О женщинах в шахтах
Ранее: Переработка руды, 19-й век Детский труд на шахтах Корнуолла,1842 год Шахтерские лошадки и детский труд Шахтерские лошадки, XX век
Поговорив о детях и животных, работавших на шахтах, нельзя обойти и женский вопрос, тем более, что приближается месяц март - время рубрики " Женский мир".
Первое, что приходит на ум, когда речь заходит о работе женщин из викторианских низших классов, - это работа по дому: кухня, стирка и тому подобное. На самом деле, жизнь в городах была беднее, чем на селе, в семьях хронически не хватало одного заработка, и женщинам, в первую очередь - незамужним дочерям, приходилась искать работу, но это не освобождало их от домашних обязанностей. И выбирать особенно не приходилось, им доставалась особо грязная, тяжелая, но малооплачиваемая работа, за которую не спешили браться мужчины.
Например, так называемые «pit brow lasses ( молодые женщины) или чаще - wenches ( девки)» работающие на бровке ( brow = на краю) угольной шахты (pit), то есть наверху, где они загружали куски угля в ожидающие железнодорожные вагоны и работали, наряду с детьмя, по 11-12 часов.
Они носили брюки и приходили домой черные от грязи. Другим везло еще меньше, они работали внизу в шахтах, ползая на руках и коленях, таская за собой вагонетки цепями, прикрепленными на поясе.
С 1600-х годов в Ланкашире в карьерах работали целые семьи. Угольщики полагались на своих жен, сыновей и дочерей, которые таскали из шахт уголь на поверхность. Дочери угольщиков обычно выходили замуж в шахтерском сообществе. По мере роста отрасли население росло, и все больше членов больших семей горняков получали работу на шахте. Карьерные работы на юго-западе Ланкашира привели к тому, что в районе Уигана в 19 веке был самый высокий уровень занятости женщин в стране.
Как уже упоминалось ранее, после гибели детей было назначена Комиссия для проведения расследования условий труда на шахтах, о некоторых материалах расследования я уже рассказывала здесь и здесь.
В рамках такого расследования заместитель комиссара Сэмюэл Скривен в 1841 году и отправился в шахту, находящуюся в Стаффордшире, Великобритания, с целью инспекции условий труда. Вместо этого он отправился прямо в ад и был потрясен тем, что он там обнаружил.
Помимо детей, работавших в опасных условиях, бок о бок с мужчинами работали и женщины, раздетые до пояса и сильно потевшие на жаре. «В этом было что-то поистине отвратительное и сатанинское», - рассказал потрясенный Скривен, не в последнюю очередь потому, что некоторые женщины были если и не полностью обнажены, то были только в брюках.
И это было скандально и возмутительно. Внешний вид шахтерских работниц, некоторые из которых оказались с обнаженной грудью, был назван оскорблением викторианской скромности. Таких молодых женщин сочли «неподходящими для замужества и непригодными для материнства». А обсуждение такой возмутительной безнравстввенности захватило всю страну.
«Лейбористская трибуна», называвшая себя «органом горняков», пошла еще дальше: «От женщины, привыкшей к такой работе, нельзя ожидать, что она хорошо разбирается в домашних обязанностях или в том, как сделать мужское жилище удобным».
Больше всего, как ни странно сейчас звучит, шокировали брюки. The Manchester Guardian назвала их «предметом одежды, который женщины должны носить только фигурально», Daily News утверждала, что «привычка носить брюки имеет тенденцию разрушать всякое чувство приличия», и даже профсоюз горняков сказал, что они представляют собой «самое отвратительное зрелище».
Отчет, опубликованный комиссией, содержал гравюры людей, работающих в шахтах, и растянулся на тысячи страниц устных показаний (иногда детей в возрасте пяти лет).
Но у женщин-шахтеров было немного вариантов, когда дело касалось одежды: более тонкая и прохладная одежда, открывавшая контуры их тела, рассматривалась как «приглашение к разврату». Длиные юбки не подходили для работы, а используемые мужские брюки и другие практичные предметы одежды были скроены не для женщин и быстро приходили в негодность.
В своем выступлении перед парламентом в 1842 году лорд Эшли описал, как на работе приходилось видеть женщин и девушек с дырами в промежности: «Цепь, проходящая высоко между ног двух девушек, проделала большие дыры в их брюках. Едва ли можно представить себе зрелище более отвратительно неприличное или отвратительное, чем эти девушки за работой. Никакой бордель не может сравниться с этим».
Поразительно в этих наблюдениях, что все эти беспокойства были не по поводу безопасности женщин, которые трудились в опасных для жизни условиях, а - по поводу безопасности мужчин, находящихся под землей и вынужденных иметь тесный контакт с такой женской распущенностью.
