Историк Юрий ФЕЛЬШТИНСКИЙ: Империи долго строятся, но стремительно распадаются (начало)
Разжигая Третью мировую войну, Путин должен помнить об уроках Второй
Когда закончилась Первая мировая война и обсуждались условия мирного договора, американский президент Вильсон предложил для Германии достаточно мягкие условия капитуляции. Но Франция и в несколько меньшей степени Англия категорически настаивали (и настояли) на очень жестких условиях, гарантирующих, как тогда всем казалось, что Германия никогда не сможет воспрять экономически и стать источником новой войны в Европе. Так появился Версальский мирный договор в том виде, в котором мы его знаем. Пройдут годы. Тома будут написаны о том, что Вторая мировая война началась именно из-за унизительного для Германии Версальского договора и безудержного аппетита Франции, ставившей своей задачей любой ценой предотвратить возрождение Германии. Думается, что авторы этих книг во многом были правы.
Так что первая предпосылка для прихода к власти в Германии Гитлера - унизительный для Германии Версальский договор, создавший почву для роста национализма и прихода к власти национал-социалистов. Вторая предпосылка - абсолютная уверенность правой, консервативной части населения и армии в том, что Германия проиграла войну из-за "удара в спину" - такой тогда появился в Германии термин, причем удар этот был нанесен в спину германской армии революционерами, коммунистами. Сторонники этой версии в чем-то были правы. Революционные восстания в Германии осенью 1918 г., приведшие к немецкой "ноябрьской революции", конечно же, ослабили позиции германской армии и правительства, и без того не слишком сильные к концу 1918 г.
Здесь следует добавить, что германские социал-демократы извлекли некоторые уроки из истории русской революции 1917 г. Там, где в России социал-демократы - меньшевики и эсеры - объединились с большевиками для борьбы не столько с реальной, сколько с ими же придуманной "контрреволюцией", и в результате отдали власть большевикам, там в Германии социал-демократы объединились с армией, т.е. с контрреволюцией, и подавили спартаковцев-коммунистов. В результате к власти в Германии на волне разгромленной революции 1918 г. пришли немецкие социал-демократы.
На долю демократического правительства Веймарской республики 1919-1932 гг. пришелся (из-за проигранной войны и ее последствий и из-за невыполнимых финансово-экономических условий Версальского мира) тяжелый период. В результате - при наличии абсолютной свободы прессы в Германии в 1920-е годы - демократия оказалась скомпрометированной самими же социал-демократами, которых население, имевшее полную свободу слова, сделало ответственными за все экономические неурядицы.
Но самой главной предпосылкой прихода нацистов к власти стала третья причина - национальный вопрос. Применительно к Германии его можно разбить на два течения: первое - возрождение германской нации, объединение всех немцев в границах одной империи, и второе - борьба с мировым еврейством, прежде всего с евреями Германии. Когда, разжигая антисемитизм, нацисты указывали на "засилье" евреев в Германии и в Австрии, аргументы они находили. Интеллектуальная элита Германии и Австрии (врачи, юристы, финансисты, бизнесмены, творческая интеллигенция) в очень большой степени состояла из евреев.
Были и предпосылки второго порядка, способствовавшие приходу нацистов к власти. По линии Коминтерна Сталин провозгласил главным идеологическим врагом международного коммунистического движения германских социал-демократов. Вдумаемся: германские социал-демократы в Веймарской республике еле-еле стоят на ногах под давлением финансово-экономических условий Версальского договора. Советскому Союзу вроде бы естественно поддерживать это слабое демократическое правительство с учетом новой надвигающейся опасности - крайнего национализма в Германии. Опасности, кстати, не теоретической, а вполне реальной. В Италии у власти уже фашисты. Так что основания считать, что фашизм - реальная угроза - есть. Согласно коммунистическим догмам Маркса и Ленина национализм является главным врагом международного коммунизма. Тем не менее Сталин заставляет германских коммунистов вместе с нацистами выступать в совместных акциях против социал-демократического германского правительства.
Если бы коммунисты поддерживали социал-демократов, они имели бы большинство в Рейхстаге (немецком парламенте), и Гитлер никогда не смог бы прийти к власти, потому что к власти он пришел не в результате революции или переворота, а легальным путем. Но Сталин дал немецким коммунистам прямо противоположные указания: они должны были всеми силами поддерживать нацистов и вместе с ними выступать против социал-демократического правительства Германии.
