Каторжные сувениры
До наших дней дошло некоторое количество уникальных реликвий - это «кандальные» кольца декабристов.
Первые годы в Сибири каторжники были закованы в кандалы. Это штука очень, очень неприятная, она не давала толком спать, причиняла физическую боль и массу разных других неудобств (например, цепи постоянно громыхали). Собственно, в Петропавловской крепости кандалы успешно использовались для того, чтобы вынудить дать показания - в ряде случае срабатывало, и, собственно, как пытка и воспринималась. Ехали в Сибирь также в кандалах, и, например, у Розена достаточно подробно описано, каково это - когда повозка опрокидывается, а ты закован и сам себе помочь толком не можешь.
В Чите ножные кандалы носили и день и ночь, снимая только в бане и в церкви (ну и когда на речку купаться водили), Бестужевы (не знаю, как остальные) называли их Vivos voco» ( живых зову) и прекратилась вся эта радость только в августе 1828 года. Вот как пишет об этом И.Д. Якушкин:
«30 августа комендант собрал нас всех вместе и прочел нам бумагу, в которой было сказано, что государь император, по представлению коменданта Нерчинских рудников Лепарского, дозволил ему снять железа с тех государственных преступников, которых он найдет того достойными. Лепарский оказал нам, что, находя всех нас достойными монаршей милости, он велит со всех нас снять оковы. Затем последовало глубокое молчание; послышалось только несколько голосов Славян, просивших, чтобы с них не снимали оков. Комендант не обратил на это внимания и приказал присутствовавшему тут караульному офицеру снять со всех железа, пересчитать их и принести к нему.
Потом все эти оковы хранились у Смольянинова, горного заводского чиновника... а она приходилась сродни Анненкову, который был родной внук этого Якоби, и потому всегда была возможность добывать от Смольянинова эти железа по частям на разные поделки; из них большею частию наделаны кольца».
Самые знаменитые кольца-из-кандалов - это кольца четы Волконских, которые хранятся в Иркутском музее. Вот они:
Заключенные, вне часов, назначенных для казенных работ, проводили время в научных занятиях, чтении, рисовании. Н. Бестужев составил собрание портретов своих товарищей; он занимался механикой, делал часы и кольца; скоро каждая из нас носила кольцо из железа мужниных кандалов, - пишет Мария Волконская.
Наиболее подробно (и наиболее ехидно) про эпопею с кольцами рассказывает Михаил Бестужев:
«В то время мне уже надоело башмачное и картонерное мастерство, я перешел к слесарному и золотых дел мастерству, тем охотнее, что в брате я имел дарового и снисходительного наставника и к услугам - все нужные инструменты. Начинать с трудного трудно, и я начал с самого легкого и удобного: мне пришла мысль сделать для сестер и матушки кольца из желез своих. Когда в Чите по милостивому манифесту с нас снимали цепи, которых, по закону, не имели права надевать на нас, я и некоторые из соузников, дав солдату на водку и сделав ему некоторые подарки из своего скудного гардероба, утаили наши цепи, и они-то послужили мне первым материалом для колец. Отосланные пять колец не дошли до назначения, ими впервые красовались пальчики дщерей какого-либо почтового чиновника. С помощью брата и Громницкого (самого усердного и понятливого ученика брата) я сделал новые пять и на этот раз уже подложенные вместо серебра золотом, вытянутым из колец наших дам, которые отдали их с тем, чтобы мы с братом им сделали такие же железные кольца. Вскоре желание иметь такие кольца распространилось до такой степени, что не только все 'наши дамы, не только многие из товарищей для себя и для родных, а поступали просьбы от знакомых и незнакомых через своих знакомых, так что это занятие вместо удовольствия превратилось для нас в тяжелый труд, и мы начали уклоняться от просьб. Тогда в Петровском, как в Риме подделка античных произведений, открылась промышленная подделка: декабристских колец. Лучшие слесаря Петровского завода открыли свои лавочки для продажи заветных колец; модницы и львы Кяхты, Удинска и Иркутска приезжали или присылали в Петровск в эти импровизированные магазины и с гордостию хвастались перед другими таким дешевым отличием.»
