: - Как таковое слово «свобода» было произнесено - интересно, что под этим подразумевается.
Ренат Давлетгильдеев: - Опять Ильин…
Екатерина Шульман: - Ни одно послание не обходится без Ильина.
Ренат Давлетгильдеев: - Без Ильина, да...
Екатерина Шульман: - Надо будет посмотреть, когда первый раз его выкопали, в каком послании он впервые появился.
Слава Рабинович: - Сталин тоже так говорил, только другими словами, но примерно то же самое.
Аркадий Островский: - К счастью, до Сталина ему очень далеко.
Слава Рабинович: - По поводу свободы предпринимательства, пускай господин Евтушенков прокомментирует…
Екатерина Шульман: - Он, к сожалению, не смог прийти...
Ренат Давлетгильдеев: - Подозреваю, что его нет в этом здании, у него есть уважительные на то причины.
Аркадий Островский: - Он по телевизору смотрит, он же дома…
Екатерина Шульман: - Он смотрит не отрываясь.
Аркадий Островский: - На самом деле, интересное такое смещение от обычной в начале 2000-х годов риторики патернализма к риторике личного предпринимательства.
Слава Рабинович: - Все, что он говорит, не имеет никакого смысла для защиты частной собственности в стране и без независимых, справедливых и честных судов. И то, и то невозможно без люстрации и полной…
Екатерина Шульман: - Ну, что, следственный комитет разгонят? Так начали хорошо... Наше патриотическое купечество похвалили.
Слава Рабинович: - Да, мы это слышали в 2006 году…
Екатерина Шульман: - И тут неожиданно показывают Игоря Ивановича Сечина...
Аркадий Островский: - Да, когда по поводу заказухи, то показывают Сечина.
Слава Рабинович: - У меня есть звонкое название для этого: «3+3». Три года без нарушений - три года живешь и нарушаешь.
Екатерина Шульман: - Потом закрываешь предприятие и регистрируешь новое.
Ренат Давлетгильдеев: - «Влепили трешечку» тогда, давайте так...?
Екатерина Шульман: - Да-да-да... А торговые сборы - подписали, нет? Подписали.
Слава Рабинович: - Налоги зафиксировать на следующие четыре года.
Екатерина Шульман: - То есть, запрещены поправки в налоговый кодекс. Как это мило. А соответствующий Думский комитет предлагаю закрыть за ненадобностью.
Екатерина Шульман: - Так это же новые поправки...
Слава Рабинович: - Это уже больше, чем я ожидал.
Екатерина Шульман: - Это чуть сильнее, да, чем все предыдущее.
Аркадий Островский: - Пока Владимир Путин зафиксировал позицию России по Украине, фактически признал тяжелейшее экономическое состояние. И пока что, во всяком случае, делает ставку на частный бизнес, а не на государственные компании-монополии. Это, безусловно, важное послание. Вопрос: сможет ли он это реализовать, есть ли рычаги в управлении государства для того, чтобы реализовать....
Екатерина Шульман: - Кто в состоянии дать эту гарантию, о которой он говорит?
Аркадий Островский: - Потому что фактически он говорит об изменении всей системы коррупции. Я говорю именно о системе, потому что эта система пронизывает государственное устройство. Для того, чтобы осуществить то, о чем он говорит, действительно нужно не только умерить аппетиты всех этих надзорных органов, но, фактически, перестать кормить огромную часть элиты.
Слава Рабинович: - А также добавлю, что возвращение капиталов в Россию подразумевает пользование Российской банковской системой, которая сейчас входит в ситуацию системного банковского кризиса. Ни один российский банк не является достаточно устойчивой организацией.
Ренат Давлетгильдеев: - Государственный?
Слава Рабинович: - Любой банк. Национальный рейтинг…
Екатерина Шульман: - инвестиционного климата…
Слава Рабинович: - ...инвестиционного климата, он будет...
Ренат Давлетгильдеев: - А на какие деньги?
Аркадий Островский: - Ну, это идея довольно понятная - поддерживать экономический рост за счет инфраструктурных проектов.
Аркадий Островский: - Владимир Путин, как мне кажется, интересно отмечает проблему опасности, которую он ощущает, социального недовольства в моногородах. То есть, мне кажется, что есть понимание той ситуации, в которой Россия оказалась, никакого, так сказать, никаких иллюзий.
Екатерина Шульман: - Вам не кажется, что понимание ситуации, но нет понимания ее масштабов, то есть это все очень милые меры и это все славно, но это было бы и в прошлом году не менее славно - и амнистии капиталов, и добрые пожелания правоохранительным органам не так часто приходить, и гарантии неизвестно от кого частной собственности, которая непонятно откуда возьмется. Но адекватно ли это тому положению, в котором мы сейчас, а не в котором мы были год назад? Вам не кажется, что какой-то элемент прекраснодушия во всем этом присутствует?
Аркадий Островский: - Прекраснодушие - нет, мне кажется есть понимание того, что, во-первых, ситуация плохая, а во-вторых, со своими друзьями <…> особенно экономику из той дыры, в которой она находится, не вытащишь. То, что камеры усиленно показывают Улюкаева, Набибуллину с Ивановым, мне кажется, это тоже забавно.
Екатерина Шульман: - Они Маргариту Симоньян не менее усиленно показывают.
Аркадий Островский: - Да?
Екатерина Шульман: - Да.
Аркадий Островский: - Я просто не знаю, как она выглядит.
