Камень на могиле Нияза Айтикина в д. Себеляково
Кайрак из аула Себеляк: новый памятник сибирско-татарской эпиграфики
А.К. Бустанов
Научный руководитель С.Н. Корусенко
Среди памятников письменности сибирских татар выделяются рукописные и эпиграфические материалы. К последней группе до недавнего времени можно было отнести лишь уникальный намогильный камень (кайрак) с Ханского кладбища близ г. Тобольска. Первым обнаружил его М.С. Знаменский, текст надписи был полностью переведен Н.Ф. Катановым, а изучение проводится современными авторами1. Для полноценного представления об эпиграфике сибирских татар необходимо расширение круга источников. По данным Х.Ч. Алишиной, в Тюмени при строительстве стадиона (80-е годы) были обнаружены «надгробные плиты с арабской графикой», которые без прочтения были разбиты и уложены в фундамент2. Но есть сообщения, что ряд каменных надгробий все же сохранился до наших дней.
В ходе этнографической экспедиции Омского госуниверситета (рук. к.и.н. С.Н. Корусенко) в 2006 году на действующем кладбище д. Себеляково Тарского района Омской области обнаружена белая мраморная намогильная плита с высеченным текстом на арабской графике. Объект был описан и зафиксирован на цифровые носители, снята калька текста. Размер плиты, расположенной вертикально, 115 х68 х12 см. Памятник укреплен пятью рядами кирпичной кладки. Ориентация - угол С-В/Ю-В=200°. Расположенные рядом традиционные намогильные срубы ориентированы по камню. В верхней части плиты высечен полумесяц, обращенный влево. Размер текста 50 х60. Дополнительных надписей не обнаружено. Почерк насх, арабская и тюркская лексика.
Транскрипция и перевод были выполнены к.и.н. Д.Г. Мухаметшиным; текст в арабской графике и разночтения в переводе предложил А.К. Бустанов (под общей ред. доктора Şerife-hanum Özer из Франкфуртского университета, Германия).
Текст:
(1) ھُﻭﭐﻟﺒٰﺎ ﻗﻰ
(2) ﺍﻟﺣﺎﺝ ﻧﻴﺎﺰﺑﻦ ﺣﻴﺪﺮ ﺍﻟﻤﺮﺣﻮﻢ
(3) ﺭﻮﺣﻰ ﺍﻳﭽﻮﻦ
(4) ﺍﻟﻔٰﺎﺗﺤﺔ
(5) ۱۸۴۷ ﺳﻨﺴﻰ ﻣﺎﺭﺗﺩﻩ ﺩ۱ﺭ۱ﻟﺒﻘﺎﻱ ﺭﺤﻠﺖ ﺍﻳﺘﺶ
(6) ﺭﺣﻤﺖ ﺍﻟﻠﻪ ﻋﻠﻴﻪ
Транскрипция:
(1) Hūwā-l-bāķī
(2) ’āl-hādji Niyaz ben Haydar ’āl-marh ūm
(3) Rūhī öçun
(4) ’āl-fātihat
(5) Sanasi 1847 mārtdä dār ’āl-bakāy rihlet iteş
(6) Rahmatu-llahi ‘alayhi
Перевод:
(1) Это место упокоения
(2) Хаджи Нийаза сына Хайдара умершего
(3) по душе
(4) благословление.
(5) В марте 1847 года в мир вечности переселился.
(6) Да будет обширна милость Аллаха.
Предлагаемые разночтения к переводу Д.Г. Мухаметшина следующие. Первую строку с арабским сочетанием «hува-л-бакый» стоит переводить «Он (Бог) вечен». «Ал-бакый» (т. е. «Вечный») - один из эпитетов Аллаха 3. Тем более что вариант такого богословия в форме «Он Вечен и Бессмертен, все умрет» присутствует в тексте надгробия с Ханского кладбища 4 . Слово «ал-фатихат» четвертой строки можно понимать буквально как имя первой суры Корана, которая и должна произноситься «по душе умершего», хотя вариант «благословение» тоже приемлем5. Конечная кораническая формула может передаваться так: «[Да будет] над ним милость Аллаха».
