Голоса времени: детские книги художников ОСТа
Хочется продолжить разговор о московских художниках детской книги, начатый показом замечательного альбома Марии Яковлевны Чапкиной.
В 70-80-е годы в журнале "Детская литература" было опубликовано немало статей на эту тему. И первой из них, думаю, достойна знакомства статья Юрия Яковлевича Герчука о художниках "Общества станковистов". В нашем сообществе уже представлялись книги остовцев - А.Дейнеки, Н.Купреянова, Ю.Пименова. Их работы - очень важный вклад в искусство детской книги.
Итак, что же пишет об этой группе Ю.Я.Герчук:
"Одним из характерных и важных, но еще не раскрытых этапов развития советской детской книги во второй половине 20-х - начале 30-х годов были работы московских художников, объединившихся в «Общество станковистов», иначе - «ОСТ» - одну из наиболее значительных художественных группировок того времени. Истории ОСТа посвящена недавно вышедшая книга (Костин В. ОСТ (Общество станковистов). Л., 1976) , но детская графика остовцев лишь вскользь упоминается в этом исследовании, как и в монографиях об отдельных мастерах этого круга.
Программа и творческая деятельность ОСТа активно противостояли, с одной стороны, стремлениям так называемых «производственников» отказаться от самостоятельных форм изобразительного искусства, свести работу художника к практическому формированию предметной среды. Но не менее резко отмеживались остовцы и от той чисто повествовательной живописи и графики, в которых продиктованное временем изменение тематики не сопровождалось столь же решительным обновлением художественного языка, всего строя и способа восприятия мира. В общество входили влиятельные профессора Вхутемаса - Д. Штеренберг (он был и председателем ОСТа), Н. Купреянов, а с ними их недавние ученики - А. Дейнека, Ю. Пименов, Н. Шифрин и другие.
Никто из остовцев не был по преимуществу «детским» художником. У всех были на первом месте станковая живопись или графика, иногда - театр, многие занимались также плакатом, журнальной иллюстрацией, карикатурой и только среди прочего - детской книжкой. И число таких работ у каждого - десяток-полтора, не более. А все-таки детские книжки этих художников окрасили своим четко выраженным стилем и почерком важный этап развития детской иллюстрации. Они оказали заметное влияние на работы многих мастеров, не только входивших в Общество станковистов, но и весьма далеких от него по своим творческим устремлениям.
Художники ОСТа дали детской книге новый графический язык, изменили ее интонацию, почерк и темы рисунка, резко сблизили с тем, что рисовалось в эти годы для взрослого читателя. Ленинградская, лебедевская школа, мастерски используя в детской книжке достижения современных художественных течений, все-таки четко разделяла характер рисования для детей и для взрослых. А остовцы широко и свободно перенесли в издания для маленьких гротескную остроту своих журнальных иллюстраций и сатирических рисунков, лаконизм плакатов, живую беглость натурных зарисовок, привозившихся из «производственных» командировок на фабрики и в колхозы.
Иллюстрации к книге Н.Шифрина "Нефть"
Так, своеобразным отчетом о поездке художника в Баку оказалась детская книжка Н. Шифрина «Нефть» (М., «Молодая гвардия», 1931), проникнутая технической романтикой, наполненная экспрессивными силуэтами причудливых и громоздких сооружений, упругими петлями могучих трубопроводов.
Иллюстрация к книге Н.Шифрина "Поезд идет"
А его же книжка-ширма «Поезд идет» (М., ГИЗ, 1929), адресованная самому маленькому зрителю, не случайно перекликается (и притом не только по сюжету) со знаменитой серией рисунков Н. Купреянова «Железнодорожные пути» (1925-1927) и с журнальными обложками А. Дейнеки, нередко построенными на ритмических переплетениях рельсов, железных ферм, проводов. Но в то же время есть в этой книжке-ширме, с ее цветными, почти игрушечными силуэтиками вагонов, очень детское ощущение романтики железнодорожного пути, бесконечной смены впечатлений и бесконечного повторения характерного рисунка рельсов, стрелок, проводов, столбов.
