Оплата труда
От каждого по способностям, каждому по труду.
Это краткая формулировка социалистического подхода к производству и распределению благ. Понятно, что подробного рецепта и детальных разъяснений от фразы-лозунга ждать не приходится, однако суть она выражает.
Главное отличие социалистического подхода от капиталистического состоит в том, что в социалистическом варианте распределение благ не есть результат некоторого договора между двумя агентами (под агентом в данном случае понимается производитель, который по совместительству является и потребителем). Рынок диктует модель, в которой нечто, выражаемое несколько абстрактным понятием стоимость, определяется тем состоянием, при котором производитель готов отдать продукт своего труда, а потребитель готов его получить. Когда они сошлись в условиях, считается, что сделка справедлива. Точнее, что это наиболее справедливая сделка из всех возможных.
Однако, - даже с поправкой на субъективность, присущую понятию «справедливость», - работает такое только в идеальном рыночном мире. Такой мир обладает целым рядом черт, почти не встречающихся в мире реальном. А именно, полной свободой от внешних обстоятельств, равномерностью условий, рациональностью агентов, богатством выбора и так далее. Отказ или частичный отказ от каждого из условий приводит ситуацию в строго противоположное «идеальному рынку» состояние. Например, в состояние сращенной с государственной властью монополии. Тут уже договор становится ассиметричным, поскольку монополист может различными способами навязать ощутимо более выгодные для него, нежели для второй стороны, условия.
Отсюда вытекает: определение «справедливости» производства и распределения через частные попарные договоры неработоспособно (ну и ещё, что слово «справедливость» можно писать без кавычек, поскольку кавычки как бы содержаться уже в самом слове).
Не смотря на кавычки понятие «справедливость» весьма важно. По сути в головах людей идёт постоянная борьба между «справедливым» и «лично им выгодным». Интуитивно люди склоняются ко второму состоянию, однако разумно готовы выбрать первое. Это обуславливается пониманием того, что окружающие вряд ли добровольно согласятся предоставлять им выгодные условия в ущерб себе, то есть, при подобном подходе мы будем иметь войну всех против всех, где совершенно необязательно лично вы окажетесь победителем.
Итак, рано или поздно общество приходит к состоянию, в котором производство и распределение обладает той или иной степенью справедливости. Если быть более точным, то устойчивым является только то состояние, в котором активное большинство отмечает соответствие сложившихся общественных отношений и его (большинства) понятия о справедливости.
По этой причине любой строй старается легитимизировать насаждённые им отношения не только через применение силы, но и через понятие «справедливого устройства». Формы это может принимать самые разные - от философских концепций и религиозных догматов до часто повторяемых кричалок и намеренного понижения интеллектуального уровня населения.
Даже в капитализме в качестве легитимизационной теории принимается примерно следующее: деньги - суть доля их владельца в общественном благе, количество у субъекта денег означает, что он внёс именно такую долю в общественное благо, поэтому имеет право её (возможно, в иной форме) получить обратно. Конечно, к этой «формуле» имеются поправки, как-то помощь (например, в виде аванса) нетрудоспособным - детям, инвалидам, престарелым, - субсидии жизненноважным отраслям и т.п., однако доминирующая форма отношений при этом подразумевается именно такой, как описано в начале абзаца.
Хотя вполне понятно, что форма может быть и не совсем такой, а «таким» является только «официальное» описание этой формы.
Поскольку деньги по своему смыслу являются долей в общественном благе (это не всегда так, однако «почти так», поэтому примем в рассуждениях именно такую форму), то вместо распределения общественного блага с некоторой степенью точности можно рассмотреть распределение денег. А чуть дальше будут рассмотрены и другие способы распределения.
Наиболее справедливым люди считают распределение денег пропорционально общественно полезному труду тех, среди кого производится распределение. Наиболее популярные теории, собственно, основаны на том, что способ распределения в них некоторым образом сводится к распределению по труду. Однако далеко не всегда таковое сведение истинно.
В частности, взглянем на рыночную модель. В ней подразумевается, что полученные в результате персонального договора деньги практически соответствуют произведённому труду. Однако сразу же следует оговорка: на самом деле деньги соответствуют принесённой пользе. То есть, общественная полезность труда и его количество существуют в неразрывной совокупности. В результате сделки оплачивается и то и то. Под это подводится обоснование: поскольку сделка свободна, каждый из агентов сам определяет ценность труда (один в качестве поставщика, второй - в качестве получателя). В их системе координат справедливой оценкой будет та, которая удовлетворит их обоих. Посчитать же совокупность полезности труда и его количества иным способом нельзя. Из этого выводится ряд следствий. Как-то стремление системы, состоящей из множества попарно взаимодействующих агентов, к некоторому равновесию, в котором и будет наиболее справедливая оплата/распределение благ.
Навскидку описанная система кажется очень логичной и почти совершенной. Действительно, каждая попарная сделка вроде бы справедлива, а множество таких сделок рано или поздно приведёт к выравниванию всех отклонений. Условно говоря, каждый агент будет знать, что если он предложит за товар слишком мало, то товар продадут другому. А каждый продавец поймёт, что если он запросит за товар слишком много, то этот товар купят не у него. Ровно так же дело обстоит с наймом рабочей силы. Вроде бы из этого сразу понятно, что все цены в такой системе стремятся к некоторому значению, отклонение от которого «тянет» цену обратно.