Слава Рабинович: - Я согласен с Екатериной, да и, собственно, с Аркадием, одновременно. Просто Аркадий говорит о том, что есть некое понимание, а Екатерина говорит, что это понимание не подразумевает масштаба происходящего, они не понимают масштаба происходящего - все, что сейчас он сказал, не осуществится просто потому, что масштабы происходящего... таких масштабов не было никогда, даже при советской власти.
Екатерина Шульман: - Еще мы хотим экономический рост... Откуда он возьмется-то?
Аркадий Островский: - Кто-то видит, что происходит с рублем?
Ренат Давлетгильдеев: - Дмитрия Медведева покажут нам?
Екатерина Шульман: - Да, чего-то не видно.
Аркадий Островский: - Инфляция - 4%?
Екатерина Шульман: - В среднесрочной перспективе... Не прямо сию минуту. Сейчас пока будет 12, потом когда-нибудь 4.
Аркадий Островский: - Я уверен, что инфляция превысит 12%.
Ренат Давлетгильдеев: - Спекулянты?
Аркадий Островский: - Ну, фактически, Банк России уже это делает <…> интервенции по 350 миллионов.
Слава Рабинович: - Кто спекулянты? Он задал вопрос, кто спекулянты?
Екатерина Шульман: - Он сказал, что власти знают, кто эти спекулянты, и есть инструменты для того, чтобы с ними справиться... А вот Медведев, которого мы так хотели видеть…
Слава Рабинович: - «Власти знают»... Так назовите. Кто?
Екатерина Шульман: - Власти знают. Кому надо - те знают. Главное - это как-то покарать спекулянтов, тогда сразу национальная валюта выздоровеет.
Аркадий Островский: - Проблема в том, опять же, что наказывать спекулянтов или помешать спекулянтам - это помешать крупнейшим российским государственным банкам, которые вынуждены зарабатывать на рынке валюты, чтобы покрыть свои, в том числе, убытки на нерыночных долгах, заемах, которые они давали корпорациям, в том числе на строительство Олимпиады. Поэтому не очень понятно, как государство собирается это делать.
Слава Рабинович: - Дело в том, что рынок валют - это самый большой рынок в мире с точки зрения финансового рынка. Он превышает во много раз рынки всех акций в мире, всех облигаций в мире. Это самый ликвидный, самый большой рынок. Говорить о том, что он знает, кто эти спекулянты, это тоже самое, что говорить, что мы знаем, кто сегодня погоду такую установил.
Екатерина Шульман: - Санкции - это стимул, а девальвация рубля - это шанс на импортозамещение.
Аркадий Островский: - Ну, девальвация - это действительно шанс на импортозамещение, как мы это видели в 98-м году. Единственное, по сравнению с 98-м годом: настолько подавленная бизнес-активность и девальвация не такая глубокая, чтобы она привела к такому же рывку экономического роста, который в 98-м году был, кроме того, еще на фоне роста цены на нефть
Слава Рабинович: - Честно говоря, это снятие зависимости от западных технологий... С одной стороны, он говорит о ненужности изоляционизма, с другой стороны, в XXI веке мы слышим о том, что он говорит, что нужно снять зависимость и делать все самим.
Ренат Давлетгильдеев: - Есть такое ощущение, что текст не меняется.
Екатерина Шульман: - Опять же: это все очень славно бы звучало в 2012-м и 13-м году, и в 11-м, и в 10-м…
Ренат Давлетгильдеев: - И звучало.
Екатерина Шульман: - Да, и все это было. Я вот сколько ... 15 лет слушаю каждый год всю эту красоту...
[Путин о малом бизнесе]
Екатерина Шульман: - А, да, это я тоже слышала, эту идею, он ее сам высказывал некоторое время назад. Опять же все это как-то несомасштабно происходящему, прошу прощения. Вот нам надо преодолеть неорганизованность, поддержать малый бизнес, закупить у него какую-нибудь штучку - и дальше у нас все будет отлично. А импортозамещение произойдет само собой.
Слава Рабинович: - Если бы у него была хуже дикция, было бы похоже на речи Брежнева, потому что в общем-то ничего не значит то, что он говорит. Нет механизмов для воплощения этого в жизнь.
[Путин: «Нужно максимально снять все эти ограничения»]
Слава Рабинович: - Нужно. Когда фраза начинается со слова «нужно»...
Екатерина Шульман: - Ну, это звучит как «хорошо бы». «А вот славно было бы, чтобы ограничений стало у нас поменьше»...
Слава Рабинович: - Мне кажется, что Силуанов в панике сидит. Его выражение лица, на самом деле, - оно такое…
Екатерина Шульман: - Ну, паниковать тут не от чего. Ничего такого не было сказано.
Аркадий Островский: - Нет, я хочу сказать, что пока что, включая первую часть про Украину и Крым, это, безусловно, будет воспринято как либеральное послание по отношению к бизнесу, по отношению к экономике. Единственный вопрос, который остается: может ли это все сейчас работать? Но то, что это лучше, чем если бы Владимир Путин сейчас сказал, что мы будем развивать ВПК…
Екатерина Шульман: - ...проводить крупные инфраструктурные проекты, создавать холдинги…
Аркадий Островский: - Как бы ни относиться к Владимиру Путину, надо оценивать то, что он говорит, а говорит он совершенно правильные вещи. Я думаю, что если бы на его месте стоял Михаил Борисович Ходорковский, то, может быть, речь не так сильно и отличалась бы.
Екатерина Шульман: - Не согласна с последним вашим утверждением.
