Ява, Третья Жемчужина ожерелья Гаруды. Картинка четвертая. Бромо, джунгли, рис и кофе.
В начало третьей Жемчужины (Ява)
В самое начало.
Картинка четвертая. Бромо, джунгли, рис и кофе Восточной Явы.
На каком таком автопилоте мы проснулись в 3-15, я не знаю, но в 3-45 мы уже выдвинулись, в числе первых, на Тойоте - Лэнд - Уазике красного цвета в сторону смотровой площадки над Бромо.
Уазик - не просто сравнение. В моем « Зеленом» есть точно такая же дверная ручка,
поэтому мы сразу прониклись к «красному» уважением.
Путь к смотровой площадке на джипе недолог, большую часть приходится идти пешком, обходя размытые сезоном дождей лужи в свете карманного фонарика. При всем нашем скептицизме по поводу «встреч рассветов - проводов солнца» надо признать, что в этом месте такое действие имеет самый прямой смысл.
Долина при нашем появлении была наполнена туманом,
но по мере появления света и народа он стал куда-то испаряться,
являя картинку просыпающихся вулканов. Да, вот пар стал клубиться над самым близким к нам вулканом Баток,
а вот и самый большой и важный, Семеру, выпустил струйку приветственного пара
Семеру, правда, часто так делает, раз в час, но это его нисколько не портит.
Ладно, встречаем рассвет. Нет, сначала встречаем соотечественников, Антона и Дашу, приехавших сюда из Сурабаи через Проболинго, и ставших нашими попутчиками потом на Флоресе и Комодо. А теперь рассвет.
Ух ты…
Есть!
Простите за обилие личных фоток, но солнце должно всходить над кем-то и кого-то освещать…
И этому факту радуется весь собравшийся по этому случаю коллектив.
Кофе, кстати, настоящий, хоть и из пакетиков.
Бромо, - маленький такой, слева, с «развороченным», сильно разрушенным кратером. Вот, кстати, свидетельство плодородия: долина, покрытая извергшимся из кратера Бромо пеплом в прошлом году, уже зазеленела. Правда, на некотором удалении от вулкана. А вот долинка в сторону селения.
Видно, куда по склонам забираются поля; видно, что они тут не рисовые.
Вдоль этих полей мы еще проедем и посмотрим, что там. Пока же спускаемся по тропинке к джипу, и кое-кто на середине дороги, по сложившейся уже традиции, подворачивает ногу, оглашая окрестности традиционным российским приветствием, выражающим одновременно с восторгом еще и желание подниматься на Бромо на лошадке. На крик к нам подходит семейная пара лет пятидесяти и, видимо, почувствовав в нас коллег - неудачников, решает поделиться с нами своей болью:
- Простите… А сколько вы заплатили за джип?
Мы объяснили, что джип у нас вошел в цену некоторого тура, но, насколько мы помним, около 300000.
- Да.. А с нас попросили миллион… - Но тут к нам подошел Сэм.
- 270 тысяч за джип целиком. А вы не из Голландии?
- Да. А это имеет значение?
- Я раньше слышал об этом, но встречаю впервые. Мне говорили, что над голландцами иногда так посмеиваются. Впрочем, сочувствую, в моей крови, по линии прадеда, есть голландская часть.
Не знаю, имеет ли тут место «месть» за колониальное прошлое, или доверчивая пара стала жертвой мошенников-хапуг, но вот так на наших глазах «обули» голландцев.
Наш джип возвращается к гостинице и едет дальше, по песчаной, вернее, пепельной грунтовке к стартовой дорожке к Бромо.
Тут уже столпотворение, продавцы и торговцы,
дети и лошадки.
Дорога к кратеру больше похожа на очередь в Мавзолей времен нашего пионерского детства,
и занимает много времени из-за ожидания прохода жаждущих в узких частях. Кстати, строение внизу - буддистский монастырь. Вообще, подъем на Бромо - часть некоего ритуала. Особенно это, говорят, впечатляет, когда верующие (ага, выяснили…) собираются на фестиваль Кесада (Kesada) для умиротворения разгневанных подземных богов. В том числе и жертвоприношениями. Бромо, кстати, от «Брахма».
