Перевод статьи «ОХОТА НА ЛИС ВСЛЕПУЮ» (часть 1).
«ОХОТА НА ЛИС ВСЛЕПУЮ»
Японские радиомаскировка и радиодезинформация при нападении на Перл-Харбор.
Роберт Дж. Ханек
Атака на Тихоокеанский флот США в Перл-Харборе авиацией японского Ударного Соединения (Кидо Бутай) утром 7 декабря 1941 г. стала полной неожиданностью для американского командования на Гавайях и в Вашингтоне. Полнота оперативной неожиданности - а Императорский флот Японии собрал силы, обучил их, сконцентрировал и направил к атакуемому пункту без обнаружения американской разведкой в целом, и радиоразведкой в частности, - во многом была обусловлена успехом японского плана прикрытия, в особенности мер радиоподавления и радиомаскировки, для сокрытия намерения, состава сил, цели и времени нападения. План японского флота оставил американскую радиоразведку ( известную также как "Разведка Коммуникаций" ["communications intelligence"]) за несколько недель до атаки лишь c обрывками информации о передвижениях японского флота.
И даже эти обрывки - преднамеренно вводили в заблуждение. Планировщики из Токийского Генерального Штаба военно-морских сил и штаба Объединенного Флота (Кайгун) разработали синхронизированный план для обеспечения Ударного Соединения при атаке Перл-Харбора, который сочетал в себе три элемента - радиомолчание, активную радиодезинформацию и радиоразведку - таким образом, чтобы Тихоокеанский флот США гарантированно не прознал о приближении Кидо Бутай. Кроме того (и это тонкая часть японского планирования), атака стала полной неожиданностью, во многом благодаря намерению адмирала Исороку Ямамото сменить [стиль] традиционного стратегического "решающего сражения" с "битвы посреди океана с Тихоокеанским Флотом" на "упреждающий удар". Критерием успеха плана было то, что адмирал Хасбанд Э. Киммел, Главнокомандующий Тихоокеанским Флотом, его командование и штаб разведки - не ожидали нападения, несмотря ни на теоретические прогнозы о [возможности] воздушных атак на Гавайи, ни на подозрительную активность в то утро. [1]
Технические части плана радиопротиводействия и радиомаскировки (последнее, на современном военном языке известно как “denial” = "подавление") были выполнены таким образом, чтобы американские офицеры военно-морской и радио-разведки колебались между неуверенностью в местонахождении авианосцев Японского Императорского Флота, и убежденностью в том, что эти корабли оставались в своих водах в соответствии с традиционной японской доктриной, подкрепленной десятилетней практикой учений. Возможность того, что американцы могли стать жертвами «самообмана» и склонности аналитиков разведки полагаться на [субъективные] предположения при накоплении и интерпретации новых данных - как это объяснялось позднее, не смягчает того факта, что японцы [намеренно] предоставили американцам ложные данные, которые последними принимались за валидные сведения.
Существуют мнения о том, что Ударное Соединение не поддерживало полного радиомолчания, либо что токийская дезинформация не смогла обмануть американцев. Это оппонирование исходит от двух сторон: [авторов] недавних работ по теме разведки при Перл-Харборе и заявлений некоторых офицеров разведки, прикомандированных в то время к [району] Гавайев.
Претензии [представителей] первой группы можно легко отклонить. Их тезис заключается в том, что Кидо Бутай передавал радиосообщения, когда он пересекал Тихий океан и [следовательно] был отслежен ВМС США. [2] Их свидетельства были пристально разобраны в книгах и статьях. [3]
Вторая несогласная группа состоит из лейтенант-коммандера Джозефа Рочфорта [Lieutenant Commander Joseph Rochefort], начальника "Станции H" (или «Гипо»), центра радиоразведки 14-го военно-морского округа США, и коммандера Эдвина Лейтона [Commander Edwin Layton], офицера разведки флота адмирала Киммеля в то время. В заявлениях и записях [касательно обстоятельств] Перл-Харбора оба офицера настаивали на том, что японцы, хотя и находились в режиме полного радиомолчания, не смогли успешно реализовать дезинформацию против центров радиоразведки ВМС США в Тихоокеанском регионе в Перл-Харборе и в Кавите ("Станция C", или «Cast») на Филиппинах. [4] Поскольку оба человека сыграли важную роль в событиях, предшествующих нападению японцев, их утверждения будут рассматриваться с учетом доказательств, представленных далее в этой статье.
Эта статья, в основном, основана на сохранившихся японских и американских записях. Хотя японцы уничтожили большую часть своих записей военного времени, некоторые материалы, относящиеся к Перл-Харбору, были захвачены в течение конфликта. Другой источник - это отчеты, собранные во время и после войны осведомленными японскими военнопленными и другим персоналом. Дополнительная информация проявилась из послевоенной расшифровки и перевода японских военно-морских сообщений, перехваченных до Перл-Харбора. Эти переводы, выполненные между концом 1945 и началом 1946 года, дают существенное понимание и подробности планирования удара по Перл-Харбору, включая аспекты плана радио-молчания и радио-дезинформации.
В этой статье - сначала будут кратко рассмотрены основные изменения, внесенные японским флотом в свою стратегию и оперативную организацию авианосных сил, и то, как эти изменения способствовали осуществлению плана радио-маскировки и радио-дезинформации, [молчания и обмана]. Далее, будут изучены технические и эксплуатационные детали японских планов радиомолчания, радио-дезинформации и радио-мониторинга. В заключение, в статье будет рассмотрена хронология [мер] радиомаскировки и радио-дезинформации со стороны японцев, начиная с рандеву Кидо Бутай в заливе Саеки во вторую неделю ноября 1941 года и заканчивая самим нападением. Когда мы рассказываем о действиях Японии, мы также будем рассматривать оценки этих действий американской разведкой, сформулированными службами Тихоокеанского и Азиатского флотов, а также [службами] в Вашингтоне, округ Колумбия. Этот параллельный анализ должен проиллюстрировать, как японцы убедили американскую разведку в том, что их авианосцы - острия японского императорского флота на 7 декабря 1941 года [якобы] все еще находились на родных островах.
ИМПЕРАТОРСКИЙ ФЛОТ МЕНЯЕТ СВОЮ СТРАТЕГИЮ И ОРГАНИЗАЦИЮ, 1941.
Успех японского удара в Перл-Харборе зиждился на стратегических и организационных нововведениях в Императорском Флоте Японии (IJN), санкционированных в течение первых четырех месяцев 1941 года адмиралом Ямамото, Главнокомандующим Объединенным Флотом. Американская военно-морская разведка не отследила эти изменения, не говоря уже о осознании их последствий. Эти сдвиги, особенно в стратегии, сделали американскую разведку критически уязвимой для тактики радиомаскировки и обмана, использованной японцами для прикрытия Ударного Соединения.
На протяжении десятилетий японцы разрабатывали столкновение с Тихоокеанским Флотом США. Согласно стандартному плану, в то время как [отдельные] соединения IJN будут атаковать цели в иных местах, в основном на юге, основная часть боевого флота, включая большую часть его авианосцев и линкоров, останется в своих водах в ожидании ожидаемого ответного удара Тихоокеанского Флота. (Фактически, американский план морской войны с Японией, План ORANGE, и предусматривал, в своей наиболее распространенной форме, поэтапное движение на запад с попутным захватом удерживаемых японцами островов.) [5] IJN намеревался вступить в бой с американцами [лишь] когда они приблизятся - в «Решающем Сражении» - концепции, которая детально предусматривала истощение и возможное уничтожение частей вражеского флота где-то в Тихом океане, к востоку от "домашних островов". В течение 1930-х годов, когда боевые возможности авианосцев были расширены и модернизированы, учения IJN визуализировали решающее сражение, проводившееся [всё] далее [и далее] на восток, чем в первоначальных вариациях; к 1938 году оно должно было произойти в [районе] Марианских островов. Но независимо от того, где предполагалось провести решающую битву, в соответствии с последовательными версиями японского военного плана, флот всегда исходно ожидал "приближавшихся американцев" в "домашних водах". [6]
В январе 1941 года Ямамото перевернул эту традиционную «защитно-реактивную» стратегию [k4: здесь "реактивная" в смысле "пассивно реагирующая на воздействие извне"]: его авианосцы первыми нанесут удар через Тихий океан по американскому флоту в Перл-Харборе. Военно-морской Генеральный Штаб выступил против плана Ямамото, но к сентябрю 1941 года он согласился на его операцию против Гавайев, [так как розыгрыш] военных игр показал хорошие шансы на успех, [при использовании дополнительно] двух новых авианосцев, "Дзуйкаку" и "Сёкаку" [7].
