Евгениос Тривизас «Последний чёрный кот» ( отрывки), часть вторая
Кто виноват в том, что голуби гадят на шляпу, омлет с утра подгорел, а футболисты национальной сборной всё время проигрывают? Вы думаете, никто? А вот Братство Суеверных считает, что чёрные кошки.
Начало
Глава четырнадцатая
На крыше угольного склада
И вот вечером состоялась долгожданная встреча чёрных кошек острова. Явились почти все, кого я оповестил. На черепичной крыше трудно было сыскать свободное местечко. Собрались обитатели всех улиц и переулков, всех мостовых и пустырей. Поджарые и раскормленные, голодные и изнеженные, домашние и бездомные... Издали казалось, что по крыше рассыпаны изумруды, - так ярко светились в темноте кошачьи глаза.
Я пришёл одним из первых вместе с Куцым и, когда все собрались, поведал о том, что происходит.
- Итак, дорогие собратья, - закончил я, - наша шкура в опасности. Мы должны что-то придумать. Люди братства и их сподвижники хорошо организованы и решительно настроены. Если мы не начнём действовать, если не найдём способа им противостоять, - через пару месяцев нас всех уничтожат. Такие у них планы.
После меня слово взял Тимон, упитанный кот из северного пригорода.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь, - сказал он. - Мало кто разделяет эти дурацкие суеверия. Люди, как правило, разумны, благородны и добры. Они любят своих кошек и заботятся о них.
- А демонстрации? Призывы? Поджоги? - возразил я. - И потом, они уже утопили столько кошек! Может, и сейчас, когда мы тут болтаем, их топят в том ужасном хамаме...
- Ну да, не спорю. Мы должны быть внимательны. Осторожность и ещё раз осторожность.
- Этого недостаточно! - закричал я вне себя.
- Извините, что прерываю, - робко вступил в беседу Мурмур, образованный домашний кот. - Я бы хотел задать очень важный вопрос.
- Мы тебя слушаем.
- Можно ли есть кукушек, которые живут в часах?
- А какое это имеет отношение к предмету нашего разговора? - спросил я в замешательстве.
- Никакого, - согласился Мурмур. - Но меня в последние годы всерьёз занимает этот вопрос. Вот если мне всё-таки удастся сцапать эту бессовестную кукушку, которая открывает и закрывает дверку, вылезает из часов и залезает обратно, кривляется и издевается надо мной, - смогу ли я её съесть? Да или нет? А вдруг она несъедобная? Тогда я рискую сломать о неё зубы. Может, я напрасно терзаюсь? С меня хватит того резинового утёнка в ванной, которого совершенно невозможно было прожевать!
- Послушай, приятель, - осадил я его, - сделай милость, забудь ненадолго о своей кукушке, которая высовывается из часов, кривляется и не знаю, что ещё там делает, - и постарайся сосредоточиться на нашей теме!
- Я постараюсь, - пообещал Мурмур.
- Разумеется, мы должны серьёзно и тщательно исследовать вопрос, - загнусавил Паштет, кот из бакалейной лавки, от которого за тридцать метров несло тресковой икрой. - Прежде всего надлежит собрать комитет из лучших чёрных кошек, который поручит созданным подкомитетам подробнейшим образом изучить ситуацию и внести обоснованные предложения в местный комитет, сформированный из представителей остальных комитетов, а тот, в свою очередь, представит свои выводы центральному комитету...
- Какие комитеты-подкомитеты?! Какие исследования?! - возмутился Куцый. - Ты в своём уме, Паштет? Мы не можем убивать на это время, когда нас самих убивают!
- Согласен! - послышался спасительный голос Буяна.
Буян был энергичным левоусым котом из западного пригорода. Усы у него росли только с одной стороны морды - поговаривали, что остальные повыдёргивала в припадке ревности кошечка по имени Лаура.
- Нельзя терять время, - гнул он свою линию. - Против организованной угрозы мы должны действовать молниеносно и решительно! А значит, нам нужен сильный, энергичный и умелый предводитель. - Буян остановился на секунду, чтобы передохнуть, и закончил: - В этом качестве я предлагаю себя.
