Об идеальной философской книге
Для любого, кто причастился тайн немецкой классической философии, известно: искусство, религия и философия есть три формы познания Духом (то есть мышлением, то есть Человеком) самого себя - и вместе с тем, мира как такового. В пределе - познания Абсолюта.
Это формы логические - и исторические одновременно. (Надо ли напоминать, что тождество исторического и логического - есть альфа и омега диалектики?)
Рассмотрим их ближе. Искусство есть познание в образах, познание художественное. И это образное познание, мышление образами - исторически первично и в жизни человечества, и в жизни каждого человека (вот Вам ещё краеугольный принцип диалектической философии: тождество онтогенеза и филогенеза - одинакость развития рода и индивида. Всем известно, что человеческий зародыш проходит в своём внутриутробном развитии вкратце все этапы становления жизни на Земле - но эта азбучная всеобщая закономерность развития для многих почему-то остаётся неочевидной и неприложимой к мышлению).
Но на чувственном познании не останавливается ни человеческий род, ни отдельный человек (оговоримся: не должен останавливаться - мы говорим сейчас о познании как таковом и потому случайные отклонения нас не интересуют). Образы ведут к развитию мышления, из чувства рождается представление. Основанное на представлении мышление есть уже мышление религиозное - религиозное потому, что уже не только чувствует мир, но верит, предугадывает (в мистической, туманной форме, но тем не менее) за вещами их сущность, умом зрит за предметами - идеи (и высшую для религии - идею Бога). Это уже не чистое чувство - ибо рефлектирует, но и не логическое мышление - ибо не свободно от образов. Гегель потому считал протестантство высшей формой христианской религии - что оно избавилось от образов, от икон и статуй католичества и православия.
Но даже протестантство не есть мышление логическое. Оно стоит на пороге философии, но не есть философия. Религия не может перешагнуть за порог, отделяющий её от философии - иначе она автоматически перестаёт быть религией и становится собственно философией.
И если искусство, религия и философия есть формы абсолютного познания - то философия есть абсолютная форма познания Абсолюта. Философское мышление свободно от чувственных образов - оно познаёт чистые сущности, Идеи - и саму Абсолютную Идею, сотворившую Всё.
Казалось бы, схема проста и понятна. Но у схемы всегда есть один решающий недостаток: она есть схема. То есть - абстракция. Истина же всегда конкретна.
Нельзя понимать эти три момента абсолютного познания только как три последовательные ступени, наследующие друг другу в мировом процессе. С целью дидактики такое упрощение возможно - для объяснения дела рассудочному мышлению, остающемуся в пределах школьных категорий пространства и времени. Но формы познания на то и абсолютны, что выше рассудочных определений. Абсолютное можно познавать только абсолютным - относительное, частное, конечное - недостаточно для сей высокой цели. Потому искусство, религия, философия существуют, конечно, в пространстве и времени - иначе это были бы лишь чистые идеи - но конечные формы организации бытия не определяют их сути, абсолютные формы познания не подчиняются им. Пространство есть протяжённость предметов, совместное бытие вещей здесь и сейчас, их со-бытие (и событие есть не что иное как уникальная и неожиданная комбинация вещей в нужное время и в нужном месте). Время есть движение предметов, их бег, их вращение в мировом колесе, вращение, переходящее в пре-вращение. Если в пространстве все предметы сосуществуют вместе, каждый подле другого - то во времени они следуют один за другим, ибо время = последовательность.
Искусство, религия, философия живут во времени и пространстве - но им не подчиняются. Это квартиранты, которые не платят за жильё. Но выселить из квартиры их никто не может - ибо жильё принадлежит Абсолюту, а формы познания - насколько они есть формы познания - сами есть Абсолют.
Отсюда и вневременной характер истинного искусства, религии, философии. Они существуют не один после другого - но в каждый конкретный момент совместно. Так античная философия была неотрывно связана с эстетической религией Древней Греции, а сама эта религия была, по сути, высоким искусством. Средневековая религия, рождённая от античной философии, никогда не могла принять идеи последней в их полноте, постоянно привлекая образы искусства для иллюстрации чистых идей - оксюморон, приводивший к религиозным войнам.
Безусловно, сущностную тенденцию - как и категорию развития - никто не отменял. Историческая диалектика познания Абсолюта однозначна: это познание идёт через нарастание логичности: Идея должна и может быть понята только идеей. Поэтому чистая философия возвышается над всеми остальными формами познания. Но она их не уничтожает и не отрицает - это просто невозможно и немыслимо, ведь искусство и религия наравне с философией суть моменты единого целого Познания! Потому и сосуществуют они всегда вместе. Как в жизни отдельного человека, так и в жизни человечества.
А теперь про идеальную книгу. Без этого длинного введения, возможно, моя мысль показалась бы неясной. На самом деле она проста: идеальная философская книга есть диалектический синтез абсолютных форм познания - при главенствующей роли философии. Идеальная философская книга должна быть изящна и легка по своему слогу, метка по образам, крепка верой в утверждаемые в ней истины - и через всё повествование должна идти Идея, за явлениями должна просвечивать сущность.