Очень характерна для ОСТа холодноватая, чертежно-жесткая графика в немногочисленных детских книжках К. Вялова (Д.Бэруч. «Дорога». М., ГИЗ, 1931; Л. Спрэг-Митчель. «Небоскреб». М.- Л., ГИЗ, 1931).
Иллюстрация К.Вялова к книге "Дорога"
В ее четких линиях сквозит живой восторг перед чудесами современной техники.
Подвижными, энергичными ритмами проникнуты производственные книжки А. Дейнеки (Н. Асеев. «Кутерьма»; Б. Уральский. «Электромонтер». Обе - М.. ГИЗ, 1930).
Иллюстрации А.Дейнеки к книге Б.Уральского "Электромонтер"
Прирожденный монументалист и опытный плакатист, Дейнека и в свои детские книжки принес смело обобщенный рисунок, широкий плакатный жест. Он свободно оперировал цветными силуэтами и заливками, жесткой графикой проводов и ферм. На острых, непривычных ракурсах построена нарядная книжка-картинка «В облаках» (М., ГИЗ, 1931), посвященная авиации.
Дейнека умел цветом, ритмом, движением создать в своих книжках ощущение праздника, не теряя при этом энергии, даже некоторой суровости своей графики (А. Барто. «Первое Мая». М., ГИЗ, 1926; «Парад Красной армии». М., ГИЗ, 1930).
Иллюстрация А.Дейнеки к книге А.Барто "Первое Мая"
Подобными же лаконичными и четкими ритмами, контрастом цветовых плоскостей оперирует Н. Денисовский, вмещая в маленькую, в ладонь величиной, книжечку (Е. Тараховская. «Бей, барабан». М., 1930) энергию и яркость уличного плаката. Близки к работам Дейнеки и рисунки К. Козловой, но они мягче по ритмам, менее плакатно-монументальны. Свободно, будто прямо с натуры набросанные цветным штрихом фигурки работниц художница умело вводит в плоскостный ритм книжного разворота (А. Чумаченко. «Леденец в бумажке». М., ГИЗ, 1930).
Художники ОСТа смело вводят в детскую книгу свободу и энергию современного «взрослого» рисунка. Н. Купреянов, активный сотрудник сатирических журналов середины 20-х годов, целиком перенес приемы карикатуры и в детскую книжку. Его первой работой для детей была «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» Маяковского (М., «Московский рабочий», 1925).
Для гротескной сатирической фантастики Маяковского этот графический язык «Красного перца» оказался на редкость органичным. Он позволял свободно материализовать любые гиперболы поэта, не казавшиеся в таком ироническом изображении грубой натяжкой. Единством почерка детской сказки и журнальной карикатуры подчеркивалось и единство задачи, единство сатирической цели.
Подобными же, броскими, ироничными рисунками иллюстрирована и вторая книжка Купреянова «Приключения Феди Рудакова» с плохими стихами А. Жарова (М., ГИЗ, 1926). В отличие от одновременных работ в том же жанре В. Лебедева, не менее опытного мастера бытовой и политической сатиры («Мороженое», «Вчера и сегодня», 1925), с которыми работы Купреянова нередко сравнивают, рисунки московского мастера кажутся гораздо более свободными, размашистыми. Они лишены холодноватой отточенности лебедевских образов, журнальный язык не подвергся здесь специальной «детской» трансформации. Купреянов свободно следует за текстом, рисует, кажется, на ходу, на полях страницы, небрежно, весело и быстро. Эту принципиальную подвижность графики Купреянова подчеркивают и заголовки, набросанные небрежным, быстрым почерком, асимметрично, часто с переносами, но очень плотно и точно объединенные с рисунком в динамичную, построенную на диагоналях композицию.