Стратегия Сталина в отношении революции в Германии отличалась и от прямолинейного подхода Маркса и Троцкого, рассчитывавших на восстание германского рабочего класса; и от антифранцузских планов Ленина, стремившегося толкнуть немцев на создание "фронта на Рейне". Сталин хотел уничтожить все центристские политические группы и оставить противостоящими друг другу нацизм и большевизм. Он справедливо считал, что основной силой мировой революции является СССР, и остальные иностранные компартии выполняют вспомогательные функции. В рамках такой программы в 1929-1939 гг. все силы советской коминтерновской и внешней политики в отношении Германии были направлены на подрыв Веймарской республики, на прямую поддержку нацистских забастовок, на провоцирование вооруженных столкновений с демократией. По мысли Сталина, Гитлер в Германии, да и во всей Европе, должен был сыграть роль "ледокола революции", расчищающего дорогу коммунистам. Поэтому, начиная с 1933 г. задачей Сталина было заключение союза с немецкими милитаристами и Гитлером, а тактика "единого фронта" в Европе в 1934-1939 гг. для Сталина была лишь прикрытием политики подготовки соглашения с нацистами.
Если бы Сталин планировал заключить союз с Англией и Францией против Германии, он вел бы открытые переговоры с Германией и тайные - с Францией и Англией. Но Сталин рассчитывал заключить соглашение именно с Гитлером. Поэтому он вел открытые переговоры с Англией и Францией и тайные - с нацистским правительством. На этом фоне Европу потряс удар, который позже историки будут сравнивать только с началом Второй мировой войны: "мюнхенский сговор".
"Мюнхенское соглашение" было подписано Францией и Англией для того, чтобы предотвратить войну. Это была последняя отчаянная попытка пацифистски настроенных Франции и Англии, принеся в жертву часть Чехословакии, умиротворить Гитлера и сохранить любой ценой мир в Европе. К 1938 г. ситуация в Европе для западных демократий сложилась катастрофическая. В Италии у власти был Муссолини. В Германии - Гитлер. В Испании - Франко. Австрии уже не было: в результате "аншлюса" она стала частью германской империи. В Португалии и Венгрии у власти были диктаторы.
Формально говоря, существовал договор между Францией, Чехословакией и СССР. В случае нападения Германии на Чехословакию чехословацкое правительство должно было официально обратиться к Франции и СССР с просьбой об оказании военной помощи. И во всех советских книгах подробно описано, как именно Советский Союз готов был эту помощь оказать, сколько дивизий СССР имел, сколько самолетов и танков стояло наготове... Но в сентябре 1938 г. из-за Чехословакии никто не хотел и не готов был воевать: ни Франция, ни Англия, ни Советский Союз, ни даже сама Чехословакия. Президент Чехословакии Эдуард Бенеш в критический момент действительно послал Сталину телеграмму, формально прося Советский Союз оказать помощь, предусмотренную договором. Но ответа на эту телеграмму Бенеш вовремя не получил. Советское правительство тянуло с ответом. Вскоре Бенеш прислал новую телеграмму, извещающую Сталина, что Чехословакия приняла условия капитуляции и от военной помощи Красной армии отказывается.
Понятно, что советское правительство в тот период воевать с Гитлером из-за Чехословакии не планировало. Переговоры о советской военной помощи Чехословакии велись Сталиным исключительно для того, чтобы получить разрешение Польши на проход к чехословацкой границе. Оккупация Польши вообще была комплексом Сталина. Антипольский комплекс Сталина можно было сравнить только с антисемитским комплексом Гитлера. Поляки это хорошо понимали и согласия на проход советских войск через Польшу не давали, так как полякам было очевидно, что Красная армия, однажды войдя в Польшу, из нее уже никогда не уйдет. На это указывали уроки российско-польских отношений.
На поляков давили Франция, Англия, Чехословакия и Советский Союз, но поляки впустить советские войска не согласились. (То же самое, только уже без Чехословакии, повторится в 1939 г. при переговорах советского правительства с Францией и Англией о пакте о взаимопомощи на случай агрессии Германии. Советский Союз снова готов будет подписать договор с Францией и Англией, но при условии согласия Польши на проход советских войск через ее территорию.)
Советский Союз действительно не граничил с Германией, Францией и Чехословакией. Но почему, собственно, Франция и Англия, настаивавшие на соблюдении условий Версальского договора все 1920-е годы, не готовы были объявить войну Гитлеру в 1938 г. в связи с требованием нацистов отдать Германии Судетскую часть Чехословакии, населенную в существенной части этническими немцами? Почему нужно было соглашаться на "раздел" Чехословакии? Прежде всего потому, что Англия и Франция не были готовы предстать перед своими избирателями, как мы бы сегодня сказали, агрессорами. Из-за судетских немцев, т.е. этнических немцев, живших в Чехословакии и желавших присоединения к Германии, начинать Вторую мировую войну в 1938 г. Европа была не готова. Впрочем, и в марте 1939 г. из-за оккупации Гитлером оставшейся части Чехословакии Европа тоже не была готова начать войну. Что воевать, если сама Чехословакия сдается без сопротивления!
