В первый раз
Спустя 15 лет после выхода "Бэтмена: Начало" начинаешь осознавать, что 15 июня 2005-го года, день премьеры четвёртого полнометражного фильма Кристофера Нолана, стал Началом для чего-то куда большего, чем просто очередной истории о Бэтмене, к тому времени насчитывавшем несколько киновоплощений. Кажется, в июне того года, когда ещё только недавно к концу подошла грандиозная космическая Сага Джорджа Лукаса, а мир жил в ожидании Войны миров, готовой обрушиться на мир кино под чутким взором Стивена Спилберга, мало кто мог осознавать, что конкретно произошло в тот момент, когда фильм Нолана добрался до кинотеатров. Через три года и один месяц многие будут говорить о том, что Нолан изменил взгляд зрителей на кинокомиксы, создав тренд "мрачного и реалистичного", называя "Тёмный рыцарь" прорывом жанра и голливудского блокбастеростроения. Правда, однако, была, как и водится, много прозаичнее - "Тёмный рыцарь" уже вышел на волне нового тренда, заданного, если не самим Ноланом, но облечённого им в свою совершенную форму. Потому что спустя 15 лет становится очевидным - "Бэтмен: Начало" оказал на киноиндустрию куда большее влияние, чем его последователь. Становится очевидным, что в июне 2005-го Нолан изменил правила игры.
Вряд ли хоть какому-то ещё персонажу в истории комиксов повезло оказаться в руках двух режиссёров с особо выраженным авторским подходом, при том настолько кардинально противопожных по отношению друг к другу, как Бэтмену. Впрочем, кажется, другого выхода и быть не могло. Чтобы вернуть Готэм с циркового манежа и вытащить Человека в костюме летучей мыши из витрины магазина игрушек, куда он был загнан авторским видением Джоэля Шумахера, нужен был человек, способный вернуть Бэтмену звание не только Героя, но и Бренда с большой буквы одним рывком, без права на ошибку, буквально вернув его к началу с первого раза. Кажется, персонажа, спасающего невинных, самого было нужно спасать. Миссия, казавшаяся всё более невыполнимой с каждым годом, когда копья о задачу ломали и Даррен Аронофски и Вольфганг Петерсон, когда сценаристы пытались и продолжать киносагу, и рассказывать её предысторию в новомодном тренде приквелов, чью волну начал "Эпизод I" одной космической саги. Вот только в итоге спасителем оказался англичанин, отказавшийся от того и другого шага, вместо этого решив пойти на шаг дерзкий, но, как показало время, единственно верный. Кристофер Нолан не просто вернулся к началу истории. Он её "перезагрузил", превратив Бэтмена в своего персонажа, выстроив свой собственный Готэм, без оклядки на заложенный фундамент. И попутно изменил всё.
"Бэтмен: Начало" - словно квинтессенция Нолана прошлого и настоящего - и не только по структуре: нелинейное повествование, флэшбеки, рассказывающие историю персонажа по ходу фильма - части большой головоломки, которая складывается в единый сюжет повторbтся и в третьем фильме о "Рыцаре тьмы". "Бэтмен" - кино о полицейских и ворах, идущее в одном русле с "Помни" и "Бессонницей" и в общем то "Преследованием", берущее знакомые Нолану темы и их развивающие, и в то же время предвосхищающее приёмы "Престижа" и "Внедрения". Повторяющиеся идеи сюжетов Нолана, где один фильм является словно бы идейным продолжением другого - тема для другого разговора, к которой автор ещё надеется вернуться в будущем, но в любом случае "Бэтмен" оказался брошенным в воду камнем, чьи волны оказали влияние и на будущую фильмографию режиссёра и словно ярче осветили его прошлое.
Вот и главный герой фильма просыпается не где-нибудь, а в тюрьме, после сна-флэшбека, в рифму началу "Бессонницы", где главный герой в исполнении Аль Пачино просыпается после сна, который сыграет роль в моральной дилемме ленты 2002-го, на борту частного самолёта, несущего его ко льдам. Так же и персонаж Кристиана Бэйла чуть позже отправится частным рейсом, но уже ото льдов. Там, где персонаж Пачино направляется к своей судьбе среди севера Аляски, персонаж Брюса Уэйна - среди ледников фактически и рождается. И так же, как для протагониста "Бессонницы" в борьбу с преступной мразью окажутся все средства хороши, так и Брюс Уэйн будет готов пойти против закона, чтобы закон защитить. "Виджилантизм" вообще Нолану тема достаточно знакомая не только по "Бессоннице", но и по "Помни", где герой вынужден жить с страшным недугом, придумывая себе новые цели снова и снова, в борьбе с несправедливостью, примеря на себя образ мстителя в необходимости поиска смысла жизни. Брюс Уэйн - словно и детектив Дормер и Леонард Гая Пирса разом, герой, к которому Нолан шёл из фильма в фильм, оставляя намёки на свою любовю к персонажу на дверях или витринах в кадрах одного фильма и другого. Так что и "Бэтмен" - персонаж маска, с которыми Нолан имел дело с "Преследования" - воплощение словно бы главных его архетипов в одном лице.