Американская военно-морская разведка упустила это кардинальное изменение и продолжала приписывать японскому планированию оборонительный характер. Такое мнение основывалось на многолетнем опыте анализа учений японского флота. С 1927 года американская радиоразведка отслеживала и доносила о грандиозных маневрах японского военно-морского флота, в ходе которых последний реализовывал свою оборонительную стратегию. [8] Даже самые последние маневры флота проходили по такому же сценарию. В начале 1941 года американская военно-морская радиоразведка все еще анализировала действия Японии в контексте старой оборонительной стратегии, в которой основная ударная сила Объединенного флота, в которую входили авианосные дивизии, оставалась в своих водах, не желая проигрывать в азартной игре при защите родных островов. [9]
Ямамото осуществил и второе значимое изменение: реорганизацию японских авианосных сил. Более десяти лет авианосцы оперировали в составе дивизий из пары кораблей, поддержанных силами эскорта. В маневрах флота авианосные дивизии были распределены между различными флотами, иногда исполняя эскортные либо разведывательные задачи, но в основном - взаимодействуя с Главными Силами в районе Японии. Однако, в апреле 1941 года все восемь японских авианосцев (включая [в это число] те, что были [полностью] оснащены), а также их эскорт и [корабли обеспечения? "plane-guard ships"] были сведены в новую структуру - Первый Воздушный Флот (1-й ВФ, или Itikoukuu Kantai). Такая организация предоставила Объединенному флоту мобильные воздушные силы из почти четырехсот ударных самолетов под единым командованием.
Такая операционная структура была абсолютно новаторской; Британский Королевский флот и ВМС США по-прежнему держали свои авианосцы небольшими отрядами и отводили им роль рейдеров или разведчиков. Например, британская атака на итальянскую военно-морскую базу в Таранто в ноябре 1940 года была [лишь] рейдом с участием единственного авианосца. [10] 1-й ВФ, напротив, был стабильной постоянной силой и представлял собой концентрацию морской воздушной и огневой мощи, которая смогла пронестись через все [окрестные] моря в течение первых четырех месяцев войны. [11] Шесть лучших авианосцев Первого Воздушного Флота, сведенные в его 1-ю, 2-ю и 5-ю авианосные дивизии, составили сердце Кидо Бутай. В качестве составляющих Ударных Сил были привлечены различные боевые надводные корабли эскорта, а также некоторое количество транспортных судов (мару) в качестве подвижного тыла.
Военно-морская радиоразведка США зафиксировала упоминание о 1-м ВФ 3 ноября 1941 г., но, как сообщалось в разведсводке Тихоокеанского Флота [Pacific Fleet Communications Intelligence] на эту дату, не смогла оценить его значимость, кроме того, что формирование «казалось, занимало высокое положение» в японской военно-воздушной иерархии. [12]
Неспособность США обнаружить и понять радикальные изменения в стратегии и организации Императорского Флота Японии сделала американскую военно-морскую радиоразведку уязвимой для последовавшего применения японцами [тактики] радио-молчания и радио-дезинформации. «Радио-Картинка», которую удалось изобразить японцам, как казалось, слишком хорошо вписывалась в стандартную, десятилетней давности, японскую военно-морскую стратегию.
ЯПОНСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ РАДИО-МАСКИРОВКИ И РАДИО-ДЕЗИНФОРМАЦИИ
По сохранившимся японским записям трудно определить, когда японцы начали планировать радиомаскировку и радио-дезинформацию для атаки на Перл-Харбор. Вполне вероятно, что этот план зародился в Объединенном флоте в конце лета или в начале осени 1941 года и оформился на октябрьской конференции, упомянутой ниже.
План, включающий сочетание методов и процедур, вырос из традиции обеспечения безопасности связи, которая была фундаментальным принципом IJN со времен русско-японской войны 1905 года и использовалась в военно-морских маневрах, предшествовавших Второй мировой войне. [13]
В значительной степени стимул к обеспечению безопасности связи возник из-за высокого уважения японцев к американской и британской радиоразведке на Дальнем Востоке. Это уважение было основано на успехах, достигнутого собственным структурой радиоразведки Токио - Четвертым бюро военно-морского генерального штаба - в противодействии с западными военно-морскими средствами связи в 1930-х годах. В частности, был инцидент в середине 1941 года, который убедил японцев в необходимости эффективного плана радио-дезинформации, после которого, вероятно, и началось планирование маскировки атаки на Перл-Харбор.
В начале июля Япония оккупировала французские базы, аэродромы и другие военные объекты в районе Сайгона и залива Камрань на юге Индокитая. Для поддержки операции 2-я дивизия авианосцев (Хирю и Сорю) в условиях радиомолчания отплыла на юг к Формозе. Японский план связи предусматривал, что 1-я дивизия авианосцев (Акаги и Кага) должна принимать трафик [предназначенный] для 2-й дивизии, но не сами Хирю и Сорю. Где-то недалеко от Формозы один из авианосцев 2-й авианосной дивизии [все же] отправил срочные сообщения в Токио. Британский сайт радиоперехвата в Гонконге, на острове Стоункаттерс, зафиксировал это; он обнаружил японские авианосцы и отправил информацию в Объединенное британское дальневосточное объединенное бюро в Сингапуре. Группа японской радиоразведки на борту Сорю, в свою очередь, перехватила британское радиопеленгаторное сообщение. По словам японского офицера, этот инцидент научил IJN, что, хотя британцы не могут читать его коды, «они могут определять координаты и отслеживать движение корабля» [14]. Это понимание укрепило серьезное отношение японского военно-морского руководства к британской, а также американской радиоразведке, которая представляла основную угрозу для безопасного передвижения Ударной Сил [атаки] Перл-Харбора. Как мы увидим, они использовали ряд методов маскировки и обмана, чтобы превозмочь их. Но было ли эта высокая оценка оправданной?
АМЕРИКАНСКАЯ МОРСКАЯ РАДИОРАЗВЕДКА, 1941
В конце 1941 года американская военно-морская радиоразведка против Японии проводилась криптологической организацией ВМС США OP-20-G. Усилия были сконцентрированы в трех основных пунктах: в Вашингтоне, округ Колумбия (станция которого была известна как «N» или «Негат»), на Гавайях и на Филиппинах. Эти три станции участвовали в сборе и анализе японских сообщений. Все они обменивались разведданными о японском флоте. Некоторая количество информации обменивалась между всеми тремя станциями и их группами обеспечения по радиоканалу.
Однако основная часть собранной информации - стенограммы зашифрованных японских сообщений - отправлялась по почте в Вашингтон для анализа. Другие данные перехвата, в частности позывные, результаты пеленгации и «болтовня операторов», лишь изучались на месте [k4: "was radioed to other centers only" ]. Станции в Тихом океане - на Гавайях и на Филиппинах - напрямую занимались текущими японскими военно-морскими коммуникациями и сообщениями. На Гавайях радиоразведка проводилась на станции «Hypo» («Гипо», иначе именуемой станцией «H») под командованием лейтенант-коммандера Рочфорта. «Hypo», хотя фактически подчинялась командующему 14-м военно-морским округом, снабжала результатами своей работы Тихоокеанский флот адмирала Хазбенда Киммела, Азиатский флот адмирала Томаса Харта и 16-м военно-морской округ. Станции «Cast» в Кавите, недалеко от Манилы, было поручено раскрыть новейшую версию основного оперативного кода флота IJN, известного в то время как «AN-1». При анализе этого кода был достигнут дишь небольшой прогресс, даже при помощи Британского Дальневосточного Объединенного Бюро. [15]
Для сбора данных о японском флоте использовались три основных метода: радиопеленгация, анализ трафика и криптоанализ. В конце 1941 года [применение] этих методов дало неоднозначные результаты. Радиопеленгация (RDF или DF) - это попытка определить местонахождение радиостанции путем определения направления либо пеленга ее излучения относительно места наблюдения. Джозеф Рочфорт засвидетельствовал во время одного из слушаний [по теме] Перл-Харбора, что сеть DF в Тихом океане (состоящая из постов прослушивания DF на Гавайях, Самоа и Алеутских островах) не была «столь эффективной или продуктивной, как могла бы быть. Нехватка оборудования и обученных операторов, а также большие дальности [более двух тысяч миль], делало эффективную работу RDF довольно сложной» [16]. В идеале, все три поста DF должны были пеленговать японский корабль или станцию, пока те передают сообщение; три пеленга пересекутся там, где находился передатчик. Однако по ряду технических причин, таких как расстояние, характеристики распространения [радиволн] и отсутствие своевременной связи для координации, такая возможность была доступна только изредка. [17] Станция Cast имела возможность пеленгации и была частью отдельной сети пеленгования в западной части Тихого океана с постами на Гуаме и в Шанхае. Как правило, с "домашних островов" удавалось получить относительно пригодные для использования одиночные пеленги на японские морские радиопередачи.