Тут самое время вернуться к внешнеполитическим планам Сталина и к "ледоколу революции" Гитлеру. В марте 1939 г. Гитлер не рисковал большой войной. Он знал, что из-за огрызков Чехословакии большую войну начинать никто не будет. Он вообще не верил уже в большую войну. С оккупацией Чехословакии в марте 1939 г. он решил все внешнеполитические задачи, стоявшие перед рейхом. Кроме одной: уничтожение европейского и мирового еврейства. Этнические немцы были объединены в границах империи. Экономика Германии была на подъеме. Все ограничительные статьи Версальского договора были аннулированы временем (Гитлер просто перестал их выполнять). Собственность немецких евреев была экспроприирована. Сами они лишены были всех прав, изгнаны из рейха, либо арестованы и отправлены в лагеря. Именно в этот момент, когда малой кровью Гитлер добился для Германии всего, чего хотел, Сталин пригласил Гитлера к столу переговоров. Это приглашение было открытым и демонстративным. 3 мая 1939 г. председатель Совнаркома В.М. Молотов, русский по национальности, сменил на посту наркома иностранных дел еврея М.М. Литвинова, с которым Гитлер никогда не сел бы за стол переговоров в силу физиологического антисемитизма.
Замена еврея Литвинова на русского Молотова была сигналом Сталина о готовности начать серьезные переговоры с германским правительством. Этот сигнал был услышан, приглашение было принято. Гитлер, конечно, знал о польском комплексе Сталина и бесконечных требованиях советского правительства к полякам разрешить Красной армии проход через польскую территорию. Гитлер понимал, что Сталин хочет получить Польшу. Поэтому напасть на Польшу без предварительного соглашения со Сталиным о разделе польской территории Гитлер не мог.
Смысл августовских соглашений 1939 г. между Гитлером и Сталиным, если иметь в виду Польшу, заключался в том, что советские и германские войска одновременно атакуют польские границы и сотрут польское государство с лица земли, причем Германия в очередной раз избежит большой войны, так как при соучастии СССР в разделе Польши Франция и Англия не рискнут выполнить условия договора о взаимопомощи, не придут Польше на помощь, а пойдут по чехословацкому сценарию.
В августе 1939 г., в тот момент, когда после оккупации Чехословакии в марте 1939 г. Европе показалось, что большая война с Гитлером может и не начаться, Сталин развязал Вторую мировую войну. Я пишу "Сталин развязал", потому что Сталин очень хорошо знал, зачем он подписывает с Гитлером советско-германский пакт о ненападении вместе с секретным протоколом, оговаривающим, какие страны входят в сферу влияния СССР.
К августу 1939 г. у советского правительства был выбор. Сталин мог подписать соглашение с Францией и Англией о взаимопомощи. Согласно такому соглашению в случае нападения Германии на Францию - а это единственная великая держава, на которую могла напасть Германия, так как с Англией и СССР она не имела границ, СССР и Англия должны были бы прийти на помощь Франции. При отсутствии разрешения Польши на проход Красной армии через польскую территорию Советский Союз реально не мог ничем помочь Франции и Англии. Правда, Советский Союз мог соблюдать благожелательный нейтралитет. Но это всё, что он мог сделать. Подписание такого договора между СССР, Францией и Англией привело бы к тому, что Гитлер не стал бы нападать ни на Францию, ни на Польшу. Потому что при существовании договора между Францией и Советским Союзом Сталин должен был бы объявить Германии войну. На такой риск в августе-сентябре 1939 г. Гитлер пойти не мог.
Разумеется, Сталин рисковал тем, что Советский Союз уже в сентябре 1939 г. мог быть втянут в нежелательную тогда войну с гитлеровской Германией. Поэтому у Сталина был другой вариант внешнеполитической игры. Абсолютно спокойный вариант. Он мог не подписывать договора с Францией и Англией и не подписывать соглашений с Гитлером. В этом случае сценарий сентября 1939 г. выглядел бы для Гитлера несколько лучше. В первом случае Советский Союз оказывался в состоянии войны с Германией в случае нападения Гитлера на Польшу и Францию. Во втором - Советский Союз оставался нейтральным. Тогда Гитлер должен был бы оккупировать всю Польшу и выйти к советским границам августа 1939 г., что создало бы для Гитлера риск нового витка военных столкновений, теперь уже с Красной армией, и начала войны на два фронта. Трудно предполагать, что сталинский Советский Союз и гитлеровская Германия - два агрессивных государства, возглавляемые иррациональными параноиками, - смогут долго прожить в мире. Чтобы не иметь общей границы с СССР, Гитлер мог оккупировать только западную Польшу, сделав из восточной Польши буферную зону. Насколько долго могло просуществовать такое "буферное" состояние не ясно. Но по крайней мере и в случае появления общей границы с Германией, и в случае создания буферной Восточной Польши Советский Союз какое-то время мог не участвовать в большой европейской войне и наблюдать со стороны, как Гитлер расправляется с остальной Европой.
