Осенний ураган в Нью-Йорке. Эпизод 7.
Приближался конец октября 2012, когда вдруг - как выражение внутреннего состояния Писателя - где-то там, далеко на юге, над океаном, столкнулись стихии и направились в сторону северо-востока Штатов.
Вечером, 28 октября, в Нью-Йорке были закрыто метро, остановились, как вкопанные, все самолёты, автобусы и поезда. Всё замерло, как будто живой фильм превратился в статичное фото. Город был объявлен зоной стихийного бедствия. Город погружался во тьму, погружался в воду - многие туннели и станции метро были залиты.
30 октября Манхэттен, а вместе с ним и писатель, заточённый в маленькой квартирке, оказались отрезанными от материка.
На Лонг-Айленде наступил, казалось, конец света - две стихии пожирали его - вода и огонь.
Писатель не испытывал страха. Таким уж был его характер - что бы ни случилось, он оставался невозмутимым. Он не пытался убежать из города, с ранней молодости ставшего ему очень близким, но суеты которого он подчас не выносил. Он созвонился со всеми близкими, с друзьями и со знакомыми - хотя созвониться с кем-либо было всё сложнее.
Сам он находился в относительно безопасном месте, да ещё на шестом этаже. С террассы на крыше открывалась апокалиптическая картина - не было видно знакомого шпиля Эмпайр-стейт-билдинг, по террасе летали какие-то обрывки, обломки - кроме Писателя, никто не рискнул выйти на крышу, а потом выход на неё и вовсе наглухо забаррикадировали.
Стёкла окон в его квартире были залиты потоками воды, сквозь эту пелену он видел, что высокие, сильные деревья сгибались под порывами ветра, как травинки - скоро не стало видно и их, потому что стемнело. Но стемнело не так как всегда - ни огонька напротив, ни света в доме.
Он не мог усидеть на месте, находясь в полной безопасности, за толстыми кирпичными стенами. Сожалел, что не приехал в город на своей машине, как сможет он теперь хоть кому-то помочь?
Жители дома собрались на первом этаже соседнего здания, в лобби-баре. Мужчины, и он в их числе, быстро организовались и вышли в ночь, в ураган. Они могли и хотели помочь другим.
Чем же мог помочь сам Писатель? Он был великолепным водителем - в машине, которую ему без всякой волокиты выдали спасатели, он всю ночь развозил людей, застрявших в чужом районе, по домам - улицами, которые ещё не были залиты водой.
Возвратясь в квартиру под утро, он позвал к себе несколько бездомных, привёл их в лобби-бар, а затем в свою квартиру. Он умел общаться с бездомными, да он всегда умел общаться со всеми - люди, даже не знакомые с ним, попадали под его обаяние и испытывали к нему доверие и уважение.
Так прошло несколько дней и ночей. Иногда, для успокоения, Писатель включал её тихий голос, становилось полегче. Где она? Если она - та самая - слышит ли она его SOS?
Что же ждёт его в декабре? Почему ураган случился именно сейчас, в преддверии его дня рождения? Опять - "Fügung"?
В квартирке, как и почти во всём Манхеттене, не было света - он жёг найденные в кухонной нише свечи, делил с бездомными запасы еды, выданные ему в лобби-баре, поил пивом. Нашедшие приют у него старались не двигаться, когда он засыпал прямо за столом на пару часов. И пока за окнами продолжался апокалипсис, он вёл с ними бесконечные разговоры о смысле всего - о собаках, о предчувствиях, и, разумеется, о "Fügung" - этого слова они не знали, но они знали, что это такое.
Эпизод 8.
Эпизод 6.
Начало.
_______
Я пишу эту историю "в прямом эфире" прямо сюда, в LJ - почти всегда с телефона или с таблетки - и корректирую позже, когда находится время.