Рочфорта в значительной степени полагался на собственные результаты при оценке японской военно-морской деятельности. Но один пеленг ограничен, поскольку он дает только направление, но не расстояние или местоположение передатчика.
DF-перехваты от Cast постоянно давали пеленг на японские авианосцы в пределах дуги в секторе от 20 до 35 градусов, которая покрывала "домашние острова" Японии. [18] На основе этих пеленгов и анализа схем передачи сообщений летом и осенью 1941 года военно-морские аналитики США из Hypo и Cast определили обобщенный "профиль" японских авианосцев. Они обнаружили, что корабли обычно оперировали с различных баз - таких как Куре, Сасебо и Йокосука - на Японских островах и недалеко от Формозы. В конце ноября - начале декабря 1941 года непрерывная фиксация позывных японских авианосцев в пределах этой дуги - будет иметь решающее значение для оценки в [службами] США статуса этих кораблей.
Анализ трафика - использование «внешних» аспектов зашифрованных сообщений, таких как позывные, объем трафика, адреса и отношения между получателями (но не взлом кода для чтения самих сообщений, что является областью криптоанализа) - зависит от количества зафиксированного радиотраффика. В октябре 1941 года, как позже заявил Рочфорт, анализ сообщений IJN давал хорошие результаты, но за месяц до Перл-Харбора информации стало не хватать, так как количество полученных сообщений уменьшилось. [19] Кроме того, поскольку данные, полученные на основе анализа трафика (или радиоинформации в целом), в значительной степени являются [лишь] "производной", иногда информация интерпретировалась в Hypo и в Cast по-разному. [20]
Два Тихоокеанских Центра сообщали командующим информацию об анализе трафика в виде технических сводок: Cavite выпускал TESTM (очевидно, для «сообщений с техническими оценками»), а Hypo распространял ежедневную «H Chronology». Офицер разведки Тихоокеанского флота, коммандер Лейтон, передавал адмиралу Киммелю ежедневную сводку разведывательных данных на основе отчетов двух станций. Дальневосточный отдел Управления военно-морской разведки в Вашингтоне использовал TESTM, Хронологию и сводки COMINT, [для того] чтобы каждый понедельник публиковать оценку местоположения японских кораблей.
В важнейшей области криптоанализа ВМС США все еще пытались эксплуатировать текущую версию [кода] AN-1 (в середине 1942 года переименованную в «JN-25B»), которая была введена в действие [японцами?] в декабре 1940 года. Эта система использовала около тридцати трех тысяч кодовых групп с несколькими тысячами дополнительных групп для часто используемых слов, каждая из которых была дополнительно зашифрована с помощью дополнительного ключа. Аддитивная система была вскрыта, но это достижение выявило только основные группы кода. Восстановление значений открытого текста кодовых групп, называемое «взломом книг», требовало [участия] офицеров, знающих японский язык. Даже при сотрудничестве с [британским] Дальневосточным Объединенным Бюро гораздо более трудная работа по восстановлению истинного толкования значений групп после года работы продвинулась лишь незначительно.
Переводчики частично восстановили около четырех тысяч групп (около 10 процентов от общего числа), но они состояли в основном из цифр, фраз и слов из стандартизированных формальных сообщений, таких как отчеты о движении судов. [21] Однако даже это не означало, что 10 процентов содержимого японских сообщений или 10 процентов всех сообщений могут быть использованы. Проблема была гораздо сложнее: это было похоже на попытку прочитать трактат на иностранном языке со словарем, в котором определены только случайные 10 процентов слов.
Суть заключалась в том, что американская военно-морская радиоразведка была достаточно хороша в получении полезной информации из анализа японских сообщений и пеленгации передатчиков, при условии, что сообщения были доступны в достаточном количестве и могла быть проведена идентификация. Когда [объемы] японской связи были сокращены, полезный "выхлоп" радиоразведки снизился. Американская военно-морская разведка нуждалась в других источниках, чтобы восполнить этот пробел - в воздушной разведке, в визуальном наблюдении, в шпионаже или [в анализе] открытых источников, таких как газеты. К сожалению, из-за строгих мер безопасности в Японии и нехватки авиационных ресурсов у США - ничего из этого не было в наличии.
Иностранных наблюдателей, таких как военно-морские атташе, дипломаты и журналисты, не подпускали к военно-морским верфям и полигонам вблизи Кюсю и во Внутреннем море. [22] Японские газеты подвергались цензуре. Иностранные корабли были выдворены из "чувствительной" зоны. Те, кто приближались слишком близко, были задержаны в порту, так же как это произошло в Наха на Окинаве, когда 1 декабря штаб-квартира военно-морского округа Сасебо приказала задержать зарегистрированное на Филиппинах грузовое судно и опечатать его радио. [23] Попытки получить разведданные от японских моряков были бессмысленны; большинству военнослужащих из сил [предназначенных для атаки] Перл-Харбора не сообщили о своей задаче до момента сбора в заливе Хитокаппу Ван 22 ноября. [24]
В результате, как указывалось в одной из оценок американской разведки в конце ноября 1941 г., оценки расположения японских военно-морских сил в Вашингтоне и на Гавайях «почти полностью зависели от R [радио] I [разведки]» [25]. [Этот] единственный источник [принял характер] решающей уязвимости американской разведки в Тихом океане в конце 1941 года.
ЯПОНСКИЙ ВМФ ПРИНИМАЕТ НОВЫЕ МЕРЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ОБЛАСТИ СВЯЗИ, 1941 г.
Для японских планировщиков предполагаемое изучение американцами их общей военно-морской системы связи оставалось постоянной и главной проблемой. В начале ноября 1941 года IJN ввел новые общие правила безопасности в свою структуру связи. Во-первых, 1 ноября была введена новая система позывных, HY009 (использующая комбинации кана-кана-цифра, наподобие «HA FU 6»). Эта новая система воспрепятствовала усилиям аналитиков OP-20-G в Вашингтоне, на Гавайях и на Филиппинах по идентификации японских кораблей, командующих и станций. К счастью для американских аналитиков, военно-морской флот Японии продолжал использовать предыдущие позывные («тренировочные» позывные, иногда называемые «секретными» - комбинации цифра-кана-кана, такие как «8 YU NE») в упражнениях и тренировках. [26]
Однако более важным было изменение от 5 ноября - в самой процедуре военно-морской связи в Токио. До этого Токио передавал сообщения непосредственно получателям, используя их индивидуальные позывные. Теперь он отправлял все сообщения на отдельные общие или коллективные позывные, например, для всех кораблей или внешнюю береговую радиостанцию, перечисляя реальных предполагаемых получателей только в зашифрованном тексте. Когда Джозеф Рочфорт увидел эту новую адресную систему, он предположил, что она означает конец всего [анализа, основанного на] заголовках сообщений. [27] В послевоенных показаниях Эдвин Лейтон охарактеризовал возникший трафик как «никому не адресованные звонки ни-от-кого ["to nobody from nobody"]; которые каждый [японец] может скопировать, и когда они это делают, вы не можете идентифицировать, кто с кем разговаривают, и, следовательно, силы [стало] довольно трудно идентифицировать в движении» [28]. Кидо Бутай также получил дополнительные и подробные изменения в [структуре] связи, предназначенные только для него. Эти конкретные элементы были интегрированы в план маскировки и дезинформации, который, скорее всего, был разработан на конференции по связи в Токио 27 октября, на которой присутствовали представители Военно-морского Генерального Штаба, Первого Воздушных Флота [First Air Force (?)], Объединенного Флота и Одиннадцатого Воздушного Флота [Eleventh Air Fleet], а также начальники штабов других крупных флотов. [29] На этой встрече, возможно, использовались результаты двух тестов связи Объединенного Флота, проведенных с 18 по 24 октября, которые в основном были сосредоточены на переговорах [внутри] Кидо Бутай. [30]
ЭЛЕМЕНТЫ ПЛАНА МАСКИРОВКИ И ДЕЗИНФОРМАЦИИ В КИДО БУТАЙ
Хотя копии финального плана маскировки и дезинформации [для прикрытия] ударных сил [атаки] Перл-Харбора не существует - большинство японских архивов было уничтожено в конце войны - большая часть его может быть реконструирована из интервью с офицерами IJN, захваченных документов и данных от станций радиоперехвата ВМФ США. [Из них] проступает план, состоящий из трех дополняющих друг друга частей, разработанный не только для того, чтобы скрыть Кидо Бутай от американской военно-морской радиоразведки, но и для отслеживания актуального [уровня] сообщений из Перл-Харбора, с целью оценить эффективность [примененной] схемы. Эти [части] - радио-молчание ["silence"], радио-дезинформация ["deception"] и радио-разведка ["monitoring"].