Аркадий Островский: - Я в качестве провакционного заявления, поскольку мы находимся…
Ренат Давлетгильдеев: - Именно там, где мы находимся…
Слава Рабинович: - Я сказал о панике Силуанова не тому, что он слушает эту речь, а потому что он сопоставляет ее с правильным направлением того, что происходит…
Екатерина Шульман: - Послушайте, он говорит о фонде национального благосостояния, о том, как его будут раздавать. Значит, будут.
Слава Рабинович: - Там еще что-то осталось?
Екатерина Шульман: - Там пока есть еще кое-что. Спасибо Кудрину, да…
[Путин о бережливости и экономии в экономике]
Слава Рабинович: - А КПСС - это ум, честь и совесть нашей эпохи. Он говорит лозунгами сейчас.
Екатерина Шульман: - Неэффективная трата бюджета - это трата на госаппарат и силовые структуры. Кто готов их сокращать? Хотя за последние 15 лет их доля сокращалась от бюджета к бюджету, а не росла ни разу.
Слава Рабинович: - Может, и будет сокращаться.
Екатерина Шульман: - Не верю. Пока все, на что их хватило - это заморозка индексации зарплат госслужащих.
Слава Рабинович: - Не верится, я бы тоже не поверил, если бы не знал, что это больше делать не на что.
Продолжение:
Прямой эфир Открытой России с экспертами во время президентского послания 04.12. Часть 1б
http://loxovo.livejournal.com/6108756.html
Прямой эфир Открытой России с экспертами во время президентского послания 04.12. Часть 2
http://loxovo.livejournal.com/6109166.html
Окончание:
Эксперты "Открытой России" подвели итоги посланию президента к Федеральному Собранию
http://loxovo.livejournal.com/6109262.html
Екатерина ШУЛЬМАН - политолог, юрист, специалист по проблемам законотворчества, правовой аналитик. Специализируется на конституционном и муниципальном праве. Занимается мониторингом законодательного процесса.
Изучала политологию и политическое управление в РАНХиГС при президенте РФ, где в 2013 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме "Политические условия и факторы трансформации законотворческого процесса в современной России". Закончила академический курс английского языка в Колледже Джорджа Брауна в Торонто.
С 1996 г. состояла на муниципальной службе в Управлении общей политики администрации г. Тулы. С 1999 г. живет и работает в Москве. До 2006 г. - помощник депутата Госдумы и эксперт Аналитического управления Центрального аппарата Госдумы. С 2007-го по 2011 г. - директор по исследованию законодательства консалтинговой компании PBN Company (сейчас - PBN Hill+Knowlton Strategies). С 2013 г. - колумнист газеты "Ведомости".
Аркадий ОСТРОВСКИЙ - глава бюро журнала The Economist (США) в Москве.
В 1992 г. окончил театроведческий факультет РАТИ-ГИТИС, имеет степень магистра гуманитарных наук со специализацией в области истории театра и журналистики. Автор научных работ по истории русского театра в России, Великобритании, США, Канаде и Франции. В 1998 г. получил степень доктора философии по английской литературе в Тринити-колледже Кембриджского университета.
С 1997 г. - штатный автор газеты Financial Times, с 2003 г. - корреспондент Financial Times в Москве, где освещал громкие политические и экономические темы, в частности, "дело ЮКОСа". С журналом The Economist начал сотрудничать с 2007 г., специализируется на событиях в России и на постсоветском пространстве.
Слава РАБИНОВИЧ - финансовый аналитик, инвестбанкир, основатель и гендиректор независимой управляющей компании Diamond Age Capital Advisors, Ltd., среди инвесторов которой числятся представители списка богатейших бизнесменов из американского журнала Forbes.
С 1996 по 2000 г. был ассистентом управляющего портфелем инвестиций и старшего трейдера в инвестфонде Уильяма Браудера Hermitage Capital Management, который специализировался на вложениях в российские акции. С 2001 по 2003 г. руководил московским филиалом фонда MCМ Capital Advisors Ltd.
Закончил Ленинградский электротехнический институт связи (сейчас - Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет), потом - бизнес-школу Stern Нью-Йоркского университета (MBA).
Живет в Москве и Нью-Йорке.
Борис ГРОЗОВСКИЙ - экономический обозреватель. Глава отдела комментариев газеты "Ведомости" а также экономический обозреватель журналов Forbes и The New Times. Кроме того, преподает теорию и практику массовой информации на кафедре политических и общественных коммуникаций факультета государственного управления РАНХиГС при президенте РФ и на факультете журналистики МГУ им. Ломоносова.
Окончил филологический факультет МПГУ. После учебы проводил тренинги учителей, преподававших языкознание по системе развивающего обучения, читал лекции по психолингвистике и психологии в РГГУ, занимался консультированием, работал психотерапевтом. С 1998 г. в экономической журналистике: работал в газетах "Русский телеграф" и "Ведомости", в журнале "Компания" и на порталах "Полит.ру" и Slon.ru.
Расшифровка прямого эфира
Ренат Давлетгильдеев: - Я рад приветствовать всех в прямом эфире. Это Открытая Россия. Каждый четверг мы проводим специальный формат. Называется это у нас на сайте онлайн. Обычно мы по четвергам мы приглашаем в нашу студию или просто в скайп интересного человека. Сегодня таких интересных людей как минимум трое уже здесь собрались. Собрались в Сахаровском центре, за что мы этот центр благодарим, который предоставил нам этот зал. И собрались мы здесь не просто так, а для того, чтобы вместе посмотреть Послание Владимира Путину к Федеральному Собранию, которое начнется буквально через несколько, наверное, минут, может быть, секунд. В 12 ровно Владимир Путин должен появиться между собравшимися в Кремле депутатами Госдумы, членами Совета Федерации, губернаторами и т.д, и т.д.
