ПОКОРИТЕЛЬ БЕСКОНЕЧНОСТИ ДАВИД ЛЬВОВИЧ БОРОВСКИЙ
Фотопортрет Д.Л. Боровского в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
Говоря об этом человеке, киевский театрал обязательно с грустью отметит: "Увы, и нашего Девика переманила Москва". И кто знает, не будь "мудрого ребе" (так его прозвали на Таганке) и его перпендикулярного шерстяного занавеса, сумели бы Любимов и Высоцкий доказать возможность своего Гамлета - в тренировочном костюме, с гитарой?..
Экспозиция, посвященная "Гамлету" Высоцкого в Галерее ВЫСОЦКИЙ на Воздвиженке
2 июля 1934 года в Одессе у Льва Давидовича и Берты Моисеевны Боровских-Бродских родился мальчик. Ребенка назвали в честь деда - Давидом. Он рос в обычной одесской семье, и судьба у него, наверное, сложилась бы по-одесски обычная, но все круто изменила война…
Вернувшись в Украину из эвакуации, семья обосновалась в Киеве. В 1947 году Давид поступил в художественную школу, но, после смерти отца и болезни матери, в поисках заработка вынужден был оставить ее в 1950-м. Отец товарища, работавший в техническом цехе театра имени Франко, решил помочь мальчику заработать копейку. Так Боровский нырнул "в чрево театра, в закулисный котел, где разбиваются сердца и кристаллизуются судьбы". В то время режиссером КУАДТ был ученик Леся Курбаса Борис Александрович Балабан, а декоратором - выдающийся художник, график, вождь украинского авангарда 20-х годов Анатолий Галактионович Петрицкий. Несомненно, юному "театральному маляру", так на профессиональном сленге называли художников-исполнителей, было чему поучиться у выдающихся метров. Чуть позже Давид стал учеником декоратора уже в театре русской драмы имени Леси Украинки.
Он пришел в театр, когда там оставались еще "мамонты" и господствовала исключительно система Станиславского. Художники творили в рамках "системы". Даже те, которые в 30-ых считались экспериментаторами, в 50-ые были уже сломаны. Шли пятиактные пьесы, с антрактами до сорока минут, во время которых полностью меняли декорации и не смолкал стук молотков. В результате спектакли затягивались до глубокой ночи.
Но уже появился и молодняк во главе со своим лидером - режиссером Ириной Александровной Молостовой. Им не хватало молодого художника, и Давид Боровский со своим видением "пустого пространства" пришелся как нельзя кстати. Ему дали возможность оформить первый спектакль "Ложь на длинных ногах" (1956 год). С этой работы и начался звездный путь Давида Львовича, а Ирина Молостова навсегда осталась для него человеком, открывшим двери в театр.
В 1965-ом Молостова пригласила Боровского в театр им. Т. Шевченко на постановку оперы Шостаковича "Катерина Измайлова". О спектакле с восторгом писали газеты, в частности об оформлении: "Сцена наглухо заперта. Напоминает мрачный тюремный двор". При этом в афише значились две фамилии: Шостаковича и художника Климентьева, хотя все знали, что это была идея Боровского. (Впрочем, и на афише "Лжи на длинных ногах" первой стояла фамилия главного художника театра).
Но это было потом, а пока, после первой успешной работы, юного Давида заметили и, главное, поверили в его талант и интуицию.
К спектаклю "Поворот ключа".
Автор Милан Кундера. Режиссер Михаил Резникович.
Постановка 1963 года.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
В 1956-м Боровский знакомится с учеником и секретарем Мейерхольда Леонидом Викторовичем Варпаховским, а в 1959-ом другой мейерхольдовец, Василий Федорович Федоров, привлек Боровского к созданию спектакля "Соло на флейте" авторства украинского писателя Ивана Микитенко.
Вот что сам Давид Львович рассказал в интервью газете "Известия" 17 февраля 2005 года: "Пока я не пришел в театр, я ни о чем таком представления не имел. В художественной школе нас учили только на передвижниках. Но однажды в конце 50-х я был в гостях у художников. Они были старше меня, а я был пацаном. Они стали между собой говорить, и до меня донеслась фамилия Мейерхольд. Они как раз говорили о том, что его реабилитировали. Я не знал тогда никакого Мейерхольда, но фамилия врезалась. Ну что это за фамилия? Вот вы знаете второго Мейерхольда? Возьмите телефонную книгу. Часто вы встретите там фамилию Мейерхольд? Есть в ней что-то завораживающее. Я не стал переспрашивать о нем, но запомнил. А потом уже позже у нас в знаменитом Киевском русском театре появился прямой ученик Мейерхольда, его секретарь, отсидевший 15 лет в лагерях, - Леонид Варпаховский… и он рассказывал мне о Мейерхольде. К тому же в Киеве был свой Мейерхольд - Лесь Курбас, тоже уничтоженный. И мне приходилось в театре Ивана Франко работать с артистами разрушенного курбасовского "Березиля". Иными словами, в провинции приобщиться к запрещенному прошлому было даже проще, чем в столице. Здесь же в
Киеве жил еще один великий классик авангарда-- Анатолий Петрицкий, тоже сотрудничавший с Курбасом... У Петрицкого я видел поздние работы. Но это был уже не тот гений. Компромисс стоил ему... Помните у Чехова "по капле выдавливать из себя раба". Так вот Петрицкий, как и многие тогда, по капле выдавливал из себя свободного художника. Так что это и в случае с Петрицким, и в случае с Варпаховским была в основном устная традиция. Но и этой традиции оказалось достаточно, чтобы собирать по крохам тот театр, который уже практически не существовал. Когда ты молод, эти встречи имеют огромное значение. Не было бы их, я был бы другим".
В 1961 году Давид Львович вместе с Варпаховским работал над постановкой "Оптимистической трагедии" на сцене театра им. Франко. А через шесть лет, в 1967-ом, когда Боровский уже год, как перебрался в Москву, они поставили этот спектакль в Малом театре. Тогда же Варпаховский познакомил художника с Юрием Петровичем Любимовым. К тому времени руководитель Таганки уже знал работы Давида Львовича, в частности, эскизы декораций к спектаклям "Катерина Измайлова" и "На дне", представленные на выставке произведений художников театра и кино в Манеже. И началось тридцатилетнее служение Боровского театру драмы и комедии на Таганке…
Фрагмент интерьера домашнегл кабинета и мастерской художника в Москве.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
Но и находясь в Москве, Давид Львович не разорвал свои киевские связи, с удовольствием откликаясь на приглашения украинских коллег.
Фрагмент оформления спектакля "Бесприданница" Александра Островского. 1973 год.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
Фрагмент оформления спектакля "Наполеон и корсиканка" Иржи Губача. 2004 год.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
Спустя полвека после своего первого триумфа, художник приехал в Киев со своей последней работой "Дон Кихот. 1938". Увы, но состоявшаяся осенью премьера прошла без мэтра. Давид Львович Боровский умер от инфаркта 6 апреля 2006 года в Боготе (Колумбия), куда приехал на открытие своей персональной выставки. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.
"Дон Кихот. 1938" по М.Булгакову и Сервантесу. Сценическая композиция и постановка Михаила Резниковича. Макет оформления спектакля. 2006 год.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки
А в Национальном академическом театре русской драмы имени Леси Украинки, откуда пошла его мировая слава, установлен памятник - скульптурный портрет "Покорителя Бесконечности" Давида Львовича Боровского.
Скульптурный портрет Д,Л, Боровского выполнен в 1973 г. из оргстекла Владимиром Миненко.
Экспозиция в музее Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки