Об О Генри
Вчера маялся дурью - перечитал рассказ Роза Парацельса. Великолепнейшая вещица. Хоть бери и читай лекцию на тему, чем великое искусство отличается от просто искусства. Хотя, конечно, заметны натяжки. Например, нельзя бросить розу в камин и получить пепел только розы. Он неизбежно смешается с иным пеплом, его невозможно будет назад достать. Потом прочитал рассказ О Генри Воспоминания желтого пса. Читал на английском и не понял, то ли читал впервые, то ли перечитывал. Не самая лучшая вещь О Генри, но о нем я давно собирался написать. Повод подвернулся.
Когда говорят о чтении на английском, я очень не люблю рассуждения в стиле - вчера почитывал я Шекспира, конечно, в оригинале, и наслаждался легкостью и изяществом его стиля... Подразумевается, что болтун с Шекспиром на ты, а тексты читает совсем без затруднения. Нет, язык времен Шекспира иной, читать тяжело, настолько тяжело, что практически все стыдливо умалчивают о простоте языка Шекспира для читателей и слушателей его времени. Легко и непринужденно можно только перечитывать знакомые произведения Шекспира, преварительно выучив специфичекие слова и обороты его эпохи.
О Генри намного ближе к нам. Но его читать тяжелее, чем подавляющее большинство его современников. На русском легко. На английском надо лезть в словарь, словарь часто не помогает, надо гадать, вспоминать, где и когда встречал нечто аналогичное. Другое дело, например, Конан Дойль. Джек Лондон пусть не прост, но проще. Вот произведения Оскара Уайлда или Конан Дойля можно легко читать и наслаждаться. Ещё можно себе по головке гладить и нахваливать - ах, как я хорошо язык выучил.
Из-за тяжести понимания речи О Генри я ни разу не встречал правильной оценки - почему американцы в лице филологов и литературоведов, а и писателей не шибко жаждут записать его в классики американской литературы? У нас, к сожалению, нет писателя, который писал великолепные вещи, а про него говорили бы то, что думают - эй, пацан, ты не профессионал, ты писать не умеешь. Понимаю, литинститут имени Горького тебе не осилить, но ты хоть окончи журфак, там тебя научат сдавать экзамены и зачеты по сотням произведений, которые ты толком не осилил, а просто пролистал. Там из тебя выбьют индивидуальность. Научишься писать гладенько. Станешь профессионален, как шаблон для измерения деталей. Тогда мы тебя начнем уважать, то есть объясним, почему ты свой, почему пишешь хуже нас, почему надо уметь заниматься демагогией о приращении смыслов в литературе и писать ахинею. А пока мы стоим на своем и будем стоять - но пасаран, никаких чуваков со свиным рылом в наш цветник истинной литературы не пустим.
Стиль О Генри это издевательство над высокой литературой. Он вольно и невольно регулярно пародирует претензии на просветленность, образованность и умение пистать правильно. Утрирую чуток, но, там, где правильный писатель напишет - о, это мне напоминает, как Эменхотеп Четвертый в порыве скуки бросил своего кота в реку с громким восклицанием, О Генри выдаст - да, точно с таким настроением Эменхотеп Четвертый маялся дурью, схватил за шкирку священного кота у трона, и бросил в Нил с восклицанием - песец котенку! Фи, как неэстетично! Никакого гладкого стиля, призванного помочь отличить изысканного писателя от профана. За это простонародное "песец котенку" путь в богему полагается закрывать раз и навсегда. Пото О Генри издевается над самой идеей деталей, призванных показать образованность - читали мы про Египет, Францию, Рим. Ах, мы не настаиваем. Деталька здесь, деталька там, но не регулярный гротеск как у О Генри.
