три письма и один ответ
1. Файт Харлан - Лиону Фейхтвангеру, 12.12.47
Уважаемый господин Лион Фейхтвангер1.
Вы опубликовали в газете «Вельтбюне» открытое письмо, адресованное семи берлинским актерам, участвовавшим в постановке фильма «Еврей Зюсс»2. Так как письмо обращено в том числе и ко мне, надеюсь, что прославленная свобода прессы позволит мне ответить.
С моей точки зрения. в Вашем письме вы исходите из множества ложных предпосылок. Так и должно быть: ведь Вы писали в 1941-м, находясь в Америке, о событиях в Германии, поэтому вы не могли знать того, что мы за последние семь лет узнали о национал-социалистическом режиме.
Вы написали Ваши знаменитые роман и пьесу «Еврей Зюсс», Конрад Фейдт3 экранизировал их в Англии. Небывалая популярность этих литературных произведений, которые успешно оправдывали человека преступного, конечно, побудила Геббельса к действиям. Геббельс не был бы Геббельсом, если бы он упустил пропагандистский мотив, который сам шел к нему в руки. Необходимо заметить, что Ваша книга тоже является пропагандой и во имя таковой пытается обелить преступника лишь потому, что он был евреем. Даже если Ваши устремления были благородны, а устремления Геббельса злонамерены, неправда все же остается неправдой - и она послужила толчком к созданию фильма «Еврей Зюсс», к чему немецкие актеры ни в коем разе не стремились.
Вы пишете, что еврей Зюсс4 был, «что нам всем известно, великим человеком, чью историю мы вывернули ровно наизнанку».
Кем был еврей Зюсс, рассказывают нам Вильгельм Гауф и известная книга «Величайшие воры мировой истории». Обе книги не являются антисемитскими. Энциклопедии Брокгауза и Майера (издание 1899 года) также предпочитают научно обоснованные факты политическим ярлыкам. В первой написано «... Зюсс использовал свое положение для шантажа, преследований, присвоения пожертвований, торговли чиновничьими постами и т.д. Он был осужден за государственную измену и повешен.» В второй: «печально известный вюртембергский политический деятель, приказавший отчеканить 11 миллионов гульденой фальшивых денег, продаваший за крупные суммы привилегии и повешенный как государственный преступник в специальной клетке».
О «великом человеке» ни слова.
Если бы Вы написали роман о Мендельсоне, Гейне, Бёрне, об Эйнштейне или Ратенау или об ином исполине, которого еврейская культура подарила миру, если бы Вы написали о Моисее или евреях, давших миру Библию, Геббельсу пришлось бы молчать или пытаться затмить заслуженную иудейскую славу. Но Вы прославили биографию еврея, которая вызывает у любого антисемита желание ее растоптать. Антисемиты явились, а нам не хватило сил их сдержать. То, что все актеры любыми средствами противились нажиму (хотя бы из эгоизма, как Вы в Вашем письме абсолютно правильно подмечаете), Вы осмеиваете, используя подозрения и ложные посылки, которые в 1941 г. были, быть может, приемлемы, но сегодня неоправданы. Сегодня - когда ужасная эволюция нацистской власти и ее безудержное стремление убивать известны до непригляднейших деталей - не стоит столь неуважительно сбрасывать со счетов сопротивление, которое оказывали артисты.
Вы пишете - Вы хотите нас «заставить» посмотреть фильм вместе с Вами. Значит, Вы вовсе не видели фильма, но уже пишете о нем, о его художественных изъянах и человеческой неполноценности. Нет нужды нас «заставлять», я бы самым сердечным образом приветствовал совместный просмотр фильма.
На самом деле, Вы не увидите в фильме преступника еврея Зюсса, который вроде бы фигурирует в этой истории. Еврей выступает в этом фильме за еврейский народ и лишь во второстепенном смысле за себя. Настоящий еврей Зюсс так себя точно не вел.
Фильм показывает борьбу между антисемитами и евреями. Таким образом вопреки вашему утверждению это не антисемитский фильм. То что антисемиты говорят как нацисты и проповедуют идеологию Розенберга, лежит в природе вещей. Я признаю, что сегодня невыносимо слышать антисемитские высказывания, но как можно изобразить антисемита, не дав ему возможности открыть рот.
