Все всё знали заранее
Напомню и о недавних, прямо скажем, провокационных заявлениях ряда официальных западных структур о возможности терактов в России. Все это напоминает откровенный шантаж и намерение запугать, дестабилизировать наше общество.
Путин, 19 марта, 2024
Орландо Летерьер (Orlando Leterier) был послом Чили в США в 1971-73. В марте 1973 Альенде вернул его в страну, назначив министром иностранных дел Чили. В августе 1973 Летерьер получил пост министра обороны. С этого момента технически генерал Пиночет, который заведовал гарнизоном столицы Сантьяго, подчинялся Летерьеру. В 1976 году Пиночет убил своего бывшего босса при помощи бомбы, заложенной в автомобиль. Такой вот некомандный сотрудник. В принципе ничего неожиданного в поведении генерала, который сперва радушно встречал Фиделя Кастро в аэропорту Сантьяго в 1971 (см. фото в Гугле), а затем со всей ненавистью обливал грязью бородача до самой своей смерти.
Во время путча 11 сентября 1973 Пиночет арестовал Летерьера и мариновал его 12 месяцев в разных концентрационных лагерях, включая антарктическую колонию Харп-3 на острове Досон. Международная общественность возмутилась таким обращением, надавила на Хунту, которая вынужденно освободила Летерьера, отправив того в ссылку. Так бывший министр очутился в столице США, где принялся работать в институте IPS [институт политических исследований], становясь заметным голосом эмигрантской чилийской оппозиции, критикующей Пиночета.
Летом 1976 терпению Пиночета пришел конец. В июне секретной полиции DINA (Контрерасу) был дан приказ: ликвидировать зарвавшегося критика. Два агента DINA отправились на дело. Фернандез Лариос (Armando Fernández Larios) и Майкл Таунли (Michael Townley) решили въехать в США под парагвайским прикрытием. 17 июля Контрерас зашифрованным сообщением через телекоммуникационную систему «Операции Кондор» попросил своего коллегу (Бенито Гуанес) из Парагвая посодействовать этим агентам. Парагвайская разведка поинтересовалась у парочки, в чем заключалась их миссия. Те ответили, что всего лишь хотели проверить филиал чилийской медедобывающей компании CODELCO в Нью-Йорке на предмет проникновения туда левых активистов: «связной ЦРУ в Сантьяго в курсе». Парагвайскую спецслужбу такой ответ удовлетворил. Агентам выдали фальшивые парагвайские паспорта на имена Алехандро Ромеро Хара (Alejandro Romero Jara) и Хуан Уильямс Роуз (Juan Williams Rose).
Консульство США в Асунсьоне, однако, целых восемь дней тянуло с выдачей визы. Посол Джордж Ландау проставил все требуемые штампы только после многочисленных звонков и встреч c помощником и правой рукой Альфредо Стресснера (Conrado Pappalardo), которого нетерпеливо теребил сам Пиночет. Посол догадался, что имеет дело с агентами Пиночета и что паспорта фальшивые, поэтому он тянул. Его опять уверили, что их контакт в ЦРУ (генерал Вернон Уолтерс, заместитель директора ЦРУ) в Вашингтоне в курсе. Посол счел, что он не имеет право стоять на пути у операции, связанной с ЦРУ, и одобрил выдачу виз. Однако, перед тем, как отдать паспорта, он сделал копию с них с фотографиями и отправил их 27 июля генералу Уолтерсу.
Четвертого августа Уолтерс ответил, что ничего не знает об этих чилийских агентах. Так возникли первые подозрения о реальной сути их миссии. Посол Ландау начал уже тормошить свое начальство в Госдепе (зам. помощника госсека Гарри Шлаудеман): «надо бы запретить им въезд в страну … еще есть время и возможность связать ноги у их безумного плана, каким бы он ни был». Шлаудеман ответил: «Я вас уполномочиваю связаться с ними и убедить их отказаться от своей поездки любыми доступными способами».