- Согласен, - вступил Бродяга, старый боевой кот со сломанным хвостом и рваным правым ухом. - Буян прав: мы должны действовать молниеносно и не теряя ни секунды. И конечно же, нам нужен сильный, энергичный и умелый предводитель. Вот только с кандидатурой не могу согласиться. Не годится он в предводители - таково моё скромное, но всеми уважаемое мнение.
- Да? А кто же тогда годится? - вызывающе спросил левоусый.
- Я.
- Ты? В предводители?! Ну, дожили! Я сейчас захрюкаю! - рассмеялся Буян. - Да ты, приятель, увидишь жирную крысу - и у тебя уже душа в пятках! А я, я... я энергичен, хитёр и ловок. А ещё храбр и болтлив. Всем хорош! Поэтому я единогласно объявляю себя предводителем кампании по спасению чёрных кошек. Мы не испугаемся! Мы не отступим! Мы не сдадимся! Мы будем бороться - и мы победим!
- Эй, ты что-то сильно разогнался... Говоришь, у меня душа в пятках? Сам ты трус! Трус левоусый! - зарычал, разозлившись, Бродяга.
- Сейчас же возьми свои слова обратно! - с угрозой произнёс Буян.
- Сам пойди возьми... если сможешь! - поддразнил его Бродяга.
Слово за слово - ссора разгорелась всерьёз. Буян выгнул спину, Бродяга показал когти...
Я встал между ними, пытаясь их разнять:
- Придите в себя! Вы что, спятили?! Нас хотят извести, а вы отношения выясняете! Нашли время!
Забиякам пришлось остыть, и заседание продолжалось.
Я считаю, что мы должны покинуть остров, - взял слово Чуча, старый корабельный кот, который долгие годы путешествовал, а теперь вернулся на сушу, чтобы спокойно встретить старость.
- А куда же мы пойдём? - спросил Куцый.
- В Сиам, в Анкару, на острова с тысячами канареек... да куда глаза глядят! Предлагаю организовать массовую эвакуацию. Всеобщее бегство. Пора дать дёру, другими словами.
- И оставить любимое пристанище? Исключено! - заявила ухоженная домашняя кошка Палома, которую подобрали на улице бездомным котёнком. Больше всего на свете она любила умываться с утра до вечера.
- Никто не хочет оставлять свой приют, никто не хочет отправляться на чужбину, но что поделаешь? Это единственный выход! - настаивал Чуча.
- Простите, что снова прерываю, - робко промяукал Мурмур, - но я хотел бы узнать: на упомянутых островах с тысячами канареек есть часы с кукушкой - или же только часы с канарейкой?
Я осуждающе посмотрел на него и собрался было опять сделать ему выговор, но тут на середину вышел Ворчун, короткошёрстный кот из предместья.
- То, что я хочу сказать, это очень важно... Слушайте меня внимательно, чтобы ясно было... да и вообще...
Ворчун всегда был полон добрых намерений, но когда выступал с речью, обычно так её закручивал, что и сам толком не мог понять, что имеет в виду.
В самом деле, положение критическое, - начал он. - И это очень критично - то, что оно критическое. Было бы слишком оптимистично утверждать, что оно не критическое. Ну вот, значит, на этом этапе принятия решения нужно иметь хорошее расположение духа, чтобы изложить наши взгляды, и такое изложение исключит перекладывание ответственности и обнаружит нашу готовность выполнить сравнение последовательности возможных вероятностей, которые составят...
Я уже хотел его прервать, но услышал лай. Я вздрогнул. Услышали и другие. На крыше угольного склада воцарилась мёртвая тишина.
Когда в следующий миг мы осознали, что происходит, кровь застыла у нас в жилах. Целая свора разъярённых овчарок окружила склад; они грозно рычали, готовые нас растерзать.
На соседних крышах выросли десятки ужасающих теней - мужчины, державшие в руках сети, факелы, карабины и дубинки с шипами. Они бросились на нас с воплями: «Бей их!», «Всех до единой!», «Сейчас мы им покажем!».
