иск о защите чести и достоинства полковника п.с. козлова
Еще один очень неприятный прецедент, о котором необходимо знать всем историкам Великой Отечественной.
Несколько лет назад двоюродная внучка бывшего командира 17 сд П.С. Козлова начала кампанию по его реабилитации. Полковника Козлова сняли с руководства дивизией 21 октября 1941 года через несколько дней после назначения (подробности см. в моем очерке " Разгром"), он был арестован, но сумел бежать из-под стражи и перешел на немецкую сторону. На допросе заявил: "До сего момента я был солдатом. Хотя я и член партии, я плохо разбираюсь в политике, так как раньше она меня не заботила. То есть я должен начинать все сначала. Мне рассказали кое-что о фюрере и его программе. Я одобряю эти рассуждения. Здесь все совершенно не так, как у нас, что я вижу уже по обращению со мной. Я не могу ничего не делать и сидеть без работы. Если меня здесь можно использовать, я готов на все. Я также не думаю, скажем, о больших делах, готов начать с малого".
Желание Козлова было удовлетворено, он стал преподавателем Варшавской, а затем Полтавской разведшкол. К лету 1942 года он, однако, разочаровался в фюрере и его программе и передал с одним из засланных в советский тыл агентов записку, в которой предлагал работать на советскую разведку, так как совершил "ошибку, но не измену". Подозревая немецкую ловушку, советские чекисты не приняли предложения. Но, судя по всему, ловушкой это не было, Козлова вскоре отправили из школы в лагерь военнопленных, а оттуда в концлагерь Флоссенбюрг, где казнили, не регистрируя, 5 января 1943 года.
История, как и часто бывает, неоднозначная. Трудно оценить, нанес ли Козлов Родине какой-то вред своей работой в разведшколах, но даже если да, то он попытался этот грех искупить и поплатился за это жизнью.
Проблема, однако, в том, что родственнице полковника эта история казалась недостаточно героической. Она привлекла на свою сторону исследователя А.А. Милютина, в котором счастливо сочетаются два обычно антагонистических свойства: скрупулезная работа с первоисточниками и стремление их компрометировать (особенно часто он объявляет подлогами немецкие допросы, в частности, Я.И. Джугашвили и М.Ф. Лукина). В результате, была запущена легенда, что П.С. Козлов вовсе не арестовывался советской стороной, а попал в плен еще 20 октября, все же советские документы на этот счет подложные. К несчастью борцов за светлое имя полковника Козлова, вскоре был обнаружен и опубликован протокол его допроса, в котором он сам говорит об аресте и побеге. Разумеется, протокол допроса тоже был объявлен (частично) подложным. Наконец, летом прошлого года исследователю Р.М. Никитину удалось ознакомиться в ЦА ФСБ с делом Н.Е. Юрченко, того самого перебежчика, который принес чекистам записку Козлова. Это окончательно сняло сомнения в том, что именно Козлов работал под кличкой "Быков" в Варшавской и Полтавской разведшколах. Кажется, и этот массив документов объявлен борцами за реабилитацию подложным.
Любопытно, что в кампанию по реабилитации полковника Козлова включились радио "Эхо Москвы" и журнал "Дилетант". Они предоставили А.А. Милютину трибуну, тем самым легитимизируя его многочисленные заблуждения. Пока это происходило в рамках исторической дискуссии, это можно было игнорировать: качество исторических передач "Эха Москвы" довольно невысокое и усилиями одного А.А. Милютина его тяжело радикально снизить.
Однако, две недели назад борьба за "честное имя полковника Козлова" перешла в новую стадию. Исследователь А.А. Милютин подал в Чертановский районный суд иск о защите чести и достоинства против Г.Я. Грин и В.А. Чернова, авторов книги "Октябрь 1941. Детчинский сектор Малоярославецкого укрепрайона" за то, что они неверно (т.е. на самом деле верно) изложили в своей книге историю полковника Козлова.
Хотя суд возвратил иск на основании того, что "дело неподсудно данному суду", следует ожидать повторных исков (возможно, в других судах), а также расширения круга ответчиков. Как это ни абсурдно, но очевидно, родственники П.С. Козлова и исследователь А.А. Милютин хотят в судебном порядке закрепить угодную им (и неверную) версию событий.
Это очень опасный прецедент, поэтому хотелось бы обратить на него внимание журналистов. Если историки Второй Мировой дополнительно к уже существующем ограничениям, будут вынуждены потакать прихотям дальних родственников упоминаемых в их книгах бойцов, объективное изложение станет попросту невозможным. Одних панфиловцев, как известно, было 28 человек, открывается широкий простор для исков о защите чести и достоинства в связи с "отрицанием подвига".
Отдельно хотелось бы подчеркнуть, что информационную поддержку кампании против историков фактически осуществляет радио "Эхо Москвы", на словах декларирующее, конечно, совершенно иные идеалы.
Несколько лет назад двоюродная внучка бывшего командира 17 сд П.С. Козлова начала кампанию по его реабилитации. Полковника Козлова сняли с руководства дивизией 21 октября 1941 года через несколько дней после назначения (подробности см. в моем очерке " Разгром"), он был арестован, но сумел бежать из-под стражи и перешел на немецкую сторону. На допросе заявил: "До сего момента я был солдатом. Хотя я и член партии, я плохо разбираюсь в политике, так как раньше она меня не заботила. То есть я должен начинать все сначала. Мне рассказали кое-что о фюрере и его программе. Я одобряю эти рассуждения. Здесь все совершенно не так, как у нас, что я вижу уже по обращению со мной. Я не могу ничего не делать и сидеть без работы. Если меня здесь можно использовать, я готов на все. Я также не думаю, скажем, о больших делах, готов начать с малого".
Желание Козлова было удовлетворено, он стал преподавателем Варшавской, а затем Полтавской разведшкол. К лету 1942 года он, однако, разочаровался в фюрере и его программе и передал с одним из засланных в советский тыл агентов записку, в которой предлагал работать на советскую разведку, так как совершил "ошибку, но не измену". Подозревая немецкую ловушку, советские чекисты не приняли предложения. Но, судя по всему, ловушкой это не было, Козлова вскоре отправили из школы в лагерь военнопленных, а оттуда в концлагерь Флоссенбюрг, где казнили, не регистрируя, 5 января 1943 года.
История, как и часто бывает, неоднозначная. Трудно оценить, нанес ли Козлов Родине какой-то вред своей работой в разведшколах, но даже если да, то он попытался этот грех искупить и поплатился за это жизнью.
Проблема, однако, в том, что родственнице полковника эта история казалась недостаточно героической. Она привлекла на свою сторону исследователя А.А. Милютина, в котором счастливо сочетаются два обычно антагонистических свойства: скрупулезная работа с первоисточниками и стремление их компрометировать (особенно часто он объявляет подлогами немецкие допросы, в частности, Я.И. Джугашвили и М.Ф. Лукина). В результате, была запущена легенда, что П.С. Козлов вовсе не арестовывался советской стороной, а попал в плен еще 20 октября, все же советские документы на этот счет подложные. К несчастью борцов за светлое имя полковника Козлова, вскоре был обнаружен и опубликован протокол его допроса, в котором он сам говорит об аресте и побеге. Разумеется, протокол допроса тоже был объявлен (частично) подложным. Наконец, летом прошлого года исследователю Р.М. Никитину удалось ознакомиться в ЦА ФСБ с делом Н.Е. Юрченко, того самого перебежчика, который принес чекистам записку Козлова. Это окончательно сняло сомнения в том, что именно Козлов работал под кличкой "Быков" в Варшавской и Полтавской разведшколах. Кажется, и этот массив документов объявлен борцами за реабилитацию подложным.
Любопытно, что в кампанию по реабилитации полковника Козлова включились радио "Эхо Москвы" и журнал "Дилетант". Они предоставили А.А. Милютину трибуну, тем самым легитимизируя его многочисленные заблуждения. Пока это происходило в рамках исторической дискуссии, это можно было игнорировать: качество исторических передач "Эха Москвы" довольно невысокое и усилиями одного А.А. Милютина его тяжело радикально снизить.
Однако, две недели назад борьба за "честное имя полковника Козлова" перешла в новую стадию. Исследователь А.А. Милютин подал в Чертановский районный суд иск о защите чести и достоинства против Г.Я. Грин и В.А. Чернова, авторов книги "Октябрь 1941. Детчинский сектор Малоярославецкого укрепрайона" за то, что они неверно (т.е. на самом деле верно) изложили в своей книге историю полковника Козлова.
Хотя суд возвратил иск на основании того, что "дело неподсудно данному суду", следует ожидать повторных исков (возможно, в других судах), а также расширения круга ответчиков. Как это ни абсурдно, но очевидно, родственники П.С. Козлова и исследователь А.А. Милютин хотят в судебном порядке закрепить угодную им (и неверную) версию событий.
Это очень опасный прецедент, поэтому хотелось бы обратить на него внимание журналистов. Если историки Второй Мировой дополнительно к уже существующем ограничениям, будут вынуждены потакать прихотям дальних родственников упоминаемых в их книгах бойцов, объективное изложение станет попросту невозможным. Одних панфиловцев, как известно, было 28 человек, открывается широкий простор для исков о защите чести и достоинства в связи с "отрицанием подвига".
Отдельно хотелось бы подчеркнуть, что информационную поддержку кампании против историков фактически осуществляет радио "Эхо Москвы", на словах декларирующее, конечно, совершенно иные идеалы.