Почерк не искусный; писал человек, знавший грамоту, но не каллиграф. Необычно написание слова «Аллах» в шестой строке. Четко виден лишь артикль al-. Это чисто сибирский камень, не похож на поволжские образцы. Язык эпитафии не литературный, но слова «ал-хаджи», «ал-мархум», «ал-фатихат», «ал-бакый», «албакайа» написаны по-арабски грамматически верно (с определенным артиклем ْأل .(Слово ٌنْإب‘) ибнун) «сын» по нормам арабского языка утратило алиф перед именем собственным6. В сочетании «hува-лбакый» употреблена васлированная хамза, редко встречающаяся в сибирско-татарских рукописях (только в арабских текстах). Этот значок сливает предыдущее слово «hува» с «ал-бакый». Местные рукописи того времени демонстрируют близость стиля почерка с анализируемым памятником. Резчик или составитель надписи явно знали арабский язык, но настораживает написание тюркского послелога öçun с буквой йа после алифа вместо вав (строка 3). Грамотность определенной группы населения в районе г. Тары была в первой половине XIX века достаточно высокой. Этот вывод подтверждается археографическими работами, выявившими целый ряд объемных рукописей того времени, в том числе на арабском языке7. О сильном влиянии русской культуры, отраженном в тексте, говорит следующее: 1) дата написана не словами (ср. кайрак с Ханского кладбища), а цифрами; 2) используется христианское, а не мусульманское летоисчисление в указании года и месяца смерти. Такие же явления фиксируются в метрических книгах сибирских татар XIX - начала XX вв. и некоторых рукописных книгах.
По данным информантов, деревенское кладбище было перенесено ближе к камню с другого места лет тридцать назад. До этого памятник стоял одиноко. Согласно местной легенде, здесь девушка похоронила своего отца, когда проходила с караваном. Из Пакистана (или Индии) недавно приезжали потомки покойного и хотели увезти его прах, но тарский мулла не позволил это сделать. Тот факт, что изучаемое надгробие стояло отдельно, объясняется просто - здесь располагался фамильный склеп торгового дома Айтикиных, к которому принадлежал Нийаз Хайдар. Такая традиция существовала в Поволжском регионе: «Правящая верхушка имела свои кладбища, куда не допускалось погребение простого народа»8. По мнению нашего информанта Ш.А. Алтынбаевой, на кладбище в Себеляково «хоронили только богатых из Тары». В ауле долгое время стояла деревянная мечеть, остатки которой сохранились до сих пор 9. Построена она была, видимо, силами тарских купцов. В метрической книге аула Себеляк Тарского уезда за 1847 год сохранилось краткое упоминание о том, что 13 июня в возрасте 70-ти лет скончался мужчина Нийаз10. Текст обнаруженного кайрака почти полностью подтверждает сведения Ризы Фахруддина о Нийазе Айтикине. Совпало место захоронения ( سبالك Себаляк/Сабалик ) 11 . Совершив хаджж, он приобрел соответствующее прозвище - «ал-хаджи »12. Однако отличается дата смерти - 22 апреля (в эпитафии, напомним, указан март) 13 . Механизм составления метрических книг сибирских татар пока не вполне изучен, поэтому оставим разброс дат без комментария.
Нийаз Айтикин вел активную торговую и просветительскую деятельность. В честности, курировал медресе в Таре, куда привез несколько тысяч книг на разных языках14. Особый интерес представляет шаджара Нийаза Хайдара, роднящая его, кстати, с сибирским ханом Кучумом15. Известно менее десятка списков родословия Айтикиных. Вариант, приведенный у Р. Фахруддина, проанализировал Ф.З. Яхин16.
Возвращаясь к выявленному надгробию, подведем итог. Само по себе оно является бесценным памятником историко-культурного наследия. Текст надписи, в том числе его графическое исполнение, донес до нас свидетельство высокого культурного уровня знатных пришельцев из Средней Азии, обосновавшихся в районе Тары. Комплексное использование письменных источников (эпиграфики и рукописных книг) позволяет проверить имеющиеся данные о личности Нийаза Хайдара, понять значение и функции терминов, отраженных в тексте эпитафии. Однако более пристальное изучение со сравнительным анализом и типологией, помещением в исторический контекст является задачей дальнейшего исследования.
1 Белич И.В. Ханское кладбище // Интеграция археологических и этнографических исследований. Омск; Уфа, 1997; Тычинских З.А. Памятники сибирскотатарской эпиграфики как источник по истории служилого сословия // «Сулеймановские чтения-2006»: Материалы IX межрегиональной научно-практической конференции. Тюмень, 2006. С. 117-120. Пользуясь случаем, благодарим обоих авторов за бесценные консультации.
2 Алишина Х.Ч. Ономастикон сибирских татар (по материалам Тюменской области). Ч. 1. Тюмень, 1999. С. 102.
3 Баранов Х.К. Арабско-русский словарь. М., 1985. С. 81.