Это формы логические - и исторические одновременно. (Надо ли напоминать, что тождество исторического и логического - есть альфа и омега диалектики?)
Рассмотрим их ближе. Искусство есть познание в образах, познание художественное. И это образное познание, мышление образами - исторически первично и в жизни человечества, и в жизни каждого человека (вот Вам ещё краеугольный принцип диалектической философии: тождество онтогенеза и филогенеза - одинакость развития рода и индивида. Всем известно, что человеческий зародыш проходит в своём внутриутробном развитии вкратце все этапы становления жизни на Земле - но эта азбучная всеобщая закономерность развития для многих почему-то остаётся неочевидной и неприложимой к мышлению).
Но на чувственном познании не останавливается ни человеческий род, ни отдельный человек (оговоримся: не должен останавливаться - мы говорим сейчас о познании как таковом и потому случайные отклонения нас не интересуют). Образы ведут к развитию мышления, из чувства рождается представление. Основанное на представлении мышление есть уже мышление религиозное - религиозное потому, что уже не только чувствует мир, но верит, предугадывает (в мистической, туманной форме, но тем не менее) за вещами их сущность, умом зрит за предметами - идеи (и высшую для религии - идею Бога). Это уже не чистое чувство - ибо рефлектирует, но и не логическое мышление - ибо не свободно от образов. Гегель потому считал протестантство высшей формой христианской религии - что оно избавилось от образов, от икон и статуй католичества и православия.
Но даже протестантство не есть мышление логическое. Оно стоит на пороге философии, но не есть философия. Религия не может перешагнуть за порог, отделяющий её от философии - иначе она автоматически перестаёт быть религией и становится собственно философией.
И если искусство, религия и философия есть формы абсолютного познания - то философия есть абсолютная форма познания Абсолюта. Философское мышление свободно от чувственных образов - оно познаёт чистые сущности, Идеи - и саму Абсолютную Идею, сотворившую Всё.
Казалось бы, схема проста и понятна. Но у схемы всегда есть один решающий недостаток: она есть схема. То есть - абстракция. Истина же всегда конкретна.
Нельзя понимать эти три момента абсолютного познания только как три последовательные ступени, наследующие друг другу в мировом процессе. С целью дидактики такое упрощение возможно - для объяснения дела рассудочному мышлению, остающемуся в пределах школьных категорий пространства и времени. Но формы познания на то и абсолютны, что выше рассудочных определений. Абсолютное можно познавать только абсолютным - относительное, частное, конечное - недостаточно для сей высокой цели. Потому искусство, религия, философия существуют, конечно, в пространстве и времени - иначе это были бы лишь чистые идеи - но конечные формы организации бытия не определяют их сути, абсолютные формы познания не подчиняются им. Пространство есть протяжённость предметов, совместное бытие вещей здесь и сейчас, их со-бытие (и событие есть не что иное как уникальная и неожиданная комбинация вещей в нужное время и в нужном месте). Время есть движение предметов, их бег, их вращение в мировом колесе, вращение, переходящее в пре-вращение. Если в пространстве все предметы сосуществуют вместе, каждый подле другого - то во времени они следуют один за другим, ибо время = последовательность.
Искусство, религия, философия живут во времени и пространстве - но им не подчиняются. Это квартиранты, которые не платят за жильё. Но выселить из квартиры их никто не может - ибо жильё принадлежит Абсолюту, а формы познания - насколько они есть формы познания - сами есть Абсолют.
Отсюда и вневременной характер истинного искусства, религии, философии. Они существуют не один после другого - но в каждый конкретный момент совместно. Так античная философия была неотрывно связана с эстетической религией Древней Греции, а сама эта религия была, по сути, высоким искусством. Средневековая религия, рождённая от античной философии, никогда не могла принять идеи последней в их полноте, постоянно привлекая образы искусства для иллюстрации чистых идей - оксюморон, приводивший к религиозным войнам.
Безусловно, сущностную тенденцию - как и категорию развития - никто не отменял. Историческая диалектика познания Абсолюта однозначна: это познание идёт через нарастание логичности: Идея должна и может быть понята только идеей. Поэтому чистая философия возвышается над всеми остальными формами познания. Но она их не уничтожает и не отрицает - это просто невозможно и немыслимо, ведь искусство и религия наравне с философией суть моменты единого целого Познания! Потому и сосуществуют они всегда вместе. Как в жизни отдельного человека, так и в жизни человечества.
А теперь про идеальную книгу. Без этого длинного введения, возможно, моя мысль показалась бы неясной. На самом деле она проста: идеальная философская книга есть диалектический синтез абсолютных форм познания - при главенствующей роли философии. Идеальная философская книга должна быть изящна и легка по своему слогу, метка по образам, крепка верой в утверждаемые в ней истины - и через всё повествование должна идти Идея, за явлениями должна просвечивать сущность.