разгром (приложение)
Ниже я попытался ответить на несколько вопросов, которые, возможно, возникнут у читателей, если они будут сравнивать мое описание событий к югу от Варшавского шоссе 18-22 октября 1941 года с описанием исследователя Александра Милютина1. Довольно долго мне не удавалось сформировать свое мнение относительно его научной методы, так как в ней очевидным образом пересекались два подхода, казавшиеся мне до того малосовместимыми: тщательная и кропотливая работа с архивными документами и их конспирологическое истолкование. Дело в том, что перелистав десятки тысяч страниц архивных дел, неизбежно обнаруживаешь, что официальные документы оформлены порой весьма вольно, отложились зачастую чорт знает где, в них почти всегда полно противоречий и загадок, и тем самым начинаешь воспринимать «несоответствия» как совершенно нормальную вариативность документооборота, а вовсе не следствие тайного заговора неизвестных фальсификаторов (безусловно, в каких-то документах может содержаться ложная информация, внесенная туда сознательно или случайно, но и это вовсе не делает их подложными).
По мнению А. Милютина и его единомышленниц Е. Макаровой и О. Семеновой (последняя является родственницей П.С. Козлова), внутри командования Красной Армии существовал глобальный заговор по дискредитации командира 17 сд, в ходе чего фабриковались фальшивые документы, затем отложившиеся в различных архивах. Как это часто бывает, конспирологический туман напускается для того, чтобы дискредитировать и игнорировать источники, которые не ложатся в агиографический конструкт, создаваемый самими исследователями. Я и сам считаю полковника Козлова - до дачи показаний на допросе - скорее жертвой обстоятельств, однако агиография требует не просто отрицания любых ошибок героя, а преображения их в подвиг. Так просчет Козлова, позволивший 107 пп создать утром 19.10. плацдарм на восточном берегу Протвы, превращается в агиографическом нарративе в сознательную военную хитрость, а показания на допросе о численном составе своей дивизии и других частей - в умышленную дезинформацию противника, которая якобы способствовала "приостановке немецкого наступления на Москву на Подольском направлении на три недели".
По версии А. Милютина и его коллег полковник Козлов вовсе не давал своей дивизии вечером 19.10. приказ об отступлении с Протвы на Нару. Напротив, дивизия "сражалась до самопожертвования, потеряв 80% личного состава" и "смогла задержать наступление противника на три дня". Далее: ни ареста, ни побега полковника Козлова на самом деле не было, он вовсе не перебежал к немцам 24.10., а попал в плен до этого, в ходе боев. Следует подчеркнуть важную хронологическую деталь: этот конструкт окончательно оформился летом 2018 года, а допрос полковника Козлова в ГА Центр был обнаружен и опубликован уже после этого, в октябре 2018 года. На допросе сам Козлов говорит и о приказе об отступлении, и о своих аресте и побеге. Агиографам не оставалось ничего иного, как объявить эту часть допроса ложной, признавая в то же время остальной допрос подлинным. Разумеется, такую рецептивную вивисекцию трудно воспринимать всерьез.
Точно также трудно воспринимать всерьез другие источниковедческие нововведения агиографов, например, желание игнорировать исторический источник по причине его "юридической нелегитимности" (термин введен А. Милютиным) или требование называть допрос "докладом о допросе", так как в нем отсутствует подпись допрашиваемого. Задачей немецких разведотделов было получение информации о противнике, и допросы служили исключительно этой цели; изготовление документов с целью дискредитировать советских офицеров просто не входило в их обязанности. Практически все (а это оценочно почти шестизначное число) сохранившиеся в немецких архивах допросы советских военнопленных не подписаны допрашиваемыми, но это никак не меняет их целеполагания.
Далее речь пойдет о конкретных несоответствиях между двумя описаниями событий.
Была ли у 17 сд связь с 43 армией?
По мнению Е. Макаровой и А. Милютина "документально установлено, что штаб армии имел постоянную телефонную и устойчивую радиосвязь со штабом дивизии"2. Это утверждение полностью противоречит пункту 5 утреннего донесения 17 сд от 19.10.: "В течение 18.10.41 г. Штадив не имел связи со Штармом 43, что крайне осложняло обстановку работы. Прошу дать провод связи на КП Угодский Завод"3 При этом сам А. Милютин ссылается на другой пункт этого донесения4, т. е. считает его подлинным. Манипулятивный прием "фигурного цитирования", когда "удобная" часть документа используется, а "неудобная" игнорируется - в серьезной исторической работе неприемлем.
О плохой ситуации со связью говорят и другие источники. Так, 17 октября находившийся в расположении армии Л.З. Мехлис жаловался Г.К. Жукову: "43 А крайне бедна средствами связи. Проволочной связи ни с одной дивизией штарм… не имеет. Радиосвязь с дивизиями и отдельными полками с перебоями. Рации штарма часто отказывают дивизиям в приеме из-за перегрузки. Штарм не имеет даже укомплектованного батальона связи". Связь штаба армии с 312 сд прервалась в 13.15 18 октября. 18 октября в 17 сд была отправлена оперативная группа с радиостанцией. Необходимость отправки опергруппы, а также дублирования всех приказов через делегатов никак не коррелирует с утверждениями о якобы устойчивой и бесперебойной связи. В донесении делегата 43 армии Баланцева от 20 октября сказано: "Радио-связь отсутствовала ввиду неполучения ключей от армии". Добавим, что не существовало и связи между 43 и 49 армиями5.
"Приказ, которого не существовало"?
А. Милютин объявляет поддельным приказ штадива 17 об отступлении с Протвы от вечера 19.10., обосновывая это проведенной им "внутренней и внешней критикой источников". "Внутренняя критика", в частности, заключается в том, что автор видит противоречие между текстом приказа, в котором говорится о том, что противник, т. е. немцы, "наседает" и немецкими документами, в которых напротив говорится, что контратаковали советские солдаты. К сожалению, исследователь не учитывает, что подобные мелкие противоречия, основанные на субъективности восприятия, встречаются в документах практически всегда, и вовсе не доказывают их фальсифицированность. Например, в немецкой армейской сводке сопротивление в Черной Грязи названо существенным, в корпусной - слабым, в дивизионной - незначительным, но это вовсе не значит, что одна из этих сводок является поддельной. Кроме того А. Милютин неверно переводит "nicht mehr weiter vorgestossen" как "не смог больше атаковать", точный перевод "не продвинулся дальше" не исключает, что попытки продвинуться предпринимались. Далее А. Милютин утверждает: "Согласно документам 34-й пд не было боя в ночь с 19 на 20 октября", что не вполне верно: в документах 34 пд нет никаких временных отметок, позволяющих заключить, когда закончился бой 107 пп и когда 253 пп переправился через Протву, это могло быть и ночью6.
Однако, всё это мелкие частности. Главной проблемой версии о поддельном приказе является то, что отход 17 сд упоминается более чем в полудюжине других документов, которые тем самым тоже необходимо счесть поддельными. В частности, радиограмма делегата 43 армии Баланцева от 6.00 20 октября говорит, что "17 сд без приказа отходит Тарутино", он же сообщает в отчете "В 6.00 20.10. мне стало известно в Боеве об отходе дивизии", другой делегат "в 14.25 [20 октября] застал командование 17 сд, штаб дивизии в Тарутино", третий (полковник Фурсин): "Переночевав в Тарутино утром 20.10… узнал, что [17] сд отходит на р. Нара". В жбд 312 сд от 20.10. написано: "При подходе к р. Протва оказалось… что 17 сд оставила… свои позиции, отошла на с[еверо]-в[осток]», то же рассказано в мемуарах комдива Наумова. В боевом донесении Акимова от 17.30 21 октября сказано: "[20.10] 17 сд, отходя по существу без давления пр-ка из района Угодский завод, взорвала мосты и этим самым затруднила отход 312 сд. Сама дивизия отошла в беспорядке... [21.10] 17 сд, находившаяся в Тарутино, оборону не занимала, приказ о наступлении Угодский завод - не выполнила.". Наконец, об отходе дивизии и последующем аресте Козлова (с приложением описи изъятого у него имущества) говорится в документах НКВД7. По версии А. Милютина, все эти документы подделаны.