РАДИО-МОЛЧАНИЕ
Доктрина Императорского флота Японии издавна предусматривала [применение] радиомолчания. Стандартные Процедуры Связи 1937 года разделили типовое коммуницирование на две категории. В первой, известной как «общий случай», связь между двумя военно-морскими кораблями или станциями завершалась, когда принимающая сторона подтверждала получение. Однако второй метод, «специальная связь», предполагал одностороннее вещание; подтверждение сообщения «не требовалось от радио-принимающего корабля или станции» [31]. Этот метод обеспечивал поддержание тишины Ударным Соединением [атаки] Перл-Харбора.
Позднее в общие инструкции по связи были внесены поправки, чтобы дать командирам больше свободы действий. В начале 1940 года правила морской беспроволочной связи позволили начальникам штабов независимых сил отдавать свои собственные приказы по связи в соответствии с руководящими принципами IJN. [32] К 1941 году стандартные правила IJN предусматривали три уровня радиомолчания, из которых два самых высоких, «очень строгое» и «строгое» радиомолчание, запрещали любую связь с подразделением или флотом, за исключением чрезвычайных ситуаций. Во всех трех вариантах местные командиры [сами?] контролировали свою связь. [33]
При атаке на Перл-Харбор, известной как «Гавайская Операция» (Hawai Sakusen), этим командиром был адмирал Чуичи Нагумо. 5 ноября адмирал Ямамото издал Секретный приказ №1 Объединенного флота, в разделе 4 которого предусматривалось, что Ударное Соединение, в соответствии с инструкциями, которые должны быть детализированы ее командиром, будет сохранять строгое радиомолчание с момента выхода из Внутреннего моря. [34] Адмирал Нагумо повторил эти инструкции, добавив лишь простую фразу «Все передачи сообщений строго запрещены» [35]. Такое радиомолчание поддерживалось на двух уровнях: путем прекращения передач отдельными кораблями и посредством использования широковещательной либо одно-направленной связи.
Когда Ударное Соединение было сосредоточено в середине ноября в Хитокаппу Ван, все корабельные радиопередатчики были отключены либо заблокированы. Вся военно-морская радиосвязь передавалась вручную с помощью азбуки Морзе; полоски бумаги вставлялись между контактами передающих ключей для предотвращения радиовыбросов. [36] В иных случаях предохранители или части схемы были [вовсе] удалены из передатчиков, чтобы сделать их непригодными для использования. Офицер связи линкора Hiei положил ключ передатчика в коробку, которую использовал как подушку. [37] За день до атаки на Перл-Харбор, после того как передатчики были отключены почти на двадцать дней, было решено протестировать их на замкнутых цепях (с «фиктивной нагрузкой»). Радисты обнаружили, что многие передатчики вышли из строя из-за остатков бумаги или скопления ржавчины на контактах ручных ключей. Эта проверка, возможно, избавила оперативную группу от проблем в день атаки, когда она наконец связалась с Токио и танкерами из собственного отряда обеспечения топливом. [38]
В Хитокаппу Ван была добавлена новая деталь плана радиомолчания. Первоначально планировалось, что авианосцы будут использовать разведывательные самолеты для поиска вражеских или нейтральных кораблей, которые могут раскрыть Ударное Соединение. Однако командующий авиацией коммандер Минору Генда счел это угрозой для безопасности. Генда заявил, что пилоты могут заблудиться и запросить приводные маяки или пеленг; [тогда] американцы услышат эти передачи. [39] Его аргумент возымел действие; вместо этого авианосцы стали держать шесть самолетов на своей летной палубе для реагирования на чрезвычайные ситуации. [40] Единственными самолетами-разведчиками стали [гидросамолеты] с крейсеров Tone и Chikuma, задействованные утром в день атаки. Их отчеты были направлены Ударному Соединению «вслепую», то есть без ожидания подтверждения. (Эти передачи не были услышаны американцами.) Существенная оставшаяся проблема заключалась в том, как снабдить Кидо Бутай новыми разведданными, сводками погоды и приказами, [в период] когда он двигался на восток. Военно-Морской Генеральный Штаб решил эту проблему, прибегнув к методу широковещательного вещания - односторонней передаче на корабль или флот с использованием нескольких частот и передатчиков, и дублирования сообщений.
Береговые станции передают сообщения несколько раз на разных частотах; принимающая аудитория не подтверждает сообщения, но получение по крайней мере одного сообщения по крайней мере на одной частоте считается почти гарантированным. Военно-морские силы [всех стран(?)] в то время использовали этот метод. Главная военно-морская станция связи в Токио отправляла сообщения Ударному Соединению несколько раз в день, как минимум на трех разных частотах в высокочастотном диапазоне (HF, 3-30 МГц), и также еще на очень-низкочастотном диапазоне ( VLF, 3-30 кГц ) . Радиоразведка США на Гавайях заметила повторяющийся трафик, но пришла к выводу, что японцы скрывают объемы трафика из соображений безопасности.
Полная ответственность за прием и распространение широковещательных сообщений лежала на модернизированных линкорах Hiei и Kirishima из 3-й дивизии линкоров, поскольку у них имелись самые большие и самые чувствительные антенны и приемники. После того, как сообщение было скопировано и расшифровано на борту одного из этих кораблей, его содержимое распространялось по всему Кидо Бутай с помощью флажного семафора днем или узконаправленных сигнальных ламп ночью. [41] Корабли подходили достаточно близко друг к другу, обычно менее километра, чтобы передавать сообщения визуальными средствами через строй. Те же методы сигнализации использовались для организации дозаправки и изменения строя кораблей.
Однако, чтобы гарантировать прием всего [отправленного] трафика, каждый корабль должно было [самостоятельно] слушать трансляцию. Многие получили одни и те же сообщения, но в разное время. Например, "Приказ Объединенного флота №11", "уведомление от 3 декабря" от адмирала Ямамото Императорскому Флоту Японии о том, что все суда, принадлежащие Панаме, Норвегии, Дании и Греции, должны рассматриваться как вражеские, было получено флагманом 5-й дивизии авианосцев 4 декабря в 11:30 (11:30 AM по токийскому времени) и флагманом 1-й флотилии эсминцев [1st Destroyer Squadron] в 13:50 ( 1:50 PM ) 3 декабря. [42]
Не все офицеры американской разведки были согласны, что для связи с Ударным Соединением использовался метод широковещания. После войны Эдвин Лейтон признался объединенному комитету Конгресса, что он считал, что радиомолчание было «двусторонним» - что Токио ничего не передавал, даже знаменитый приказ «Поднимитесь на гору Ниитака» ("Climb Mount Niitaka", на самом деле, Niitikayama ). Либо, предположил он, японцы могли использовать специальные антенны с узкими лучами. [43] Ни того, ни другого - не было. Фактически, корабли Кидо Бутай бесшумно плыли на восток к Перл-Харбору, получая по ходу текущие разведданные и приказы.
ПЕРЕХВАТЫ "DF" 15 ОКТЯБРЯ - 6 ДЕКАБРЯ 1941 г.
