Погиб мой возлюбленный. Смертельная обида Пана Люры.
Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Мистическое продолжение
Слева направо: Пани Ольга Люра, Пан Люра, Марвин Зиндлер Фото сделано приблизительно в 1999 - 2000 годах.
Где-то в 1999 году я получила очень взволнованное сообщение от Пана Люры - одного из Патриархов местного украинского сообщества. Старик просил меня срочно перезвонить ему, потому что у него есть очень важная новость, требующая моего немедленного внимания. Пан Люра был портной и скрипач. Он попал в Америку после концентрационного лагеря, где встретился со своей женой, Ольгой. Он был очень талантливым, тонким, по-детски ранимым человеком. Мог гордо покинуть любое общение, если слышал что-то на его взгляд постыдное и несправедливое. Он никого не боялся, вел себя незаносчиво, но с величайшим достоинством. Заслужить его уважение и привязанность удавалось далеко не многим.
Именно поэтому я испытала некоторый священный трепет перед тем, как набрала номер телефона этого человека. Любое неосторожное слово - и обида на всю жизнь! Я терялась в догадках, зачем могла бы ему понадобиться и какая сророчная новость у него для меня вдруг появилась. Выйдя замуж за американца я постепенно оторвалась от жизни сообщества. Мы порой посещали некоторые праздники, когда я хотела познакомить Дэна с украинскими обычаями и кухней. Но это было крайне редко.
Люра сразу поднял трубку, словно ожидал моего звонка с минуты на минуту. Он начал издалека и подробно, что у него проблемы со здоровьем и врач запретид курить, но бросить эту пагубную привычку он не может. Что жена Пани Ольга следит за ним и дома у него нет шансов попускать дым. Что в "сале" - так называют зал для праздников в украинском коммюнити - он увидел, что жена отвлеклась и прошмыгнул на улицу, где нашел укромное местечко, чтобы наконец-то прикурить. Но тут к нему подошел Игорь, "взял его за пуговицу" и долго ему "исповедовался". Я находилась в таком напряжении, что даже запомнила не только эти характерные слова, но и звук его голоса.
Игорь взволнованно говорил ему, что "попал в халепу", что он в отношениях, которые "ненастоящие". "У меня одна жена и другой мне не нужно! Эта мне никто" - говорил он. Но все очень сложно и болезненно для него. Как выйти из этого, непонятно. Он не хочет продолжать отношения и хочет все вернуть как было. И тогда Пан Люра предложил пригласить все стороны к себе домой и там нас "розрадыты" - или помирить. "Как ты смотишь на то, Оленка, если вы встретитесь у нас? Мы с Ольгой люди уже пожилые, мудрые. Мы хуже не сделаем. Подумай: у вас дочь растет. Ей нужен отец! Ради нее, я думаю, вам надо попробовать. Ну оступился человек. С кем не бывает? Подумай, и если согласишься, дай нам день и час, когда сможете приехать с дочкой. А я передам ему."
То, что сказал Пан Люра меня не удивило. Как я уже писала, у меня оставалась какая-то неразорванная с ним связь. Эти демарши с поздравительными открытками на мою свадьбу, звонки "за жизнь", попытки обесценить мои отношения с американским мужем, попытки ограничить свою финансовую помощь ребенку - это были знаки его несогласия с создавшимся положением вещей. Игорь не был жадным или тем более скупым до нашего разрыва. И он очень любил дочь. Я сердцем чувствовала, что он хочет отомстить мне. За что? Потом он сказал это: что ушла к Марийке, хлопнула дверью и стала строить жизнь самостоятельно. Слишком быстро устроилась. Поторопилась...
Я поблагодарила Пана Люру за его заботу и пообещала перезвонить.
Я набрала номер Игоря.
"Я только что разговаривала с Паном Люрой и он сказал то-то и то-то. Это правда?"
Он ответил: "Я не говорил с Паном Люрой!" Я положила трубку и поняла, что рубить этот узел придется мне.
Мне трудно описать, что случилось с бедным стариком, когда я перезвонила ему. "Получается, что я все это придумал?" - изумился он. "Никто еще в моей жизни не выставлял меня вруном! Мальчишка! сопляк! Как он смел? ОН опозорил меня перед всеми. Выставил вруном! Никогда не подам ему руки! Он больше для меня не существует!" По словам жены Пана Люры Ольги он настолько огорчился, что заболел и слег. Он перестал посещать праздники диаспоры и вскоре умер.
Все, что мне оставалось делать - прервать всякие неформальные отношения с Игоре. Я позвонила адвокату и оформила все необходимые документы. Я понимала, что для него это будет удар. Официальное объявление войны, полное отчуждение и невозможность помириться. Так оно и получилось. За два дня до своей кончины, в нашем последнем с ним разговоре он продолжал упрекать меня в этом. Не смотря на то, что повторял, что простил. Что больше не сердится. Просто констатирует факт.
Уже перед последним заседанием в суде я узнала, что они с Уляной ожидают пополнение в семье. Семья самая настоящая, значит. Значит, бедный Пан Люра, да и сам Игорь еще не знали этой новости, когда планировали наше примирение.
Я рассталась с мыслью когда - нибудь воссоединиться с ним.
Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Мистическое продолжение
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Мистическое продолжение
Слева направо: Пани Ольга Люра, Пан Люра, Марвин Зиндлер Фото сделано приблизительно в 1999 - 2000 годах.
Где-то в 1999 году я получила очень взволнованное сообщение от Пана Люры - одного из Патриархов местного украинского сообщества. Старик просил меня срочно перезвонить ему, потому что у него есть очень важная новость, требующая моего немедленного внимания. Пан Люра был портной и скрипач. Он попал в Америку после концентрационного лагеря, где встретился со своей женой, Ольгой. Он был очень талантливым, тонким, по-детски ранимым человеком. Мог гордо покинуть любое общение, если слышал что-то на его взгляд постыдное и несправедливое. Он никого не боялся, вел себя незаносчиво, но с величайшим достоинством. Заслужить его уважение и привязанность удавалось далеко не многим.
Именно поэтому я испытала некоторый священный трепет перед тем, как набрала номер телефона этого человека. Любое неосторожное слово - и обида на всю жизнь! Я терялась в догадках, зачем могла бы ему понадобиться и какая сророчная новость у него для меня вдруг появилась. Выйдя замуж за американца я постепенно оторвалась от жизни сообщества. Мы порой посещали некоторые праздники, когда я хотела познакомить Дэна с украинскими обычаями и кухней. Но это было крайне редко.
Люра сразу поднял трубку, словно ожидал моего звонка с минуты на минуту. Он начал издалека и подробно, что у него проблемы со здоровьем и врач запретид курить, но бросить эту пагубную привычку он не может. Что жена Пани Ольга следит за ним и дома у него нет шансов попускать дым. Что в "сале" - так называют зал для праздников в украинском коммюнити - он увидел, что жена отвлеклась и прошмыгнул на улицу, где нашел укромное местечко, чтобы наконец-то прикурить. Но тут к нему подошел Игорь, "взял его за пуговицу" и долго ему "исповедовался". Я находилась в таком напряжении, что даже запомнила не только эти характерные слова, но и звук его голоса.
Игорь взволнованно говорил ему, что "попал в халепу", что он в отношениях, которые "ненастоящие". "У меня одна жена и другой мне не нужно! Эта мне никто" - говорил он. Но все очень сложно и болезненно для него. Как выйти из этого, непонятно. Он не хочет продолжать отношения и хочет все вернуть как было. И тогда Пан Люра предложил пригласить все стороны к себе домой и там нас "розрадыты" - или помирить. "Как ты смотишь на то, Оленка, если вы встретитесь у нас? Мы с Ольгой люди уже пожилые, мудрые. Мы хуже не сделаем. Подумай: у вас дочь растет. Ей нужен отец! Ради нее, я думаю, вам надо попробовать. Ну оступился человек. С кем не бывает? Подумай, и если согласишься, дай нам день и час, когда сможете приехать с дочкой. А я передам ему."
То, что сказал Пан Люра меня не удивило. Как я уже писала, у меня оставалась какая-то неразорванная с ним связь. Эти демарши с поздравительными открытками на мою свадьбу, звонки "за жизнь", попытки обесценить мои отношения с американским мужем, попытки ограничить свою финансовую помощь ребенку - это были знаки его несогласия с создавшимся положением вещей. Игорь не был жадным или тем более скупым до нашего разрыва. И он очень любил дочь. Я сердцем чувствовала, что он хочет отомстить мне. За что? Потом он сказал это: что ушла к Марийке, хлопнула дверью и стала строить жизнь самостоятельно. Слишком быстро устроилась. Поторопилась...
Я поблагодарила Пана Люру за его заботу и пообещала перезвонить.
Я набрала номер Игоря.
"Я только что разговаривала с Паном Люрой и он сказал то-то и то-то. Это правда?"
Он ответил: "Я не говорил с Паном Люрой!" Я положила трубку и поняла, что рубить этот узел придется мне.
Мне трудно описать, что случилось с бедным стариком, когда я перезвонила ему. "Получается, что я все это придумал?" - изумился он. "Никто еще в моей жизни не выставлял меня вруном! Мальчишка! сопляк! Как он смел? ОН опозорил меня перед всеми. Выставил вруном! Никогда не подам ему руки! Он больше для меня не существует!" По словам жены Пана Люры Ольги он настолько огорчился, что заболел и слег. Он перестал посещать праздники диаспоры и вскоре умер.
Все, что мне оставалось делать - прервать всякие неформальные отношения с Игоре. Я позвонила адвокату и оформила все необходимые документы. Я понимала, что для него это будет удар. Официальное объявление войны, полное отчуждение и невозможность помириться. Так оно и получилось. За два дня до своей кончины, в нашем последнем с ним разговоре он продолжал упрекать меня в этом. Не смотря на то, что повторял, что простил. Что больше не сердится. Просто констатирует факт.
Уже перед последним заседанием в суде я узнала, что они с Уляной ожидают пополнение в семье. Семья самая настоящая, значит. Значит, бедный Пан Люра, да и сам Игорь еще не знали этой новости, когда планировали наше примирение.
Я рассталась с мыслью когда - нибудь воссоединиться с ним.
Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Мистическое продолжение