Самые разные ожидания от речи Путина, самые разные прогнозы: кто-то говорит, что это будет либеральное послание, кто-то ждет объявления войны и такой новой Мюнхенской речи, хотя, казалось бы, куда уж больше. Прямо сейчас, перед тем, как Владимир Путин начнет, давайте обсудим с нашими гостями, каковы их ожидания.
Я представлю тех людей, которые уже собрались здесь, в Сахаровском центре. Это Екатерина ШУЛЬМАН, политолог, постоянный автор газеты "Ведомости", эксперт по законотворчеству. Спасибо, Екатерина, что пришли к нам. Это Слава РАБИНОВИЧ, финансист, здравствуйте. А также это Аркадий ОСТРОВСКИЙ, глава московского бюро The Economist. Ну, давайте начнем с Екатерины. Екатерина, вот вам как кажется, и наши зрители, в том числе, которые задают вопросы на нашем сайте, спрашивают вас, какой будет эта речь, это будет либеральное послание или нет?
Екатерина Шульман: - Я думаю, что послание будет состоять из двух частей. Ну, это не я думаю - оно точно будет из них состоять: из внутриполитической и внешнеполитической. Внешнеполитическая часть будет изоляционистская и патриотическая, или ура-патриотическая. Там будет попытка сделать хорошую мину при плохой игре, представить положение России лучше, чем оно есть на самом деле, и как-то сказать, что у нас не все так плохо, как вы могли подумать. Во внутриполитической части - да, я думаю, что будут какие-то попытки сказать, что-то, я не назову это чем-то либеральным, но будет попытка сказать что-то, на что, условно говоря, фондовый рынок хорошо отреагирует, за счет чего рубль укрепится сегодня и еще лучше бы - и завтра. Потому что нужна такая новость, что по итогам речи президента российский рубль пошел вверх и российский фондовый рынок преисполнился оптимистическими ожиданиями. Соответственно, попытки сказать что-то такое, я думаю, будут.
Ренат Давлетгильдеев: - Владимиру Путину нужна такая новость? Он тоже заинтересован в том, чтобы…
Екатерина Шульман: - Я думаю, да, потому что если он выступит, а после этого все рухнет, то это будет как-то не здОрово. Мне кажется, что да. Соответственно, комментарии по итогам от экономистов будут пессимистические, а от политологов - более оптимистические, поскольку экономисты скажут: да, все это мило, но это нереализуемо, а политологи скажут: это ужасно, но вряд ли это осуществится. Соответственно, вот так я себе это представляю.
Ренат Давлетгильдеев: - Давайте по поводу ожидания экономистов. Слава, как вам кажется, какой будет эта речь?
Слава Рабинович: - Не только Россия, но и международный фондовый рынок гораздо умнее, чем Путин. И просто в качестве коллективного разума инвесторов... и я считаю, что может только плохо или еще хуже. Поэтому в положении постоянного цугцванга Путин будет выбирать между этими двумя сценариями: какой ход бы ни был сделан, положение будет ухудшаться. И чудес с точки зрения экономики вообще никаких не может произойти. Поэтому я думаю, что фондовый рынок давным-давно дисконтировал все, что он мог бы дисконтировать, за исключением каких-то, вот буквально в прямом эфире если можно так сказать, черных лебедей, которые с какой-то минимальной долей вероятности могут произойти. Это действительно какие-то невероятные - для меня, во всяком случае - посылы и идеи президента, которые он сегодня может сказать и каким-то образом начать разворачивать всю эту ситуацию. Но я не представляю, как можно эту ситуацию развернуть, во-первых, одной речью, во-вторых, теми действиями по разворачиванию всего того клубка, который завернут. И еще одна вещь, аргумент, который работает против послания самого президента,- это то, что весь фондовый рынок, все игроки (и не только) устали от его лжи. И, соответственно, все, что он говорит, дисконтируется до полного нуля, потому что все привыкли о том, что это постоянная ложь. Ну вот примерно такие мысли.
Екатерина Шульман: - Да, но вы понимаете, что ожидания настолько заниженные, что если он просто скажет: мы за мир во все мире и прямо сейчас не будем воевать - это уже будет хорошая новость. Есть свои преимущества у заниженных ожиданий.
Ренат Давлетгильдеев: - Если мы говорим о Владимире Путине, то лучше никаких новостей.
Екатерина Шульман: - Ну, в логике: а мог бы и бритвой по глазам. Легко быть добрым дедушкой, если все время от тебя ожидают, что ты бритвой по глазам.
Слава Рабинович: - Если мы сейчас не будем воевать, конечно, там другие люди войдут и пойдут на Мариуполь - мы тут не при чем.
Ренат Давлетгильдеев: - Аркадий, вам как кажется? Вы чего ждете, и ждете ли вообще?