Однако в неидеальном мире, в котором мы имеем несчастье проживать, таковое не работает. А причина заключается в том, что принятые в теории допущения в реальности не реализуются. В частности, не реализуется та самая свобода сделки. Оказывается, что наиболее выгодно для производителя установить монополию, а при невозможности сего - вступить в сговор с другими производителями. То есть, выгоднее отказаться от конкуренции, пусть даже потеряв некоторую часть денег, которые в потенциале можно было бы на ней заработать, но обеспечить себе гарантию того, что потенциальный конкурент не уведёт ещё бо́льшую часть денег у тебя. Да и суммарное количество денег, полученных всеми, состоящими в сговоре, вполне может оказаться существенно бо́льшим, чем при свободной конкуренции. Возможна даже такая ситуация, когда каждый заговорщик получит больше, чем он в принципе мог бы получить в результате конкуренции. И безо всяких рисков, что характерно.
Примеры привести несложно - достаточно рассмотреть любой товар, обладающий неэластичным спросом (грубо говоря, такой, который будут покупать даже при заоблачных ценах) - продовольствие, тепло, лекарство, жильё и т.п. Так, например, сговор или монополия в области производства и продажи продуктов, дадут возможность продавать их практически по любой цене. Цена будет ограничена только количеством денег, находящихся на руках у населения. Поскольку людям как ни крути, а кушать надо, тут не повыпендриваешься.
Однако концепция наибольшей справедливости в рамках попарных сделок всё-таки живёт. Хотя приведённые выше соображения и вынуждают сторонников рынка как-то доопределять принцип оплаты труда на её основе.
Оным доопределением выступает мысль о том, что благодаря механизму попарных сделок при некотором внешнем контроле этих сделок (антимонопольные комитеты, трудовые кодексы и прочее и прочее) труд всё-таки оплачивается более или менее справедливо. Но зададимся вопросом, а что именно оплачивается? Труд ли? Ведь в рамках попарной сделки труд вообще не фигурирует. Фигурирует только некоторый его результат. Клиенту даже в идеальных условиях всё равно, сколько именно труда потратил поставщик на производство его результата. Клиент рассматривает исключительно сколько лично он готов за результат заплатить. Минимум вознаграждения, за который поставщик соглашается отдать результат труда, конечно, обусловлен количеством этого самого труда, однако он остаётся за рамками сделки. Поставщика можно вынудить к продаже и за сумму меньше минимальной (так, например, случалось с освобождёнными русскими крестьянами конца девятнадцатого века - продукты их труда по сути продавались арендодателю и прочим ниже себестоимости, причём, себестоимости денежной, без учёта вложенных усилий).
Иными словами, в таких сделках труд оплачивается весьма косвенно. Оплачивается нечто другое. Вопрос - что?
На этот вопрос сторонники рынка дают такой ответ: оплачивается принесённая обществу польза. То есть, оплачивается не труд, а его результат. Сделал пять фотоаппаратов - получил денег за пять, сделал один - получил за один.
Тут возникает казус. Как быть, если некто вдруг внедрит супер-технологию, позволяющую за те же человеко-часы делать фотоаппаратов в десять раз больше? Согласно концепции оплата сразу возрастает в десять раз. Однако в мире мы не наблюдаем десятикратного превосходства оплаты тех, кто работает с такими технологиями на фоне работающих с технологиями менее продвинутыми. Капиталист, конечно, на первом этапе будет получать деньги за десять фотоаппаратов вместо одного, однако зарплата рабочего при этом не изменится. Хотя рабочий и стал приносить в десять раз больше пользы.
То есть, сливки с «принесённой пользы» снимает не сам производитель, а владелец производства. Который возможно и оплатил разработку технологий, но скорее всего сам в ней не участвовал, да и фотоаппараты сам не делал. Сохранение же зарплаты рабочего на прежнем уровне владелец относит к «снижению себестоимости», то есть, в явном виде переключается с оплаты принесённой пользы на оплату за труд рабочего.
На основе этого ситуация выглядит так, будто скачок в количестве принесённой пользы - целиком заслуга владельца производства. Что, в свою очередь, выдаёт некоторое лукавство в определении того, что именно оплачивается, даваемом сторонниками рынка. Оплачивается, как выяснилось, совсем даже не количество пользы, приносимой производителем, а нечто иное - иначе зарплата рабочего сразу выросла бы в десять раз.
Складывается впечатление, что в рыночной реальности наличествует некоторое разделение людей на плебеев и патрициев. Одни действительно получают оплату за принесённую пользу, другие же - только за потраченное время. Первые, что характерно, сами лично никакой пользы могут и не приносить, как максимум, осуществляя функции контроля за персоналом и вкладывая свои деньги. Но вложение денег по смыслу совсем даже не труд (контроль, конечно, труд, однако тут появляются другие вопросы - почему за него следуют оплата диких масштабов при явно несоизмеримых трудозатратах?).
Следовательно, в капиталистическом обществе разные люди получают оплату за принципиально разные вещи. Одни - за свои физические усилия и потраченное время, другие - за принесённую под их руководством пользу и даже просто за манипуляции с деньгами. Что по мне так - жутчайшая несправедливость. Сокрытие же сего факта (даже при общедоступных трудах Ленина и Маркса) - явное лицемерие. Постулируется-то оплата труда в виде оплаты принесённой пользы, а делается совсем другое.
При фактическом, а не формальном равенстве (фактическое равенство - равенство возможностей, формальное - равенство прав), оплата для всех людей должна базироваться на едином для всех принципе. Такой принцип должен чётко выделять что именно оплачивается и минимизировать произвол, присутствующий, в частности, в попарных сделках.
Продолжение