«Кто хотел, каждый отпилил от цепей заблаговременно несколько колец, или звеньев, и хранил при себе. Мы с братом первые отослали сестрам и братьям шесть колец черных, подложенных китайским золотом. Посланные кольца пропали бесследно, и мы должны были послать снова столько же. Между тем, наши дамы пожелали иметь такие же. Кяхтинские и иркутские дамы, знакомые нашим дамам, пожелали иметь такие же; их мужья и братцы пожелали иметь такие же - одни из тщеславия, другие из доморощенного либерализма. Одним словом, этот священный залог, эмблема нашего страдания за истину, сделался пошлым украшением каждой кахетинской львицы, каждого дэнди в Иркутске.
Мы, будучи не в силах удовлетворить вопиющим просьбам, отказались удовлетворять их, хотя этим уж занимались человек около шести из товарищей. Тогда за этот доходный промысел принялись петровские слесаря, как поступают в Риме с поддельными камеями, и продавали модникам и модницам -железные кольца почти на вес золота.»
Прямо в Москве можно увидеть еще несколько кандальных колец. Это кольца Одоевского:
Одно из них, как мы видим, сделано в виде рукопожатия - это очень популярный сюжет, вот, например, просто какое-то неопознанное серебряное колечко 19 века, очень похожее:
Кстати, точно в этой же форме были сделаны чугунные лицейские кольца, одно из которых в память о лицее всю жизнь носил декабрист И.Пущин. Они были отлиты из осколков чугунного колокола, который созывал лицеистов на уроки, и лицеисты первого выпуска до конца жизни именовали друг друга "чугунниками".
В ГИМе хранится еще несколько колец:
1-ый - это перстень Батенькова. 2-е «перстень женский с гербом из кандалов» - герба, видимо, никто не опознал. Вот сфотографировала близко, насколько позволяет аппарат, но все равно непонятно, что там.
И нижнее это просто «кольцо памятное женское», 1 четверть 19 века, «золото, металл» - металл, видимо, неопознанный.
Памятное кольцо посылает сестре Варваре Александр Барятинский:
«Я получила твое письма, датированное 12 марта, и если я [еще] тебе не ответила, это потому, что я хотела прежде, чем тебе писать, получить кольцо, сопровождавшее его. Оно хранилось некоторое время в Москве у моей тетушки Варвара Львовна Прончищева, вплоть до отъезда моего зятя в деревню, и именно с этой оказией она мне его передала. - Я благодарю тебя самым нежным поцелуем за этот знак дружбы, который доставил мне столько удовольствия. Я его тут же надела на палец, чтобы более не снимать, тебе не нужно это мне советовать: оно слишком дорого, чтобы когда-либо расстаться с ним» (ГАРФ; 1837 г.).
Кольцо посылает брату Юшневский в 1838 году:
«Я еще тебе пришлю через почту железное кольцо, оправленное в золото. Оно будет сделано из желез, которые носили все наши страдальцы», - пишет Мария Казимировна.