Антисемиты в этом фильме побеждают - равно как и в Вашей книге, в фильме Конрада Фейдта и реальной истории. Но то, что антисемиты правы - из фильма не следует. Еврей должен умереть, так как он совершил - в таком стиле тогда выражались - «плотское сопряженье с христианкой». То, что сие не является преступлением даже при нацистах было понятно каждому нормальному человеку. Я сам был женат на еврейке5, которая ушла от меня, чтобы выйти замуж за еврея. И раз мы выбрали этот мотив для его приговора, то очевидно, что реальные преступления, за которые человек мог быть наказан по праву, в фильме не представлены как обоснование приговора.
Единственный гнусный поступок еврея Зюсса в фильме состоит в том, что он соблазняет девушку, которую любит. Его честное предложение о браке отец девушки отвергает со словами: «Моя дочь не будет плодить еврейских детей». Это грубое оскорбление наполняет Зюсса ненавистью и заставляет совершить гнусный поступок. Евреи, однако, не могут идентифицировать себя с этим поступком. Он не имеет ничего общего с отвратительной идеей антисемитизма. Я полагаю, что почти все действия, которые еврей Зюсс предпринимает в фильме ради евреев, находящихся под угрозой, находят одобрение у всех людей, не являющихся антисемитами. Выступающий же за беззаконие окажется на стороне тех, кто творит беззаконие в фильме.
Я считаю излишним описывать разновидности принуждения и прочие рычаги, которыми не жалующийся на недостаток фантазии Геббельс так виртуозно владел. Вы сами сбежали от этого, иначе бы Вас вероятно уже не существовало бы. Если нас можно обвинить в трусости - и это обвинение будет частично справедливым - тогда Ваше письмо должно быть обращено и к тем, от чьего имени Вы говорите и боретесь. Обратитесь к раввину пражской синагоги Альтшуль, который дал нам точнейшие указания об исполнении религиозных ритуалов. Обратитесь к раввинам и канторам, которые пели в фильме, представляя службу в синагоге. Без них фильм вообще не мог бы быть снят. И они в 1939 году не находились ни в концлагере, ни в пражской тюрьме. Сотни принимали участие в съемках из боязни, что их арестуют, и делали это с усердием, что можно увидеть в фильме. Мне более чем понятны их страхи. Но им не грозило ничего более страшного, чем то, что грозило мне, если бы я отказался выполнить «служебное предписание» Геббельса. Они точно также хотели жить дальше, как я и Вы, когда Вы сбежали в Америку.
Я крайне далек от того, чтобы перекладывать вину на этих бедняг, но если Вы открыто занимаетесь диффамацией актеров, игравших в фильме, могу я заявить от их имени: одинаковый закон для все?! Ведь из семи актеров, к которым Вы обращаетесь, двое уже не могут себя защитить.
После того, как почти все немецкие артисты первого ряда, которым поступило предложение - среди них были Вернер Краусс, Эмиль Яннингс, Вилли Форст, Фердинанд Мариан, Ойген Клепфер, Генрих Георге, Отто Вернике6 и многие другие - отказались от него, использовав более или менее удачные отговорки, Геббельс назначил актеров лично - счастливчики отправились восвояси, а остальным - впервые в истории нацистского кино, вероятно из-за значимости, которую этот фильм имел для Геббельса - поступило «служебное предписание». В этом случае речь не шла о том, хотим мы снимать этот фильм или нет. Нам пришлось бы сказать, что мы противимся воле Геббельса, поскольку считаем ее национал-социалистической. Для этого мы были чересчур трусливы - это правда, но такой отказ повлек бы за собой нашу смерть, что лишает дискуссию о нем всякого смысла. Бывает, что перед людьми ставят требования, которые нельзя выполнять ни при каких условиях. Этот фильм к ним не относится. Пусть даже он и посейчас нас в некотором смысле обременяет. Еще наступит время, когда мы сами не сможем уразуметь, зачем после мучительного давления нацистского режима мы и дальше продолжали терзать друг друга.