И Нолан, обеими ногами стоя на грешной земле, не отрицая пороки общества и принимая их (в отличие от его поздних работ, более угождающих желанию зрителя оказаться в комфортном мире справедливости и хэппи-эндов), ведёт Бэтмена по путям из обрывков газет и грязных подворотен, вырывая его из лап городского фэнтези Бёртона и фантасмагории Шумахера, заимствуя элементы комиксов покойного Денниса О'Нила (по жестокой воле судьбы ушедшего на 82-м году жизни в эти выходные, за несколько дней до юбилея первого появления его детища - Рас Аль Гула на большом экране), и конечно Фрэнка Миллера. Что логично, так же, как "Год первый" за авторством последнего в 1986-м году после "Кризиса на бесконечных землях" перезагрузил историю Тёмного рыцаря на страницах комиксов, так и "Бэтмен Начало" перезагружает Бэтмена на киноплёнке. Кажется, крайне удобно, что и "Начало" и "Город грехов" по комиксам того же Миллера появились на экране в один год, оказав на тренд экранизаций комиксов столь знаковое значение.
Нолан, впрочем, идёт дальше Миллера, вернувшего в своём комиксе Брюса Уэйна из семилетного путешествия, оставленного тайной, покрытой мраком, согласно всем канонам, и лишь кратко обрисаванного спустя пять лет в 18-страничном комиксе "The Man Who Falls". Дэвид С. Гойер, будучи далеко не лучшим сценаристом, оказывается тем не менее, сам будучи писателем комиксов, хорошим проводником для сценариста Нолана, поверх гойеровских идей разрабатывающего сценарий собственный. И Бэтмен действительно превращается в "Человека, который падает", становясь деконструкцией Легенды, которому, чтобы стать таковым, необходимо сначала опуститься на самое дно, в том числе и криминального мира. "Зачем люди падают?" - вопрос проходит лейтмотивом через весь сюжет, затрагиваясь отцовскими фигурами главного героя - от собственно отца до дворецкого. Удивительно, но "Бэтмен: Начало" становится первым полноценным исследованием корней Бэтмена, которые яркими красками были обрисованны то там, то здесь, но лишь теперь обретают за символами собственно историю.
Нам странным образом повезло, что Тим Бёртон решил пойти противоположной дорогой Доннеру с его "Суперменом" - вместо ориджина решив представить Бэтмена, таким, какой он есть в глазах жителей Готэма, а потому и зрителя - городской легендой, слухом в подпольном мире, у которого нет начала и конца. Логичное решение фактически развязало Нолану в его перезагрузке руки, позволив не просто снять очередного "Бэтмена", но рассказать ту историю, которую до него ещё никто не рассказывал, поставив на первое место не Бэтмена, но Брюса Уэйна, не маску, которую одевает человек, чтобы стать самим собой, но человека, который эту маску и создаёт. И на выходе - две стороны одной медали и две саги двух режиссёров, не заходящие на территорию друг друга - забавный, но логичный дуализм в отношении кино о персонаже, дуализмом и прославленного.
Вот и в отличие от Бёртона, с самого начала погружающего зрителя в легенду и превращая Готэм и Бэтмена в одно неумолимое целое, где один отображает другого, Бэтмен в версии Нолана появляется на экране лишь ближе к часу хронометража, повторяя путь, пройденный Суперменом у Доннера, который за два года до того попытался повторить Энг Ли в своём "Халке", фильме, кажется, тотально непонятом и вышедшем раньше положенного ему срока. Нолан однако доводит идею до совершенства, прыгая по временной линии, связывая судьбы персонажей, за каждой деталью образа Бэтмена проводя собственную сюжетную мини-арку, с тщательностью возводя образ, при этом играя на том неизбежном факте, что перед нами уже пятый полнометражный "Бэтмен", а значит и зритель с правилами игры знаком. И так и костюм и бэт-пещера, плащ и бэт-символ, бэтмобиль и батаранги, лишаясь своей классической "бэт" приставки, но узнаваемые по всем канонам мифа о Тёмном рыцаре, появляются каждый в свой момент, вынуждая зрителя узнавать будущую деталь создаваемоей на его глазах легенды до того, как она поступит на службу Крестоносцу в плаще, обретя нужную ему форму и цвет. "Ты умеешь драться с шестью, а мы научим с шестью сотнями, ты умеешь исчезать, а мы научим становиться невидимым" - сложно представить себе человека, находившегося в информационном вакууме популярной культуры, который не осознает значимости слов и предтечей чего они являются. А потому и превращение в Легенду резонирует куда сильнее. Следуя приквелам Лукаса Нолан играет на знании того, что будет впереди, создавая приквел к фильму, которого не было, задавая в свою очередь тренд на годы вперёд, когда режиссёры и сценаристы снова и снова начнут играться со зрителем в грядущих перезапусках.
