Сокуров вовсе не был первооткрывателем
Хотя Александр Сокуров может гордиться и длиной плана в "Русском ковчеге" с хронометражом 96 минут, и массовкой, занятой в кадре, и съёмками в Эрмитаже, однако движение камеры преимущественно линейно и выстроено как путешествие из зала в зал, что создало возможность для всё-таки простого выстраивания повествования, к тому же не отягощённого внятным, а тем более - сложным драматическим сюжетом.
Оказывается, ещё за 20 лет до Сокурова невероятную попытку организации кинематографического времени и пространства при помощи очень длинного кадра-плана предпринял венгерский режиссёр Бела Тарр, в тот момент - 27-летний начинающий постановщик, который дерзнул обратиться к экранизации классики ("Макбет" Уильяма Шекспира) с видеокамерой в руках.
Трудно определить, как делились обязанности между двумя операторами - Ференцем Папом и Будой Гульяшом (возможно, что один из них снял первый пятиминутный план на натуре около замка, а другой осуществил съёмку уже в замке, пусть и с выходом за его пределы, второго кадра продолжительностью 57 минут!). Но свободное поведение камеры вполне сопоставимо с тем, как прихотливо воссоздано экранное действие в фильмах Миклоша Янчо, у которого, кстати, позаимствован на заглавную роль один из его любимых актёров Дьёрдь Черхальми. Впрочем, у Янчо головокружительные проезды совершает, как правило, статичная кинокамера, помещённая на рельсы, и длина планов поневоле ограничена количеством заряжённой в аппарат плёнки. Забавно, что именно Тарру, обожающему долгие кадры, принадлежит фраза: "11 минут "Кодака" - это своего рода цензура в кино".
Не знаю, сколько репетировали исполнители, как строилась работа технического персонала, но в "Макбете" поражает, прежде всего, удивительная продуманность и слаженность происходящего, в котором задействованы и музыканты, и массовка в сцене пира, и даже лошади в эпизоде битвы! Снято-то всё одним планом - без остановки, с наездами и отъездами, с укрупнениями или включением в кадр более общей картины действия. И особенно поразительно, как умно и тонко нарушается принцип "четвёртой стены", который ведь упорно продолжает соблюдаться в кино, несмотря на то, что на театре давно подвергнут сомнению. То есть герой или героиня могут выйти за пределы кадра, например, в правую сторону, а спустя какое-то время появиться уже слева, обойдя камеру позади оператора.
Бела Тарр использует это ещё и для того, чтобы придать повествованию недискретность, а также выразить при посредстве как бы искусственно продлённого развития событий, без видимого зазора перетекающих друг в друга, ощущение некоего морока, завладевшего душою Макбета после мрачного пророчества трёх ведьм (весьма неожиданно, что их роли играют мужчины без какого-либо грима). И организация кинематографического пространства в пределах реально существующего замка, усиленно подчёркнутая благодаря безостановочному, но отнюдь не хаотичному движению видеокамеры в руках оператора, как раз рождает впечатление большой ловушки, непреодолимой западни, своеобразной тюрьмы или вообще склепа, откуда никогда уже не вырваться Макбету.
Выход вовне случается только тогда, когда на обратном отъезде камеры мы видим, как Макдуф идёт с отрубленной головой Макбета в левой руке. Как бы возврат к начальному пятиминутному плану совершается вроде бы в той же манере, но тогда это был путь в замок, а теперь - и з замка. И финальные титры продолжаются на этом фоне до конца данного 57-минутного кадра. Дальше - темнота.
UPD. Если кто хочет полюбопытствовать - см. здесь: http://vkontakte.ru/video36006768_133511241
Оказывается, ещё за 20 лет до Сокурова невероятную попытку организации кинематографического времени и пространства при помощи очень длинного кадра-плана предпринял венгерский режиссёр Бела Тарр, в тот момент - 27-летний начинающий постановщик, который дерзнул обратиться к экранизации классики ("Макбет" Уильяма Шекспира) с видеокамерой в руках.
Трудно определить, как делились обязанности между двумя операторами - Ференцем Папом и Будой Гульяшом (возможно, что один из них снял первый пятиминутный план на натуре около замка, а другой осуществил съёмку уже в замке, пусть и с выходом за его пределы, второго кадра продолжительностью 57 минут!). Но свободное поведение камеры вполне сопоставимо с тем, как прихотливо воссоздано экранное действие в фильмах Миклоша Янчо, у которого, кстати, позаимствован на заглавную роль один из его любимых актёров Дьёрдь Черхальми. Впрочем, у Янчо головокружительные проезды совершает, как правило, статичная кинокамера, помещённая на рельсы, и длина планов поневоле ограничена количеством заряжённой в аппарат плёнки. Забавно, что именно Тарру, обожающему долгие кадры, принадлежит фраза: "11 минут "Кодака" - это своего рода цензура в кино".
Не знаю, сколько репетировали исполнители, как строилась работа технического персонала, но в "Макбете" поражает, прежде всего, удивительная продуманность и слаженность происходящего, в котором задействованы и музыканты, и массовка в сцене пира, и даже лошади в эпизоде битвы! Снято-то всё одним планом - без остановки, с наездами и отъездами, с укрупнениями или включением в кадр более общей картины действия. И особенно поразительно, как умно и тонко нарушается принцип "четвёртой стены", который ведь упорно продолжает соблюдаться в кино, несмотря на то, что на театре давно подвергнут сомнению. То есть герой или героиня могут выйти за пределы кадра, например, в правую сторону, а спустя какое-то время появиться уже слева, обойдя камеру позади оператора.
Бела Тарр использует это ещё и для того, чтобы придать повествованию недискретность, а также выразить при посредстве как бы искусственно продлённого развития событий, без видимого зазора перетекающих друг в друга, ощущение некоего морока, завладевшего душою Макбета после мрачного пророчества трёх ведьм (весьма неожиданно, что их роли играют мужчины без какого-либо грима). И организация кинематографического пространства в пределах реально существующего замка, усиленно подчёркнутая благодаря безостановочному, но отнюдь не хаотичному движению видеокамеры в руках оператора, как раз рождает впечатление большой ловушки, непреодолимой западни, своеобразной тюрьмы или вообще склепа, откуда никогда уже не вырваться Макбету.
Выход вовне случается только тогда, когда на обратном отъезде камеры мы видим, как Макдуф идёт с отрубленной головой Макбета в левой руке. Как бы возврат к начальному пятиминутному плану совершается вроде бы в той же манере, но тогда это был путь в замок, а теперь - и з замка. И финальные титры продолжаются на этом фоне до конца данного 57-минутного кадра. Дальше - темнота.
UPD. Если кто хочет полюбопытствовать - см. здесь: http://vkontakte.ru/video36006768_133511241