Названные Вами семеро актеров, выполняя бескультурнейшее и человеконенавистнеческое задание, сумели добиться того. что этот фильм стал в первую очередь художественным событием, а не политическим. Все порядочные люди, которые его видели, Вам это подтвердят. Однако он не мог бы стать художественным событием, если бы был антисемитским. Я считаю, что не существует искусства «анти», существует только искусство «про». Нет антикоммунистического искусства, но есть искусство прокоммунистическое. Нет и антикапиталистического искусства, есть лишь его противоположность. Не существует античеловечного искусства. Как не бывает и антирелигии. Христианство это не враг ненависти, а провозвестник любви. Искусство может вести в мир демонов, но не в мир палачей.
Позвольте мне в заключение упомянуть, что «ненавистный еврей» Мариан получал корзины писем от поклонниц из всех городов Германии. Я твердо уверен, что этот фильм никого не сделал антисемитом и никого не побудил к антисемитским выступлениям или погромам.
Если Вы и дальше будете бросать в нас камни, мир, наверное, лучше поймет Вашу точку зрения. чем нашу. Мир знает: кто пострадал от беззакония, жаждет ответить тем же. Но я не верю, что писатель, который живет в Вас, сможет примириться с этим.
С глубоким почтением, Файт Харлан.
2. Файт Харлан - Норберту Вольхайму, 18.12.47
Уважаемый господин Вольхайм7.
Так как Вы пишете, что далеки от каких-либо мыслей о мести, я хотел бы предложить назначить мне дату, когда я смог бы предстать перед Вашим комитетом и дать ответ на Ваши обвинения.
Мой политический интерес играет тут второстепенную роль, даже если будет начат второй процесс против меня, он принесет тот же самый результат.
Однако, в сегодняшнем мире так много антисемитизма, что мне совсем не хотелось бы, чтобы мое оправдание сыграло бы на руку антисемитам. В последние три года, когда меня из-за запрета на профессию стали считать антисемитом, мне не раз поступали малоутешительные предложения о дружбе с той стороны. Но я не антисемит и никогда им не был. Моя первая жена была стопроцентной еврейкой, в том, что она покинула меня в 1923 году, чтобы выйти замуж за еврея, виноваты явно не мои расистские настроения. Моим свидетелем на свадьбе был Юлиус Баб, к которому я сегодня испытываю те же теплые чувства, что и тогда, и позже при Гитлере. Свидетелями моего второго брака были мои друзья Фриц Кортнер и Франческо фон Мендельсон8.
Но даже отвлекаясь от моего личного отношения к евреям, я глубоко убежден в том, что немецкая актерская культура нуждается в еврейском духе, чтобы полнее раскрыть свою немецкую сущность. Тот, кто учился у Рейнхардта9, видел доказательства тому собственными глазами. Только ненормальный человек мог бы не заметить этого.
Поэтому я вполне осознаю, что, обращаясь к Вам я, возможно, совершаю политическую ошибку или рискую получить пренебрежительный отказ. Но я вовсе не стремлюсь к политической победе. Я лично считаю вполне нормальным предстать перед еврейским судом - если суд будет объективным, не проникнутым жаждой мести. Так как и евреи в конце концов - несмотря на все страдания, которые выпали на их долю - хотят, чтобы восторжествовал закон, так как будущее можно строить лишь на фундаменте закона.
Посылаю Вам копию письма, являющегося ответом на открытое письмо Лиона Фейхтвангера семи берлинским актерам. Полагаю, Вам не всё понравится в этом письме. Но в любом случае суд, если он желает быть объективным, должен ознакомиться с фактами, изложенными в нем.
Кстати, формулировка «я хотел пробудить сочувствие к фигуре еврея» мне не принадлежит. Мне кажется скорее, что я показал демонического еврея - но не глазами антисемита. Сентиментальность это надстройка над брутальностью - и я не преследую цель вновь завоевать сантиментами сердца публики и Ваше сердце.
С глубоким почтением, Файт Харлан.
3. Файт Харлан - Иоахиму Принцу, 24.07.48
Уважаемый господин раввин д-р Принц10.