В своем издевательстве над высоким стилем О Генри доходит до пародии на эрудированность в стиле анекдотов про Чапаева, знаменитого тем, что регулярно, раз за разом академии не кончал, про Цезаря не знает, а потом ляпнет что-то слишком умное. В Воспоминаниях желтого пса он просит читателей не удивляться тому, что собаки, как и иные животные, умеют говорить. Мол, у истинных писателей они говорят хорошо оплачиваемой издательствами литературной речью, например, медведь Бэру, тигр Таману, змея Снэку, а он будет говорить по-простецки и просит извинить. Тут издевательство идет над самой идеей демонстрации просвещенности. Ну, кто не читал сказки Киплинга и прочие произведения для детей? Именно так, отсылки к высокому и низкому чередуются, пародируя друг друга.
При этом мы "забываем", точнее, честно не обращаем внимания, что высокий, литературный английский по нашим понятиям ужасен. Он позволяет сочетать современный язык, язык Библии и старый английский в одном флаконе. Особенно в стихах это бросается в глаза. Для нас это аналогично сочетанию современного языка с высоким стилем Тредьяковского и церковнославянского. В итоге может получиться в стиле - О, телка, токмо стаканом доброго вина (понимай, водки) ты согреешь свои хилые мощи и возвысишься до радостей эпикурейца! Чтобы такое сочетать и вызывать эстетический восторг в богемной среде, надо очень много стараться и знать массу тонкостей. Тут появляется О Генри, косит под начитанного простофилю, издевается, а получается пронзительный рассказ, причем рассказ как бы из ничего. Но этот рассказ способен довести читателя до слез, задуматься о жизни и испытать восторг. Высокому писателю остается задуматься над тем, почему он может написать огромный роман, получить массу восторженных рецензий от истинных ценителей литературы, а такой силы коротенький рассказ написать не может. Да и рассказик странный, отбрось от него стёб, получится половина рассказа.
Замалчивание О Генри естественно. Он издевается, а хочется плакать над концовкой, он издевается, а надо восторгаться поворотам мысли. Вы рассуждается о смысле литературы, а он создает смысл литературы. И получается всякий раз неподражаемо. Секретов нет, а воспроизвести на его уровне невозможно. Получится хуже или вообще не получится. Дальше начинает работать обычный обывательский закон восприятия - если вы не знаете, что лучше, опровергать или признать чужие произведения выше своих, удобнее всего постараться замолчать и произведения, и автора. Впрочем, я ещё с детства подозревал, что богема это форма обывательщины. Одним типажам обывателей богема, другим из-за обилия денег - жизнь в стиле Абрамовича, третьим - выклянчивание денег на похмел души у входа в метро и нищета.
Когда говорят о чтении на английском, я очень не люблю рассуждения в стиле - вчера почитывал я Шекспира, конечно, в оригинале, и наслаждался легкостью и изяществом его стиля... Подразумевается, что болтун с Шекспиром на ты, а тексты читает совсем без затруднения. Нет, язык времен Шекспира иной, читать тяжело, настолько тяжело, что практически все стыдливо умалчивают о простоте языка Шекспира для читателей и слушателей его времени. Легко и непринужденно можно только перечитывать знакомые произведения Шекспира, преварительно выучив специфичекие слова и обороты его эпохи.
О Генри намного ближе к нам. Но его читать тяжелее, чем подавляющее большинство его современников. На русском легко. На английском надо лезть в словарь, словарь часто не помогает, надо гадать, вспоминать, где и когда встречал нечто аналогичное. Другое дело, например, Конан Дойль. Джек Лондон пусть не прост, но проще. Вот произведения Оскара Уайлда или Конан Дойля можно легко читать и наслаждаться. Ещё можно себе по головке гладить и нахваливать - ах, как я хорошо язык выучил.
Из-за тяжести понимания речи О Генри я ни разу не встречал правильной оценки - почему американцы в лице филологов и литературоведов, а и писателей не шибко жаждут записать его в классики американской литературы? У нас, к сожалению, нет писателя, который писал великолепные вещи, а про него говорили бы то, что думают - эй, пацан, ты не профессионал, ты писать не умеешь. Понимаю, литинститут имени Горького тебе не осилить, но ты хоть окончи журфак, там тебя научат сдавать экзамены и зачеты по сотням произведений, которые ты толком не осилил, а просто пролистал. Там из тебя выбьют индивидуальность. Научишься писать гладенько. Станешь профессионален, как шаблон для измерения деталей. Тогда мы тебя начнем уважать, то есть объясним, почему ты свой, почему пишешь хуже нас, почему надо уметь заниматься демагогией о приращении смыслов в литературе и писать ахинею. А пока мы стоим на своем и будем стоять - но пасаран, никаких чуваков со свиным рылом в наш цветник истинной литературы не пустим.