Всё было ясно. Кто-то нас выдал. Предатель сообщил Братству суеверных о нашей встрече.
- Мы окружены! - закричал я.
В первый раз за всё это страшное время я почувствовал настоящее отчаяние.
Кошки в панике разбегались в разные стороны. Одни пытались перепрыгнуть на крыши соседних домов, другие метались как обезумевшие и попадали в сети, растянутые нашими преследователями, третьи в отчаянии спрыгивали на дорогу, прямо в пенящиеся пасти овчарок с острыми белыми зубами, блестевшими в темноте. Шансов на спасение не было.
Я слышал выстрелы, грубые ругательства, пронзительный вой, убийственный смех и жалобное мяуканье. Слышал стоны, хриплые крики и безумный лай. Сердце от страха норовило выпрыгнуть из груди.
Совсем рядом просвистела пуля. И тут же Куцый подлетел в воздух от удара дубинкой. Я схватил его зубами за шкирку и прыгнул в печную трубу.
Мы свалились в потухшую печь. Завывания и крики были слышны и здесь. Я отряхнул с себя золу.
Куцый, смертельно раненный, смотрел на меня печальными глазами. Из его рта лилась красная струйка.
- Куцый, ты как?
- Всё, я своё отгулял...
- Ещё чего! Ты поправишься, вот увидишь! Мы снова пойдём в приморскую таверну, украдём десяток сардин! Держись!
- Иди... и помни своего друга... - с трудом выговорил он.
- Куцый! Гроза Сковородок! Друг мой верный! Не умирай! Прошу тебя... ну не умирай!..
Он пытался что-то произнести, но не смог.
- Поговори со мной! Ну, скажи что-нибудь!
- Знаешь... - Куцый еле шевелил губами. - Это неправда...
- Что неправда?
- Что чёрные кошки приносят несчастье. Это... это суеверные люди приносят несчастье чёрным кошкам.
И с этими словами его голова тяжело повисла, и он испустил дух.
Я стоял и смотрел на Куцего. Время будто остановилось. А потом тихо-тихо, не знаю зачем, запел его любимую песню. Словно убаюкивал его...
Продолжение следует
Перевод Татьяны Артюховой
Издательство Самокат
Издания 2011
и 2020 годов
Начало
Глава четырнадцатая
На крыше угольного склада
И вот вечером состоялась долгожданная встреча чёрных кошек острова. Явились почти все, кого я оповестил. На черепичной крыше трудно было сыскать свободное местечко. Собрались обитатели всех улиц и переулков, всех мостовых и пустырей. Поджарые и раскормленные, голодные и изнеженные, домашние и бездомные... Издали казалось, что по крыше рассыпаны изумруды, - так ярко светились в темноте кошачьи глаза.
Я пришёл одним из первых вместе с Куцым и, когда все собрались, поведал о том, что происходит.
- Итак, дорогие собратья, - закончил я, - наша шкура в опасности. Мы должны что-то придумать. Люди братства и их сподвижники хорошо организованы и решительно настроены. Если мы не начнём действовать, если не найдём способа им противостоять, - через пару месяцев нас всех уничтожат. Такие у них планы.
После меня слово взял Тимон, упитанный кот из северного пригорода.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь, - сказал он. - Мало кто разделяет эти дурацкие суеверия. Люди, как правило, разумны, благородны и добры. Они любят своих кошек и заботятся о них.
- А демонстрации? Призывы? Поджоги? - возразил я. - И потом, они уже утопили столько кошек! Может, и сейчас, когда мы тут болтаем, их топят в том ужасном хамаме...
- Ну да, не спорю. Мы должны быть внимательны. Осторожность и ещё раз осторожность.
- Этого недостаточно! - закричал я вне себя.
- Извините, что прерываю, - робко вступил в беседу Мурмур, образованный домашний кот. - Я бы хотел задать очень важный вопрос.
- Мы тебя слушаем.
- Можно ли есть кукушек, которые живут в часах?
- А какое это имеет отношение к предмету нашего разговора? - спросил я в замешательстве.