Аркадий Островский: - Опасно очень предсказывать... Мне кажется, что ему придется довольно многое объяснить ... и объяснить, почему экономика находится в состоянии близком к рецессии, все равно придется, мне кажется. Я не согласен, что Владимир Путин все время врет. Мне кажется, что мы себя очень часто обманыаем: если слышать вместо слушать, что говорит Владимир Путин, то, в принципе, складывается картина довольно ясная: он говорил про Новороссию - и продолжает говорить про Новороссиию, он говорил в Мюнхенской речи про конфронтацию Западу - оно так и произошло. Мне как раз кажется, что всегда стоит, может быть, с большим вниманием относиться к его словам. Но я думаю, что эта речь будет важной, именно потому что элиты не понимают, кончился ли запас удачи, фарта, который несколько лет был у Владимира Путина. И я думаю, что сейчас все, кто сидит в этом зале, который нам показывают, думают именно об этом, потому что у всех ощущение нервозности и приступ паники есть. Сейчас все себя спрашивают, что будет с нами лично и кончился ли у него это запас фарта.
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот Владимир Путин пошел, открылись двери Георгиевского зала Кремля. И все бурными продолжительными аплодисментами встречают президента российского, стоя, как обычно. Давайте послушаем.
[Путин]
Слава Рабинович: - Юрист, юрист Путин…
Аркадий Островский: - Крым был в составе России гораздо меньшую часть времени, чем в составе других государств.
Ренат Давлетгильдеев: - Владимир Путин так не считает.
Аркадий Островский: - Он может так считать или не считать, но есть факты исторические.
[Путин о крещении князя Владимира]
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот видите, он как раз пытается исторические примеры подбирать.
Аркадий Островский: - Заметим, что он продвигает идею русского мира, а не идею (пока что, во всяком случае) хунты киевской фашистской, которая заставила защищать русскоязычное население.
Екатерина Шульман: - Да, верно.
Слава Рабинович: - Я пока что от выпускника юридического факультета ЛГУ не услышал ни одного значительного юридического посыла по поводу легитимности…
Екатерина Шульман: - Ну подождите…
Ренат Давлетгильдеев: - Ну вот Владимир крещен под Херсонесом - мало? не хватает?
Слава Рабинович: - Я сказал: по легитимности... Он сказал о защите соотечественников, правде и легитимности этой процедуры. Территория стратегически важна, историческая важность. Это юрист? Дорожная карта по признанию всем мировым сообществом того, что он говорит - ее просто не существует. И у России будут продолжать быть не признанные мировым сообществом границы.
Екатерина Шульман: - Ну в этом месте должны были быть аплодисменты, но их не слышно.
Слава Рабинович: - Майдан и революция осуждены.
Екатерина Шульман: - Действительно, из-за чего все это? Из-за ерунды!
[Путин о справедливой оценке событий украинским народом]
Слава Рабинович: - Уже не дал справедливую - по его критериям.
[Путин про американских друзей]
Ренат Давлетгильдеев: - Началось...
Аркадий Островский: - Владимир Путин отмечает, что то, что отложена имплементация договора фактически является большой победой России, что означает, что Россия будет продолжать, я думаю, все свои шаги, направленные на то, чтобы это соглашение никогда полноправно, полноценно не вступило в действие.
Ренат Давлетгильдеев: - Засыпает министр финансов.
Екатерина Шульман: - Не знаю, засыпает ли.
Слава Рабинович: - Он точно не засыпал. Он считает, подсчитывает, насколько еще рубль сейчас опустится, сколько каждое слово Путина будет стоить для российской экономики.
Аркадий Островский: - Не очень понятно, как страна размером с Россию может как-то раствориться. Она же такая большая.
Екатерина Шульман: - Раствориться в мире... Не растворяется.
Слава Рабинович: - Популизм - это одна из разновидностей большевизма.
Ренат Давлетгильдеев: - И одна из отличительных черт производства.
Екатерина Шульман: - Это закон своего рода благоглупости, надо же что-то такое обтекаемое говорить.
В общем, мы мирные люди и хотим хорошего. Но с нами не желают разговаривать, поэтому мы обижаемся.
Ренат Давлетгильдеев: - Да, имеем право закрывать глаза на то, что происходит.
Екатерина Шульман: - Да, а при этом мы столько денег заплатили, а даже не добились уважения за все эти суммы.
Ренат Давлетгильдеев: - То есть даже слова «спасибо» не дождались.
Екатерина Шульман: - Это обидно, да, действительно.
Ренат Давлетгильдеев: - Вообще у наших зрителей у видеоэкрана периодически возникает такой официальный титр, и там вы можете увидеть, как можно задавать вопросы нашим сегодняшним гостям, нашим экспертам, с которыми мы вместе слушаем послание Путина. Так вот, зрители спрашивают, например, Денис Катаев задает вопрос, почему, как вам кажется, с самого начала Владимир Путин обратил столько внимания к Украине в этом послании? Потому что послание как бы предназначено…
Екатерина Шульман: - Послушайте, это крымская весна, а не русская весна, знаете, как мило называемая.
Аркадий Островский: - Я думаю, что именно потому, что это является единственным оправданием легитимности того, что происходит с экономикой. Я думаю, что это простой довольно месседж, который заключается в том, что вместо того, чтобы думать о своем желудке, о курсе рубля, об инфляции, лучше подумайте о великой суверенной России и сакральном месте Крыма в русской истории, в русской душе, сопоставимым с местом Иерусалимом для христиан, иудеев, мусульман.
Ренат Давлетгильдеев: - То есть мы не должны думать о том, что невозможно, например, снять деньги в банкоматах, что доллар - 60...
Аркадий Островский: - Ну это не так приблизительно, но на самом деле это подмена, да. То есть если раньше легитимность держалась во многом на очень быстром росте доходов, то теперь она держится на идее суверенности от мира.
Екатерина Шульман: - Это он про сегодняшний… вчера… Грозный...
