Шестое предложение Путина, или Украина всё
Недавно я писал про " предложения Путина", насчитав их тогда пять, и вот буквально в течении января начавшегося 2024 г., Кремль кажется сформулировал своё 6-е предложение, вероятно последнее.
Во-первых, Владимир Путин в характерной для него дипломатичной, обтекаемой форме, де-факто высказался о том, что украинская государственность подошла к последней черте:
«Что касается... переговорного процесса - попытка побудить нас отказаться от тех завоеваний, которые мы реализовали за последние полтора года. Это невозможно. Все понимают, что это невозможно: и они, эти правящие круги на Украине, это понимают, и западные элиты это понимают. Все понимают, просто эти так называемые формулы мира, о которых говорят на Западе и на Украине, - это продолжение реализации декрета Президента Украины о запрете вести переговоры с Россией. Вот что это такое. Это запретительные требования для переговорного процесса.
Не хотят - не надо. Просто если дальше будет продолжаться то, что сейчас продолжается, то, что сейчас имеет место быть, а сейчас, это совершенно очевидно, не только провалилось их контрнаступление, но инициатива полностью находится в руках российских Вооружённых Сил. Если так будет дальше продолжаться, то украинской государственности может быть нанесён невосполнимый, очень серьёзный удар.»
You can watch this video on www.livejournal.com
https://vk.com/video-23482909_456256999
Во-вторых, через день после этого заявления Путина высказался, в своей нарочито НЕдипломатичной манере Дмитрий Медведев (напомню: нужно понимать, что Медведев это фактически неофициальный спикер Кремля, бросающий в российское общество и западный политикум, под завесой нарочитого эпатажа и грубости (очевидно для того, чтобы, в случае необходимости, всегда можно было отыграть назад, сославшись на "самодеятельность", "эмоциональность" и "частное мнение" Дмитрия Анатольевича), пробные шары реальных мыслей и предложений Кремля) /ключевые фразы выделены мной/:
«Существование Украины смертельно опасно для украинцев. И я имею в виду отнюдь не только нынешнее государство, бандеровский политический режим. Я говорю о любой, совершенно любой Украине.
Почему?
Наличие самостоятельного государства на исторических российских территориях теперь будет постоянным поводом для возобновления военных действий. Поздно. Кто бы ни стоял у руля ракового новообразования под именем Украина, это не добавит легитимности его правлению и правовой состоятельности самой «стране». А, стало быть, вероятность новой схватки будет сохраняться неопределённо долго. Практически всегда. Более того, существует стопроцентная вероятность нового конфликта, какие бы бумажки о безопасности ни подписывал Запад с марионеточным киевским режимом. Его не предотвратит ни ассоциация Украины с ЕС, ни даже вступление этой искусственной страны в НАТО. Это может произойти и через десять, и через пятьдесят лет.
Именно поэтому существование Украины и фатально для украинцев. Они практичные люди в конечном счёте. Как бы они сейчас и не желали смерти русским. Как бы они ни ненавидели российское руководство. Как бы ни стремились в мифические Евросоюз и НАТО. Выбирая между вечной войной и неизбежной гибелью и жизнью, абсолютное большинство украинцев (ну разве что за исключением минимального числа отмороженных националистов) выберет в конечном счёте жизнь. Поймут, что жизнь в большом общем государстве, которое они сейчас не сильно любят, лучше смерти. Их смерти и смерти их близких. И чем быстрее украинцы осознают это - тем лучше.»
Итак, проект "Украина" закрывается, украинская государственность, оккупирующая исторические русские земли Новороссии, Малороссии и Галиции, списана в исторический утиль, так же как списывается в утиль раковая опухоль под ножом хирурга. Вопрос только в том, придётся ли нам пожертвовать какую-то часть бывшей Украины, и если придётся, то какую, восточноевропейским гиенам, в первую очередь Польше, и будет ли на какое-то время сохранён, и если будет то какой и на какое время, кусочек бывшей Украины в качестве формального образования, хотя и под жёстким протекторатом России, впрочем только как переходный период перед итоговым восоединением с остальной Россией.
