Мореходные рассказы. Яблоки
Содержание
Наша группа в ожидании отправки в совхоз «Садовый»
Сразу после подъёма в понедельник начались сборы, и, позавтракав, мы всей группой вышли на школьный плац. Ждали автобуса, чуть ли не с калинкой-малинкой. Разве что без танцев. Костя Стародубцев и Вовка Гора рвали струны, не жалея пальцев, а мы хором подхватывали:
Рыбка в банке на моем окне.
Эта рыбка в банке счастлива вполне:
Позабыла море - свой родимый дом -
И не знает горя в банке за стеклом.
Костя Стародубцев и Владимир Гора
Словом, никто не скучал, несмотря на долгое ожидание. К подъёму флага мы, естественно, поутихли, дабы не разлагать дисциплину, но потом снова взялись за своё. Шутили, пели и фотографировались. И даже я, несмотря на то, что «чукча не модель, а фотограф» щёлкнулся на пару со своим першим другом Саней Сирченко. Правда, как выяснилось позже, выпучил глаза, аки бешеный таракан.
Константин Суслов и Александр Сирченко
На плацу в ожидании автобуса
Минут через тридцать после развода приехал долгожданный автобус и повёз нас из города, мимо части с огромной стометровой антенной космической связи. А через час - высадил в страшном захолустье под названием «Совхоз Садовый»
Трудно придумать более убогое и запущенное место. Впрочем, мы особо не удивились и не расстроились. Хотя, несмотря на договорённости со школой, нас, похоже, здесь никто не ждал. В авральном режиме Палычу пришлось выбивать места в общежитии под названием «Гостиница», которое до нас, похоже, пустовало целую вечность, несмотря на несметное число звёзд над его крышей в ясную ночь.
Александр Кучер, Валентин Довгань и Сергей Федоренко
Получив, ключи, бельё и постель, мы оставили скромные пожитки, и после обеда отправились работать в саду.
Сад был огромным с деревьями на много гектар, так что невозможно окинуть его одним взглядом.
Жара стояла невыносимая, жгучий сухой ветер поднимал клубы всепроникающей пыли. Трясти деревья не разрешали, ведь это пагубно влияло на дальнейшую сохранность, и мы при помощи лестниц вручную собирали яблоки, раскладывая их по ящикам согласно размеру и сорту.
Константин Суслов
В пять вечера закончили работу, и пешком вернулись к «интуристу». Напротив нашей двухэтажки стояло аналогичное общежитие, заселённое шабашниками. Один из них, крупный, высокий, кучерявый, вышел на двор, подтягивая трико с провисшими коленями и довольно почёсывая вываливающееся из-под рубашки пузо. К нему поспешила деваха лет двадцати с угадываемой печатью слабоумия. Несколько слов, и оба скрылись за дверями. Минут через пять она появилась снова, но другой шабашник столкнулся с ней в дверях, хватил за руку, и ещё на несколько минут увлек вглубь здания.
После ужина купались на ставке у края деревни. Вода освежила, придала сил и смыла въевшуюся пыль. Мы с Лёхой Павленко прошлись по деревне, но не обнаружили ничего примечательного. А когда вернулись, на лужайке между общагами уже горел костёр. Вовка Гора и Костя Стародубцев играли на гитарах, а вокруг толпились вперемежку курсанты, шабашники и местные. И та самая деваха по имени Люба мелькала то тут, то там в толпе. Концерт продолжался до полуночи и длился бы более, не помешай ему дождь.
Во вторник нас разбудил Анатолий Павлович. Встали, умылись, позавтракали и пошли на работу. Я поначалу собирал яблоки, а потом грузил их на машину вместе с Тышковым.
Юра был из молодых не служивших, коренной николаевец. В «шмоне» он не жил, и тяжело вписывался в группу. Тихий и хлипкий Тышков походил на наркомана, коих в Николаеве водилось до чёртиков. К тому же периодически на лбу у него отрастали маленькие наросты, очень похожие на рожки. Только за время учёбы он два раза срезал их в поликлинике. Словом - сплошное недоразумение...