Кроме того, начиная с середины дня 20 октября 43 армия многократно докладывает в штаб фронта об отходе 17 сд с Протвы, в том числе передает донесение Козлова от 15.45. 20.10. о том, что дивизия "вышла с боем, сохраняя матчасть в район Тарутино"8. На следующее утро 1314 сп получает приказ к контрнаступлению по Старой Калужской дороге. По версии А.Милютина оказывается, что штаб 43 армии выдумал это все: и отход 17 сд, и донесение Козлова, и контрнаступление 1314 сп, который в это время якобы находился в тылу 34 пд, а не перед ней. И возможность столь массовой подделки документов, и возможность столь широкомасштабного дезинформирования штаба фронта лежат далеко за гранью не только разумного, но и возможного.
Добавим, что Козлов на допросе сам подтвердил, что он "счел, что его позициям угрожает опасность, и отдал приказ отступать на Нару" и "из-за самовольного отвода 17 сд с позиций на Протве он был приговорен к смертной казни9.
Взорвала ли 17 сд мост в Ивашковичах перед 312 сд?
А. Милютин считает, что мост в Ивашковичах был взорван 17 сд после прохождения 312 сд, соответственно запись в жбд 312 сд: "При подходе к р. Протва оказалось… что 17 сд… взорвала все мосты через реку Протва" является позднейшей фальсификацией. Он аргументирует это тем, что приданный 312 сд 517 ап переправился через Протву, но вынужден был оставить матчасть в Угодском Заводе из-за отсутствия горючего. Запись об этом есть в сводке артиллерии Западного фронта от вечера 20.10.10
Не делая попытки объяснить противоречие, А. Милютин поспешно обвиняет в лжесвидетельстве мемуаристов 312 сд: комдива А. Наумова, комиссара Я. Сировского и старшину И. Пятова, которые в своих воспоминаниях рассказывают о взорванном мосте11.
Однако, существует иное объяснение. Как известно, первые тыловые части 312 сд подошли к Протве еще вечером 18 октября. Различные подразделения дивизии переправлялись через реку до 21 октября. Мосту в Ивашковичах немецкие войска в этот период не угрожали, поэтому он был взорван, очевидно, при отходе последних подразделений 17 сд, ранним утром 20 октября. Это подтверждается мемуарами Наумова: "К рассвету 20 октября... никакой обороны по восточному берегу Протвы уже не было. Только у моста стояли саперы, которые должны были взорвать его."12. Тем самым, ничего не мешало 517 ап вместе с матчастью переправиться через Протву 19 октября до подрыва моста13. Так как в Угодском Заводе не было связи со штабом армии, неудивительно, что информация об этом попала в сводку лишь на следующий день.
Была ли военная хитрость с мостиками в Тимашеве и Ильинском?
А. Милютин - в агиографическом духе - называет сохранение "хлипких мостиков" в Тимашеве и Ильинском тактическим приемом, который "позволил заведомо более слабой 17-й сд бить противника по частям", избежать задействования противником авиации, а также не позволил переправить на восточный берег Протвы штуги. Все эти аргументы или сомнительны или неверны. Например, исследователь не мог не знать, что 34 пд как раз запросила поддержку авиации для бомбардировки Черной Грязи к полудню 20 октября14, которую не получила только из-за нелетной погоды. В документах 34 пд не отмечены какие-то существенные потери в боях 19-20 октября. Наконец, самое главное: штуги были переправлены через Протву именно по одному из "хлипких мостиков" вопреки утверждению А. Милютина "временный мост в Новой Слободке был построен и утром 21 октября по нему смогли перейти Протву штурмовые орудия 177-го дивизиона". В немецких документах нет ни слова о том, что штуги пересекли Протву по мосту в Новой Слободке, там написано, что первым по построенному мосту прошел передовой отряд (V.A.) 34 пд, который в 12.00 был в Черной Грязи. В то же время штуги уже в 11.30 находились перед Малым Литашево, т. е. более чем в 10 км от Черной Грязи15. С учетом бездорожья, при котором немецкие войска преодолевали лишь полкилометра в час, версия А.Милютина представляется совершенно несостоятельной.
На самом деле, 3 батарея 177 артдивизиона, та самая, которая отметилась под Малым Литашево ("бегущие русские стали превосходной целью для орудий") изначально была придана 107 пп (см. приказ по дивизии от 19.10.16), который и создал 19 октября плацдарм на восточном берегу Протвы. Затем она, очевидно, была передана 253 пп, который наступал по Старой Калужской дороге (в то время как 107 пп остался прикрывать плацдарм с юга) и именно она упоминается в донесении Козлова от 15.45 20.10.: "Черная Грязь, Лыково мотополк противника и 20 танков"17 (штуги называются танками, их количество, вероятно, преувеличено). Вместе с 253 пп батарея переночевала 20.10 в Боево и оказалась в 11.30 следующего дня под Малым Литашево.
Сопротивление 17 сд.
Так как А. Милютин заранее постулирует, что 17 сд в течение 19-21 октября "сражалась до самопожертвования, потеряв 80% личного состава", ему необходимо как-то референцировать столь крупные потери в немецких документах. Для этого он применяет различные способы, большую часть которых нельзя, к сожалению, охарактеризовать иначе, как манипулятивные. Например, он зачем-то на пару часов удлиняет бой в Черной Грязи, сообщая, что "Черную Грязь удалось занять лишь в 14.40"18. На самом деле, передний батальон 253 пп вошел в Черную Грязь около полудня, в 13.50 известие о взятии Черной Грязи уже было внесено в KTB корпуса. Отметка 14.40 это время отправки т. н. Zwischenmeldung, а вовсе не время взятия поселка19. Тот же принцип виден в переводах А. Милютина из немецких документов, так слово "verschiedene" ("различные") переводится как "многочисленные", в выражении "частично упорные ближние бои" опускается слово "частично", словосочетание "ведя сдерживающие бои" ("hinhaltend kämpfend") превращается в "упорно обороняясь". Цитаты из немецких документов, в которых говорилось бы об оценке противника как слабого или незначительного, игнорируются (например, корпусная и армейская сводки 19 октября). Наконец, в одном случае перевод А. Милютина полностью искажает смысл: в Петрищево 282 пп преодолел вовсе не сильное, а слабое сопротивление ("Brechung schwachen W[ider]standes")20. Написание буквы h так своеобразно (и она не встречается в слове "starken" - "сильного"), что сознательность этой наивной манипуляции не вызывает сомнений.
Наконец, называя потери дивизии в 80% личного состава, т. е. минимум 3000 человек, А. Милютин совершенно игнорирует цифры потерь в тех же самых немецких документах, которые столь активно цитирует. А они таковы: 34 пд 19.10. докладывает о 150 пленных (1312 сп), 20.10. о 253 пленных (1312 сп и стройбат), 21.10. к 17.50 о 300 пленных, т. е. за все три дня 17 сд потеряла пленными менее 700 человек. Серьезное увеличение числа пленных (более 1000 чел.) фиксируется лишь 22.10 во время боев за Тарутино - Карсаково, но следует учитывать, что в это число входят и бойцы 53 сд21.
Дата пленения полковника Козлова.
Полковник Козлов перебежал на немецкую сторону 24 октября. Записи об этом есть в дивизионных, корпусных и армейских документах за это число (самая ранняя временная отсечка 16.30), та же дата фигурирует в его допросе22. Хотя в его карточке военнопленного стоит дата пленения 20 октября, подобные ошибки в карточках военнопленных не столь редки, тем более, что данная карточка была оформлена лишь осенью 1942 года, спустя год после пленения. Разумеется, первичные армейские документы имеют куда больший вес. Добавлю к ним еще один, ранее не публиковавшийся.
Пленный или перебежчик?
В этом документе как и еще в трех полковник Козлов назван перебежчиком. В других документах он назван пленным. Было бы ошибкой противопоставлять одно наименование другому23, они друг друга не исключают: все перебежчики являются в то же время пленными. На тот момент 34 пд не имела указаний сверху выделять перебежчиков отдельной строкой. Например, 25 октября она дает недельное количество пленных: 2576, вне всяких сомнений, некоторые из них сдались добровольно, т. е. были перебежчиками, но в отчете24 они не выделены. Упоминание о том, что Козлов перебежал к немцам, использовалось там, где составители считали важным подчеркнуть неординарность данного события (перебежчиков в ранге командиров дивизий в истории войны были единицы), в остальных документах он именуется просто пленным.
Вивисекция допроса.
После публикации допроса полковника Козлова, А. Милютину и его единомышленницам потребовалось в короткий срок найти объяснение, почему содержание допроса противоречит их версии. Результатом, как уже упоминалось, стала рецепционная вивисекция: мол, допрос подлинный, но в нем есть вставки из трофейного документа об аресте Козлова. Эта версия базируется на следующей цитате из отчета разведотдела 34 пд: "Командир 17 сд взят в плен как перебежчик. Из трофейных документов следует, что 17 и 53 дивизия имели задание 22.10. вернуть Тарутино и защищать его до самопожертвования. Командир 17 сд был разжалован и должен был быть расстрелян т. к. он не удержал позиции на Протве."25. Суггерируется, что третье предложение тоже основано на трофейных документах. Однако, упомянутый трофейный приказ известен нам в оригинале: "На семнадцатую дивизию немедленно послать Селезнева, командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять, 17 сд и 53 сд заставить вернуть утром 22.10 Тарутино во что бы то ни стало включительно до самопожертвования"26 и в нем нет ни слова о том, что командир 17 сд был разжалован ("degradiert"). Кроме того в нем нет и не может быть ни слова о побеге Козлова из-под ареста, а в допросе он упоминается. Разумеется, совершенно фантастическим является и предположение, что в допрос несколько раз произвольно вставляются фразы из постороннего источника безо всяких указаний на это.
В дополнение укажем на хронологию допросов Козлова. Первично он был допрошен 24.10. в 34 пд, о чем мы уже знаем:
"Командир 17 сд был разжалован и должен был быть расстрелян т. к. он не удержал позиции на Протве."
Затем он был допрошен 26 октября в штабе 4 армии27. Вероятно, в разведсводке 98 пд от 27.10. использована информация именно из этого допроса:
"Командир русской 17 сд, который сдался 34 пд... показал, что был снят с должности и приговорен к смерти, так как на Протве, в то время как 312 и 53 сд бежали мимо его расположения в тыл и поставили под угрозу его фланг, он дал приказ отойти за Нару. При транспортировке из суда в расположение дивизии, где он должен был быть расстрелян перед строем, ему удалось бежать и тем самым спастись."28
И наконец, 3 ноября он был допрошен в штабе ГА Центр:
"Из-за самовольного отвода 17 сд с позиций на Протве он был приговорен к смертной казни командующим русс[кой] 43 армией без приговора военного суда. При транспортировке из штаба армии в свою прежнюю дивизию полковнику удалось бежать"
Затем в другой части допроса: "Из-за того, что справа от него образовалась дыра во фронте и из-за прорыва танков по шоссе, полковник К[озлов] счел, что его позициям угрожает опасность, и отдал приказ отступать на Нару. Вследствие этого приказа полковник К[озлов] был вызван в штаб 43 армии (Каменка), разжалован и приговорен к смертной казни. При транспортировке назад в див[изию], где его должны были расстрелять перед строем, он сбежал"29
Всерьез обсуждать, действительно ли четыре разных формулировки основаны на процитированном выше приказе Жукова, не имеет смысла.
В истории последнего назначения и последующего пленения полковника Козлова нет никаких особых загадок и тайн, нет глобальных заговоров и масштабных фальсификаций. Желание потомков Козлова и сочувствующих им восстановить доброе имя полковника по-человечески вполне понятно, тем не менее всем участникам дискуссии следует оставаться в рамках исторической правды.