Лестница, наполовину очищенная от пепла, вызванного прошлогодним гневом богов Бромо, состоит из 250 ступеней и приводит на край пропасти, откуда поднимается зловещий и не сильно приятный дух подземелья.
Сэм перед началом лестницы.
Сам же кратер впечатляет; серное озеро мутного желтого цвета образовалось тут в результате последнего извержения.
Лунный пейзаж…
Спускаться решаем тут же, мимо лестницы, поскольку это и мягче, и проще, и веселее, и без очереди.
Но спускаться совсем необязательно, смотря зачем и с кем вы тут оказались…
Уже на дорожке это чудо шлепнулось, покувыркалось и пропахало пару метров носом; видели бы вы, как он напускал на себя обиду сквозь смех, когда я показал ему экранчик фотоаппарата
Буддистский монастырь…
…закрыт
А вот так выглядит Бромо, когда вы вернетесь, так и не поняв, зачем вам нужен был джип, к смотровой площадке у гостиницы.
Или вообще не пойдете. Но нет, это не правильно. Гоните прочь сомнения!
Мы еще немного гуляем по селению,
фоткаемся с джипом и цветочком,
радуемся за лошадок, перемещающихся вполне цивилизованно к месту погрузки на них подвернувших ногу туристов
и после завтрака с видом на Баток стартуем вниз, навстречу дороге на Восток.
Селение Чеморо Лаванг - индуистское, ну или с элементами индуистских строений в каждом доме, не столь, правда, пышных, как на Бали
Но с однозначным указанием на первоисточник веры.
Тут же внимательно рассматриваем огороды селян: это тщательно обработанные грядки лука, картошки, свеклы, моркови, капусты - всего того, что составляет сельскохозяйственную жизнь подмосковных дачников. Только на многих грядках сидят сразу по две культуры, например, капуста с чесноком, через один. Огороды забираются на такие кручи,
что диву даешься, как овощи оттуда не падают
А этот дядька так обрадовался, что закрыл лицо
Цветочки, кстати, ритуальные. Их бросают, например, в жерло Бромо.
Все это время спускавшаяся тучка наконец проливается тропическим ливнем,
прекратившем наше созерцание плодов невероятного труда местных крестьян.
В городке Проболинго отдаем сотню долларов Сэму в качестве первой предоплаты. После долгой паузы он возвращается из банка с просьбой поменять ему на другую. Мало того, что купюры не должны были быть старыми, это мы знали, так они не должны быть определенных серий…
Снова долгая дорога, мимо селений
тут уже не таких многолюдных, да и трасса стала пустой и быстрой, мимо огромной электростанции на берегу моря, к причалам которой подходят корабли,
и снова поворот в горы, в сторону городка Бондовосо (Bondowoso). Буквально через десяток километров видим в рисовом поле скопление людей.
- О! - радостно восклицает Сэм, - Вы же хотели посмотреть, как убирают рис. Тут, кстати, уборка механизирована.
Да мы и сами видим, что не вручную… женский труд все же ручной: они срывают стебли и несут его к чуду техники, механизму для обмолота, приводимому в действие допотопным агрегатом типа «Крот» («Лототыжка», называл сей аппарат наш сосед по даче Василий Иванович, и это лучшее из слышанных мной определений данного вида техники). Может, и срезают, но уж точно, не серпами, ибо ничего большого и режущего в их руках мы не видели.
- Пойдемте, - приглашает Сэм, и мы подходим к работницам. Кто из нас проявляет большее любопытство, я не знаю.
Знакомство заканчивается всеобщим братанием и фотосессией к взаимному удовольствию.
Лишь самая пожилая и умудренная опытом наставница хочет поиметь материальную выгоду (справа)
в виде тыщонки-другой, да мужики, словно почувствовав, разом начинают разговор о сигаретке,
а жители окрестных домов с удовольствием и удивлением наблюдают за раздачей целой пачки.
И лишь один человек продолжает механически обрабатывать соседнее поле - он не из их, видать, колхоза.