Анатолий Павлович Ткач и Вася Симоненко
В 12 часов поехали на обед. Анатолий Павлович рассказывал, как побывал в Белфасте, куда советские суда не заходят ни под каким видом. Но иностранцы зафрахтовали наш экипаж, в составе которого Палыч и прибыл в Северную Ирландию, в её загадочную и неспокойную столицу.
Вечер второго дня угас в обшарпанном клубе с последними титрами чёрно-белого кино. «Тайна Карпатского замка» - полуфантастическая картина о зарождении телевидения и других открытиях XX века.
Кормили в столовой всё хуже и хуже. И к пятнице 29 августа завтраки стали более чем скудными. Работали с Вовкой Кнышуком, добирая остатки со старых деревьев - пять ящиков я и четыре Володя.
Пока пешком брели к общаге, я рассказывал ему о Древнем Египте. И так увлёкся, что на мгновение увидел себя идущим под палящим солнцем по каменной церемониальной дороге фараона Унаса. В сандалиях, в белом переднике, с посохом и наголо обритым...
Дождётся ли меня столь желанный, и такой недоступный Египет?
Стряхнул видение, и продолжил путь с оторопевшим спутником. Похоже, мой рассказ вызвал в его воображении аналогичную картину.
Умылись и пошли в столовую. Но выпили лишь чай - обед был совершенно тухлым.
Так что на работу мы больше не пошли. Анатолий Павлович разбирался с председателем и заведующей столовой - толстой бабой лет сорока пяти. Ждали работников СЭС, но никто не приехал. Тем не менее, в пять часов нас всё же сносно покормили.
И снова, ставок, костёр, гитара, под звуки которой притих очередной вечер.
Коля Нарольский, Сергей Федоренко, Валик Довгань и Вадик Жиленко
Предпоследний день лета начался с сада. Трудились мы без прежнего энтузиазма. Больше фотографировались.
А в обед случился скандал. Высокий мордатый и совершенно пьяный муж заведующей пришёл отвоёвывать попранную честь семейного бюджета. Это был Везувий, извергающий пламя. Грандиозный фонтан нечистот, требующий ремонта. Светоч русско-украинской словесности называл нас ворами, негодяями и наркоманами. И Палычу с трудом удавалось сдерживать чистые порывы наших тонких душ. Но всё же с предложением заменить мясо далеко не огородным растением было понято с трудом, и Демосфена наших дней осадили скоро, тихо и жёстко. Размазывая сопли по недоумённому лицу, он ретировался столь же быстро, как и возник на горизонте.
В итоге нам выдали положенный обед. Председатель с утра вынудил заведующую пустить под нож собственную скотину, что и явилось поводом недавнего представления.
Мастер распорядился на работу больше не выходить, и мы на весь оставшийся день ушли купаться на ставок.
Загадочная Люба крутилась здесь же. К ней подошёл Серёга Погребной. Недолго думая, она ошарашила его прямым вопросом: «Ты, наверное, что-то хочешь...?». И вцепившись в него, растворилась в зарослях.
Так раскрылся секрет Полишинеля. Люба страдала бешенством матки. И полное отсутствие внешней привлекательности компенсировала доступностью и ненасытностью.
А вечером была дискотека. Из соседней деревни на мотоцикле приехали Лариса, Катя и Валя. Мы с Валерой Шпилейко просто сыпали присказками и небылицами, развлекая новых знакомиц - накатило. Валя работает в областной больнице, а живёт в Лесках на Намыве. Проговорив до полуночи, мы проводили девчат, и они укатили в ночь через поле к соседней деревне.
На крыльце у входа в гостиницу совхоза «Садовый».
Виталя Савустяненко, Лёша Ткачук, Костя Стародубцев, Пётр Артеменко, Александр Пощикайло, Сергей Федоренко, Валик Довгань
Гостиничный номер встретил меня ошарашенными лицами друзей. Костя спросил, не шатается ли что в комнате? На двери раскачивалась одёжная вешалка. Как оказалось, не от сквозняка, а от слабого землетрясения, которого на улице я просто не ощутил.
Последний день лета стал последним днём совхозных мучений. До обеда мы собрали по паре ящиков третьесортных яблок. Получили по заработанной десятке, сфотографировались на память и уехали в Николаев
Наша группа в совхозе «Садовый»
продолжение следует...