Агенты DINA затаились в Парагвае, ощущая, что что-то пошло не по плану. Вскоре из Чили пришел приказ вернуться в Сантьяго. Выждав три недели и заново оценив ситуацию, DINA отправила 26 августа группу наружного наблюдения (avanzadilla) в составе Фернандеса (новый псевдоним Armando Faundez Lyon) и Лилианы Уокер (Liliana Walker). Их задача была простой: установить маршрут передвижения и привычки Летерьера. 9 сентября прибыл Таунли (новый псевдоним Hans Petersen Silva). Вся троица использовала фальшивые чилийские (а не парагвайские) паспорта. Из аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке они отправились в Нью-Джерси для встречи с антикастрийскими кубинскими эмигрантами (MNC) для получения логистической поддержки.
Основная группа нападения собралась в Вашингтоне 15 августа: Таунли, Вирхилио Паз (Vilgilio Paz) и Дионисио Саурез (Dionisio Suarez, MNC). Два дня они наблюдали за Летерьером. Взрывчатку они ввезли в США еще в 1975 году. Это был автокараван, груженный пластичными взрывчатыми веществами (aka пластид), что приехал из Мехико-сити в Нью-Джерси. Тогда они хотели взорвать встречу Международной комиссии по расследованию преступлений чилийской Хунты со свидетелями, но опоздали на ту конференцию в Мексике, поэтому та операция была отменена, но пластид остался. В магазинах RadioShack и Sears Таунли, талантливый электрик-самоучка, докупил недостающие электронные компоненты. Так была собрана бомба с дистанционным детонатором.
18 сентября троица нашла автомобиль Летерьера в Бесезде (Bethesda, штат Мэриленд). Это был Шевроле Шевель. Бомба была установлена под креслом водителя. 21 сентября Летерьер отправился на автомобиле на работу со своими друзьями - Майклом и Ронни Моффитт. Паз и Суарез следили за ними до авеню Массачусетс. Когда Шевроле выехал на площадь Шеридан Сёркл, проехав мимо посольства Чили и посольства Турции, Таунли нажал на кнопку. Майкл Моффитт сидел на заднем сиденье и тем спасся. Его супруге так не повезло: металлическая деталь пробила ей яремную вену, и она вскоре умерла. Летерьер потерял обе ноги и умер вскоре в госпитале. Этот террористический акт произошел в 14 блоках [1.2 км?] от Белого дома. Взрыв слышали в здании Государственного департамента в километре от места происшествия.
Пиночет сразу же перешел в пропагандистское наступление, закричав громче всех «Держи фальсификатора истории». Его послы громогласно заявляли, что Летерьера убили свои же. Левые радикалы и социалисты-марксисты. Чтобы создать мученика для своей марксистской революции. Эта теория называлась тогда «теорией мученика» (teoria de martirio). К слову Рейган купился, подхватил это объяснение в 1978 и в своих радиопередачах высмеивал жертву нападения. Рейган тогда готовился к новым президентским выборам, избегал телевизора и концентрировался на радио и своем магическом голосе. Левым сочувствовать ему было никак нельзя. ФБР сразу же завело дело ChilBom, и в своих внутренних документах они видели отпечатки Пиночета.
Подрыв Летерьера напоминает чем-то 911. Но не спешите закидывать автора помидорами гнилой конспирологии. Правительство видело признаки готовящегося нападения, но не ввело контртеррористический план в действие. Похоже, да? Почти Габриель Маркес. «История одной смерти, о которой знали заранее». С 80-х годов захватывались самолеты, подрывалось здание Всемирного торгового центра, Осама бен Ладен уворачивался от ракет в Судане, Рамзи Юзеф готовил взрывчатку в 90-х и случайно спалил свою квартиру, план «Боженька», провал, ЦРУ отрабатывала схему о «скором теракте на Манхэттене», собирались факты, накапливались признаки возможного теракта, вот сейчас, год за годом, вот сейчас, и разведка … моргнула. Следовательно, Буш сделал это? Все всё знали заранее? Лично заложив с сиротами взрывчатку в Воронью Всемирную торговую Слободку, которая запылала сразу с семи концов? Нет. Спецслужбы предполагали, что после 13 лет и 6-8 самолетов, уничтоженных арабскими террористами, какой-нибудь уроженец Хорасана не угомонится и попробует повторить трюк протия гяуров. Это была типовая работа спецслужб, а не утечка информации о «некоем заговоре наверху». ЦРУ и РУМО пропустили мяч в свои ворота. Человек-бюрократ не совершенен. В Белом доме тоже криворукие люди сидят. Такое бывает.