Ну что, про рис? Было бы несправедливо в рассказе об Индонезии не остановиться у рисовой плантации. Рисовые поля принадлежат землевладельцам. Они могут быть крупными, владеющими многими сотнями гектар, а могут быть и мелкими, вплоть до огородиков в пару соток. Но чаще все же это поля в несколько гектар. Урожай риса с одного гектара приносит владельцу 10 млн рупий (тысяча долларов, чуть больше, да? Но урожая - четыре). Вот оговорюсь. Все цифры, связанные с жизнью, ее стоимостью, заработками и так далее, приведенные в этом разделе, даны со слов Сэма. Не проверял. Не несу. Нанять работника за деньги стоит 25 тысяч рупий в день. Можно за рис. Самая дорогая часть работ - подготовка поля, ирригация. Не каждый умеет, нужен спец. На гектар - один. Потом вспашка. Чаще пашут животными. Следующий этап - посев. Сеют строго только женщины, сакральный смысл. А вот прополку осуществляют мужчины, в основном; ничего сакрального в этом нет, так повелось, да и физически это тяжело. Ну и сбор - обмолот. Обмолот чаще механизированный, как встреченный нами, все ж прогресс, 21 век, но, бывает, и вручную. До 10 человек. Все. Прелесть в том, что поле можно засеять одно - сегодня, второе - через неделю, третье - через две. Так они и будут созревать по очереди, заставляя крестьян трудиться ежедневно, еженедельно и круглогодично, лишая возможности пролежать зиму на печи или уйти на отхожий промысел в Питер.
Минуем городок Бондовосо, в котором притормаживаем у фруктового рынка и накупаем всякой всячины и забираемся дальше. Горно - лесная дорожка приводит нас в село Сукосари (Sukosari), цель нашего сегодняшнего путешествия. Здесь и живет наш Сэм, в доме родителей своей жены.
Выглядывающий из-под навеса синий нос - наша Сузуки, сразу за которой - витрина магазина, расположившегося на первом этаже дома.
Вот дом Сэма с другой стороны,
по здешним деревенским меркам он крут. Хотя откровенно бедных домов в этой деревне мы не встретили.
К нашему приезду все готово - нам выделена отдельная комната, с небольшим душиком в закутке. Но, чтобы вода из него потекла, надо предварительно сказать Сэму. Тогда потечет холодная, поскольку горячая в доме, несмотря на его небедность, не предусмотрена. Хозяева заняты своими делами, жена Сэма с родителями собирается в город, сам же Сэм, будучи религиозным человеком, облачается в саронг, чтобы идти в мечеть. Собственно, оттуда уже доносятся призывы к молитве. Ну тогда и мы пойдем, погуляем по обильно политой только что закончившемся ливнем деревне.
Мотоцикл здесь можно заправить почти в каждом доме.
помидоры созревают, подобно рису, на водяном поле,
отгороженном от жилища бамбуковым плетнем,
а гладь стройного рисового поля напротив оглашается столь же стройным хором лягушек.
Дома просты, но не убоги,
люди радостны, удивлены нам не менее жителей нашей глубинки, встретивших выходящего из леса с лукошком негра, приветливы и мечтают фотографироваться,
каналы и заслонки, подающие воду речушки на рисовые и томатные огороды, достаточно сложны,
а мечети пузаты.
За вечерним кофе снова разговариваем. О жизни, на этот раз конкретной семьи. Вот чтобы открыть магазин на первом этаже своего же дома, никаких разрешений не нужно. Твой дом, твой товар, торгуй. Если хочешь лавочку в городе открыть - посложнее. И для собственного дела регистрация фирмы тоже несложна, хотя определенная бюрократия уже присутствует, особенно в бухгалтерии, налоговой отчетности и так далее. Ладно, это не то.
- Сэм, а что у вас с коммуналкой? Я смотрю, вода льется без счета. - В туалетной комнате действительно стоит большой открытый резервуар с водой, в нем плавает традиционный ковшик, а кран над ним открыт на полную. Хозяева не особо следят за переполнением, и вода через край уходит в отверстие в кафельном полу. Действительно, вода тут достаточно дешева, Сэм назвал стоимость в месяц, которую я не запомнил, отметив, что копейки. Помимо городской воды у него есть еще источник, но я не понял, скважина, или накопитель, на предмет перебоев. И газ тоже недорог - несколько десятков долларов в месяц. А горячая вода не очень нужна, можно на газу нагреть…
Ну что еще перед сном? Делимся планами на дальнейшее путешествие, и Сэм цокает языком. Тораджа… А детей у Сэма пока нет - всего лишь год они женаты.