Вообще же, традиция создания памятных колец в этот период вполне процветает. Декабристы делают кольца не только из кандалов. Например, вот цитата из письма П. Муханова (1830 г):
"Посылаю вам пять сердоликов, которые я сам нашел, и прошу вас приказать сделать 6 колец - матери, княжне Варваре Михайловне [Шаховской, невесте], вам двум, Китти и Лили [сестрам и золовкам]. Я хотел бы, чтобы кольца были тонкие чугунные или железные, и сверху были вставлены сердолики. Если это можно сделать - исполните и носите на память"
Сердолики он нашел прямо на пути из Читы в Петровский. Но вообще сердолики по региону валяются на дорогах везде. Например, Л.Ф. Львов, бывший в Сибири с инспекцией и оставивший обширные воспоминания в том числе и про декабристов рассказывает о том, как познакомился в Иркутске с Ф.Ф. Вадковским, как они участвовали в благотворительном концерте, организованном Рупертом, и играли на нем с Вадковским концертино для двух скрипок композитора Людвига Шпора: «В память этого концерта я приказал распилить лично найденный мной на реке Онон в песках сердолик, сделать два кольца и выгравировать на них по две первые такта Консенданта, что мы с Вадковским исполняли: мотив первого голоса - для Вадковского, второго - для меня. Панов, занимающийся золотых дел мастерством , обделал кольца очень хорошо. Кольцо мое и по сие время сохраняю; что же касается Вадковского, то он не дожил до всеобщей амнистии 1856 года. Куда его кольцо девалось после его смерти дознаться трудно»
Вот для сравнения «императорские» перстни из собрания ГИМ.Памятные кольца в память о смерти Ангела нашего Александра Благословенного:
И наградные николаевские перстни - с портретом императора и монограммой:
И еще одно кольцо - кольцо Бибиковых. Очень похожее на кандальные, тоже из стали с золочением:
Кроме перстней из кандалов было наделано какое-то количество крестов. Знаменитый ученый китаист Иоакинф Бичурин, побывавший в 1830 году в Петровском заводе, почти всю жизнь носил четки с железным крестиком из кандалов, подаренный Николаем Бестужевым: Его внучка вспоминала : «Запомни только, Наденька, что я тебе скажу, запомни и сбереги их: с той минуты, когда я получил эти четки, я никогда не снимал их; они мне очень дороги. Был у меня дорогой друг, в Сибирь сослали его...Он сам делал их и этот крестик из его собственных оков и сделан им самим. Ну что, поняла теперь, как дороги они мне?... протяни ручку, я сам тебе надену.
Я протянула руку. Он перекрестился, поцеловал висевший на четках железный крестик и накинул их на нее.
...Много лет я носила их не снимая даже когда ездила на балы, хотя, быть может, это происходило отчасти от кокетства».
Крест из кандалов носил Якушкин,и этот крест сейчас так же выставлен в витрине Исторического музея (второй - это крест Трубецкого):
Крест из кандалов носит Артамон Муравьев: «У меня остался крест железный с бронзовым распятием, который с первым случаем отошлю сыну вашему через вас; это сделанный крест из железа кандального, которое носил Ар.З. целый год» - пишет Вере Муравьевой Мария Юшневская в 1846 году после смерти Артамона.
Кресты делали не только из кандалов:
«Я еще придумала послать тебе железный крестик, сделанный из выломанного кусочка железа у окошечной решетки из того номера и того каземата, в котором жил твой добрый брат, и я с ним» - это опять Юшневская, Семену в 1838 году.
Впрочем, ладно бы кресты и кольца! У Барона Штейнгеля из кандалов была сделана трость!
А еще был кандальный обмен:
Из записей Владимира Толстого:
Так вот, из этих записей. Он был в Чите буквально пару месяцев - только доехал, уже пора было на поселение (и, похоже, без большой охоты уезжал).
И вот он помечает рядом с упоминанием у Розена Александрины Муравьевой:
"При выезде из [Читы я виделся] с этою великою женщиною, святою мученицею,я был у нее, она просила прислать ей мои кандалы для перемены на счастие ее мужу. Это было исполнено".
Некоторые кандалы сохраняются в музее, вот здесь, например, в Минусинске хранятся ручные кандалы, доставшиеся от потомков декабриста и по преданию ему принадлежавшие.
Вот еще подробная статья про каторжные кольца:
http://www.vsp.ru/2014/02/11/ono-budet-sdelano-iz-zheleza/
Информация из нее: в ГИМ есть еще кольцо Василия Давыдова, в Музее истории Москвы - кольцо Оболенского. Одно из колец Трубецких хранится за рубежем у потомков Зинаиды, его младшей дочери.