4 Пигнатти В.Н. Отчет консерватора Тобольского Губернского Музея о состоянии коллекций за 1915 год: Пер. Н.Ф. Катанова // Ежегодник Тобольского Губернского Музея. Вып. XXVI. Тобольск, 1916. С. 14.
5 Для сравнения: сочетание bizni duu-a bilä jad qïlgaj в Карсакпайской надписи переводится как «да вспомнят о нас с благословением» (Григорьев А.П., Телицин Н.Н., Фролова О.Б. Надпись Тимура 1391 г. // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. 21. СПб., 2004. С. 20-23).
6 См.: Настич В.Н. К эпиграфической истории средневекового Баласагуна (городище Булана в Кыргызстане) // Нумизматика и эпиграфика. Вып. XVII. М., 2005. С. 76.
7 К примеру, книга религиозного содержания на арабском языке, приобретенная в 1980 г. у жительницы д. Себеляково Ф.Ш. Таштимировой (Шариповой), находится сейчас в отделе рукописей Казанского госуниверситета (шифр 5793 ар.).
8 Мухаметшин Д.Г., Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники города Булгара. Казань, 1987. С. 20.
9 к.и.н. А.А. Жиров (г. Тара) незадолго до кончины сообщил одному из авторов статьи, что в фондах Госархива в Тобольске сохранились чертежи мечетей аулов Себеляково и Сеитово.
10 Государственный архив Омской области. Ф. 383. Оп. 2. Ед. хр. 11. Метрическая книга мечети. д. Айткулово, Атак, Киргапской, Мурлинской, Себиляково, Сеитово, Туралы. 1846-1849. 129 л. Л. 46 об.: یومنده نچى ١٣ ننك ایيۋن// نياز ایر یتمش یاشنده
Метрическую книгу составил имам соборной мечети (ﻣﺴﺠﺪ ﺟﺎﻣﻊ ﺍﻳﻤﺎﻣﻰ ) ‘Ашур-Бакы ‘Айнуддин оглы ( Л. 49).
11 Ризаэддин бен Фахруддин. Асар. Т. 2. Ч. 10. Оренбург, 1910. С. 163 (араб. шрифт).
12 Титул распространен в татарских эпитафиях XV - первой половины XVII вв. (Мухаметшин Д.Г. Эпиграфические памятники татар Поволжья и Приуралья. Региональные особенности и этнокультурные варианты. Автореф. дис. … канд. исторических наук. Казань, 2004. С. 19).
13 Ризаэддин бен Фахруддин. Указ. соч. С. 163.
14 Dudoignon S. Un Islam périphérique? Quelques réflexions sur la presse musulmane de Sibérie à la veille de la Premiére Guerre mondiale // En Islam Sibérien. Paris, 2000. P. 298.
О деятельности Айтикиных см.: Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Культура и быт. Казань, 1993. С. 88-89; Жиров А.А. Тарское купечество XVIII - начала XX вв. и его вклад в формирование привлекательного внешнего облика города // Памятники истории и культуры Сибири: Тезисы сообщений Всероссийской научно-практической конференции. Омск, 1995. С. 79-85.
15 Проанализированные А.К. Бустановым списки «Шаджара рисаласи» напрямую не упоминают Нийаз Хайдара в генеалогической цепочке. Р. Фахруддин приводит ее таким образом: Нийаз сын Хайдара «Айтуки» сына Йарум Саида сына Хайдара сына ‘Али ( С. 163). По данным Ф.Т. Валеева продолжаем: ‘Али сын Саид-Мухаммада сына Дин-‘Али сына Галялетдин саида сына Тупучак Саида сына Саид ата (Валеев Ф.Т. Родословные записи (шэжэрэ) сибирских татар как историко-этнографический источник // Проблемы антропологии и исторической этнографии Западной Сибири. Омск, 1991. С. 103). ‘ Абд-ар-Рашид Ибрагимов сообщает о том, что Нийаз хаджи Баба был потомком суфия Дин-‘Али-ходжа (см.: Zarcone T. Les conféries soufies en Sibérie (XIXe siècle et début du XX siècle) // En Islam Sibérien. Paris, 2000. P. 285-286). Дин-‘Али-ходжа был супругом дочери Кучума Лейле-Каныш.
16 Яхин Ф.З. Отражение истории древнего Тобольска в «Генеалогическом древе саидов Сибирского ханства» // «Сулеймановские чтения-2005»: Материалы VIII межрегиональной научно-практической конференции. Тюмень, 2005. С. 191-197.
© А.К. Бустанов, 2007
http://histdep.omsu.ru/page.php?id=72
фотографии камня отсюда: http://taragorod.ru/forum/61-155-3