(продолжение следует...)
Японские радиомаскировка и радиодезинформация при нападении на Перл-Харбор.
Роберт Дж. Ханек
Атака на Тихоокеанский флот США в Перл-Харборе авиацией японского Ударного Соединения (Кидо Бутай) утром 7 декабря 1941 г. стала полной неожиданностью для американского командования на Гавайях и в Вашингтоне. Полнота оперативной неожиданности - а Императорский флот Японии собрал силы, обучил их, сконцентрировал и направил к атакуемому пункту без обнаружения американской разведкой в целом, и радиоразведкой в частности, - во многом была обусловлена успехом японского плана прикрытия, в особенности мер радиоподавления и радиомаскировки, для сокрытия намерения, состава сил, цели и времени нападения. План японского флота оставил американскую радиоразведку ( известную также как "Разведка Коммуникаций" ["communications intelligence"]) за несколько недель до атаки лишь c обрывками информации о передвижениях японского флота.
И даже эти обрывки - преднамеренно вводили в заблуждение. Планировщики из Токийского Генерального Штаба военно-морских сил и штаба Объединенного Флота (Кайгун) разработали синхронизированный план для обеспечения Ударного Соединения при атаке Перл-Харбора, который сочетал в себе три элемента - радиомолчание, активную радиодезинформацию и радиоразведку - таким образом, чтобы Тихоокеанский флот США гарантированно не прознал о приближении Кидо Бутай. Кроме того (и это тонкая часть японского планирования), атака стала полной неожиданностью, во многом благодаря намерению адмирала Исороку Ямамото сменить [стиль] традиционного стратегического "решающего сражения" с "битвы посреди океана с Тихоокеанским Флотом" на "упреждающий удар". Критерием успеха плана было то, что адмирал Хасбанд Э. Киммел, Главнокомандующий Тихоокеанским Флотом, его командование и штаб разведки - не ожидали нападения, несмотря ни на теоретические прогнозы о [возможности] воздушных атак на Гавайи, ни на подозрительную активность в то утро. [1]
Технические части плана радиопротиводействия и радиомаскировки (последнее, на современном военном языке известно как “denial” = "подавление") были выполнены таким образом, чтобы американские офицеры военно-морской и радио-разведки колебались между неуверенностью в местонахождении авианосцев Японского Императорского Флота, и убежденностью в том, что эти корабли оставались в своих водах в соответствии с традиционной японской доктриной, подкрепленной десятилетней практикой учений. Возможность того, что американцы могли стать жертвами «самообмана» и склонности аналитиков разведки полагаться на [субъективные] предположения при накоплении и интерпретации новых данных - как это объяснялось позднее, не смягчает того факта, что японцы [намеренно] предоставили американцам ложные данные, которые последними принимались за валидные сведения.
Существуют мнения о том, что Ударное Соединение не поддерживало полного радиомолчания, либо что токийская дезинформация не смогла обмануть американцев. Это оппонирование исходит от двух сторон: [авторов] недавних работ по теме разведки при Перл-Харборе и заявлений некоторых офицеров разведки, прикомандированных в то время к [району] Гавайев.
Претензии [представителей] первой группы можно легко отклонить. Их тезис заключается в том, что Кидо Бутай передавал радиосообщения, когда он пересекал Тихий океан и [следовательно] был отслежен ВМС США. [2] Их свидетельства были пристально разобраны в книгах и статьях. [3]
Вторая несогласная группа состоит из лейтенант-коммандера Джозефа Рочфорта [Lieutenant Commander Joseph Rochefort], начальника "Станции H" (или «Гипо»), центра радиоразведки 14-го военно-морского округа США, и коммандера Эдвина Лейтона [Commander Edwin Layton], офицера разведки флота адмирала Киммеля в то время. В заявлениях и записях [касательно обстоятельств] Перл-Харбора оба офицера настаивали на том, что японцы, хотя и находились в режиме полного радиомолчания, не смогли успешно реализовать дезинформацию против центров радиоразведки ВМС США в Тихоокеанском регионе в Перл-Харборе и в Кавите ("Станция C", или «Cast») на Филиппинах. [4] Поскольку оба человека сыграли важную роль в событиях, предшествующих нападению японцев, их утверждения будут рассматриваться с учетом доказательств, представленных далее в этой статье.
Эта статья, в основном, основана на сохранившихся японских и американских записях. Хотя японцы уничтожили большую часть своих записей военного времени, некоторые материалы, относящиеся к Перл-Харбору, были захвачены в течение конфликта. Другой источник - это отчеты, собранные во время и после войны осведомленными японскими военнопленными и другим персоналом. Дополнительная информация проявилась из послевоенной расшифровки и перевода японских военно-морских сообщений, перехваченных до Перл-Харбора. Эти переводы, выполненные между концом 1945 и началом 1946 года, дают существенное понимание и подробности планирования удара по Перл-Харбору, включая аспекты плана радио-молчания и радио-дезинформации.
В этой статье - сначала будут кратко рассмотрены основные изменения, внесенные японским флотом в свою стратегию и оперативную организацию авианосных сил, и то, как эти изменения способствовали осуществлению плана радио-маскировки и радио-дезинформации, [молчания и обмана]. Далее, будут изучены технические и эксплуатационные детали японских планов радиомолчания, радио-дезинформации и радио-мониторинга. В заключение, в статье будет рассмотрена хронология [мер] радиомаскировки и радио-дезинформации со стороны японцев, начиная с рандеву Кидо Бутай в заливе Саеки во вторую неделю ноября 1941 года и заканчивая самим нападением. Когда мы рассказываем о действиях Японии, мы также будем рассматривать оценки этих действий американской разведкой, сформулированными службами Тихоокеанского и Азиатского флотов, а также [службами] в Вашингтоне, округ Колумбия. Этот параллельный анализ должен проиллюстрировать, как японцы убедили американскую разведку в том, что их авианосцы - острия японского императорского флота на 7 декабря 1941 года [якобы] все еще находились на родных островах.
ИМПЕРАТОРСКИЙ ФЛОТ МЕНЯЕТ СВОЮ СТРАТЕГИЮ И ОРГАНИЗАЦИЮ, 1941.
Успех японского удара в Перл-Харборе зиждился на стратегических и организационных нововведениях в Императорском Флоте Японии (IJN), санкционированных в течение первых четырех месяцев 1941 года адмиралом Ямамото, Главнокомандующим Объединенным Флотом. Американская военно-морская разведка не отследила эти изменения, не говоря уже о осознании их последствий. Эти сдвиги, особенно в стратегии, сделали американскую разведку критически уязвимой для тактики радиомаскировки и обмана, использованной японцами для прикрытия Ударного Соединения.
На протяжении десятилетий японцы разрабатывали столкновение с Тихоокеанским Флотом США. Согласно стандартному плану, в то время как [отдельные] соединения IJN будут атаковать цели в иных местах, в основном на юге, основная часть боевого флота, включая большую часть его авианосцев и линкоров, останется в своих водах в ожидании ожидаемого ответного удара Тихоокеанского Флота. (Фактически, американский план морской войны с Японией, План ORANGE, и предусматривал, в своей наиболее распространенной форме, поэтапное движение на запад с попутным захватом удерживаемых японцами островов.) [5] IJN намеревался вступить в бой с американцами [лишь] когда они приблизятся - в «Решающем Сражении» - концепции, которая детально предусматривала истощение и возможное уничтожение частей вражеского флота где-то в Тихом океане, к востоку от "домашних островов". В течение 1930-х годов, когда боевые возможности авианосцев были расширены и модернизированы, учения IJN визуализировали решающее сражение, проводившееся [всё] далее [и далее] на восток, чем в первоначальных вариациях; к 1938 году оно должно было произойти в [районе] Марианских островов. Но независимо от того, где предполагалось провести решающую битву, в соответствии с последовательными версиями японского военного плана, флот всегда исходно ожидал "приближавшихся американцев" в "домашних водах". [6]
В январе 1941 года Ямамото перевернул эту традиционную «защитно-реактивную» стратегию [k4: здесь "реактивная" в смысле "пассивно реагирующая на воздействие извне"]: его авианосцы первыми нанесут удар через Тихий океан по американскому флоту в Перл-Харборе. Военно-морской Генеральный Штаб выступил против плана Ямамото, но к сентябрю 1941 года он согласился на его операцию против Гавайев, [так как розыгрыш] военных игр показал хорошие шансы на успех, [при использовании дополнительно] двух новых авианосцев, "Дзуйкаку" и "Сёкаку" [7].