В качестве бонуса:
Крест, сделанный из вылетевшего при убиении Александра Второго окна кареты.
Первые годы в Сибири каторжники были закованы в кандалы. Это штука очень, очень неприятная, она не давала толком спать, причиняла физическую боль и массу разных других неудобств (например, цепи постоянно громыхали). Собственно, в Петропавловской крепости кандалы успешно использовались для того, чтобы вынудить дать показания - в ряде случае срабатывало, и, собственно, как пытка и воспринималась. Ехали в Сибирь также в кандалах, и, например, у Розена достаточно подробно описано, каково это - когда повозка опрокидывается, а ты закован и сам себе помочь толком не можешь.
В Чите ножные кандалы носили и день и ночь, снимая только в бане и в церкви (ну и когда на речку купаться водили), Бестужевы (не знаю, как остальные) называли их Vivos voco» ( живых зову) и прекратилась вся эта радость только в августе 1828 года. Вот как пишет об этом И.Д. Якушкин:
«30 августа комендант собрал нас всех вместе и прочел нам бумагу, в которой было сказано, что государь император, по представлению коменданта Нерчинских рудников Лепарского, дозволил ему снять железа с тех государственных преступников, которых он найдет того достойными. Лепарский оказал нам, что, находя всех нас достойными монаршей милости, он велит со всех нас снять оковы. Затем последовало глубокое молчание; послышалось только несколько голосов Славян, просивших, чтобы с них не снимали оков. Комендант не обратил на это внимания и приказал присутствовавшему тут караульному офицеру снять со всех железа, пересчитать их и принести к нему.
Потом все эти оковы хранились у Смольянинова, горного заводского чиновника... а она приходилась сродни Анненкову, который был родной внук этого Якоби, и потому всегда была возможность добывать от Смольянинова эти железа по частям на разные поделки; из них большею частию наделаны кольца».
Самые знаменитые кольца-из-кандалов - это кольца четы Волконских, которые хранятся в Иркутском музее. Вот они:
Заключенные, вне часов, назначенных для казенных работ, проводили время в научных занятиях, чтении, рисовании. Н. Бестужев составил собрание портретов своих товарищей; он занимался механикой, делал часы и кольца; скоро каждая из нас носила кольцо из железа мужниных кандалов, - пишет Мария Волконская.
Наиболее подробно (и наиболее ехидно) про эпопею с кольцами рассказывает Михаил Бестужев:
«В то время мне уже надоело башмачное и картонерное мастерство, я перешел к слесарному и золотых дел мастерству, тем охотнее, что в брате я имел дарового и снисходительного наставника и к услугам - все нужные инструменты. Начинать с трудного трудно, и я начал с самого легкого и удобного: мне пришла мысль сделать для сестер и матушки кольца из желез своих. Когда в Чите по милостивому манифесту с нас снимали цепи, которых, по закону, не имели права надевать на нас, я и некоторые из соузников, дав солдату на водку и сделав ему некоторые подарки из своего скудного гардероба, утаили наши цепи, и они-то послужили мне первым материалом для колец. Отосланные пять колец не дошли до назначения, ими впервые красовались пальчики дщерей какого-либо почтового чиновника. С помощью брата и Громницкого (самого усердного и понятливого ученика брата) я сделал новые пять и на этот раз уже подложенные вместо серебра золотом, вытянутым из колец наших дам, которые отдали их с тем, чтобы мы с братом им сделали такие же железные кольца. Вскоре желание иметь такие кольца распространилось до такой степени, что не только все 'наши дамы, не только многие из товарищей для себя и для родных, а поступали просьбы от знакомых и незнакомых через своих знакомых, так что это занятие вместо удовольствия превратилось для нас в тяжелый труд, и мы начали уклоняться от просьб. Тогда в Петровском, как в Риме подделка античных произведений, открылась промышленная подделка: декабристских колец. Лучшие слесаря Петровского завода открыли свои лавочки для продажи заветных колец; модницы и львы Кяхты, Удинска и Иркутска приезжали или присылали в Петровск в эти импровизированные магазины и с гордостию хвастались перед другими таким дешевым отличием.»