Наша группа в ожидании отправки в совхоз «Садовый»
Сразу после подъёма в понедельник начались сборы, и, позавтракав, мы всей группой вышли на школьный плац. Ждали автобуса, чуть ли не с калинкой-малинкой. Разве что без танцев. Костя Стародубцев и Вовка Гора рвали струны, не жалея пальцев, а мы хором подхватывали:
Рыбка в банке на моем окне.
Эта рыбка в банке счастлива вполне:
Позабыла море - свой родимый дом -
И не знает горя в банке за стеклом.
Костя Стародубцев и Владимир Гора
Словом, никто не скучал, несмотря на долгое ожидание. К подъёму флага мы, естественно, поутихли, дабы не разлагать дисциплину, но потом снова взялись за своё. Шутили, пели и фотографировались. И даже я, несмотря на то, что «чукча не модель, а фотограф» щёлкнулся на пару со своим першим другом Саней Сирченко. Правда, как выяснилось позже, выпучил глаза, аки бешеный таракан.
Константин Суслов и Александр Сирченко
На плацу в ожидании автобуса
Минут через тридцать после развода приехал долгожданный автобус и повёз нас из города, мимо части с огромной стометровой антенной космической связи. А через час - высадил в страшном захолустье под названием «Совхоз Садовый»
Трудно придумать более убогое и запущенное место. Впрочем, мы особо не удивились и не расстроились. Хотя, несмотря на договорённости со школой, нас, похоже, здесь никто не ждал. В авральном режиме Палычу пришлось выбивать места в общежитии под названием «Гостиница», которое до нас, похоже, пустовало целую вечность, несмотря на несметное число звёзд над его крышей в ясную ночь.
Александр Кучер, Валентин Довгань и Сергей Федоренко
Получив, ключи, бельё и постель, мы оставили скромные пожитки, и после обеда отправились работать в саду.
Сад был огромным с деревьями на много гектар, так что невозможно окинуть его одним взглядом.
Жара стояла невыносимая, жгучий сухой ветер поднимал клубы всепроникающей пыли. Трясти деревья не разрешали, ведь это пагубно влияло на дальнейшую сохранность, и мы при помощи лестниц вручную собирали яблоки, раскладывая их по ящикам согласно размеру и сорту.
Константин Суслов
В пять вечера закончили работу, и пешком вернулись к «интуристу». Напротив нашей двухэтажки стояло аналогичное общежитие, заселённое шабашниками. Один из них, крупный, высокий, кучерявый, вышел на двор, подтягивая трико с провисшими коленями и довольно почёсывая вываливающееся из-под рубашки пузо. К нему поспешила деваха лет двадцати с угадываемой печатью слабоумия. Несколько слов, и оба скрылись за дверями. Минут через пять она появилась снова, но другой шабашник столкнулся с ней в дверях, хватил за руку, и ещё на несколько минут увлек вглубь здания.
После ужина купались на ставке у края деревни. Вода освежила, придала сил и смыла въевшуюся пыль. Мы с Лёхой Павленко прошлись по деревне, но не обнаружили ничего примечательного. А когда вернулись, на лужайке между общагами уже горел костёр. Вовка Гора и Костя Стародубцев играли на гитарах, а вокруг толпились вперемежку курсанты, шабашники и местные. И та самая деваха по имени Люба мелькала то тут, то там в толпе. Концерт продолжался до полуночи и длился бы более, не помешай ему дождь.
Во вторник нас разбудил Анатолий Павлович. Встали, умылись, позавтракали и пошли на работу. Я поначалу собирал яблоки, а потом грузил их на машину вместе с Тышковым.
Юра был из молодых не служивших, коренной николаевец. В «шмоне» он не жил, и тяжело вписывался в группу. Тихий и хлипкий Тышков походил на наркомана, коих в Николаеве водилось до чёртиков. К тому же периодически на лбу у него отрастали маленькие наросты, очень похожие на рожки. Только за время учёбы он два раза срезал их в поликлинике. Словом - сплошное недоразумение...