продолжение следует.
В самое начало.
Картинка четвертая. Бромо, джунгли, рис и кофе Восточной Явы.
На каком таком автопилоте мы проснулись в 3-15, я не знаю, но в 3-45 мы уже выдвинулись, в числе первых, на Тойоте - Лэнд - Уазике красного цвета в сторону смотровой площадки над Бромо.
Уазик - не просто сравнение. В моем « Зеленом» есть точно такая же дверная ручка,
поэтому мы сразу прониклись к «красному» уважением.
Путь к смотровой площадке на джипе недолог, большую часть приходится идти пешком, обходя размытые сезоном дождей лужи в свете карманного фонарика. При всем нашем скептицизме по поводу «встреч рассветов - проводов солнца» надо признать, что в этом месте такое действие имеет самый прямой смысл.
Долина при нашем появлении была наполнена туманом,
но по мере появления света и народа он стал куда-то испаряться,
являя картинку просыпающихся вулканов. Да, вот пар стал клубиться над самым близким к нам вулканом Баток,
а вот и самый большой и важный, Семеру, выпустил струйку приветственного пара
Семеру, правда, часто так делает, раз в час, но это его нисколько не портит.
Ладно, встречаем рассвет. Нет, сначала встречаем соотечественников, Антона и Дашу, приехавших сюда из Сурабаи через Проболинго, и ставших нашими попутчиками потом на Флоресе и Комодо. А теперь рассвет.
Ух ты…
Есть!
Простите за обилие личных фоток, но солнце должно всходить над кем-то и кого-то освещать…
И этому факту радуется весь собравшийся по этому случаю коллектив.
Кофе, кстати, настоящий, хоть и из пакетиков.
Бромо, - маленький такой, слева, с «развороченным», сильно разрушенным кратером. Вот, кстати, свидетельство плодородия: долина, покрытая извергшимся из кратера Бромо пеплом в прошлом году, уже зазеленела. Правда, на некотором удалении от вулкана. А вот долинка в сторону селения.
Видно, куда по склонам забираются поля; видно, что они тут не рисовые.
Вдоль этих полей мы еще проедем и посмотрим, что там. Пока же спускаемся по тропинке к джипу, и кое-кто на середине дороги, по сложившейся уже традиции, подворачивает ногу, оглашая окрестности традиционным российским приветствием, выражающим одновременно с восторгом еще и желание подниматься на Бромо на лошадке. На крик к нам подходит семейная пара лет пятидесяти и, видимо, почувствовав в нас коллег - неудачников, решает поделиться с нами своей болью:
- Простите… А сколько вы заплатили за джип?
Мы объяснили, что джип у нас вошел в цену некоторого тура, но, насколько мы помним, около 300000.
- Да.. А с нас попросили миллион… - Но тут к нам подошел Сэм.
- 270 тысяч за джип целиком. А вы не из Голландии?
- Да. А это имеет значение?
- Я раньше слышал об этом, но встречаю впервые. Мне говорили, что над голландцами иногда так посмеиваются. Впрочем, сочувствую, в моей крови, по линии прадеда, есть голландская часть.
Не знаю, имеет ли тут место «месть» за колониальное прошлое, или доверчивая пара стала жертвой мошенников-хапуг, но вот так на наших глазах «обули» голландцев.
Наш джип возвращается к гостинице и едет дальше, по песчаной, вернее, пепельной грунтовке к стартовой дорожке к Бромо.
Тут уже столпотворение, продавцы и торговцы,
дети и лошадки.
Дорога к кратеру больше похожа на очередь в Мавзолей времен нашего пионерского детства,
и занимает много времени из-за ожидания прохода жаждущих в узких частях. Кстати, строение внизу - буддистский монастырь. Вообще, подъем на Бромо - часть некоего ритуала. Особенно это, говорят, впечатляет, когда верующие (ага, выяснили…) собираются на фестиваль Кесада (Kesada) для умиротворения разгневанных подземных богов. В том числе и жертвоприношениями. Бромо, кстати, от «Брахма».
Лестница, наполовину очищенная от пепла, вызванного прошлогодним гневом богов Бромо, состоит из 250 ступеней и приводит на край пропасти, откуда поднимается зловещий и не сильно приятный дух подземелья.