Пожалуйста, не удивляйтесь мнимой абсурдности того, что к Вам обращается режиссер фильма «Еврей Зюсс».
Мы познакомились в берлинском доме моего друга детского врача Вальтера Хирша, на Уландштрассе, угол Курфюрстендамм. Он - зять нашего врача Л.Ф.Майера, который управлял в Берлине сиротским приютом. Хотя я Вас, разумеется, не забыл и помню несколько интересных бесед, я совершенно не удивлюсь тому, что катастрофы минувших лет стерли из Вашей памяти воспоминание о нашем знакомстве. Если же это не так, то Вы должны вспомнить, что наши взгляды и настроения были вполне созвучны.
На это я и полагаюсь, обращаясь к Вам с просьбой о разговоре. Я хочу рассказать Вам о готовящемся процессе, который будет вестись на глазах у самой широкой публики.
За себя я опасаюсь на этом процессе меньше всего. Пусть процесс закончится как угодно - но я совершенно убежден, что он принесет несчастье: несчастье для еврейского народа, несчастье для разбитого немецкого народа, несчастье для западных государств-победителей, пытающихся восстановить уничтоженный демократический порядок, который зиждется на человеческой толерантности. Об этом процессе и его последствиях будут рассказывать газеты во всем мире. То же самое происходило во время моей денацификации, когда комиссия объявила меня невиновным после семи месяцев слушаний. Это будет сенсационный процесс первого ранга.
Обвиняемым будет фильм «Еврей Зюсс». Обвинение гласит: подстрекательский фильм, который очерняет евреев и тем самым призывает к погромам. Ответом моего адвоката будет: не подстрекательство, а описание еврейской проблематики средствами искусства, не искаженная картина, а показ существенного, человеческого.
О нажиме, которому подвергались все артисты, я в этом письме говорить не хочу. Я заверяю Вас тем не менее, что я не имел ничего общего ни с партией, ни с антисемитизмом, ни со всей национал-социалистической идеологией.
Горестная правда заключена в том, что в Германии совершено ужасное преступление против еврейского народа. Поэтому немцы не вправе говорить о человеческих аспектах еврейской проблемы, об этом может рассказывать лишь тот, на ком не лежит огромная вина. Но если моей защите придется говорить во имя торжества закона, следствием тому будет не мир, поддерживаемый желанием взаимопонимания и обоюдной толерантностью, а его противоположность.
Если Вы, уважаемый господин доктор, понимаете, к чему я веду, я был бы Вам благодарен за выражение своего мнения.
С глубоким почтением, Файт Харлан.
4. Иоахим Принц - Файту Харлану, 22.07.4811
Уважаемый господин Харлан.
После моего возвращения из Германии я подробно ознакомился как с Вашим письмом ко мне, так и с историей фильма «Еврей Зюсс». Я счел это своим долгом после того, как в Гамбурге впервые осознал, какую значительную роль играют фильм, процесс и Вы в общественном мнении. В Америке я не знал об этой роли. Обычная американская пресса (за исключением немецкоязычной, которую я читаю нечасто) уделяла Вашей истории не слишком много внимания. Не было ни газетных шапок, ни сенсационных репортажей. Имя Файт Харлан американской публике не говорит ничего. Я упоминаю об этом не затем, чтобы принизить Ваши способности и значение, а чтобы представить события в правильной перспективе, которую Вы понятным образом утратили.
Вы говорите в Вашем письме о высоких материях, о «несчастье для западных государств-победителей» о «несчастье для немецкого народа» и даже о «несчастье для еврейского народа». Всё это станет следствием процесса, который во имя закона и справедливости должен решить, насколько Вы несете ответственность за фильм «Еврей Зюсс». С Вашей точки зрения, это не антисемитский фильм, который нанес не так много ущерба.