Слава Рабинович: - Понимают ли люди, которые там сидят, в аудитории, в какую экономическую и финансовую пропасть мы сейчас смотрим? Я еще раз скажу, нету до конца понимающих людей, которые там, кроме, ну, может быть, двух или трех человек на всю аудиторию.
Аркадий Островский: - Из-за бугра...
Екатерина Шульман: - Ага, понятно, мы разочаровались в наших вчерашних противниках, когда они стали поддерживать сепаратистов, понятно.
Ренат Давлетгильдеев: - Сильно, про Гитлера.
Екатерина Шульман: - Ну как без Гитлера-то? Не стоит село без Гитлера.
Аркадий Островский: - Да, это довольно сильное заявление, которое, в сущности, сводится к тому, что Россия должна мобилизоваться так же, как она мобилизовалась перед угрозой фашистской Германии. Это еще не обращение «Братья и сестры» к народу, но сравнение практически действий Запада с действиями гитлеровской Германии и необходимости отражать такой удар. Это, конечно, сигнал к мобилизации, очень серьезный, к закрытию страны.
Екатерина Шульман: - Вот нам показывают министра обороны крупным планом.
Ренат Давлетгильдеев: - Волнуется министр обороны.
Екатерина Шульман: - Задумчив.
Слава Рабинович: - Я думаю, что после этого Украина, конечно, должна проводить референдум по вступлению в НАТО, потому что это не оставляет никакого сомнения о том, что Россия будет противостоять, непонятно, каким образом противостоять НАТО. Ну Украина, по-моему, с таким соседом, просто НАТО.
Ренат Давлетгильдеев: - Вежливая…
Екатерина Шульман: - Что же, военные…
Ренат Давлетгильдеев: - А он, получается, признал, что это российские военные были у нас что ли в Крыму, потому что армия вежливая.
Екатерина Шульман: - Нет - как сейчас говорят… Сейчас так говорят.
Аркадий Островский: - Он давно признал, что российские военные были в Крыму?
Екатерина Шульман: - А программу по обмену школьниками кто закрыл? Как мило.
Аркадий Островский: - Это очень важное заявление, о продолжении присутствия России в тех местах, где нарастает интеграционные процессы. Это может затронуть не только Армению, на Кавказе, но и, безусловно, Азербайджан, Грузию, безусловно, я думаю. Следующее, также страны Центральной Азии, Я думаю, что вот это последнее заявление сейчас вызовет довольно бурную реакцию в этой стране...
Екатерина Шульман: - Какие интеграционные процессы имеются в виду, как вы думаете?
Аркадий Островский: - Я думаю, что это так называемые российские интеграционные проекты. Обычно имеют в виду влияние на смену власти, нет, просто вмешательство в дела этих стран, очерчивание их как сферы своего влияния. Я думаю, что и в Астане, и в Тбилиси, и в Баку сейчас очень внимательно должны отнестись к этим словам.
Ренат Давлетгильдеев: - Ну в Астане давно боятся подобных заявлений Владимира Путина. Вы думаете, что и, например, Грузии, и Армении они тоже грозят?
Аркадий Островский: - Ну в Армении это уже произошло. Мы знаем, Армения отказалась от ассоциации с Европой. И Грузия - это задача №2 после Украины. Пока что это сводится к тому, что отступать некуда, на самом деле, что бы ни было с экономикой, отступать некуда. Нам нужна сильная экономика. Ну вот, наверное, сейчас начинается самое интересное.
Слава Рабинович: - В последние 25 лет этого не произошло, и в последние 15 - тоже. Но теперь мы сами все это сделаем точно.
Аркадий Островский: - Санкции - это стимул.
Екатерина Шульман: - Санкции - это стимул, это хороший лозунг.
Слава Рабинович: - Я это запишу и сегодня у себя в офисе повешу на стенку. Санкции - это стимул.
Екатерина Шульман: - Как таковое слово «свобода» было произнесено - интересно, что под этим подразумевается.
Ренат Давлетгильдеев: - Опять Ильин…
Екатерина Шульман: - Ни одно послание не обходится без Ильина.
Ренат Давлетгильдеев: - Без Ильина, да...
Екатерина Шульман: - Надо будет посмотреть, когда первый раз его выкопали, в каком послании он впервые появился.
Слава Рабинович: - Сталин тоже так говорил, только другими словами, но примерно то же самое.
Аркадий Островский: - К счастью, до Сталина ему очень далеко.
Слава Рабинович: - По поводу свободы предпринимательства, пускай господин Евтушенков прокомментирует…
Екатерина Шульман: - Он, к сожалению, не смог прийти...
Ренат Давлетгильдеев: - Подозреваю, что его нет в этом здании, у него есть уважительные на то причины.
Аркадий Островский: - Он по телевизору смотрит, он же дома…
Екатерина Шульман: - Он смотрит не отрываясь.
Аркадий Островский: - На самом деле, интересное такое смещение от обычной в начале 2000-х годов риторики патернализма к риторике личного предпринимательства.
Слава Рабинович: - Все, что он говорит, не имеет никакого смысла для защиты частной собственности в стране и без независимых, справедливых и честных судов. И то, и то невозможно без люстрации и полной…
Екатерина Шульман: - Ну, что, следственный комитет разгонят? Так начали хорошо... Наше патриотическое купечество похвалили.
Слава Рабинович: - Да, мы это слышали в 2006 году…
Екатерина Шульман: - И тут неожиданно показывают Игоря Ивановича Сечина...
Аркадий Островский: - Да, когда по поводу заказухи, то показывают Сечина.