Американская военно-морская разведка упустила это кардинальное изменение и продолжала приписывать японскому планированию оборонительный характер. Такое мнение основывалось на многолетнем опыте анализа учений японского флота. С 1927 года американская радиоразведка отслеживала и доносила о грандиозных маневрах японского военно-морского флота, в ходе которых последний реализовывал свою оборонительную стратегию. [8] Даже самые последние маневры флота проходили по такому же сценарию. В начале 1941 года американская военно-морская радиоразведка все еще анализировала действия Японии в контексте старой оборонительной стратегии, в которой основная ударная сила Объединенного флота, в которую входили авианосные дивизии, оставалась в своих водах, не желая проигрывать в азартной игре при защите родных островов. [9]
Ямамото осуществил и второе значимое изменение: реорганизацию японских авианосных сил. Более десяти лет авианосцы оперировали в составе дивизий из пары кораблей, поддержанных силами эскорта. В маневрах флота авианосные дивизии были распределены между различными флотами, иногда исполняя эскортные либо разведывательные задачи, но в основном - взаимодействуя с Главными Силами в районе Японии. Однако, в апреле 1941 года все восемь японских авианосцев (включая [в это число] те, что были [полностью] оснащены), а также их эскорт и [корабли обеспечения? "plane-guard ships"] были сведены в новую структуру - Первый Воздушный Флот (1-й ВФ, или Itikoukuu Kantai). Такая организация предоставила Объединенному флоту мобильные воздушные силы из почти четырехсот ударных самолетов под единым командованием.
Такая операционная структура была абсолютно новаторской; Британский Королевский флот и ВМС США по-прежнему держали свои авианосцы небольшими отрядами и отводили им роль рейдеров или разведчиков. Например, британская атака на итальянскую военно-морскую базу в Таранто в ноябре 1940 года была [лишь] рейдом с участием единственного авианосца. [10] 1-й ВФ, напротив, был стабильной постоянной силой и представлял собой концентрацию морской воздушной и огневой мощи, которая смогла пронестись через все [окрестные] моря в течение первых четырех месяцев войны. [11] Шесть лучших авианосцев Первого Воздушного Флота, сведенные в его 1-ю, 2-ю и 5-ю авианосные дивизии, составили сердце Кидо Бутай. В качестве составляющих Ударных Сил были привлечены различные боевые надводные корабли эскорта, а также некоторое количество транспортных судов (мару) в качестве подвижного тыла.
Военно-морская радиоразведка США зафиксировала упоминание о 1-м ВФ 3 ноября 1941 г., но, как сообщалось в разведсводке Тихоокеанского Флота [Pacific Fleet Communications Intelligence] на эту дату, не смогла оценить его значимость, кроме того, что формирование «казалось, занимало высокое положение» в японской военно-воздушной иерархии. [12]
Неспособность США обнаружить и понять радикальные изменения в стратегии и организации Императорского Флота Японии сделала американскую военно-морскую радиоразведку уязвимой для последовавшего применения японцами [тактики] радио-молчания и радио-дезинформации. «Радио-Картинка», которую удалось изобразить японцам, как казалось, слишком хорошо вписывалась в стандартную, десятилетней давности, японскую военно-морскую стратегию.
ЯПОНСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ РАДИО-МАСКИРОВКИ И РАДИО-ДЕЗИНФОРМАЦИИ
По сохранившимся японским записям трудно определить, когда японцы начали планировать радиомаскировку и радио-дезинформацию для атаки на Перл-Харбор. Вполне вероятно, что этот план зародился в Объединенном флоте в конце лета или в начале осени 1941 года и оформился на октябрьской конференции, упомянутой ниже.
План, включающий сочетание методов и процедур, вырос из традиции обеспечения безопасности связи, которая была фундаментальным принципом IJN со времен русско-японской войны 1905 года и использовалась в военно-морских маневрах, предшествовавших Второй мировой войне. [13]
В значительной степени стимул к обеспечению безопасности связи возник из-за высокого уважения японцев к американской и британской радиоразведке на Дальнем Востоке. Это уважение было основано на успехах, достигнутого собственным структурой радиоразведки Токио - Четвертым бюро военно-морского генерального штаба - в противодействии с западными военно-морскими средствами связи в 1930-х годах. В частности, был инцидент в середине 1941 года, который убедил японцев в необходимости эффективного плана радио-дезинформации, после которого, вероятно, и началось планирование маскировки атаки на Перл-Харбор.
В начале июля Япония оккупировала французские базы, аэродромы и другие военные объекты в районе Сайгона и залива Камрань на юге Индокитая. Для поддержки операции 2-я дивизия авианосцев (Хирю и Сорю) в условиях радиомолчания отплыла на юг к Формозе. Японский план связи предусматривал, что 1-я дивизия авианосцев (Акаги и Кага) должна принимать трафик [предназначенный] для 2-й дивизии, но не сами Хирю и Сорю. Где-то недалеко от Формозы один из авианосцев 2-й авианосной дивизии [все же] отправил срочные сообщения в Токио. Британский сайт радиоперехвата в Гонконге, на острове Стоункаттерс, зафиксировал это; он обнаружил японские авианосцы и отправил информацию в Объединенное британское дальневосточное объединенное бюро в Сингапуре. Группа японской радиоразведки на борту Сорю, в свою очередь, перехватила британское радиопеленгаторное сообщение. По словам японского офицера, этот инцидент научил IJN, что, хотя британцы не могут читать его коды, «они могут определять координаты и отслеживать движение корабля» [14]. Это понимание укрепило серьезное отношение японского военно-морского руководства к британской, а также американской радиоразведке, которая представляла основную угрозу для безопасного передвижения Ударной Сил [атаки] Перл-Харбора. Как мы увидим, они использовали ряд методов маскировки и обмана, чтобы превозмочь их. Но было ли эта высокая оценка оправданной?
АМЕРИКАНСКАЯ МОРСКАЯ РАДИОРАЗВЕДКА, 1941
В конце 1941 года американская военно-морская радиоразведка против Японии проводилась криптологической организацией ВМС США OP-20-G. Усилия были сконцентрированы в трех основных пунктах: в Вашингтоне, округ Колумбия (станция которого была известна как «N» или «Негат»), на Гавайях и на Филиппинах. Эти три станции участвовали в сборе и анализе японских сообщений. Все они обменивались разведданными о японском флоте. Некоторая количество информации обменивалась между всеми тремя станциями и их группами обеспечения по радиоканалу.
Однако основная часть собранной информации - стенограммы зашифрованных японских сообщений - отправлялась по почте в Вашингтон для анализа. Другие данные перехвата, в частности позывные, результаты пеленгации и «болтовня операторов», лишь изучались на месте [k4: "was radioed to other centers only" ]. Станции в Тихом океане - на Гавайях и на Филиппинах - напрямую занимались текущими японскими военно-морскими коммуникациями и сообщениями. На Гавайях радиоразведка проводилась на станции «Hypo» («Гипо», иначе именуемой станцией «H») под командованием лейтенант-коммандера Рочфорта. «Hypo», хотя фактически подчинялась командующему 14-м военно-морским округом, снабжала результатами своей работы Тихоокеанский флот адмирала Хазбенда Киммела, Азиатский флот адмирала Томаса Харта и 16-м военно-морской округ. Станции «Cast» в Кавите, недалеко от Манилы, было поручено раскрыть новейшую версию основного оперативного кода флота IJN, известного в то время как «AN-1». При анализе этого кода был достигнут дишь небольшой прогресс, даже при помощи Британского Дальневосточного Объединенного Бюро. [15]
Для сбора данных о японском флоте использовались три основных метода: радиопеленгация, анализ трафика и криптоанализ. В конце 1941 года [применение] этих методов дало неоднозначные результаты. Радиопеленгация (RDF или DF) - это попытка определить местонахождение радиостанции путем определения направления либо пеленга ее излучения относительно места наблюдения. Джозеф Рочфорт засвидетельствовал во время одного из слушаний [по теме] Перл-Харбора, что сеть DF в Тихом океане (состоящая из постов прослушивания DF на Гавайях, Самоа и Алеутских островах) не была «столь эффективной или продуктивной, как могла бы быть. Нехватка оборудования и обученных операторов, а также большие дальности [более двух тысяч миль], делало эффективную работу RDF довольно сложной» [16]. В идеале, все три поста DF должны были пеленговать японский корабль или станцию, пока те передают сообщение; три пеленга пересекутся там, где находился передатчик. Однако по ряду технических причин, таких как расстояние, характеристики распространения [радиволн] и отсутствие своевременной связи для координации, такая возможность была доступна только изредка. [17] Станция Cast имела возможность пеленгации и была частью отдельной сети пеленгования в западной части Тихого океана с постами на Гуаме и в Шанхае. Как правило, с "домашних островов" удавалось получить относительно пригодные для использования одиночные пеленги на японские морские радиопередачи.