Конечно, главный риск для Сталина заключался в том, что Гитлер мог не начать большую войну в Европе. Вообще не начать. Он мог в сентябре 1939 г. ограничиться в отношении Польши решением одной "данцигской проблемы". Суть "данцигской проблемы" заключалась в том, что в районе Данцига проживали этнические немцы. Гитлер ставил вопрос об их воссоединении с Германией. Для этого требовалось не только передать Германии Данциг, но и создать "коридор" - его называли "данцигский коридор" - для связи Данцига и остальной Германии. Понятно, что для передачи этих польских территорий Германии требовалось согласие Польши. Но у Гитлера уже был удачный для него мюнхенский опыт, и с Данцигом он планировал разыграть тот же сценарий, что и с Судетской частью Чехословакии, населенной этническими немцами: сначала, шантажируя Францию, Англию и Польшу угрозой большой войны, получить Данциг и коридор; а затем, обвиняя поляков в несоблюдении каких-то условий соглашения, войти в Польшу под предлогом защиты интересов этнических немцев в Польше и оккупировать западную Польшу. В конечном итоге сентябрь 1939 г. для Польши все равно наступил бы, но произошло бы это не в сентябре 1939 г., а позже, например, в 1940-41 гг. Западную Польшу Гитлер рассчитывал оккупировать без большой войны. В конце концов, позволили же ему Англия, Франция и Советский Союз оккупировать в 1938-39 гг. Чехословакию. Чем Польша лучше?
Так зачем все-таки при таком развитии событий Гитлеру нужен был договор о ненападении со Сталиным? Гитлер опасался, что Сталин, несмотря на отсутствие договора о взаимопомощи с Францией, вступит в войну, пересечет границу Польши (с согласия или без согласия поляков) и откроет Восточный фронт против германской армии. Такой сценарий для Гитлера был крайне невыгоден и опасен. Соответственно, Гитлер не мог идти на столь огромный риск в сентябре 1939 г. Не подписав со Сталиным договора о ненападении, Гитлер не мог начать войну против Польши. Гитлер мог начать войну только в одном случае - если Сталин, со своей стороны, давал обязательства не поддерживать Францию и Англию и не открывать против Германии второй Восточный фронт. Для этого немцам было абсолютно необходимо подписать с Советским Союзом договор о ненападении до начала наступательных операций против Польши.
Понятно, что платой за такой выгодный и необходимый Гитлеру договор было согласие Германии на оккупацию Советским Союзом ряда восточно-европейских стран. 20 августа 1939 г. торопившийся с решением польского вопроса Гитлер написал письмо Сталину, в котором открыто сообщил, что планирует нападение на Польшу и поэтому заинтересован в скорейшем подписании договора о ненападении. Гитлер просил у Сталина разрешения срочно прислать для переговоров в Москву Риббентропа для подписания пакта о ненападении и секретного протокола о разделе сфер влияния в Восточной Европе. Сталин ответил согласием.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что при всех минусах Мюнхенского соглашения 1938 г., при справедливости всех эпитетов, которыми мы это соглашение награждаем как трусливое, предательское и прочее, Мюнхенское соглашение подписывалось Англией и Францией для того, чтобы сохранить мир, в то время как советско-германский договор подписывался Гитлером и Сталиным для того, чтобы начать войну. Именно поэтому торопился Гитлер. Именно для того, чтобы помочь Гитлеру поскорее начать войну в Европе, Сталин согласился срочно принять Риббентропа в Москве.
23 августа в Москву прилетел Риббентроп. В тот же день были подписаны советско-германский договор о ненападении и секретный дополнительный протокол. Упрощенно говоря, по протоколу Россия получала Прибалтику, Восточную Польшу, Финляндию и Бессарабию. Обратим внимание на то, что Гитлер не просил Сталина дать согласие, например, на оккупацию Франции, Бельгии, Голландии и других европейских государств. Гитлеру нужно было лишь согласие Сталина на войну с Польшей. Гитлер и в этот период всё еще надеялся избежать большой войны. Эта тема обсуждалась Гитлером во время встречи с Муссолини 15-16 апреля 1939 г., т.е. вскоре после оккупации Чехословакии. Тогда руководители двух государств согласовали сроки начала большой войны: не ранее 1943 года. Пока что на календаре был август 1939 г.
31 августа Молотов выступил с длинной внешнеполитической речью перед Верховным Советом СССР. 1 сентября, в день, когда Германия напала на Польшу, речь была опубликована в "Правде". Смысл речи был в том, что вчера еще фашистская Германия была врагом. Сегодня она стала другом.