Слава Рабинович: - У меня есть звонкое название для этого: «3+3». Три года без нарушений - три года живешь и нарушаешь.
Екатерина Шульман: - Потом закрываешь предприятие и регистрируешь новое.
Ренат Давлетгильдеев: - «Влепили трешечку» тогда, давайте так...?
Екатерина Шульман: - Да-да-да... А торговые сборы - подписали, нет? Подписали.
Слава Рабинович: - Налоги зафиксировать на следующие четыре года.
Екатерина Шульман: - То есть, запрещены поправки в налоговый кодекс. Как это мило. А соответствующий Думский комитет предлагаю закрыть за ненадобностью.
Екатерина Шульман: - Так это же новые поправки...
Слава Рабинович: - Это уже больше, чем я ожидал.
Екатерина Шульман: - Это чуть сильнее, да, чем все предыдущее.
Аркадий Островский: - Пока Владимир Путин зафиксировал позицию России по Украине, фактически признал тяжелейшее экономическое состояние. И пока что, во всяком случае, делает ставку на частный бизнес, а не на государственные компании-монополии. Это, безусловно, важное послание. Вопрос: сможет ли он это реализовать, есть ли рычаги в управлении государства для того, чтобы реализовать....
Екатерина Шульман: - Кто в состоянии дать эту гарантию, о которой он говорит?
Аркадий Островский: - Потому что фактически он говорит об изменении всей системы коррупции. Я говорю именно о системе, потому что эта система пронизывает государственное устройство. Для того, чтобы осуществить то, о чем он говорит, действительно нужно не только умерить аппетиты всех этих надзорных органов, но, фактически, перестать кормить огромную часть элиты.
Слава Рабинович: - А также добавлю, что возвращение капиталов в Россию подразумевает пользование Российской банковской системой, которая сейчас входит в ситуацию системного банковского кризиса. Ни один российский банк не является достаточно устойчивой организацией.
Ренат Давлетгильдеев: - Государственный?
Слава Рабинович: - Любой банк. Национальный рейтинг…
Екатерина Шульман: - инвестиционного климата…
Слава Рабинович: - ...инвестиционного климата, он будет...
Ренат Давлетгильдеев: - А на какие деньги?
Аркадий Островский: - Ну, это идея довольно понятная - поддерживать экономический рост за счет инфраструктурных проектов.
Аркадий Островский: - Владимир Путин, как мне кажется, интересно отмечает проблему опасности, которую он ощущает, социального недовольства в моногородах. То есть, мне кажется, что есть понимание той ситуации, в которой Россия оказалась, никакого, так сказать, никаких иллюзий.
Екатерина Шульман: - Вам не кажется, что понимание ситуации, но нет понимания ее масштабов, то есть это все очень милые меры и это все славно, но это было бы и в прошлом году не менее славно - и амнистии капиталов, и добрые пожелания правоохранительным органам не так часто приходить, и гарантии неизвестно от кого частной собственности, которая непонятно откуда возьмется. Но адекватно ли это тому положению, в котором мы сейчас, а не в котором мы были год назад? Вам не кажется, что какой-то элемент прекраснодушия во всем этом присутствует?
Аркадий Островский: - Прекраснодушие - нет, мне кажется есть понимание того, что, во-первых, ситуация плохая, а во-вторых, со своими друзьями <…> особенно экономику из той дыры, в которой она находится, не вытащишь. То, что камеры усиленно показывают Улюкаева, Набибуллину с Ивановым, мне кажется, это тоже забавно.
Екатерина Шульман: - Они Маргариту Симоньян не менее усиленно показывают.
Аркадий Островский: - Да?
Екатерина Шульман: - Да.
Аркадий Островский: - Я просто не знаю, как она выглядит.
Слава Рабинович: - Я согласен с Екатериной, да и, собственно, с Аркадием, одновременно. Просто Аркадий говорит о том, что есть некое понимание, а Екатерина говорит, что это понимание не подразумевает масштаба происходящего, они не понимают масштаба происходящего - все, что сейчас он сказал, не осуществится просто потому, что масштабы происходящего... таких масштабов не было никогда, даже при советской власти.
Екатерина Шульман: - Еще мы хотим экономический рост... Откуда он возьмется-то?
Аркадий Островский: - Кто-то видит, что происходит с рублем?
Ренат Давлетгильдеев: - Дмитрия Медведева покажут нам?
Екатерина Шульман: - Да, чего-то не видно.
Аркадий Островский: - Инфляция - 4%?
Екатерина Шульман: - В среднесрочной перспективе... Не прямо сию минуту. Сейчас пока будет 12, потом когда-нибудь 4.
Аркадий Островский: - Я уверен, что инфляция превысит 12%.
Ренат Давлетгильдеев: - Спекулянты?
Аркадий Островский: - Ну, фактически, Банк России уже это делает <…> интервенции по 350 миллионов.
Слава Рабинович: - Кто спекулянты? Он задал вопрос, кто спекулянты?
Екатерина Шульман: - Он сказал, что власти знают, кто эти спекулянты, и есть инструменты для того, чтобы с ними справиться... А вот Медведев, которого мы так хотели видеть…
Слава Рабинович: - «Власти знают»... Так назовите. Кто?
Екатерина Шульман: - Власти знают. Кому надо - те знают. Главное - это как-то покарать спекулянтов, тогда сразу национальная валюта выздоровеет.