Возьмите всю современную Бондиану, вынуждающую зрителя ждать каноничного "Бонд. Джеймс Бонд" до последнего кадра первого фильма перезапуска и мисс Манипенни аж до третьего, возьмите следом новую "Планету обезьян", растянувшую ориджин канона серии 1968-го от первого обезьяньего "Нет" до горилл на лошадях на три фильма. Посмотрите на "Клауса", становящегося Сантой в последние минуты одноименного мультфильма, на Диану Принц, принимающую себя и свою суть полубогини лишь в последнем акте фильма, на "Я предпочитаю Магнито" и "Я Железный Человек", на Кирка, получающего звание капитана лишь в финале абрамсовского "Трека", и вы увидите то тут то там отголоски бэт-сигнала в финале "Бэтмена: Начало" и карты Джокера в последней же сцене, намекающей на то, что Легенда только начинается. Скрупулёзность Нолана оказалась заразительной для всей индустрии, почему-то пропустившей подобные же мотивы в приквелах "Звёздных войн", по иронии завершившиеся за месяц до того, но оказавшиеся как нельзя кстати в том, что касается возможности продолжать франшизу без оглядки на предыдущие её ответвления. Между "Человеком-Пауком" Сэма Рэйми, облачившим главного героя в костюм уже в первой трети фильма и "Железным Человеком" Джона Фавро, пришедшего к Марку 3 только в последней трети ни целая жизнь, а всего лишь "Бэтмен: Начало".
И вся прелесть и значимость работы Нолана даже не в пресловутом тренде - "мрачный и реалистичный", который, будем честными, пробивался в индустрии и сквозь "Людей-Икс" Сингера и "Идентификацию Борна" Лаймана, пытавшихся придать жанру супергероики и шпионского боевика более достоверную почву для действий. А всё потому, что Нолан показал, насколько гибким может быть канон, он показал, что любую историю можно рассказать... по-другому. И попутно признался в любви другой истории. Добравшись до больших бюджетов Нолан словно бы решил не терять времени зря, "Бэтмен: Начало" строится не только на плечах фигуры Брюса Уэйна, но и персонажа, для англичанина куда более важного. Посмотрите на диалоги между Брюсом Уэйном, на страницах комиксов гением изобратетелем, которые ныне вынужден браться за изобретения Люциуса Фокса в исполнении Моргана Фримена. Посмотрите на лёгкий флирт с секретаршей персонажа Рутгера Хауэра. И вы увидите старых добрых Бонда и Кью, и Бонда и мисс Манипенни. Брюс Уэйн - агент 007 нового времени, с англичанином-дворецким на подмоге, меняющий девушек направо и налево, но чьё разбитое сердце принадлежит лишь одной, а потому и в центре становления Брюса Уэйна оказывается женщина, куда же без неё, особенно Нолану, в ранней своей фильмографии, кажется, абсолютно не верящему в то, что герой-мститель может обрести покой с любимым человеком. Примечательно, что именно женщина видит дальше всех, буквально заглядывая под маску, разглядывая за фасадом плэйбоя монстра, которым и является Бэтмен. Важный мотив всей Бэтменианы, будь то на страницах комиксов, в анимации или кино, о котором сам Нолан почему-то совершенно забудет к третьему фильму своей трилогии.
А потому как это ни странно, но именно "Бэтмен: Начало", что особенно ясно с высоты лет, так и остался единственным идеальным фильмом Нолана о Бэтмене. Да-да, именно о Бэтмене, чью фигуру начнёт подавлять Брюс Уэйн уже в следующем фильме, где Нолан окончательно обезличит Готэм, впервые в истории бэтменианы откажется от летучих мышей в кадре, в итоге превратив костюм с ушастой маской лишь в обузу, оказывающуюся лишней деталью криминальной саги. И закономерно "Бэтмен: Начало", единственный в трилогии, тонущий в психогенном кошмаре профессора Крэйна в жёлтых тонах страха (в тон жёлтым же тонам саги о Зелёном Фонаре, другом герое DC комикс), разделённый на свет небоскрёбов компаний миллиардеров и мрак нижних уровней мегаполиса, умудряется удерживать тончайшую грань между карикатурным Готэмом и реальным городом, оставаясь идеальной экранизацией комикса, оставляя при этом место авторским лейтмотивам, нашедшим выражение через одного конкретного персонажа, с каждым новым фильмом, от Бэтмена всё больше отходящего.