Рочфорта в значительной степени полагался на собственные результаты при оценке японской военно-морской деятельности. Но один пеленг ограничен, поскольку он дает только направление, но не расстояние или местоположение передатчика.
DF-перехваты от Cast постоянно давали пеленг на японские авианосцы в пределах дуги в секторе от 20 до 35 градусов, которая покрывала "домашние острова" Японии. [18] На основе этих пеленгов и анализа схем передачи сообщений летом и осенью 1941 года военно-морские аналитики США из Hypo и Cast определили обобщенный "профиль" японских авианосцев. Они обнаружили, что корабли обычно оперировали с различных баз - таких как Куре, Сасебо и Йокосука - на Японских островах и недалеко от Формозы. В конце ноября - начале декабря 1941 года непрерывная фиксация позывных японских авианосцев в пределах этой дуги - будет иметь решающее значение для оценки в [службами] США статуса этих кораблей.
Анализ трафика - использование «внешних» аспектов зашифрованных сообщений, таких как позывные, объем трафика, адреса и отношения между получателями (но не взлом кода для чтения самих сообщений, что является областью криптоанализа) - зависит от количества зафиксированного радиотраффика. В октябре 1941 года, как позже заявил Рочфорт, анализ сообщений IJN давал хорошие результаты, но за месяц до Перл-Харбора информации стало не хватать, так как количество полученных сообщений уменьшилось. [19] Кроме того, поскольку данные, полученные на основе анализа трафика (или радиоинформации в целом), в значительной степени являются [лишь] "производной", иногда информация интерпретировалась в Hypo и в Cast по-разному. [20]
Два Тихоокеанских Центра сообщали командующим информацию об анализе трафика в виде технических сводок: Cavite выпускал TESTM (очевидно, для «сообщений с техническими оценками»), а Hypo распространял ежедневную «H Chronology». Офицер разведки Тихоокеанского флота, коммандер Лейтон, передавал адмиралу Киммелю ежедневную сводку разведывательных данных на основе отчетов двух станций. Дальневосточный отдел Управления военно-морской разведки в Вашингтоне использовал TESTM, Хронологию и сводки COMINT, [для того] чтобы каждый понедельник публиковать оценку местоположения японских кораблей.
В важнейшей области криптоанализа ВМС США все еще пытались эксплуатировать текущую версию [кода] AN-1 (в середине 1942 года переименованную в «JN-25B»), которая была введена в действие [японцами?] в декабре 1940 года. Эта система использовала около тридцати трех тысяч кодовых групп с несколькими тысячами дополнительных групп для часто используемых слов, каждая из которых была дополнительно зашифрована с помощью дополнительного ключа. Аддитивная система была вскрыта, но это достижение выявило только основные группы кода. Восстановление значений открытого текста кодовых групп, называемое «взломом книг», требовало [участия] офицеров, знающих японский язык. Даже при сотрудничестве с [британским] Дальневосточным Объединенным Бюро гораздо более трудная работа по восстановлению истинного толкования значений групп после года работы продвинулась лишь незначительно.
Переводчики частично восстановили около четырех тысяч групп (около 10 процентов от общего числа), но они состояли в основном из цифр, фраз и слов из стандартизированных формальных сообщений, таких как отчеты о движении судов. [21] Однако даже это не означало, что 10 процентов содержимого японских сообщений или 10 процентов всех сообщений могут быть использованы. Проблема была гораздо сложнее: это было похоже на попытку прочитать трактат на иностранном языке со словарем, в котором определены только случайные 10 процентов слов.
Суть заключалась в том, что американская военно-морская радиоразведка была достаточно хороша в получении полезной информации из анализа японских сообщений и пеленгации передатчиков, при условии, что сообщения были доступны в достаточном количестве и могла быть проведена идентификация. Когда [объемы] японской связи были сокращены, полезный "выхлоп" радиоразведки снизился. Американская военно-морская разведка нуждалась в других источниках, чтобы восполнить этот пробел - в воздушной разведке, в визуальном наблюдении, в шпионаже или [в анализе] открытых источников, таких как газеты. К сожалению, из-за строгих мер безопасности в Японии и нехватки авиационных ресурсов у США - ничего из этого не было в наличии.
Иностранных наблюдателей, таких как военно-морские атташе, дипломаты и журналисты, не подпускали к военно-морским верфям и полигонам вблизи Кюсю и во Внутреннем море. [22] Японские газеты подвергались цензуре. Иностранные корабли были выдворены из "чувствительной" зоны. Те, кто приближались слишком близко, были задержаны в порту, так же как это произошло в Наха на Окинаве, когда 1 декабря штаб-квартира военно-морского округа Сасебо приказала задержать зарегистрированное на Филиппинах грузовое судно и опечатать его радио. [23] Попытки получить разведданные от японских моряков были бессмысленны; большинству военнослужащих из сил [предназначенных для атаки] Перл-Харбора не сообщили о своей задаче до момента сбора в заливе Хитокаппу Ван 22 ноября. [24]
В результате, как указывалось в одной из оценок американской разведки в конце ноября 1941 г., оценки расположения японских военно-морских сил в Вашингтоне и на Гавайях «почти полностью зависели от R [радио] I [разведки]» [25]. [Этот] единственный источник [принял характер] решающей уязвимости американской разведки в Тихом океане в конце 1941 года.
ЯПОНСКИЙ ВМФ ПРИНИМАЕТ НОВЫЕ МЕРЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ОБЛАСТИ СВЯЗИ, 1941 г.
Для японских планировщиков предполагаемое изучение американцами их общей военно-морской системы связи оставалось постоянной и главной проблемой. В начале ноября 1941 года IJN ввел новые общие правила безопасности в свою структуру связи. Во-первых, 1 ноября была введена новая система позывных, HY009 (использующая комбинации кана-кана-цифра, наподобие «HA FU 6»). Эта новая система воспрепятствовала усилиям аналитиков OP-20-G в Вашингтоне, на Гавайях и на Филиппинах по идентификации японских кораблей, командующих и станций. К счастью для американских аналитиков, военно-морской флот Японии продолжал использовать предыдущие позывные («тренировочные» позывные, иногда называемые «секретными» - комбинации цифра-кана-кана, такие как «8 YU NE») в упражнениях и тренировках. [26]
Однако более важным было изменение от 5 ноября - в самой процедуре военно-морской связи в Токио. До этого Токио передавал сообщения непосредственно получателям, используя их индивидуальные позывные. Теперь он отправлял все сообщения на отдельные общие или коллективные позывные, например, для всех кораблей или внешнюю береговую радиостанцию, перечисляя реальных предполагаемых получателей только в зашифрованном тексте. Когда Джозеф Рочфорт увидел эту новую адресную систему, он предположил, что она означает конец всего [анализа, основанного на] заголовках сообщений. [27] В послевоенных показаниях Эдвин Лейтон охарактеризовал возникший трафик как «никому не адресованные звонки ни-от-кого ["to nobody from nobody"]; которые каждый [японец] может скопировать, и когда они это делают, вы не можете идентифицировать, кто с кем разговаривают, и, следовательно, силы [стало] довольно трудно идентифицировать в движении» [28]. Кидо Бутай также получил дополнительные и подробные изменения в [структуре] связи, предназначенные только для него. Эти конкретные элементы были интегрированы в план маскировки и дезинформации, который, скорее всего, был разработан на конференции по связи в Токио 27 октября, на которой присутствовали представители Военно-морского Генерального Штаба, Первого Воздушных Флота [First Air Force (?)], Объединенного Флота и Одиннадцатого Воздушного Флота [Eleventh Air Fleet], а также начальники штабов других крупных флотов. [29] На этой встрече, возможно, использовались результаты двух тестов связи Объединенного Флота, проведенных с 18 по 24 октября, которые в основном были сосредоточены на переговорах [внутри] Кидо Бутай. [30]
ЭЛЕМЕНТЫ ПЛАНА МАСКИРОВКИ И ДЕЗИНФОРМАЦИИ В КИДО БУТАЙ
Хотя копии финального плана маскировки и дезинформации [для прикрытия] ударных сил [атаки] Перл-Харбора не существует - большинство японских архивов было уничтожено в конце войны - большая часть его может быть реконструирована из интервью с офицерами IJN, захваченных документов и данных от станций радиоперехвата ВМФ США. [Из них] проступает план, состоящий из трех дополняющих друг друга частей, разработанный не только для того, чтобы скрыть Кидо Бутай от американской военно-морской радиоразведки, но и для отслеживания актуального [уровня] сообщений из Перл-Харбора, с целью оценить эффективность [примененной] схемы. Эти [части] - радио-молчание ["silence"], радио-дезинформация ["deception"] и радио-разведка ["monitoring"].