«Кто хотел, каждый отпилил от цепей заблаговременно несколько колец, или звеньев, и хранил при себе. Мы с братом первые отослали сестрам и братьям шесть колец черных, подложенных китайским золотом. Посланные кольца пропали бесследно, и мы должны были послать снова столько же. Между тем, наши дамы пожелали иметь такие же. Кяхтинские и иркутские дамы, знакомые нашим дамам, пожелали иметь такие же; их мужья и братцы пожелали иметь такие же - одни из тщеславия, другие из доморощенного либерализма. Одним словом, этот священный залог, эмблема нашего страдания за истину, сделался пошлым украшением каждой кахетинской львицы, каждого дэнди в Иркутске.
Мы, будучи не в силах удовлетворить вопиющим просьбам, отказались удовлетворять их, хотя этим уж занимались человек около шести из товарищей. Тогда за этот доходный промысел принялись петровские слесаря, как поступают в Риме с поддельными камеями, и продавали модникам и модницам -железные кольца почти на вес золота.»
Прямо в Москве можно увидеть еще несколько кандальных колец. Это кольца Одоевского:
Одно из них, как мы видим, сделано в виде рукопожатия - это очень популярный сюжет, вот, например, просто какое-то неопознанное серебряное колечко 19 века, очень похожее:
Кстати, точно в этой же форме были сделаны чугунные лицейские кольца, одно из которых в память о лицее всю жизнь носил декабрист И.Пущин. Они были отлиты из осколков чугунного колокола, который созывал лицеистов на уроки, и лицеисты первого выпуска до конца жизни именовали друг друга "чугунниками".
В ГИМе хранится еще несколько колец:
1-ый - это перстень Батенькова. 2-е «перстень женский с гербом из кандалов» - герба, видимо, никто не опознал. Вот сфотографировала близко, насколько позволяет аппарат, но все равно непонятно, что там.
И нижнее это просто «кольцо памятное женское», 1 четверть 19 века, «золото, металл» - металл, видимо, неопознанный.
Памятное кольцо посылает сестре Варваре Александр Барятинский:
«Я получила твое письма, датированное 12 марта, и если я [еще] тебе не ответила, это потому, что я хотела прежде, чем тебе писать, получить кольцо, сопровождавшее его. Оно хранилось некоторое время в Москве у моей тетушки Варвара Львовна Прончищева, вплоть до отъезда моего зятя в деревню, и именно с этой оказией она мне его передала. - Я благодарю тебя самым нежным поцелуем за этот знак дружбы, который доставил мне столько удовольствия. Я его тут же надела на палец, чтобы более не снимать, тебе не нужно это мне советовать: оно слишком дорого, чтобы когда-либо расстаться с ним» (ГАРФ; 1837 г.).
Кольцо посылает брату Юшневский в 1838 году:
«Я еще тебе пришлю через почту железное кольцо, оправленное в золото. Оно будет сделано из желез, которые носили все наши страдальцы», - пишет Мария Казимировна.