Сложно, впрочем, назвать это минусом. Так же, как оба "Бэтмена" Бёртона кардинально отличаются друг от друга, умудряясь составлять единое целое, так и Нолан, не желая повторять прежних идей, двинулся дальше, понимая, как хороший фокусник, что зрителя нужно постоянно удивлять. Неслучайно и желание скрыть имя главного злодея уже в первом фильме трилогии, как можно тщательнее. Анри Дюкар из всё того же "The Man Who Falls" теряет свою индивидуальность, становясь личиной для одного из лучших бэтменовского злодеев, в твисте, который окажется столь любим Голливудом, что породит целый ворох новых Анри Дюкаров - Джон Харрисон, Франц Оберхаузер, Олдрич Киллиан, Патрик Морган, да даже Миранда Тейт того же Нолана (но ей можно по семейным обстоятельствам) - идейные наследники персонажа Лиама Нисона в попытке Голливуда хоть как то удивлять своего зрителя во франшизах, кажется, на удивление уже не способных.
А заслуга Нолана именно в этом. Он сумел удивить, казалось бы, крайне простым методом - вернувшись к корням, перестроив под себя фундамент, основание для будущих историй, при этом рассказав историю абсолютно самодостаточную, заговорив на общем языке, как с кинозрителем, так и с читателями комиксов, пройдя по тонкой черте между реалистичностью эмоций реальных людей и гротеском города, поглощённого страхом. Сочетание того, что так легко удаётся сочетать в книжках с картинками, но так не часто удавалось на большом экране. За маской зверя скрывается человек, за человеком скрывается зверь - два мотива усиливают друг друга, как и у Бёртона, с той лишь разницей, что у Нолана побеждает человек. Нолану оказалось достаточно 140 минут, чтобы провести героя и зрителя сквозь целую жизнь, не размениваясь ни на одну лишнюю секунду. Посмотрите только первые сцены фильма. За обещанием Анри Дюкара освободить Уэйна из тюрьмы следует монтажная склейка, вслед за которой катящийся по дороге протагонист. За каждым словом - прямое действие, за каждым действием - взвешенное слово. Нолан ловко манипулирует киноплёнкой и талантом своих актёров, умудряясь рассказать абсолютно внятную историю, при этом не позволяя зрителю передохнуть не на секунду - действие здесь в каждой сцене - не с помощью пиротехники, так с помощью диалогов. "Я здесь" - рычит Бэйл в ответ на истеричный вопрос преступника - и так же, как сложно сказать, где кончается Брюс Уэйн и начинается Бэтмен, так и сложно провести черту между действием и драматургией.
Границу между эпохами до и после "Начала" провести намного проще. В каком-то смысле именно с "Бэтмена" долгие 15 лет назад имя Кристофера Нолана начало превращаться в известный ширкокому зрителю бренд, знакомый до того лишь немногим любителям кино. Сам того не подозревая, Нолан открыл ящик пандоры, заполнив брешь, оставшуюся после финала "Звёздных войн" новой киносагой, которой суждено было стать краеугольным камнем всей современной традиции летнего блокбастера. И не только ей. Ночные панорамы мегаполиса, торжество декораций и практических эффектов над компьютерными, амбиент от Циммера, Ньютона Хауарда или Дэвида Джулина, всё это станет особой визитной карточкой не трилогии, но целого мира, куда зритель будет приходить, чтобы погрузиться вновь. Всё время такого разного, но в то же время такого знакомого, вне зависимости от того, главный герой её - мститель в чёрном костюме или вор, охотящийся за чужими идеями. Кажется, именно тогда, на съёмочной площадке "Бэтмена: Начало" Нолан создал свою собственную киновселенную.
И успех "Тёмного рыцаря", как и ноланианы в целом в дальнейшем лишь закономерен, и в каком то смысле остаётся несравнимым. Попытки взглянуть на известные брэнды под новым углом продолжаются уже пятндацать лет, да только удаётся далеко не всем. Впрочем, надо признать, что не всем позволено быть такими гибкими, как Бэтмену, персонажу, пережившему яркий сонм бесчисленных ипостасей. В конце концов, не будем забывать, что для каждого нового поколения - свой Бэтмен. Нам лишь повезло оказаться частью одного поколения с Бэтменом Кристофера Нолана.
-I never said thank you
-You'll never have to - гласят последние строки диалога между Бэтменом и комиссаром Гордоном. Что же в нашем случае, как и в случае Голливуда, и самого Нолана это не совсем так. Этому Бэтмену можно сказать спасибо за очень многое.
...И всё таки отличным было лето 2005-го...
