Разговоры живых мертвецов, прививочный мачизм и чернобыльские ликвидаторы 2.0
КОВИДНАЯ ВАКЦИНАЦИЯ КАК МАШИНА ВРЕМЕНИ. ЧАСТЬ 4.
( первая часть; вторая часть; третья часть)
Еще одна незапланированная историческая аналогия пришла в голову, когда я невольно подслушал разговор жертв принудительной вакцинации. Обычно считается, что цитаделью рационалистов, противников ковид-вакцинного фанатизма, является интернет. Однако нетрудно убедиться в том, что «сарафанное радио» в этом плане гораздо жестче, и оффлайновые рассказы людей о судьбе своих родных и знакомых производят гораздо более мрачное впечатление, даже если сами эти люди не делают обобщающих выводов и не переходят в лагерь рационалистов. Кстати, первым на это обратил внимание Косарекс ( см. например). Этот феномен связан, возможно, с тем, что «антипрививочники», согласно исследованиям ( см. подборку), - это люди, в среднем, более образованные, интеллектуальные и социально успешные, чем верящий в чудесные эликсиры и доктора Айболита «прививочный плебс», поэтому их речь чрезмерно рациональна, и сообщение о вреде, наносимом вакциной, в их изложении воспринимается как абстракция. А вот когда о реальном опыте подавления, унижения и принудительного лишения здоровья косноязычно рассказывает подневольная «прививочная скотинка», уже получившая дозу и уже обреченная, то пробирает от души и невольно возникают ассоциации с медицинскими экспериментами нацистов. Или с теми солдатами-срочниками, которых советские власти, не обеспечив должную защиту, погнали собирать радиоактивный мусор вокруг Чернобыльского реактора.
Я не хочу устраивать рейтинг плаксивых историй и давить на эмоции, и остановлюсь на той, где жуть - в самом содержании, где жертвы не сетовали на судьбу и не лили слезы, как не грустят обычно и солдаты во время короткой передышки на передовой. Крепкие, здоровые на вид мужики тусовались на естественном речном пляже в нашей глубинке и, в перерывах между заплывами, чесали языками. Судя по разговору, большинство из них служат охранниками в крупной сельскохозяйственной корпорации, которая является основным работодателем в этих местах. У корпорации, которая, по слухам, принадлежит родственникам некогда второго лица в государстве, весьма жесткая политика: вакцинируют всех поголовно под угрозой увольнения. Мужики весело перешучивались о каком-то своем коллеге-приятеле, который, наслушавшись своего родственника-медика, пытался отбиться от вакцинации. Но начальство поставило вопрос ребром. «А где он еще такую хорошую работу найдет?» Пришлось местному диссиденту «не выпендриваться» и тоже уколоться.
Предметом шуток были также немногочисленные коллеги и приятели, которые после от первого укола слегли с температурой на двое-трое суток. Говорившие гордились тем, что их собственные крепкие организмы практически не заметили прививку. Насколько я смог понять, они придумали для себя своего рода философию «прививочного мачизма»: «Если мужик реально круг, то ему никакая вакцина не страшна, а слабые и вялые могут и копыта отбросить». Мне пришло в голову, что у многих чернобыльских ликвидаторов, кто помоложе, поначалу тоже могли быть подобные разговоры: «Настоящему мужику никакая радиация не страшна. Радиации должен бояться тот, у кого хрен не стоит». А потом, в лучшем случае, следовали десятилетия жизни с подорванным здоровьем, пропавшей потенцией и периодические новости о старых знакомых, один за другим умирающих от онкологии.
Вот и здесь: после первого укола будет еще и второй, и после него кое-кто из «настоящих мачо» обнаружит, что он не так крут, как ему казалось. Потом будет еще «магический промежуток» в 3 месяца после прививки, в течение которого отсеется еще кто-то из «крутых перцев». А там не за горами и вторая волна вакцинации, которую многие пророчат, и снова кто-то отсеется, обнаружив, что у него вовсе не так много здоровья, как ему казалось до вакцинации. Словом, сюжет Агаты Кристи, «10 мелких афроамериканцев». Задним числом весь этот первоначальный мачистский оптимизм будет восприниматься как разговоры живых мертвецов.