Сэм перед началом лестницы.
Сам же кратер впечатляет; серное озеро мутного желтого цвета образовалось тут в результате последнего извержения.
Лунный пейзаж…
Спускаться решаем тут же, мимо лестницы, поскольку это и мягче, и проще, и веселее, и без очереди.
Но спускаться совсем необязательно, смотря зачем и с кем вы тут оказались…
Уже на дорожке это чудо шлепнулось, покувыркалось и пропахало пару метров носом; видели бы вы, как он напускал на себя обиду сквозь смех, когда я показал ему экранчик фотоаппарата
Буддистский монастырь…
…закрыт
А вот так выглядит Бромо, когда вы вернетесь, так и не поняв, зачем вам нужен был джип, к смотровой площадке у гостиницы.
Или вообще не пойдете. Но нет, это не правильно. Гоните прочь сомнения!
Мы еще немного гуляем по селению,
фоткаемся с джипом и цветочком,
радуемся за лошадок, перемещающихся вполне цивилизованно к месту погрузки на них подвернувших ногу туристов
и после завтрака с видом на Баток стартуем вниз, навстречу дороге на Восток.
Селение Чеморо Лаванг - индуистское, ну или с элементами индуистских строений в каждом доме, не столь, правда, пышных, как на Бали
Но с однозначным указанием на первоисточник веры.
Тут же внимательно рассматриваем огороды селян: это тщательно обработанные грядки лука, картошки, свеклы, моркови, капусты - всего того, что составляет сельскохозяйственную жизнь подмосковных дачников. Только на многих грядках сидят сразу по две культуры, например, капуста с чесноком, через один. Огороды забираются на такие кручи,
что диву даешься, как овощи оттуда не падают
А этот дядька так обрадовался, что закрыл лицо
Цветочки, кстати, ритуальные. Их бросают, например, в жерло Бромо.
Все это время спускавшаяся тучка наконец проливается тропическим ливнем,
прекратившем наше созерцание плодов невероятного труда местных крестьян.
В городке Проболинго отдаем сотню долларов Сэму в качестве первой предоплаты. После долгой паузы он возвращается из банка с просьбой поменять ему на другую. Мало того, что купюры не должны были быть старыми, это мы знали, так они не должны быть определенных серий…
Снова долгая дорога, мимо селений
тут уже не таких многолюдных, да и трасса стала пустой и быстрой, мимо огромной электростанции на берегу моря, к причалам которой подходят корабли,
и снова поворот в горы, в сторону городка Бондовосо (Bondowoso). Буквально через десяток километров видим в рисовом поле скопление людей.
- О! - радостно восклицает Сэм, - Вы же хотели посмотреть, как убирают рис. Тут, кстати, уборка механизирована.
Да мы и сами видим, что не вручную… женский труд все же ручной: они срывают стебли и несут его к чуду техники, механизму для обмолота, приводимому в действие допотопным агрегатом типа «Крот» («Лототыжка», называл сей аппарат наш сосед по даче Василий Иванович, и это лучшее из слышанных мной определений данного вида техники). Может, и срезают, но уж точно, не серпами, ибо ничего большого и режущего в их руках мы не видели.
- Пойдемте, - приглашает Сэм, и мы подходим к работницам. Кто из нас проявляет большее любопытство, я не знаю.
Знакомство заканчивается всеобщим братанием и фотосессией к взаимному удовольствию.
Лишь самая пожилая и умудренная опытом наставница хочет поиметь материальную выгоду (справа)
в виде тыщонки-другой, да мужики, словно почувствовав, разом начинают разговор о сигаретке,
а жители окрестных домов с удовольствием и удивлением наблюдают за раздачей целой пачки.
И лишь один человек продолжает механически обрабатывать соседнее поле - он не из их, видать, колхоза.