Аркадий Островский: - Проблема в том, опять же, что наказывать спекулянтов или помешать спекулянтам - это помешать крупнейшим российским государственным банкам, которые вынуждены зарабатывать на рынке валюты, чтобы покрыть свои, в том числе, убытки на нерыночных долгах, заемах, которые они давали корпорациям, в том числе на строительство Олимпиады. Поэтому не очень понятно, как государство собирается это делать.
Слава Рабинович: - Дело в том, что рынок валют - это самый большой рынок в мире с точки зрения финансового рынка. Он превышает во много раз рынки всех акций в мире, всех облигаций в мире. Это самый ликвидный, самый большой рынок. Говорить о том, что он знает, кто эти спекулянты, это тоже самое, что говорить, что мы знаем, кто сегодня погоду такую установил.
Екатерина Шульман: - Санкции - это стимул, а девальвация рубля - это шанс на импортозамещение.
Аркадий Островский: - Ну, девальвация - это действительно шанс на импортозамещение, как мы это видели в 98-м году. Единственное, по сравнению с 98-м годом: настолько подавленная бизнес-активность и девальвация не такая глубокая, чтобы она привела к такому же рывку экономического роста, который в 98-м году был, кроме того, еще на фоне роста цены на нефть
Слава Рабинович: - Честно говоря, это снятие зависимости от западных технологий... С одной стороны, он говорит о ненужности изоляционизма, с другой стороны, в XXI веке мы слышим о том, что он говорит, что нужно снять зависимость и делать все самим.
Ренат Давлетгильдеев: - Есть такое ощущение, что текст не меняется.
Екатерина Шульман: - Опять же: это все очень славно бы звучало в 2012-м и 13-м году, и в 11-м, и в 10-м…
Ренат Давлетгильдеев: - И звучало.
Екатерина Шульман: - Да, и все это было. Я вот сколько ... 15 лет слушаю каждый год всю эту красоту...
[Путин о малом бизнесе]
Екатерина Шульман: - А, да, это я тоже слышала, эту идею, он ее сам высказывал некоторое время назад. Опять же все это как-то несомасштабно происходящему, прошу прощения. Вот нам надо преодолеть неорганизованность, поддержать малый бизнес, закупить у него какую-нибудь штучку - и дальше у нас все будет отлично. А импортозамещение произойдет само собой.
Слава Рабинович: - Если бы у него была хуже дикция, было бы похоже на речи Брежнева, потому что в общем-то ничего не значит то, что он говорит. Нет механизмов для воплощения этого в жизнь.
[Путин: «Нужно максимально снять все эти ограничения»]
Слава Рабинович: - Нужно. Когда фраза начинается со слова «нужно»...
Екатерина Шульман: - Ну, это звучит как «хорошо бы». «А вот славно было бы, чтобы ограничений стало у нас поменьше»...
Слава Рабинович: - Мне кажется, что Силуанов в панике сидит. Его выражение лица, на самом деле, - оно такое…
Екатерина Шульман: - Ну, паниковать тут не от чего. Ничего такого не было сказано.
Аркадий Островский: - Нет, я хочу сказать, что пока что, включая первую часть про Украину и Крым, это, безусловно, будет воспринято как либеральное послание по отношению к бизнесу, по отношению к экономике. Единственный вопрос, который остается: может ли это все сейчас работать? Но то, что это лучше, чем если бы Владимир Путин сейчас сказал, что мы будем развивать ВПК…
Екатерина Шульман: - ...проводить крупные инфраструктурные проекты, создавать холдинги…
Аркадий Островский: - Как бы ни относиться к Владимиру Путину, надо оценивать то, что он говорит, а говорит он совершенно правильные вещи. Я думаю, что если бы на его месте стоял Михаил Борисович Ходорковский, то, может быть, речь не так сильно и отличалась бы.
Екатерина Шульман: - Не согласна с последним вашим утверждением.
Аркадий Островский: - Я в качестве провакционного заявления, поскольку мы находимся…
Ренат Давлетгильдеев: - Именно там, где мы находимся…
Слава Рабинович: - Я сказал о панике Силуанова не тому, что он слушает эту речь, а потому что он сопоставляет ее с правильным направлением того, что происходит…
Екатерина Шульман: - Послушайте, он говорит о фонде национального благосостояния, о том, как его будут раздавать. Значит, будут.
Слава Рабинович: - Там еще что-то осталось?
Екатерина Шульман: - Там пока есть еще кое-что. Спасибо Кудрину, да…
[Путин о бережливости и экономии в экономике]
Слава Рабинович: - А КПСС - это ум, честь и совесть нашей эпохи. Он говорит лозунгами сейчас.
Екатерина Шульман: - Неэффективная трата бюджета - это трата на госаппарат и силовые структуры. Кто готов их сокращать? Хотя за последние 15 лет их доля сокращалась от бюджета к бюджету, а не росла ни разу.
Слава Рабинович: - Может, и будет сокращаться.
Екатерина Шульман: - Не верю. Пока все, на что их хватило - это заморозка индексации зарплат госслужащих.
Слава Рабинович: - Не верится, я бы тоже не поверил, если бы не знал, что это больше делать не на что.
Продолжение:
Прямой эфир Открытой России с экспертами во время президентского послания 04.12. Часть 1б
http://loxovo.livejournal.com/6108756.html
Прямой эфир Открытой России с экспертами во время президентского послания 04.12. Часть 2
http://loxovo.livejournal.com/6109166.html
Окончание:
Эксперты "Открытой России" подвели итоги посланию президента к Федеральному Собранию
http://loxovo.livejournal.com/6109262.html