РАДИО-МОЛЧАНИЕ
Доктрина Императорского флота Японии издавна предусматривала [применение] радиомолчания. Стандартные Процедуры Связи 1937 года разделили типовое коммуницирование на две категории. В первой, известной как «общий случай», связь между двумя военно-морскими кораблями или станциями завершалась, когда принимающая сторона подтверждала получение. Однако второй метод, «специальная связь», предполагал одностороннее вещание; подтверждение сообщения «не требовалось от радио-принимающего корабля или станции» [31]. Этот метод обеспечивал поддержание тишины Ударным Соединением [атаки] Перл-Харбора.
Позднее в общие инструкции по связи были внесены поправки, чтобы дать командирам больше свободы действий. В начале 1940 года правила морской беспроволочной связи позволили начальникам штабов независимых сил отдавать свои собственные приказы по связи в соответствии с руководящими принципами IJN. [32] К 1941 году стандартные правила IJN предусматривали три уровня радиомолчания, из которых два самых высоких, «очень строгое» и «строгое» радиомолчание, запрещали любую связь с подразделением или флотом, за исключением чрезвычайных ситуаций. Во всех трех вариантах местные командиры [сами?] контролировали свою связь. [33]
При атаке на Перл-Харбор, известной как «Гавайская Операция» (Hawai Sakusen), этим командиром был адмирал Чуичи Нагумо. 5 ноября адмирал Ямамото издал Секретный приказ №1 Объединенного флота, в разделе 4 которого предусматривалось, что Ударное Соединение, в соответствии с инструкциями, которые должны быть детализированы ее командиром, будет сохранять строгое радиомолчание с момента выхода из Внутреннего моря. [34] Адмирал Нагумо повторил эти инструкции, добавив лишь простую фразу «Все передачи сообщений строго запрещены» [35]. Такое радиомолчание поддерживалось на двух уровнях: путем прекращения передач отдельными кораблями и посредством использования широковещательной либо одно-направленной связи.
Когда Ударное Соединение было сосредоточено в середине ноября в Хитокаппу Ван, все корабельные радиопередатчики были отключены либо заблокированы. Вся военно-морская радиосвязь передавалась вручную с помощью азбуки Морзе; полоски бумаги вставлялись между контактами передающих ключей для предотвращения радиовыбросов. [36] В иных случаях предохранители или части схемы были [вовсе] удалены из передатчиков, чтобы сделать их непригодными для использования. Офицер связи линкора Hiei положил ключ передатчика в коробку, которую использовал как подушку. [37] За день до атаки на Перл-Харбор, после того как передатчики были отключены почти на двадцать дней, было решено протестировать их на замкнутых цепях (с «фиктивной нагрузкой»). Радисты обнаружили, что многие передатчики вышли из строя из-за остатков бумаги или скопления ржавчины на контактах ручных ключей. Эта проверка, возможно, избавила оперативную группу от проблем в день атаки, когда она наконец связалась с Токио и танкерами из собственного отряда обеспечения топливом. [38]
В Хитокаппу Ван была добавлена новая деталь плана радиомолчания. Первоначально планировалось, что авианосцы будут использовать разведывательные самолеты для поиска вражеских или нейтральных кораблей, которые могут раскрыть Ударное Соединение. Однако командующий авиацией коммандер Минору Генда счел это угрозой для безопасности. Генда заявил, что пилоты могут заблудиться и запросить приводные маяки или пеленг; [тогда] американцы услышат эти передачи. [39] Его аргумент возымел действие; вместо этого авианосцы стали держать шесть самолетов на своей летной палубе для реагирования на чрезвычайные ситуации. [40] Единственными самолетами-разведчиками стали [гидросамолеты] с крейсеров Tone и Chikuma, задействованные утром в день атаки. Их отчеты были направлены Ударному Соединению «вслепую», то есть без ожидания подтверждения. (Эти передачи не были услышаны американцами.) Существенная оставшаяся проблема заключалась в том, как снабдить Кидо Бутай новыми разведданными, сводками погоды и приказами, [в период] когда он двигался на восток. Военно-Морской Генеральный Штаб решил эту проблему, прибегнув к методу широковещательного вещания - односторонней передаче на корабль или флот с использованием нескольких частот и передатчиков, и дублирования сообщений.
Береговые станции передают сообщения несколько раз на разных частотах; принимающая аудитория не подтверждает сообщения, но получение по крайней мере одного сообщения по крайней мере на одной частоте считается почти гарантированным. Военно-морские силы [всех стран(?)] в то время использовали этот метод. Главная военно-морская станция связи в Токио отправляла сообщения Ударному Соединению несколько раз в день, как минимум на трех разных частотах в высокочастотном диапазоне (HF, 3-30 МГц), и также еще на очень-низкочастотном диапазоне ( VLF, 3-30 кГц ) . Радиоразведка США на Гавайях заметила повторяющийся трафик, но пришла к выводу, что японцы скрывают объемы трафика из соображений безопасности.
Полная ответственность за прием и распространение широковещательных сообщений лежала на модернизированных линкорах Hiei и Kirishima из 3-й дивизии линкоров, поскольку у них имелись самые большие и самые чувствительные антенны и приемники. После того, как сообщение было скопировано и расшифровано на борту одного из этих кораблей, его содержимое распространялось по всему Кидо Бутай с помощью флажного семафора днем или узконаправленных сигнальных ламп ночью. [41] Корабли подходили достаточно близко друг к другу, обычно менее километра, чтобы передавать сообщения визуальными средствами через строй. Те же методы сигнализации использовались для организации дозаправки и изменения строя кораблей.
Однако, чтобы гарантировать прием всего [отправленного] трафика, каждый корабль должно было [самостоятельно] слушать трансляцию. Многие получили одни и те же сообщения, но в разное время. Например, "Приказ Объединенного флота №11", "уведомление от 3 декабря" от адмирала Ямамото Императорскому Флоту Японии о том, что все суда, принадлежащие Панаме, Норвегии, Дании и Греции, должны рассматриваться как вражеские, было получено флагманом 5-й дивизии авианосцев 4 декабря в 11:30 (11:30 AM по токийскому времени) и флагманом 1-й флотилии эсминцев [1st Destroyer Squadron] в 13:50 ( 1:50 PM ) 3 декабря. [42]
Не все офицеры американской разведки были согласны, что для связи с Ударным Соединением использовался метод широковещания. После войны Эдвин Лейтон признался объединенному комитету Конгресса, что он считал, что радиомолчание было «двусторонним» - что Токио ничего не передавал, даже знаменитый приказ «Поднимитесь на гору Ниитака» ("Climb Mount Niitaka", на самом деле, Niitikayama ). Либо, предположил он, японцы могли использовать специальные антенны с узкими лучами. [43] Ни того, ни другого - не было. Фактически, корабли Кидо Бутай бесшумно плыли на восток к Перл-Харбору, получая по ходу текущие разведданные и приказы.
ПЕРЕХВАТЫ "DF" 15 ОКТЯБРЯ - 6 ДЕКАБРЯ 1941 г.
(продолжение следует...)