На эту тему хорошо высказался Алексей Богословский, обсуждая внезапную смерть легкоатлета Дорожкина после второй дозы вакцины:
«Здоровье человека - штука относительная. Умер спортсмен, ему потребовалась вторая прививка. А большинство более живучее, им после первых двух прививок через полгода надо будет сделать ещё пару прививок, только потом умрут. Могут быть ещё более живучие. Привьют заново через полгода, потом их снова и снова придется прививать. Главное, что врачи медотводы не дают, им важнее не потерять место работы и зарплату. Дорожкин тоже человек был зависимый. Как тренер был обязан привиться, как работающий в воинской части тоже обязан. Теоретически можно было взбрыкнуть, ну, наорали бы, если бы хоть неделю подождал, других бы подбодрил. Но у доктора план, у начальства воинской части план. Говорить нет мы не приучены. Да и жены осудят. Задним числом ясно - доктор убил, начальство соучаствовало, организовано всё с самого верха. Остается вспомнить старый анекдот - веревки повеситься профком выделит или свои из дома надо приносить?»
И ведь это речь идет о плановом, ожидаемом «отсеве». А если окажутся правы те, кто предрекает массовый падеж вакцинированных? Чтобы облегчить себе работу, приведу готовую цитату, где этот дискурс обобщает Астеррот:
«В чём проблема с вакцинами от SARS-Cov-2? Нормальный цикл разработки и проверок вакцин составляет 10-15 лет. После чего вакцина с высокой степенью вероятности безопасна. Аналогично и любое другое лекарство. Требуются годы, чтобы определить побочные эффекты и противопоказания, скорректировать дозировки. В случае с противокоронавирусными вакцинами высока вероятность ADE. Через год, через 5, через 10 лет может появиться штамм, выкашивающий именно вакцинированных. Какие именно вакцины надёжней, какими стоит вакцинироваться впервые, какими ревакцинироваться, стоит ли это делать вообще, станет известно годы спустя. Если летальность SARS-Cov-2 для вакцинированных вырастет на порядок и составит, скажем, 25%, то при близкой к 100% вакцинации населения из расчета 4 млрд (за вычетом неболеющих детей и переболевших с нормальным, естественным иммунитетом) в мире погибнет до 1 миллиард человек. А ведь % может быть и выше».
Наступит момент, когда до каждого из «прививочных мачо» дойдет, что эта вакцинация - не какой-то мелкий эпизод на жизненном пути, о котором можно забыть, а нечто подобное подвигу ликвидатора, - то, что радикально изменило всю жизнь и уничтожило ее. Только теперь в «ликвидаторы» попала вся страна поголовно. Собственно, она самоликвидировалась. Это не значит, конечно, что последний выживший из подслушанных мной людей будет рыдать и размазывать слезы по щекам. Местные мужики невероятно круты, особенно силовики, - практически самураи. И свой последний час последний прививочник примет как настоящий мачо. Я вижу это примерно так:
Все человечество вымерло - от новых штаммов ковида или от вакцин, и в живых остался последний прививочник, вот на этом пляже. Угрюмое лицо, суровый взгляд в никуда, все тело покрыто шрамами от прививок. Из аудиосистемы стоящего неподалеку автомобиля разносится «Реквием» Моцарта. Прививочник хмуро озирается по сторонам. Никого нет. Взгляд ненадолго задерживается на брошенной давно детской игрушке, уже почти занесенной песком. Он встает и, покашливая и прихрамывая, направляется к воде. Заходит все глубже и глубже, по пояс, по грудь, вот уже только макушка видна над водой, но он не останавливается, идет дальше… Раздается последний бульк, расходятся круги по воде. Постепенно стихают и звуки Моцарта - в автомобиле сдох аккумулятор. Природа равнодушно смотрит на уход последнего человека. Солнышко ярко светит, шелестят листья деревьев, чирикают птички, стрекоза зависла над цветком, весело играют рыбки на песчаной отмели. Улыбается призрак девочки Греты.