- Никакого, - согласился Мурмур. - Но меня в последние годы всерьёз занимает этот вопрос. Вот если мне всё-таки удастся сцапать эту бессовестную кукушку, которая открывает и закрывает дверку, вылезает из часов и залезает обратно, кривляется и издевается надо мной, - смогу ли я её съесть? Да или нет? А вдруг она несъедобная? Тогда я рискую сломать о неё зубы. Может, я напрасно терзаюсь? С меня хватит того резинового утёнка в ванной, которого совершенно невозможно было прожевать!
- Послушай, приятель, - осадил я его, - сделай милость, забудь ненадолго о своей кукушке, которая высовывается из часов, кривляется и не знаю, что ещё там делает, - и постарайся сосредоточиться на нашей теме!
- Я постараюсь, - пообещал Мурмур.
- Разумеется, мы должны серьёзно и тщательно исследовать вопрос, - загнусавил Паштет, кот из бакалейной лавки, от которого за тридцать метров несло тресковой икрой. - Прежде всего надлежит собрать комитет из лучших чёрных кошек, который поручит созданным подкомитетам подробнейшим образом изучить ситуацию и внести обоснованные предложения в местный комитет, сформированный из представителей остальных комитетов, а тот, в свою очередь, представит свои выводы центральному комитету...
- Какие комитеты-подкомитеты?! Какие исследования?! - возмутился Куцый. - Ты в своём уме, Паштет? Мы не можем убивать на это время, когда нас самих убивают!
- Согласен! - послышался спасительный голос Буяна.
Буян был энергичным левоусым котом из западного пригорода. Усы у него росли только с одной стороны морды - поговаривали, что остальные повыдёргивала в припадке ревности кошечка по имени Лаура.
- Нельзя терять время, - гнул он свою линию. - Против организованной угрозы мы должны действовать молниеносно и решительно! А значит, нам нужен сильный, энергичный и умелый предводитель. - Буян остановился на секунду, чтобы передохнуть, и закончил: - В этом качестве я предлагаю себя.
- Согласен, - вступил Бродяга, старый боевой кот со сломанным хвостом и рваным правым ухом. - Буян прав: мы должны действовать молниеносно и не теряя ни секунды. И конечно же, нам нужен сильный, энергичный и умелый предводитель. Вот только с кандидатурой не могу согласиться. Не годится он в предводители - таково моё скромное, но всеми уважаемое мнение.
- Да? А кто же тогда годится? - вызывающе спросил левоусый.
- Я.
- Ты? В предводители?! Ну, дожили! Я сейчас захрюкаю! - рассмеялся Буян. - Да ты, приятель, увидишь жирную крысу - и у тебя уже душа в пятках! А я, я... я энергичен, хитёр и ловок. А ещё храбр и болтлив. Всем хорош! Поэтому я единогласно объявляю себя предводителем кампании по спасению чёрных кошек. Мы не испугаемся! Мы не отступим! Мы не сдадимся! Мы будем бороться - и мы победим!
- Эй, ты что-то сильно разогнался... Говоришь, у меня душа в пятках? Сам ты трус! Трус левоусый! - зарычал, разозлившись, Бродяга.
- Сейчас же возьми свои слова обратно! - с угрозой произнёс Буян.
- Сам пойди возьми... если сможешь! - поддразнил его Бродяга.
Слово за слово - ссора разгорелась всерьёз. Буян выгнул спину, Бродяга показал когти...
Я встал между ними, пытаясь их разнять:
- Придите в себя! Вы что, спятили?! Нас хотят извести, а вы отношения выясняете! Нашли время!
Забиякам пришлось остыть, и заседание продолжалось.
Я считаю, что мы должны покинуть остров, - взял слово Чуча, старый корабельный кот, который долгие годы путешествовал, а теперь вернулся на сушу, чтобы спокойно встретить старость.
- А куда же мы пойдём? - спросил Куцый.
- В Сиам, в Анкару, на острова с тысячами канареек... да куда глаза глядят! Предлагаю организовать массовую эвакуацию. Всеобщее бегство. Пора дать дёру, другими словами.