Окончание:
http://loxovo.livejournal.com/5346863.html
Когда закончилась Первая мировая война и обсуждались условия мирного договора, американский президент Вильсон предложил для Германии достаточно мягкие условия капитуляции. Но Франция и в несколько меньшей степени Англия категорически настаивали (и настояли) на очень жестких условиях, гарантирующих, как тогда всем казалось, что Германия никогда не сможет воспрять экономически и стать источником новой войны в Европе. Так появился Версальский мирный договор в том виде, в котором мы его знаем. Пройдут годы. Тома будут написаны о том, что Вторая мировая война началась именно из-за унизительного для Германии Версальского договора и безудержного аппетита Франции, ставившей своей задачей любой ценой предотвратить возрождение Германии. Думается, что авторы этих книг во многом были правы.
Так что первая предпосылка для прихода к власти в Германии Гитлера - унизительный для Германии Версальский договор, создавший почву для роста национализма и прихода к власти национал-социалистов. Вторая предпосылка - абсолютная уверенность правой, консервативной части населения и армии в том, что Германия проиграла войну из-за "удара в спину" - такой тогда появился в Германии термин, причем удар этот был нанесен в спину германской армии революционерами, коммунистами. Сторонники этой версии в чем-то были правы. Революционные восстания в Германии осенью 1918 г., приведшие к немецкой "ноябрьской революции", конечно же, ослабили позиции германской армии и правительства, и без того не слишком сильные к концу 1918 г.
Здесь следует добавить, что германские социал-демократы извлекли некоторые уроки из истории русской революции 1917 г. Там, где в России социал-демократы - меньшевики и эсеры - объединились с большевиками для борьбы не столько с реальной, сколько с ими же придуманной "контрреволюцией", и в результате отдали власть большевикам, там в Германии социал-демократы объединились с армией, т.е. с контрреволюцией, и подавили спартаковцев-коммунистов. В результате к власти в Германии на волне разгромленной революции 1918 г. пришли немецкие социал-демократы.
На долю демократического правительства Веймарской республики 1919-1932 гг. пришелся (из-за проигранной войны и ее последствий и из-за невыполнимых финансово-экономических условий Версальского мира) тяжелый период. В результате - при наличии абсолютной свободы прессы в Германии в 1920-е годы - демократия оказалась скомпрометированной самими же социал-демократами, которых население, имевшее полную свободу слова, сделало ответственными за все экономические неурядицы.
Но самой главной предпосылкой прихода нацистов к власти стала третья причина - национальный вопрос. Применительно к Германии его можно разбить на два течения: первое - возрождение германской нации, объединение всех немцев в границах одной империи, и второе - борьба с мировым еврейством, прежде всего с евреями Германии. Когда, разжигая антисемитизм, нацисты указывали на "засилье" евреев в Германии и в Австрии, аргументы они находили. Интеллектуальная элита Германии и Австрии (врачи, юристы, финансисты, бизнесмены, творческая интеллигенция) в очень большой степени состояла из евреев.
Были и предпосылки второго порядка, способствовавшие приходу нацистов к власти. По линии Коминтерна Сталин провозгласил главным идеологическим врагом международного коммунистического движения германских социал-демократов. Вдумаемся: германские социал-демократы в Веймарской республике еле-еле стоят на ногах под давлением финансово-экономических условий Версальского договора. Советскому Союзу вроде бы естественно поддерживать это слабое демократическое правительство с учетом новой надвигающейся опасности - крайнего национализма в Германии. Опасности, кстати, не теоретической, а вполне реальной. В Италии у власти уже фашисты. Так что основания считать, что фашизм - реальная угроза - есть. Согласно коммунистическим догмам Маркса и Ленина национализм является главным врагом международного коммунизма. Тем не менее Сталин заставляет германских коммунистов вместе с нацистами выступать в совместных акциях против социал-демократического германского правительства.
Если бы коммунисты поддерживали социал-демократов, они имели бы большинство в Рейхстаге (немецком парламенте), и Гитлер никогда не смог бы прийти к власти, потому что к власти он пришел не в результате революции или переворота, а легальным путем. Но Сталин дал немецким коммунистам прямо противоположные указания: они должны были всеми силами поддерживать нацистов и вместе с ними выступать против социал-демократического правительства Германии.
