Осенний ураган в Нью-Йорке. Эпизод 1.
Писатель приехал в город всего на несколько дней и остановился в старом дома на Манхеттене, в квартирке, которую снимал изредка в последние три года после того, как купил дом у извилистой речки на Центральных равнинах и покинул Нью-Йорк.
Шесть этажей, пожарная наружная лестница, с террасы на крыше виднеется игла Эмпайр-стейт-билдинг. В доме целыми днями тишина, на улицах его никто больше не узнаёт, свобода! И ещё время года - наступил октябрь - так любимое им в Нью-Йорке и всегда вдохновляющее его.
Пешком - иногда до Ист-Ривер, иногда до Хадсон-Ривер - это было то, от чего он приходил в состояние эйфории, и у него появлялись сотни новых идей.
Возвращаясь в уютное тепло своего временного пристанища, он иногда подолгу сидел в темноте за письменным столом, глядя на светящиеся окна напротив и обдумывая при этом будущую книгу, иногда включал настольную лампу и с каким-то детским восторгом стучал по клавишам винтажной "Hermes", которую повсюду возил с собой.
Он любил сам звук пишущей машинки и так и не начал пользоваться компьютером - а дело в этой истории происходит во втором десятилетии нашего века.
Это был человек поступков и молчания, он выражал себя словами только в своих книгах. Славу он попросту презирал, как и принятые в его кругу тусовки - разве они могут заменить встречи с друзьями? Он писал просто потому, что ему было что сказать, и потому, что эта была внутренная потребность, которая с юности заставляла его выражать свои мысли, чувства и идеи на бумаге. Как он сам говорил, работа за письменным столом не была для него ритуалом - желание, тяготение и даже необходимость писать были для него такими же насущными, как еда и жажда - хотя последними он частенько пренебрегал.
Итак, Писатель не пользовался компьютерами, ноутбуками, айфонами и подобной техникой - кроме самого простенького кнопочного мобильного - и, разумеется, не пользовался и соцсетями, - его книги многие ждали и раскупали безо всякой рекламы.
Иногда, как исключение, после долгих просьб и уговоров, он давал серьёзным (и не очень) изданиям пространные интервью, в которых открывался всегда с неожиданной стороны, но никогда не рассказывал о личной жизни, разве что о своём детстве и юности - он считал, что и этого более, чем достаточно.
За несколько лет до описываемых событий, одна солидная дама из пригорода Нью-Йорка, с приличным техническим образованием, в свободное время освоившая азы вебдизайна, решила - по не называемым ею мотивам - сделать Писателю подарок на его день рождения. Она долгие годы собирала всё, что находила о нём - хвалебные статьи, сведения о личной жизни, даже несколько скандальных историй (хотя в его случае найти таковые было весьма нелегким делом), его фотографии разных лет - и теперь могла, наконец-то, показать все эти материалы на сайте, посвящённом ему.
Не будучи лично знакома с Писателем, она всё же нашла контакты, которые, в свою очередь, помогли ей связаться с одним из его близких друзей, а тот сообщил Писателю о подарке, но Писатель только отмахнулся: "Мне это не нужно, смешно, зачем?" Друг же поддержал идею с сайтом, стал уговаривать ("как-то даже неприлично, что о тебе до сих пор почти нигде и ничего не найти в этой чёртовой "паутине", старик!").
Неизвестно, согласился ли Писатель - "лишь бы отстали" - или же дальнейшее произошло без его ведома, но сайт увидел-таки свет, а через несколько лет просле его открытия в разделе "контакт" над адресом электронной почты появилась короткая запись, выделенная не только курсивом и жирным шрифтом, но впридачу ещё и зверским кеглем: "I don't have a computer. I don't have an Internet, I don't have the e-mail, I don't have any of that shit. I do have a phone." Эти фразы, принадлежавшие самому Писателю, дама взяла из большого интервью, которое появилось в одном известном "мужском" журнале незадолго до описываемых событий. Но, несмотря на эту надпись, в глаза поначалу бросался сам адрес, а так как он не был привязан к сайту, то создавалось впечатление, что это адрес самого Писателя.
Возможно, дама переживала, что Писатель так и не связался с ней лично, иначе она бы не преминула упомянуть о личном знакомстве с ним - но, тем не менее, вот уже лет пять она продолжала начатое дело с прилежанием и ответственностью отличницы. Хотя, время от времени, не могла удержаться опубликовать о нём пикантные или скандальные вещи, найденные в прессе, добавляя свои - с претензией на остроумие и инсайдерство - комментарии.
Она явно была неравнодушна к Писателю, и казалось, то была сложная смесь разных, совершенно противоположных чувств - но что именно более всего руководило ею - было известно только ей самой. Но именно что после того, как Писатель самолично подтвердил в прессе своё резко отрицательное отношение к интернету, она, ранее нейтрально излагавшая конкретные факты, стала позволять себе собственные замечания, не всегда корректные, комментировать его личную жизнь и даже писать некие спекуляции по этому этой жизни.
Если бы Писатель лукавил, что у него нет интернета, и он хотя бы раз лично заглянул на этот сайт, посвящённый ему, он бы потребовал немедленно закрыть его. Но он, будучи честным и ожидающий того же от других, действительно не лукавил, а дама явно начала пользоваться его неведением.
Эпизод 2
_______
Я пишу эту историю "в прямом эфире" прямо сюда, в LJ - почти всегда с телефона или с таблетки - и корректирую позже, когда находится время.