( первая часть; вторая часть; третья часть)
Еще одна незапланированная историческая аналогия пришла в голову, когда я невольно подслушал разговор жертв принудительной вакцинации. Обычно считается, что цитаделью рационалистов, противников ковид-вакцинного фанатизма, является интернет. Однако нетрудно убедиться в том, что «сарафанное радио» в этом плане гораздо жестче, и оффлайновые рассказы людей о судьбе своих родных и знакомых производят гораздо более мрачное впечатление, даже если сами эти люди не делают обобщающих выводов и не переходят в лагерь рационалистов. Кстати, первым на это обратил внимание Косарекс ( см. например). Этот феномен связан, возможно, с тем, что «антипрививочники», согласно исследованиям ( см. подборку), - это люди, в среднем, более образованные, интеллектуальные и социально успешные, чем верящий в чудесные эликсиры и доктора Айболита «прививочный плебс», поэтому их речь чрезмерно рациональна, и сообщение о вреде, наносимом вакциной, в их изложении воспринимается как абстракция. А вот когда о реальном опыте подавления, унижения и принудительного лишения здоровья косноязычно рассказывает подневольная «прививочная скотинка», уже получившая дозу и уже обреченная, то пробирает от души и невольно возникают ассоциации с медицинскими экспериментами нацистов. Или с теми солдатами-срочниками, которых советские власти, не обеспечив должную защиту, погнали собирать радиоактивный мусор вокруг Чернобыльского реактора.
Я не хочу устраивать рейтинг плаксивых историй и давить на эмоции, и остановлюсь на той, где жуть - в самом содержании, где жертвы не сетовали на судьбу и не лили слезы, как не грустят обычно и солдаты во время короткой передышки на передовой. Крепкие, здоровые на вид мужики тусовались на естественном речном пляже в нашей глубинке и, в перерывах между заплывами, чесали языками. Судя по разговору, большинство из них служат охранниками в крупной сельскохозяйственной корпорации, которая является основным работодателем в этих местах. У корпорации, которая, по слухам, принадлежит родственникам некогда второго лица в государстве, весьма жесткая политика: вакцинируют всех поголовно под угрозой увольнения. Мужики весело перешучивались о каком-то своем коллеге-приятеле, который, наслушавшись своего родственника-медика, пытался отбиться от вакцинации. Но начальство поставило вопрос ребром. «А где он еще такую хорошую работу найдет?» Пришлось местному диссиденту «не выпендриваться» и тоже уколоться.
Предметом шуток были также немногочисленные коллеги и приятели, которые после от первого укола слегли с температурой на двое-трое суток. Говорившие гордились тем, что их собственные крепкие организмы практически не заметили прививку. Насколько я смог понять, они придумали для себя своего рода философию «прививочного мачизма»: «Если мужик реально круг, то ему никакая вакцина не страшна, а слабые и вялые могут и копыта отбросить». Мне пришло в голову, что у многих чернобыльских ликвидаторов, кто помоложе, поначалу тоже могли быть подобные разговоры: «Настоящему мужику никакая радиация не страшна. Радиации должен бояться тот, у кого хрен не стоит». А потом, в лучшем случае, следовали десятилетия жизни с подорванным здоровьем, пропавшей потенцией и периодические новости о старых знакомых, один за другим умирающих от онкологии.
Вот и здесь: после первого укола будет еще и второй, и после него кое-кто из «настоящих мачо» обнаружит, что он не так крут, как ему казалось. Потом будет еще «магический промежуток» в 3 месяца после прививки, в течение которого отсеется еще кто-то из «крутых перцев». А там не за горами и вторая волна вакцинации, которую многие пророчат, и снова кто-то отсеется, обнаружив, что у него вовсе не так много здоровья, как ему казалось до вакцинации. Словом, сюжет Агаты Кристи, «10 мелких афроамериканцев». Задним числом весь этот первоначальный мачистский оптимизм будет восприниматься как разговоры живых мертвецов.