Анатолий Павлович Ткач и Вася Симоненко
В 12 часов поехали на обед. Анатолий Павлович рассказывал, как побывал в Белфасте, куда советские суда не заходят ни под каким видом. Но иностранцы зафрахтовали наш экипаж, в составе которого Палыч и прибыл в Северную Ирландию, в её загадочную и неспокойную столицу.
Вечер второго дня угас в обшарпанном клубе с последними титрами чёрно-белого кино. «Тайна Карпатского замка» - полуфантастическая картина о зарождении телевидения и других открытиях XX века.
Кормили в столовой всё хуже и хуже. И к пятнице 29 августа завтраки стали более чем скудными. Работали с Вовкой Кнышуком, добирая остатки со старых деревьев - пять ящиков я и четыре Володя.
Пока пешком брели к общаге, я рассказывал ему о Древнем Египте. И так увлёкся, что на мгновение увидел себя идущим под палящим солнцем по каменной церемониальной дороге фараона Унаса. В сандалиях, в белом переднике, с посохом и наголо обритым...
Дождётся ли меня столь желанный, и такой недоступный Египет?
Стряхнул видение, и продолжил путь с оторопевшим спутником. Похоже, мой рассказ вызвал в его воображении аналогичную картину.
Умылись и пошли в столовую. Но выпили лишь чай - обед был совершенно тухлым.
Так что на работу мы больше не пошли. Анатолий Павлович разбирался с председателем и заведующей столовой - толстой бабой лет сорока пяти. Ждали работников СЭС, но никто не приехал. Тем не менее, в пять часов нас всё же сносно покормили.
И снова, ставок, костёр, гитара, под звуки которой притих очередной вечер.
Коля Нарольский, Сергей Федоренко, Валик Довгань и Вадик Жиленко
Предпоследний день лета начался с сада. Трудились мы без прежнего энтузиазма. Больше фотографировались.
А в обед случился скандал. Высокий мордатый и совершенно пьяный муж заведующей пришёл отвоёвывать попранную честь семейного бюджета. Это был Везувий, извергающий пламя. Грандиозный фонтан нечистот, требующий ремонта. Светоч русско-украинской словесности называл нас ворами, негодяями и наркоманами. И Палычу с трудом удавалось сдерживать чистые порывы наших тонких душ. Но всё же с предложением заменить мясо далеко не огородным растением было понято с трудом, и Демосфена наших дней осадили скоро, тихо и жёстко. Размазывая сопли по недоумённому лицу, он ретировался столь же быстро, как и возник на горизонте.
В итоге нам выдали положенный обед. Председатель с утра вынудил заведующую пустить под нож собственную скотину, что и явилось поводом недавнего представления.
Мастер распорядился на работу больше не выходить, и мы на весь оставшийся день ушли купаться на ставок.
Загадочная Люба крутилась здесь же. К ней подошёл Серёга Погребной. Недолго думая, она ошарашила его прямым вопросом: «Ты, наверное, что-то хочешь...?». И вцепившись в него, растворилась в зарослях.
Так раскрылся секрет Полишинеля. Люба страдала бешенством матки. И полное отсутствие внешней привлекательности компенсировала доступностью и ненасытностью.
А вечером была дискотека. Из соседней деревни на мотоцикле приехали Лариса, Катя и Валя. Мы с Валерой Шпилейко просто сыпали присказками и небылицами, развлекая новых знакомиц - накатило. Валя работает в областной больнице, а живёт в Лесках на Намыве. Проговорив до полуночи, мы проводили девчат, и они укатили в ночь через поле к соседней деревне.
На крыльце у входа в гостиницу совхоза «Садовый».
Виталя Савустяненко, Лёша Ткачук, Костя Стародубцев, Пётр Артеменко, Александр Пощикайло, Сергей Федоренко, Валик Довгань
Гостиничный номер встретил меня ошарашенными лицами друзей. Костя спросил, не шатается ли что в комнате? На двери раскачивалась одёжная вешалка. Как оказалось, не от сквозняка, а от слабого землетрясения, которого на улице я просто не ощутил.
Последний день лета стал последним днём совхозных мучений. До обеда мы собрали по паре ящиков третьесортных яблок. Получили по заработанной десятке, сфотографировались на память и уехали в Николаев
Наша группа в совхозе «Садовый»
продолжение следует...