Стратегия Сталина в отношении революции в Германии отличалась и от прямолинейного подхода Маркса и Троцкого, рассчитывавших на восстание германского рабочего класса; и от антифранцузских планов Ленина, стремившегося толкнуть немцев на создание "фронта на Рейне". Сталин хотел уничтожить все центристские политические группы и оставить противостоящими друг другу нацизм и большевизм. Он справедливо считал, что основной силой мировой революции является СССР, и остальные иностранные компартии выполняют вспомогательные функции. В рамках такой программы в 1929-1939 гг. все силы советской коминтерновской и внешней политики в отношении Германии были направлены на подрыв Веймарской республики, на прямую поддержку нацистских забастовок, на провоцирование вооруженных столкновений с демократией. По мысли Сталина, Гитлер в Германии, да и во всей Европе, должен был сыграть роль "ледокола революции", расчищающего дорогу коммунистам. Поэтому, начиная с 1933 г. задачей Сталина было заключение союза с немецкими милитаристами и Гитлером, а тактика "единого фронта" в Европе в 1934-1939 гг. для Сталина была лишь прикрытием политики подготовки соглашения с нацистами.
Если бы Сталин планировал заключить союз с Англией и Францией против Германии, он вел бы открытые переговоры с Германией и тайные - с Францией и Англией. Но Сталин рассчитывал заключить соглашение именно с Гитлером. Поэтому он вел открытые переговоры с Англией и Францией и тайные - с нацистским правительством. На этом фоне Европу потряс удар, который позже историки будут сравнивать только с началом Второй мировой войны: "мюнхенский сговор".
"Мюнхенское соглашение" было подписано Францией и Англией для того, чтобы предотвратить войну. Это была последняя отчаянная попытка пацифистски настроенных Франции и Англии, принеся в жертву часть Чехословакии, умиротворить Гитлера и сохранить любой ценой мир в Европе. К 1938 г. ситуация в Европе для западных демократий сложилась катастрофическая. В Италии у власти был Муссолини. В Германии - Гитлер. В Испании - Франко. Австрии уже не было: в результате "аншлюса" она стала частью германской империи. В Португалии и Венгрии у власти были диктаторы.
Формально говоря, существовал договор между Францией, Чехословакией и СССР. В случае нападения Германии на Чехословакию чехословацкое правительство должно было официально обратиться к Франции и СССР с просьбой об оказании военной помощи. И во всех советских книгах подробно описано, как именно Советский Союз готов был эту помощь оказать, сколько дивизий СССР имел, сколько самолетов и танков стояло наготове... Но в сентябре 1938 г. из-за Чехословакии никто не хотел и не готов был воевать: ни Франция, ни Англия, ни Советский Союз, ни даже сама Чехословакия. Президент Чехословакии Эдуард Бенеш в критический момент действительно послал Сталину телеграмму, формально прося Советский Союз оказать помощь, предусмотренную договором. Но ответа на эту телеграмму Бенеш вовремя не получил. Советское правительство тянуло с ответом. Вскоре Бенеш прислал новую телеграмму, извещающую Сталина, что Чехословакия приняла условия капитуляции и от военной помощи Красной армии отказывается.
Понятно, что советское правительство в тот период воевать с Гитлером из-за Чехословакии не планировало. Переговоры о советской военной помощи Чехословакии велись Сталиным исключительно для того, чтобы получить разрешение Польши на проход к чехословацкой границе. Оккупация Польши вообще была комплексом Сталина. Антипольский комплекс Сталина можно было сравнить только с антисемитским комплексом Гитлера. Поляки это хорошо понимали и согласия на проход советских войск через Польшу не давали, так как полякам было очевидно, что Красная армия, однажды войдя в Польшу, из нее уже никогда не уйдет. На это указывали уроки российско-польских отношений.
На поляков давили Франция, Англия, Чехословакия и Советский Союз, но поляки впустить советские войска не согласились. (То же самое, только уже без Чехословакии, повторится в 1939 г. при переговорах советского правительства с Францией и Англией о пакте о взаимопомощи на случай агрессии Германии. Советский Союз снова готов будет подписать договор с Францией и Англией, но при условии согласия Польши на проход советских войск через ее территорию.)
Советский Союз действительно не граничил с Германией, Францией и Чехословакией. Но почему, собственно, Франция и Англия, настаивавшие на соблюдении условий Версальского договора все 1920-е годы, не готовы были объявить войну Гитлеру в 1938 г. в связи с требованием нацистов отдать Германии Судетскую часть Чехословакии, населенную в существенной части этническими немцами? Почему нужно было соглашаться на "раздел" Чехословакии? Прежде всего потому, что Англия и Франция не были готовы предстать перед своими избирателями, как мы бы сегодня сказали, агрессорами. Из-за судетских немцев, т.е. этнических немцев, живших в Чехословакии и желавших присоединения к Германии, начинать Вторую мировую войну в 1938 г. Европа была не готова. Впрочем, и в марте 1939 г. из-за оккупации Гитлером оставшейся части Чехословакии Европа тоже не была готова начать войну. Что воевать, если сама Чехословакия сдается без сопротивления!