Ну что, про рис? Было бы несправедливо в рассказе об Индонезии не остановиться у рисовой плантации. Рисовые поля принадлежат землевладельцам. Они могут быть крупными, владеющими многими сотнями гектар, а могут быть и мелкими, вплоть до огородиков в пару соток. Но чаще все же это поля в несколько гектар. Урожай риса с одного гектара приносит владельцу 10 млн рупий (тысяча долларов, чуть больше, да? Но урожая - четыре). Вот оговорюсь. Все цифры, связанные с жизнью, ее стоимостью, заработками и так далее, приведенные в этом разделе, даны со слов Сэма. Не проверял. Не несу. Нанять работника за деньги стоит 25 тысяч рупий в день. Можно за рис. Самая дорогая часть работ - подготовка поля, ирригация. Не каждый умеет, нужен спец. На гектар - один. Потом вспашка. Чаще пашут животными. Следующий этап - посев. Сеют строго только женщины, сакральный смысл. А вот прополку осуществляют мужчины, в основном; ничего сакрального в этом нет, так повелось, да и физически это тяжело. Ну и сбор - обмолот. Обмолот чаще механизированный, как встреченный нами, все ж прогресс, 21 век, но, бывает, и вручную. До 10 человек. Все. Прелесть в том, что поле можно засеять одно - сегодня, второе - через неделю, третье - через две. Так они и будут созревать по очереди, заставляя крестьян трудиться ежедневно, еженедельно и круглогодично, лишая возможности пролежать зиму на печи или уйти на отхожий промысел в Питер.
Минуем городок Бондовосо, в котором притормаживаем у фруктового рынка и накупаем всякой всячины и забираемся дальше. Горно - лесная дорожка приводит нас в село Сукосари (Sukosari), цель нашего сегодняшнего путешествия. Здесь и живет наш Сэм, в доме родителей своей жены.
Выглядывающий из-под навеса синий нос - наша Сузуки, сразу за которой - витрина магазина, расположившегося на первом этаже дома.
Вот дом Сэма с другой стороны,
по здешним деревенским меркам он крут. Хотя откровенно бедных домов в этой деревне мы не встретили.
К нашему приезду все готово - нам выделена отдельная комната, с небольшим душиком в закутке. Но, чтобы вода из него потекла, надо предварительно сказать Сэму. Тогда потечет холодная, поскольку горячая в доме, несмотря на его небедность, не предусмотрена. Хозяева заняты своими делами, жена Сэма с родителями собирается в город, сам же Сэм, будучи религиозным человеком, облачается в саронг, чтобы идти в мечеть. Собственно, оттуда уже доносятся призывы к молитве. Ну тогда и мы пойдем, погуляем по обильно политой только что закончившемся ливнем деревне.
Мотоцикл здесь можно заправить почти в каждом доме.
помидоры созревают, подобно рису, на водяном поле,
отгороженном от жилища бамбуковым плетнем,
а гладь стройного рисового поля напротив оглашается столь же стройным хором лягушек.
Дома просты, но не убоги,
люди радостны, удивлены нам не менее жителей нашей глубинки, встретивших выходящего из леса с лукошком негра, приветливы и мечтают фотографироваться,
каналы и заслонки, подающие воду речушки на рисовые и томатные огороды, достаточно сложны,
а мечети пузаты.
За вечерним кофе снова разговариваем. О жизни, на этот раз конкретной семьи. Вот чтобы открыть магазин на первом этаже своего же дома, никаких разрешений не нужно. Твой дом, твой товар, торгуй. Если хочешь лавочку в городе открыть - посложнее. И для собственного дела регистрация фирмы тоже несложна, хотя определенная бюрократия уже присутствует, особенно в бухгалтерии, налоговой отчетности и так далее. Ладно, это не то.
- Сэм, а что у вас с коммуналкой? Я смотрю, вода льется без счета. - В туалетной комнате действительно стоит большой открытый резервуар с водой, в нем плавает традиционный ковшик, а кран над ним открыт на полную. Хозяева не особо следят за переполнением, и вода через край уходит в отверстие в кафельном полу. Действительно, вода тут достаточно дешева, Сэм назвал стоимость в месяц, которую я не запомнил, отметив, что копейки. Помимо городской воды у него есть еще источник, но я не понял, скважина, или накопитель, на предмет перебоев. И газ тоже недорог - несколько десятков долларов в месяц. А горячая вода не очень нужна, можно на газу нагреть…
Ну что еще перед сном? Делимся планами на дальнейшее путешествие, и Сэм цокает языком. Тораджа… А детей у Сэма пока нет - всего лишь год они женаты.
продолжение следует.