Однако присутствие женщин на шахтах было финансово выгодно как их начальникам, так и их семьям. Один «наблюдатель» сообщил комиссии, что женщинам платили примерно вдвое меньше, чем мужчинам, что позволяло их работодателю, угольщику, тратить «на один шиллинг или даже на один шиллинг шесть пенсов больше в пивной». Женщины веками работали на шахтах Стаффордшира, и это был значительный вклад в семейный бюджет.
Результат этого расследования был быстрым: Закон 1842 года о горняках и угольных шахтах запрещал всем женщинам и девочкам, а также мальчикам в возрасте до 10 лет работать в шахтах.
Вот тогда и пришло решение заменить недостаток рабочей силы использованием пони. Но для пони нужен коногон, и тут опять появилась необходимость нанимать тех, кто дешево стоит - подростков и молодых девчонок.
Совсем юные девчушки, работающие на бровке незадолго до начала работы, Уиган, 1893 год.
За несколько десятилетий до этого женщинам и мальчикам до 10 лет запретили работать под землей,
а это означало, что все те маленькие девочки стали девушками, работающими на поверхности шахты.
А как они работали, мы уже знаем.
см. Детский труд на шахтах Корнуолла, 1842 год
Девочки с ситом («riddle» или «griddle»), которым они выбирали уголь из общей
во время сепарации или выбирали его из водяной массы на этапе отмывке
см. Переработка руды, 19-й век
Запрет на подземный детский и женский труд причинил много страданий и лишений и вызвал сильное возмущение на юго-западе Ланкашира. Семьи остро ощутили связанную с запретом внезапную потерю доходов, женщины считали, что хотя работать под землей тяжело и опасно, это все же лучше, чем голодать. Поэтому, несмотря на запрет, на некоторых карьерах дети продолжали работать под землей. Например, на шахте Коппулл в Бург-Пит после взрыва в ноябре 1846 года погибли три женщины, одной из них было одиннадцать лет.
Занятость женщин не прекратилась внезапно после принятия закона в 1842 году, при попустительстве некоторых работодателей женщины, переодетые мужчинами, продолжали работать под землей в течение нескольких лет.
И в этом случае преимущество оказалось у высоких женщин, которые благодаря, крупным размерам, могли выдать себя за молодого человека.
Особенно высокая женщина-угольщик из Роуз-Бридж-Питс в Уигане,
ростом 5 футов 9 дюймов, 10 августа 1869 года.
.Инспекторов по проверке шахт было мало, и некоторые женщины так отчаянно нуждались в работе, что охотно работали нелегально за меньшую плату. Штраф за наем женщин на работу в шахты оказался небольшим, а желающих работать было много, поэтому владельцы шахт часто перекладывали расходы по штрафам на самих женщин. Это были их желания и их риски.
Иногда трудоустройство на шахту было даже актом милосердия: если шахтер погибал в шахте и его вдова или дочь подавала заявку на работу, её неизменно определяли н освободившееся место.
Многие девушки были очень заинтересованы в том, чтобы им разрешили работать в угольных шахтах не только из-за денег, но и потому, что это была работа на свежем воздухом, в то время как альтернативой была работа на фабрике, в духоте и антисанитарных условиях, с несчастными случаями, происходившими на рабочем месте почти так же часто, как и под землей.
.Несмотря на запреты к 1880-м годам около 11 000 женщин продолжали работать на угольных шахтах на сортировке. Условия были холодными и грязными, и поэтому они носили поразительный ансамбль, как описал один наблюдатель:
«Она носит брюки, которые раньше почти не скрывались, но теперь покрыты юбкой чуть ниже колен. Голова ее хитро перевязана красным платком, целиком предохраняющим волосы от угольной пыли; кусок ткани проходит под подбородком, в результате чего открыто только лицо. Фланелевая куртка завершает костюм».
Женщинами, наиболее известными благодаря этому наряду, были «Wigan’s Pit Brow Lasses -девушки из Уигана».
Эти одержимость штанами, которыек носили женщины на работу вызывала некоторое недоумение,ведь под землей немногие могли их видеть, тем не менее, женщины, идущие на работу привлевлекали многих зевак, которые специально приходили посмотреть на это возмутительное зрелище.
Теперь уже всерьез обеспокоились тем, что женщины «одевались и вели себя как мужчины», посетителям запретили входить шахту, чтобы не искушать и защитить их глаза и их моральные чувства.
Но люди ходили, и увиденное их сильно волновало.
Фрэнк Хёрд, посетитевший шахту, записал, как на работе «шахтерская девушка заправила юбку вокруг талии». Однако когда она возвращалась домой, «Она ее опустила, и ничто не отличало ее от любой обычной работающей женщины». Но подтекст был ясен: эти «девушки» были необычными, они отличались от других девушек -работниц.
.
Их брюки или бриджи даже под юбкой демонстрировали деградацию женственности.
Девушек из Уигана часто характеризовали как слабых, аморальных и склонных к выпивке. Несмотря на ограничения для посетителей, люди приезжали издалека, чтобы понаблюдать за женщинами в брюках.