Тут самое время вернуться к внешнеполитическим планам Сталина и к "ледоколу революции" Гитлеру. В марте 1939 г. Гитлер не рисковал большой войной. Он знал, что из-за огрызков Чехословакии большую войну начинать никто не будет. Он вообще не верил уже в большую войну. С оккупацией Чехословакии в марте 1939 г. он решил все внешнеполитические задачи, стоявшие перед рейхом. Кроме одной: уничтожение европейского и мирового еврейства. Этнические немцы были объединены в границах империи. Экономика Германии была на подъеме. Все ограничительные статьи Версальского договора были аннулированы временем (Гитлер просто перестал их выполнять). Собственность немецких евреев была экспроприирована. Сами они лишены были всех прав, изгнаны из рейха, либо арестованы и отправлены в лагеря. Именно в этот момент, когда малой кровью Гитлер добился для Германии всего, чего хотел, Сталин пригласил Гитлера к столу переговоров. Это приглашение было открытым и демонстративным. 3 мая 1939 г. председатель Совнаркома В.М. Молотов, русский по национальности, сменил на посту наркома иностранных дел еврея М.М. Литвинова, с которым Гитлер никогда не сел бы за стол переговоров в силу физиологического антисемитизма.
Замена еврея Литвинова на русского Молотова была сигналом Сталина о готовности начать серьезные переговоры с германским правительством. Этот сигнал был услышан, приглашение было принято. Гитлер, конечно, знал о польском комплексе Сталина и бесконечных требованиях советского правительства к полякам разрешить Красной армии проход через польскую территорию. Гитлер понимал, что Сталин хочет получить Польшу. Поэтому напасть на Польшу без предварительного соглашения со Сталиным о разделе польской территории Гитлер не мог.
Смысл августовских соглашений 1939 г. между Гитлером и Сталиным, если иметь в виду Польшу, заключался в том, что советские и германские войска одновременно атакуют польские границы и сотрут польское государство с лица земли, причем Германия в очередной раз избежит большой войны, так как при соучастии СССР в разделе Польши Франция и Англия не рискнут выполнить условия договора о взаимопомощи, не придут Польше на помощь, а пойдут по чехословацкому сценарию.
В августе 1939 г., в тот момент, когда после оккупации Чехословакии в марте 1939 г. Европе показалось, что большая война с Гитлером может и не начаться, Сталин развязал Вторую мировую войну. Я пишу "Сталин развязал", потому что Сталин очень хорошо знал, зачем он подписывает с Гитлером советско-германский пакт о ненападении вместе с секретным протоколом, оговаривающим, какие страны входят в сферу влияния СССР.
К августу 1939 г. у советского правительства был выбор. Сталин мог подписать соглашение с Францией и Англией о взаимопомощи. Согласно такому соглашению в случае нападения Германии на Францию - а это единственная великая держава, на которую могла напасть Германия, так как с Англией и СССР она не имела границ, СССР и Англия должны были бы прийти на помощь Франции. При отсутствии разрешения Польши на проход Красной армии через польскую территорию Советский Союз реально не мог ничем помочь Франции и Англии. Правда, Советский Союз мог соблюдать благожелательный нейтралитет. Но это всё, что он мог сделать. Подписание такого договора между СССР, Францией и Англией привело бы к тому, что Гитлер не стал бы нападать ни на Францию, ни на Польшу. Потому что при существовании договора между Францией и Советским Союзом Сталин должен был бы объявить Германии войну. На такой риск в августе-сентябре 1939 г. Гитлер пойти не мог.
Разумеется, Сталин рисковал тем, что Советский Союз уже в сентябре 1939 г. мог быть втянут в нежелательную тогда войну с гитлеровской Германией. Поэтому у Сталина был другой вариант внешнеполитической игры. Абсолютно спокойный вариант. Он мог не подписывать договора с Францией и Англией и не подписывать соглашений с Гитлером. В этом случае сценарий сентября 1939 г. выглядел бы для Гитлера несколько лучше. В первом случае Советский Союз оказывался в состоянии войны с Германией в случае нападения Гитлера на Польшу и Францию. Во втором - Советский Союз оставался нейтральным. Тогда Гитлер должен был бы оккупировать всю Польшу и выйти к советским границам августа 1939 г., что создало бы для Гитлера риск нового витка военных столкновений, теперь уже с Красной армией, и начала войны на два фронта. Трудно предполагать, что сталинский Советский Союз и гитлеровская Германия - два агрессивных государства, возглавляемые иррациональными параноиками, - смогут долго прожить в мире. Чтобы не иметь общей границы с СССР, Гитлер мог оккупировать только западную Польшу, сделав из восточной Польши буферную зону. Насколько долго могло просуществовать такое "буферное" состояние не ясно. Но по крайней мере и в случае появления общей границы с Германией, и в случае создания буферной Восточной Польши Советский Союз какое-то время мог не участвовать в большой европейской войне и наблюдать со стороны, как Гитлер расправляется с остальной Европой.