- И оставить любимое пристанище? Исключено! - заявила ухоженная домашняя кошка Палома, которую подобрали на улице бездомным котёнком. Больше всего на свете она любила умываться с утра до вечера.
- Никто не хочет оставлять свой приют, никто не хочет отправляться на чужбину, но что поделаешь? Это единственный выход! - настаивал Чуча.
- Простите, что снова прерываю, - робко промяукал Мурмур, - но я хотел бы узнать: на упомянутых островах с тысячами канареек есть часы с кукушкой - или же только часы с канарейкой?
Я осуждающе посмотрел на него и собрался было опять сделать ему выговор, но тут на середину вышел Ворчун, короткошёрстный кот из предместья.
- То, что я хочу сказать, это очень важно... Слушайте меня внимательно, чтобы ясно было... да и вообще...
Ворчун всегда был полон добрых намерений, но когда выступал с речью, обычно так её закручивал, что и сам толком не мог понять, что имеет в виду.
В самом деле, положение критическое, - начал он. - И это очень критично - то, что оно критическое. Было бы слишком оптимистично утверждать, что оно не критическое. Ну вот, значит, на этом этапе принятия решения нужно иметь хорошее расположение духа, чтобы изложить наши взгляды, и такое изложение исключит перекладывание ответственности и обнаружит нашу готовность выполнить сравнение последовательности возможных вероятностей, которые составят...
Я уже хотел его прервать, но услышал лай. Я вздрогнул. Услышали и другие. На крыше угольного склада воцарилась мёртвая тишина.
Когда в следующий миг мы осознали, что происходит, кровь застыла у нас в жилах. Целая свора разъярённых овчарок окружила склад; они грозно рычали, готовые нас растерзать.
На соседних крышах выросли десятки ужасающих теней - мужчины, державшие в руках сети, факелы, карабины и дубинки с шипами. Они бросились на нас с воплями: «Бей их!», «Всех до единой!», «Сейчас мы им покажем!».
Всё было ясно. Кто-то нас выдал. Предатель сообщил Братству суеверных о нашей встрече.
- Мы окружены! - закричал я.
В первый раз за всё это страшное время я почувствовал настоящее отчаяние.
Кошки в панике разбегались в разные стороны. Одни пытались перепрыгнуть на крыши соседних домов, другие метались как обезумевшие и попадали в сети, растянутые нашими преследователями, третьи в отчаянии спрыгивали на дорогу, прямо в пенящиеся пасти овчарок с острыми белыми зубами, блестевшими в темноте. Шансов на спасение не было.
Я слышал выстрелы, грубые ругательства, пронзительный вой, убийственный смех и жалобное мяуканье. Слышал стоны, хриплые крики и безумный лай. Сердце от страха норовило выпрыгнуть из груди.
Совсем рядом просвистела пуля. И тут же Куцый подлетел в воздух от удара дубинкой. Я схватил его зубами за шкирку и прыгнул в печную трубу.
Мы свалились в потухшую печь. Завывания и крики были слышны и здесь. Я отряхнул с себя золу.
Куцый, смертельно раненный, смотрел на меня печальными глазами. Из его рта лилась красная струйка.
- Куцый, ты как?
- Всё, я своё отгулял...
- Ещё чего! Ты поправишься, вот увидишь! Мы снова пойдём в приморскую таверну, украдём десяток сардин! Держись!
- Иди... и помни своего друга... - с трудом выговорил он.
- Куцый! Гроза Сковородок! Друг мой верный! Не умирай! Прошу тебя... ну не умирай!..
Он пытался что-то произнести, но не смог.
- Поговори со мной! Ну, скажи что-нибудь!
- Знаешь... - Куцый еле шевелил губами. - Это неправда...
- Что неправда?
- Что чёрные кошки приносят несчастье. Это... это суеверные люди приносят несчастье чёрным кошкам.
И с этими словами его голова тяжело повисла, и он испустил дух.
Я стоял и смотрел на Куцего. Время будто остановилось. А потом тихо-тихо, не знаю зачем, запел его любимую песню. Словно убаюкивал его...
Продолжение следует
Перевод Татьяны Артюховой
Издательство Самокат
Издания 2011
и 2020 годов