Стиль О Генри это издевательство над высокой литературой. Он вольно и невольно регулярно пародирует претензии на просветленность, образованность и умение пистать правильно. Утрирую чуток, но, там, где правильный писатель напишет - о, это мне напоминает, как Эменхотеп Четвертый в порыве скуки бросил своего кота в реку с громким восклицанием, О Генри выдаст - да, точно с таким настроением Эменхотеп Четвертый маялся дурью, схватил за шкирку священного кота у трона, и бросил в Нил с восклицанием - песец котенку! Фи, как неэстетично! Никакого гладкого стиля, призванного помочь отличить изысканного писателя от профана. За это простонародное "песец котенку" путь в богему полагается закрывать раз и навсегда. Пото О Генри издевается над самой идеей деталей, призванных показать образованность - читали мы про Египет, Францию, Рим. Ах, мы не настаиваем. Деталька здесь, деталька там, но не регулярный гротеск как у О Генри.
В своем издевательстве над высоким стилем О Генри доходит до пародии на эрудированность в стиле анекдотов про Чапаева, знаменитого тем, что регулярно, раз за разом академии не кончал, про Цезаря не знает, а потом ляпнет что-то слишком умное. В Воспоминаниях желтого пса он просит читателей не удивляться тому, что собаки, как и иные животные, умеют говорить. Мол, у истинных писателей они говорят хорошо оплачиваемой издательствами литературной речью, например, медведь Бэру, тигр Таману, змея Снэку, а он будет говорить по-простецки и просит извинить. Тут издевательство идет над самой идеей демонстрации просвещенности. Ну, кто не читал сказки Киплинга и прочие произведения для детей? Именно так, отсылки к высокому и низкому чередуются, пародируя друг друга.
При этом мы "забываем", точнее, честно не обращаем внимания, что высокий, литературный английский по нашим понятиям ужасен. Он позволяет сочетать современный язык, язык Библии и старый английский в одном флаконе. Особенно в стихах это бросается в глаза. Для нас это аналогично сочетанию современного языка с высоким стилем Тредьяковского и церковнославянского. В итоге может получиться в стиле - О, телка, токмо стаканом доброго вина (понимай, водки) ты согреешь свои хилые мощи и возвысишься до радостей эпикурейца! Чтобы такое сочетать и вызывать эстетический восторг в богемной среде, надо очень много стараться и знать массу тонкостей. Тут появляется О Генри, косит под начитанного простофилю, издевается, а получается пронзительный рассказ, причем рассказ как бы из ничего. Но этот рассказ способен довести читателя до слез, задуматься о жизни и испытать восторг. Высокому писателю остается задуматься над тем, почему он может написать огромный роман, получить массу восторженных рецензий от истинных ценителей литературы, а такой силы коротенький рассказ написать не может. Да и рассказик странный, отбрось от него стёб, получится половина рассказа.
Замалчивание О Генри естественно. Он издевается, а хочется плакать над концовкой, он издевается, а надо восторгаться поворотам мысли. Вы рассуждается о смысле литературы, а он создает смысл литературы. И получается всякий раз неподражаемо. Секретов нет, а воспроизвести на его уровне невозможно. Получится хуже или вообще не получится. Дальше начинает работать обычный обывательский закон восприятия - если вы не знаете, что лучше, опровергать или признать чужие произведения выше своих, удобнее всего постараться замолчать и произведения, и автора. Впрочем, я ещё с детства подозревал, что богема это форма обывательщины. Одним типажам обывателей богема, другим из-за обилия денег - жизнь в стиле Абрамовича, третьим - выклянчивание денег на похмел души у входа в метро и нищета.