Конечно, главный риск для Сталина заключался в том, что Гитлер мог не начать большую войну в Европе. Вообще не начать. Он мог в сентябре 1939 г. ограничиться в отношении Польши решением одной "данцигской проблемы". Суть "данцигской проблемы" заключалась в том, что в районе Данцига проживали этнические немцы. Гитлер ставил вопрос об их воссоединении с Германией. Для этого требовалось не только передать Германии Данциг, но и создать "коридор" - его называли "данцигский коридор" - для связи Данцига и остальной Германии. Понятно, что для передачи этих польских территорий Германии требовалось согласие Польши. Но у Гитлера уже был удачный для него мюнхенский опыт, и с Данцигом он планировал разыграть тот же сценарий, что и с Судетской частью Чехословакии, населенной этническими немцами: сначала, шантажируя Францию, Англию и Польшу угрозой большой войны, получить Данциг и коридор; а затем, обвиняя поляков в несоблюдении каких-то условий соглашения, войти в Польшу под предлогом защиты интересов этнических немцев в Польше и оккупировать западную Польшу. В конечном итоге сентябрь 1939 г. для Польши все равно наступил бы, но произошло бы это не в сентябре 1939 г., а позже, например, в 1940-41 гг. Западную Польшу Гитлер рассчитывал оккупировать без большой войны. В конце концов, позволили же ему Англия, Франция и Советский Союз оккупировать в 1938-39 гг. Чехословакию. Чем Польша лучше?
Так зачем все-таки при таком развитии событий Гитлеру нужен был договор о ненападении со Сталиным? Гитлер опасался, что Сталин, несмотря на отсутствие договора о взаимопомощи с Францией, вступит в войну, пересечет границу Польши (с согласия или без согласия поляков) и откроет Восточный фронт против германской армии. Такой сценарий для Гитлера был крайне невыгоден и опасен. Соответственно, Гитлер не мог идти на столь огромный риск в сентябре 1939 г. Не подписав со Сталиным договора о ненападении, Гитлер не мог начать войну против Польши. Гитлер мог начать войну только в одном случае - если Сталин, со своей стороны, давал обязательства не поддерживать Францию и Англию и не открывать против Германии второй Восточный фронт. Для этого немцам было абсолютно необходимо подписать с Советским Союзом договор о ненападении до начала наступательных операций против Польши.
Понятно, что платой за такой выгодный и необходимый Гитлеру договор было согласие Германии на оккупацию Советским Союзом ряда восточно-европейских стран. 20 августа 1939 г. торопившийся с решением польского вопроса Гитлер написал письмо Сталину, в котором открыто сообщил, что планирует нападение на Польшу и поэтому заинтересован в скорейшем подписании договора о ненападении. Гитлер просил у Сталина разрешения срочно прислать для переговоров в Москву Риббентропа для подписания пакта о ненападении и секретного протокола о разделе сфер влияния в Восточной Европе. Сталин ответил согласием.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что при всех минусах Мюнхенского соглашения 1938 г., при справедливости всех эпитетов, которыми мы это соглашение награждаем как трусливое, предательское и прочее, Мюнхенское соглашение подписывалось Англией и Францией для того, чтобы сохранить мир, в то время как советско-германский договор подписывался Гитлером и Сталиным для того, чтобы начать войну. Именно поэтому торопился Гитлер. Именно для того, чтобы помочь Гитлеру поскорее начать войну в Европе, Сталин согласился срочно принять Риббентропа в Москве.
23 августа в Москву прилетел Риббентроп. В тот же день были подписаны советско-германский договор о ненападении и секретный дополнительный протокол. Упрощенно говоря, по протоколу Россия получала Прибалтику, Восточную Польшу, Финляндию и Бессарабию. Обратим внимание на то, что Гитлер не просил Сталина дать согласие, например, на оккупацию Франции, Бельгии, Голландии и других европейских государств. Гитлеру нужно было лишь согласие Сталина на войну с Польшей. Гитлер и в этот период всё еще надеялся избежать большой войны. Эта тема обсуждалась Гитлером во время встречи с Муссолини 15-16 апреля 1939 г., т.е. вскоре после оккупации Чехословакии. Тогда руководители двух государств согласовали сроки начала большой войны: не ранее 1943 года. Пока что на календаре был август 1939 г.
31 августа Молотов выступил с длинной внешнеполитической речью перед Верховным Советом СССР. 1 сентября, в день, когда Германия напала на Польшу, речь была опубликована в "Правде". Смысл речи был в том, что вчера еще фашистская Германия была врагом. Сегодня она стала другом.
Окончание:
http://loxovo.livejournal.com/5346863.html