Вообще же, традиция создания памятных колец в этот период вполне процветает. Декабристы делают кольца не только из кандалов. Например, вот цитата из письма П. Муханова (1830 г):
"Посылаю вам пять сердоликов, которые я сам нашел, и прошу вас приказать сделать 6 колец - матери, княжне Варваре Михайловне [Шаховской, невесте], вам двум, Китти и Лили [сестрам и золовкам]. Я хотел бы, чтобы кольца были тонкие чугунные или железные, и сверху были вставлены сердолики. Если это можно сделать - исполните и носите на память"
Сердолики он нашел прямо на пути из Читы в Петровский. Но вообще сердолики по региону валяются на дорогах везде. Например, Л.Ф. Львов, бывший в Сибири с инспекцией и оставивший обширные воспоминания в том числе и про декабристов рассказывает о том, как познакомился в Иркутске с Ф.Ф. Вадковским, как они участвовали в благотворительном концерте, организованном Рупертом, и играли на нем с Вадковским концертино для двух скрипок композитора Людвига Шпора: «В память этого концерта я приказал распилить лично найденный мной на реке Онон в песках сердолик, сделать два кольца и выгравировать на них по две первые такта Консенданта, что мы с Вадковским исполняли: мотив первого голоса - для Вадковского, второго - для меня. Панов, занимающийся золотых дел мастерством , обделал кольца очень хорошо. Кольцо мое и по сие время сохраняю; что же касается Вадковского, то он не дожил до всеобщей амнистии 1856 года. Куда его кольцо девалось после его смерти дознаться трудно»
Вот для сравнения «императорские» перстни из собрания ГИМ.Памятные кольца в память о смерти Ангела нашего Александра Благословенного:
И наградные николаевские перстни - с портретом императора и монограммой:
И еще одно кольцо - кольцо Бибиковых. Очень похожее на кандальные, тоже из стали с золочением:
Кроме перстней из кандалов было наделано какое-то количество крестов. Знаменитый ученый китаист Иоакинф Бичурин, побывавший в 1830 году в Петровском заводе, почти всю жизнь носил четки с железным крестиком из кандалов, подаренный Николаем Бестужевым: Его внучка вспоминала : «Запомни только, Наденька, что я тебе скажу, запомни и сбереги их: с той минуты, когда я получил эти четки, я никогда не снимал их; они мне очень дороги. Был у меня дорогой друг, в Сибирь сослали его...Он сам делал их и этот крестик из его собственных оков и сделан им самим. Ну что, поняла теперь, как дороги они мне?... протяни ручку, я сам тебе надену.
Я протянула руку. Он перекрестился, поцеловал висевший на четках железный крестик и накинул их на нее.
...Много лет я носила их не снимая даже когда ездила на балы, хотя, быть может, это происходило отчасти от кокетства».
Крест из кандалов носил Якушкин,и этот крест сейчас так же выставлен в витрине Исторического музея (второй - это крест Трубецкого):
Крест из кандалов носит Артамон Муравьев: «У меня остался крест железный с бронзовым распятием, который с первым случаем отошлю сыну вашему через вас; это сделанный крест из железа кандального, которое носил Ар.З. целый год» - пишет Вере Муравьевой Мария Юшневская в 1846 году после смерти Артамона.
Кресты делали не только из кандалов:
«Я еще придумала послать тебе железный крестик, сделанный из выломанного кусочка железа у окошечной решетки из того номера и того каземата, в котором жил твой добрый брат, и я с ним» - это опять Юшневская, Семену в 1838 году.
Впрочем, ладно бы кресты и кольца! У Барона Штейнгеля из кандалов была сделана трость!
А еще был кандальный обмен:
Из записей Владимира Толстого:
Так вот, из этих записей. Он был в Чите буквально пару месяцев - только доехал, уже пора было на поселение (и, похоже, без большой охоты уезжал).
И вот он помечает рядом с упоминанием у Розена Александрины Муравьевой:
"При выезде из [Читы я виделся] с этою великою женщиною, святою мученицею,я был у нее, она просила прислать ей мои кандалы для перемены на счастие ее мужу. Это было исполнено".
Некоторые кандалы сохраняются в музее, вот здесь, например, в Минусинске хранятся ручные кандалы, доставшиеся от потомков декабриста и по преданию ему принадлежавшие.
Вот еще подробная статья про каторжные кольца:
http://www.vsp.ru/2014/02/11/ono-budet-sdelano-iz-zheleza/
Информация из нее: в ГИМ есть еще кольцо Василия Давыдова, в Музее истории Москвы - кольцо Оболенского. Одно из колец Трубецких хранится за рубежем у потомков Зинаиды, его младшей дочери.
В качестве бонуса:
Крест, сделанный из вылетевшего при убиении Александра Второго окна кареты.