Я не прокурор и не судья. Но я еврей, который чувствует ответственность за собственный народ. Актеры, режиссеры, фильмы, да и все искусство - тривиальные безделицы перед лицом смерти многих миллионов людей. Они не стремились отдавать свои жизни. Но мы потеряли наших лучших людей: артистов, поэтов, ученых и простых незаметных людей, погибших под пытками будто в средневековье. Если хотя бы один из них пострадал и был до смерти замучен из-за Вашего фильма, это было бы достаточной причиной вызвать человека, поставившего свой талант художника на службу палачам, на справедливый суд.
Но подобное случалось не однажды, а тысячи раз, в чем не может быть ни малейших сомнений и что подтвердили мои разыскания в Лондоне. Поэтому Ваша личность - как Вы и сами заметили - не имеет значения. Почему Файт Харлан - как человек, как артист, как персона - должен быть важнее многих тысяч мужчин, женщин и детей, которых впечатленные и подзуживаемые Вашим фильмом эсэсовцы обрекли на смерть, мне не понять. Я, к примеру, разговаривал с людьми, которые своими глазами видели в Кракове в 1945 году, а позже и на своей шкуре ощутили, какое воздействие оказывает Ваш фильм. И перверсивное искусство может быть совершенным. И если - как говорят - Ваш фильм является художественным явлением, то ему всеми средствами Вашего большого искусства удалось показать людям на «историческом» примере (какие исторические источники положены в основу фильма - другой вопрос), что евреями движут лишь жадность, жажда власти, разврат и глубочайшая подлость. И это в тот самый момент, когда те же слова немецкому народу кричали из тысячи мегафонов и не просто, чтобы занять время, а готовя величайшее массовое убийство в истории человечества. Вот что - а не Ваш процесс - было и остается «несчастьем разбитого немецкого народа».
Что же касается несчастья, которое грозит в связи с Вашим процессом еврейскому народу, пусть это будет нашей заботой. У нас много забот. Мы справимся и с еще одной.
Настоящее письмо - серьезная попытка сказать Вам, что будет лучше, если Вы, осознавая свою невиновность, достойно и спокойно дождетесь итогов процесса. Мировые несчастья не зависят ни от Вашей судьбы, ни от моей. Счастье и несчастье всех людей зависит от их стремления сделать все, чтобы человеческому, моральному и духовному распаду (который так заметен в Германии) противопоставить новый более человечный мир.
С наилучшими пожеланиями ради этого обновленного мира,
Ваш д-р Иоахим Принц.
Перевод с немецкого И.Петрова.
1 - Лион Фейхтвангер (1884-1958) - знаменитый немецкий писатель, автор множества исторических романов, в том числе романа «Еврей Зюсс». С 1933 г. в эмиграции во Франции, с 1940 г. в США. В 1941 г., узнав о выходе нацистского фильма «Еврей Зюсс», обратился с открытым письмом к семи берлинским актерам, исходя из ложной предпосылки, что именно его роман был использован в качестве литературной основы и тем самым извращен. Абсурда ситуации с точки зрения Фейхтвангера добавляло то, что пятеро из этих семи актеров ранее играли в его пьесе «Еврей Зюсс», которая ставилась в Берлине, и активно общались с автором во время репетиций.
2 - «Еврей Зюсс» - пропагандистский фильм, снятый в нацистской Германии в 1940 г. Премьера состоялась на венецианском кинофестивале. Фильм был очень популярен в третьем рейхе, к 1943 г. его посмотрело более 20 миллионов зрителей. После 1945 г. запрещен. В современной Германии показ разрешен лишь с соответствующим комментарием.
3 - Конрад Фейдт (1893-1943) - немецкий актер, после прихода к власти нацистов работал в Англии.
4 - Йозеф Бен Иссахар Зюскинд Оппенгеймер (1698-1738) - финансовый советник вюртембергского герцога Карла Александра. После смерти герцога арестован, годом позже повешен. Материалы следствия оставались под секретом до 1918 г. Герой повести Гауфа (1827), романа Фейхтвангера (1925), фильмов Фейдта (1934) и Харлана (1940).
5 - первой женой Харлана была певица Дора Герсон (1899-1943). После прихода к власти нацистов, она эмигрировала в Голландию, но была арестована и погибла в Освенциме.