На эту тему хорошо высказался Алексей Богословский, обсуждая внезапную смерть легкоатлета Дорожкина после второй дозы вакцины:
«Здоровье человека - штука относительная. Умер спортсмен, ему потребовалась вторая прививка. А большинство более живучее, им после первых двух прививок через полгода надо будет сделать ещё пару прививок, только потом умрут. Могут быть ещё более живучие. Привьют заново через полгода, потом их снова и снова придется прививать. Главное, что врачи медотводы не дают, им важнее не потерять место работы и зарплату. Дорожкин тоже человек был зависимый. Как тренер был обязан привиться, как работающий в воинской части тоже обязан. Теоретически можно было взбрыкнуть, ну, наорали бы, если бы хоть неделю подождал, других бы подбодрил. Но у доктора план, у начальства воинской части план. Говорить нет мы не приучены. Да и жены осудят. Задним числом ясно - доктор убил, начальство соучаствовало, организовано всё с самого верха. Остается вспомнить старый анекдот - веревки повеситься профком выделит или свои из дома надо приносить?»
И ведь это речь идет о плановом, ожидаемом «отсеве». А если окажутся правы те, кто предрекает массовый падеж вакцинированных? Чтобы облегчить себе работу, приведу готовую цитату, где этот дискурс обобщает Астеррот:
«В чём проблема с вакцинами от SARS-Cov-2? Нормальный цикл разработки и проверок вакцин составляет 10-15 лет. После чего вакцина с высокой степенью вероятности безопасна. Аналогично и любое другое лекарство. Требуются годы, чтобы определить побочные эффекты и противопоказания, скорректировать дозировки. В случае с противокоронавирусными вакцинами высока вероятность ADE. Через год, через 5, через 10 лет может появиться штамм, выкашивающий именно вакцинированных. Какие именно вакцины надёжней, какими стоит вакцинироваться впервые, какими ревакцинироваться, стоит ли это делать вообще, станет известно годы спустя. Если летальность SARS-Cov-2 для вакцинированных вырастет на порядок и составит, скажем, 25%, то при близкой к 100% вакцинации населения из расчета 4 млрд (за вычетом неболеющих детей и переболевших с нормальным, естественным иммунитетом) в мире погибнет до 1 миллиард человек. А ведь % может быть и выше».
Наступит момент, когда до каждого из «прививочных мачо» дойдет, что эта вакцинация - не какой-то мелкий эпизод на жизненном пути, о котором можно забыть, а нечто подобное подвигу ликвидатора, - то, что радикально изменило всю жизнь и уничтожило ее. Только теперь в «ликвидаторы» попала вся страна поголовно. Собственно, она самоликвидировалась. Это не значит, конечно, что последний выживший из подслушанных мной людей будет рыдать и размазывать слезы по щекам. Местные мужики невероятно круты, особенно силовики, - практически самураи. И свой последний час последний прививочник примет как настоящий мачо. Я вижу это примерно так:
Все человечество вымерло - от новых штаммов ковида или от вакцин, и в живых остался последний прививочник, вот на этом пляже. Угрюмое лицо, суровый взгляд в никуда, все тело покрыто шрамами от прививок. Из аудиосистемы стоящего неподалеку автомобиля разносится «Реквием» Моцарта. Прививочник хмуро озирается по сторонам. Никого нет. Взгляд ненадолго задерживается на брошенной давно детской игрушке, уже почти занесенной песком. Он встает и, покашливая и прихрамывая, направляется к воде. Заходит все глубже и глубже, по пояс, по грудь, вот уже только макушка видна над водой, но он не останавливается, идет дальше… Раздается последний бульк, расходятся круги по воде. Постепенно стихают и звуки Моцарта - в автомобиле сдох аккумулятор. Природа равнодушно смотрит на уход последнего человека. Солнышко ярко светит, шелестят листья деревьев, чирикают птички, стрекоза зависла над цветком, весело играют рыбки на песчаной отмели. Улыбается призрак девочки Греты.