1 Прежде всего А. Милютин. "Боевые действия 17-й сд между Протвой и Нарой 17-21 октября 1941 г.", части 1 и 2; также Е. Макарова, А. Милютин "Честь имею!" // Могилевский поисковый вестник, выпуск 12, 2018. С. 56-75.
2 Е. Макарова, А. Милютин "Честь имею!"… С. 61.
3 ЦАМО Ф. 398. Оп. 9308 Д. 5 Л. 17
4 А. Милютин "Критика источников в статье Г.Я. Грин «Еще раз о полковнике П.С.Козлове...»", ссылка 27. Отдельно укажем, что это донесение не доступно в БД "Память Народа", тем самым обнаружить манипуляцию можно, лишь ознакомившись с оригиналом в ЦАМО.
5 ЦАМО Ф. 208. Оп. 2511. Д. 113. Л. 309-309об; Л. 90; Л. 229-231; Д. 118. Л. 41об.; ЦАМО Ф. 398. Оп. 9308 Д. 5 Л. 13об.
6 NARA T315 Roll 876 Frames 487, 489.
7 ЦАМО Ф. 398. Оп. 9308 Д. 5 Л. 11, 13, 28 об., 30-30об., 32; Ф. 1620. Оп. 1 Д. 6 Л. 11; А. Наумов "На Варшавском шоссе", С. 40; А. Милютин. "Некоторые документы относительно полковника Козлова П.С."
8 ЦАМО Ф. 208. Оп. 2511. Д. 113. Л. 283-283об
9 BА Freiburg RH 21-2/663, Bl. 110.
10 ЦАМО Ф. 208. Оп. 2511. Д. 166. Л. 39-40
11 А. Наумов "На Варшавском шоссе", С. 39, 41, Я. Сировский. "На последнем дыхании" // "На Варшавском шоссе", С. 58.; Г. Чугунов "Горькая осень сорок первого", С. 57.
12 А. Наумов "На Варшавском шоссе", С. 39
13 Запись в жбд 517 ап не дает точной даты переправы "с 18 по 23 октября": ЦАМО Ф. 11538. Оп. 1. Д. 3. Л. 4
14 NARA T315 Roll 877 Frame 380.
15 NARA T315 Roll 876 Frames 490, 491. Здесь и далее отсечки для простоты по немецкому времени.
16 NARA T315 Roll 877 Frame 377.
17 ЦАМО Ф. 208. Оп. 2511. Д. 113. Л. 283-283об
18 Е. Макарова, А. Милютин "Честь имею!"… С. 61.
19 NARA T315 Roll 876 Frame 489; NARA T314 Roll 502 Frame 437; NARA T315 Roll 877 Frame 383.
20 NARA T315 Roll 1201 Frame 1468. У А. Милютина стоит ссылка на предыдущий фрейм с донесением того же содержания, но записанным более мелким почерком. Тем не менее замечание о своеобразии написания буквы "h" относится и к нему.
21 NARA T315 Roll 877 Frames 380, 383-385.
22 NARA T315 Roll 877 Frames 394; NARA T315 Roll 876 Frames 520; ЦАМО Ф. 500 Оп. 12454 Д. 246 Л. 72; BА Freiburg RH 21-2/663, Bl. 110; RH 20-4/679, unpag. В допросе указано, что Козлов перебежал на Угре (правильно: на Наре): подобные географические ляпы нередки в немецких документах, например, в KTB 34 пд Высокиничи дважды ошибочно именуются Ивашковичами (NARA T315 Roll 876 Frames 489, 490).
23 Е. Макарова, А. Милютин "Честь имею!"… С. 74.
24 NARA T315 Roll 876 Frame 520. Не следует смешивать обстановку осени 1941 года с более поздней: когда стало ясно, что война затягивается, немецкое командование стало предпринимать более активные усилия по пропаганде, поощрению и учету перебежчиков.
25 NARA T315 Roll 876 Frame 520
26 ЦАМО Ф. 208. Оп. 2511. Д. 113. Л. 304
27 BА Freiburg RH 20-4/671, Eintrag vom 26.10., unpag.
28 NARA T315 Roll 1211 Frame 533
29 BА Freiburg RH 21-2/663, Bl. 110