6 - Вернер Краус (1884-1959) - немецкий актер, играл в фильме «Еврей Зюсс» сразу шесть ролей - все еврейские роли кроме главной. После войны получил запрет на актерскую деятельность, который был снят в 1948 г. В 1954 г. награжден правительственным орденом «За заслуги перед ФРГ»; Эмиль Яннингс (1884-1950) - немецкий актер, после войны получил запрет на актерскую деятельность; Вилли Форст (1903-1980) - австрийский актер; Фердинанд Мариан (1902-1946) - австрийский актер, сыграл главную роль в фильме «Еврей Зюсс», после войны получил запрет на актерскую деятельность, разбился в автокатастрофе (возможно, покончил с собой); Ойген Клепфер (1886-1950) - немецкий актер, после войны получил запрет на актерскую деятельность, который был снят в 1948 г.; Генрих Георге (1893-1946) - немецкий актер, умер в советском лагере Заксенхаузен, вероятно, от дистрофии; Отто Вернике (1893-1965) - немецкий актер. Из вышеперечисленных в фильме «Еврей Зюсс» не снимались Яннингс, Форст и Вернике.
7 - Норберт Вольхайм (1913-1998) - немецкий экономист еврейского происхождения. В 1943 г. арестован и отправлен вместе с женой и сыном в Освенцим. Жена и сын погибли в лагере. После войны - председатель еврейского комитета британской зоны оккупации. В 1950 г. эмигрировал в США.
8 - Юлиус Баб (1880-1955) - немецкий драматург, театральный критик. Эмигрировал в 1939 г. через Францию в США; Фриц Кортнер (1892-1970) - австрийский актер и режиссер. В 1937 г. эмигрировал с США, в 1951 г. вернулся в Германию; Франческо фон Мендельсон (1901-1972) - театральный режиссер, эмигрировал в 1935 г. в США.
9 - Макс Рейнхардт (1873-1943) - австрийский режиссер и актер, в 1937 г. эмигрировал в США
10 - Иоахим Принц (1902-1988) - немецкий раввин, сионист. В 1937 г. после того, как несколько раз был арестован гестапо, эмигрировал в США, в 60-х годах был президентом американского еврейского конгресса.
11 - дата либо этого письма, либо предыдущего ошибочна.
Файт Харлан (1899-1964) - немецкий актер и режиссер. После успеха драмы «Хозяин» (1937) получил (по другой версии перехватил) задание Геббельса снять фильм «Еврей Зюсс». Взялся за дело с усердием, не раз перекраивая и улучшая сценарий, о чем свидетельствуют записи в дневнике Геббельса. После войны получил запрет на профессиональную деятельность. В ходе денацификационного следствия в 1947 г. оправдан. В 1948 г. привлечен к суду по обвинению в содействии преступлениям против человечности, оправдан. Судья Вальтер Тюрольф обосновал свое решение так: «Страх евреев перед фильмом был вызван исключительно подстрекательской рекламной кампанией, но не самим фильмом, мягкость которого сами евреи воспринимали с облегчением». Приговор был обжалован, Верховный Суд британской зоны в Кельне отменил приговор и направил дело назад в Гамбург. На втором процессе председательствовал все тот же Вальтер Тюрольф. В этот раз суд постановил, что «Еврей Зюсс» - антисемитский фильм и, сняв его, Харлан виновен в содействии преступлениям против человечности, однако, он совершал противозаконные действия по принуждению. Харлан снова был оправдан.
Лишь через десять лет всплыло нацистское прошлое Тюрольфа, который во время войны был прокурором гамбургского суда и отличился требованием показательно жестких наказаний за мельчайшие прегрешения. Так две украинки, пригнанные в Германию на принудительные работы, были приговорены к смерти за кражу косынок. Несмотря на это в ходе денацификации британская комиссия аттестовала его как и Харлана «политически благонадежным».
В 1951 г. Харлан вернулся к режиссерской деятельности и снял еще десяток фильмов, пока не умер во время отпуска на Капри от воспаления легких.
«Он думал лишь об идеальном освещении, великолепной картинке и довольном Геббельсе. И не о чем больше.»
Кристиана Кубрик, жена Стэнли Кубрика, племянница Файта Харлана.