Одним из таких заинтересованных лиц был Артур Манби, британский автор дневников, поэт, фотограф-портретист, адвокат и солиситор. Он много раз посещал район Уигана на протяжении многих лет, брал интервью у женщин из рабочего класса и записывал в своих дневниках то, что они говорили о своей работе, оплате труда и жизни вне шахты. Благодаря его дневниковым записям современники смогли провести социологические исследования.
Эллен Граундс в 17-летнем возрасте на шахте Род-Бридж в 1866 году.
Эллен уже в 22-летнем возрасте с фотографом Артуром Манби,
который позирует рядом с Эллен, чтобы показать, насколько она высока
Интерес Манби был не совсем здоровым, его дневник показал, что он практиковал сексуальные игры age play и master-slave, поэтому его привлекали женщины сильные, высокие и умеющие заботиться о мужчинах. Он убедил многих из них позировать в фотостудиях, поскольку фотоаппараты 1860-х годов не могли работать в условиях низкой освещенности, которые преобладали на рабочих площадках.
Джейн Браун, девушка из Уигана, позирует с большой лопатой.
Мистер Райт, владелец «Трех корон» с двумя женщинами в Уигане, 1865 г.
Некоторые на этом стали делать свой бизнес. Фотографы, в частности, любили снимать их в необычном наряде и позже продавали их фотографии в виде визитных карточек или открыток. Торговля такими открытками шла бурно, иногда их увеличивали, а затем раскрашивали вручную.
Анджела В. Джон в книге «В поте лица: женщины-работницы на угольных шахтах Виктории» пишет:
«Иногда девушку из карьера изображали одетой для работы с одной стороны и в воскресной одежде с другой. В основном они продавались коммивояжерам, которые покупали их как диковинку».
Похоже, и сами девушки любили фотографироваться, за что им иногда платили шиллинг.
Работавшие на поверхности шахты в холод и грязь, выработали характерную «униформу», они носили сабо, брюки, прикрытые юбкой и фартуком, старые фланелевые куртки или шали и платки для защиты волос от угольной пыли.
И хотя наблюдатели могли посчитать их неженственными, они делали все возможное, чтобы утвердить свою женственность в шахте среди грязи и пыли. Французский посетитель описал их «вкус к женственным вещам и любовь к лентам. На самом деле большинство из них носят на шее галстуки, складки которых скоро превратятся в гнезда из угольной пыли»
Другие шахты за пределами Уигана имели немного женщин, которые обычно носили брюки, и, кажется, гордились тем, что сотрясали моральные нормы. Говорили, что шотландские женщины-шахтеры «одевались как обычные женщины, они не одевались как дамы из Уигана», в то время как инспектор Южного Уэльса описал местных женщины там как «прилично одетых».
Похоже, что и в других странах скандалов по поводу брюк не наблюдалось
Бельгия
А во Франции, на фотографии ниже - и вовсе введена униформа
Но женщины, работающие на поверхности, похоже, не придавали особого внимания своим костюмом, ну хотя бы потому, что им и так было о чем беспокоиться, например, кормить свои семьи на заработок, составлявший половину заработной платы мужчины.
Многие девушки выходили замуж за шахтеров и становились частью сплоченного местного сообщества, что породило анонимное стихотворение или, возможно, песню :
“I am an Aspull collier, I like a bit of fun
To have a go at football or in the sports to run
So goodbye old companions, adieu to jolity,
For I have found a sweetheart,
and she’s all the world to me.
Could you but see my Nancy, among the tubs of coal,
In tucked up skirt and breeches,
she looks exceedingly droll,
Her face besmear’d with coal dust,
as black as black can be,
She is a pit brow lassie but she’s all the world to me.”
Я угольщик Аспулл, я люблю немного повеселиться
Поиграть в футбол или в побегать
Итак, прощайте, старые товарищи, прощай веселье,
Ибо я нашел возлюбленную, и она для меня - весь мир.
Посмотрите на мою Нэнси среди корыт с углем,
В подвернутой юбке и бриджах она выглядит чрезвычайно забавно,
Ее лицо покрыто угольной пылью, черной, как только может быть черный цвет,
Она шахтерская девчонка, работающая на поверхности, но для меня она - целый мир.
В то время как законодательные попытки вытеснить женщин из шахт продолжались на протяжении всего 20 века, последняя женщина в Великобритании ушла на пенсию лишь к 1960-м годам, а в других странах мира женщины продолжали трудиться, и конечно, не потому что они "боролись за равноправие и лезли туда, где должны быть мужчины", а потому что женщина, как и мужчина, нуждается в работе, чтобы платить по счетам, которые ровно такие же, как и у мужчин.
Следующая неделя будет посвящена женщинам, к теме Кыштыма вернусь после 8 марта.