Что знало правительство США в сентябре 1976?
3 августа Шлаудеман составил для Киссинджера 14-страничный отчет «Третья мировая война и Южная Америка», в которой (среди прочих стратегических соображений геополитического характера) сообщал госсеку о существовании «Операции Кондор» и возможности того, что международный терроризм, проводимый ею, может выйти за рамки Южной Америки и перелиться в Северную Америку с Европой. Это не посол Ландау растолкал Шлаудемана 5 августа. Заместитель помощника госсека уже был встревожен на тот момент и не сидел сложа руки: «если Кондор начнет убийства в Европе, то чилийские революционеры могут в отместку начать нападения на посольства…. Ситуация может быстро выйти из-под контроля. Развернется война сродни той, что ведет ООП против Израиля… Нам этого не нужно. Нам нужна стабильность в регионе». Отчет Шлаудемана пока не содержал каких-либо рекомендаций, нацеленных на то, чтобы остановить убийц «Кондора». Последовали три недели внутренних обсуждений в Государственном департаменте, где Киссинджер со своими советниками думали, что делать. Присутствовали Филипп Хабиб, Шлаудеман, Луерс, Хьюсон Раян, а также представители ЦРУ. Как раз именно в этом момент пришла телеграмма посла Лаудона о том, что подозрительные чилийские агенты едут в США по фальшивым парагвайским паспортам, что заставило Шлаудемена еще сильнее нервничать. Но мнения разделились. Возникла нерешительность. Было предложение связаться со своими послами в южноамериканских странах-членах «Организации Кондор» и категорически заявить этим правительствам о недопустимости политических убийств за рубежом. Решение было принято 23 августа, но не было исполнено. Была отправлена телеграмма трем послам. Все трое послов в Чили, Аргентине и Уругвае испугались и стали тянуть. Вместо того, чтобы связаться с президентами соответствующих стран, они запросили повторные инструкции у Госдепа. Послы боялись огорчить диктаторов-каудильо и вызвать их гнев категоричным тоном ноты. Например, посол в Чили Дэвид Поппер ответил: «Я серьезно сомневаюсь, что уместно обращаться напрямую к генералу Пиночету по этому вопросу. Пиночет очень резко относится ко всем попыткам США оказать на него давление. Он сочтет это личным оскорблением, если мы попробуем связать эти убийства с ним». В Монтевидео посол Эрнест Саракуза также не подчинился инструкциям Государственного департамента, написав, что он боится за свою личную жизнь, находящуюся в руках уругвайских военных. 30 августа Шлаудемен собрал все эти отказы и вновь пошел к Киссинджеру: Что делать, шеф? Все пропало? В ответ Киссинджер отозвал свою ноту и отменил свой прежний приказ о ее вручении трем латиноамериканским правительствам. 20 сентября Шлаудеман сообщил послам, чтобы те не предпринимали никаких дополнительных шагов в этой связи: «Прошло несколько недель, и нет никаких признаков того, что план Кондор был приведен в действие. Вроде обошлось»…. 21 сентября до здания Государственного департамента дошел звук взрыва.
Киссинджер не сделал это. Генри лично бомбу не подкладывал в Шевроле. Он забыл закрыть конюшню как раз перед тем, как лошадь украли. Он всего лишь отмахнулся от предостережения.