Позднее Купреянов, отошедший к концу 20-х годов от сатирической графики, выдвигает и в своих детских работах иные темы, а с ними и другие методы рисования. Появляются книжки о природе, о животных, отчасти познавательные, но по преимуществу лирические.
Особенно в обложках к книгам А. Коваленского «О березе, о морозе, елках да иголках» и «О козе-егозе, свинке-шетинке и о домашней скотинке» (обе - М., ГИЗ, 1928) проявились столь свойственные художнику точность глаза в сочетании с поэтическим преображением непосредственно наблюдаемого им мира природы. Обложка первой из них и по способам обобщения, и по настроению близка к его зимним пейзажам 1924 года («Зима. Чайная», «Красная лошадь», «Зимний пейзаж. Обоз»). Подобным же образом обложка для «Фурсика» И. Соколова-Микитова варьирует мотивы многочисленных «стад» Купреянова. Как никому другому ему была свойственна живая образность и композиционная цельность восприятия натуры даже в самом беглом наброске. Это и делает такими живыми быстрые, почти дневниковые рисунки на страницах «Круглого года» С. Федорченко (М.-Л., ГИЗ, 1930), как и более детальные иллюстрации к «Зверинцу» Б. Пастернака (М., ГИЗ, 1929), «Дедушке Мазаю и зайцам» Н. Некрасова (М.-Л., ГИЗ, 1930).
Традиционные темы о природе, о животных разрабатывали и другие, названные выше художники.
Из бесконечного ряда книжек-картинок, знакомящих детей с домашними животными, работы Н. Шифрина - «Бегут, везут, работают» (М., ГИЗ, 1929), А. Дейнеки - «Про лошадей» (со стихами В. Владимирова. М., ГИЗ, 1928) выделяются острой экспрессией, стремительным, ритмичным движением, энергией бега.
Преувеличенно экспрессивны, несколько даже страшноваты звери в книжках, иллюстрированных в те годы Ю. Пименовым.
Громадный бегемот «высовывает» свою тяжелую голову из страницы (С. Федорченко. «Самые большие». М.-Л., ГИЗ, 1930). Экзотические глубоководные рыбы с какой-то механической четкостью почти что вычерчены в жестких рисунках М. Доброковского («Морское дно». М., 1929).
Среди нескольких работ в детской книге А. Гончарова выделяются гравюры на дереве к «Двум жизням Госсека» М. Гершензона (М., «Молодая гвардия», 1933).
Ближайший ученик и последователь В. Фаворского, Гончаров ищет в своей технике, в приемах гравирования - в энергии четкого штриха, в контрастах черного и белого, в угловатой резкости жестов и подчеркнутой обобщенности объемов - соответствия суровому, величественно-романтическому духу воплощаемой им эпохи Великой французской революции.
Очень своеобразны и принципиальны детские книжки Д. Штеренберга, оказавшие большое влияние на художественную культуру рубежа 20-х и 30-х годов. Не только по графическим приемам, но и в самом выборе художественных задач они тесно связаны с тем, что делал этот мастер в живописи и станковой графике. Не довольствуясь традиционной изобразительностью, Штеренберг стремился придать каждому предмету особую, почти осязательную конкретность. Последовательнее, чем другие художники, он избегает построения пространства в глубину, подчеркивает плоскость листа изобразительной, сложной обработкой.
Сохранившиеся оригиналы его книжек-картинок «Цветы», «Узоры», «Посуда», «Мои игрушки», «Физкультура» (все - М., ГИЗ, 1930) выполнены с широким применением аппликации из цветной бумаги, непосредственно отпечатанных краской стебельков растений или их расплывчатых силуэтов, полученных с помощью аэрографа. Все эти сложные фактурные приемы, лишь отчасти, впрочем, передававшиеся в литографиях книжного тиража, не только раскрывают по-новому выразительность и красоту изображенных вещей, но и как бы отдают в руки зрителя сами способы их графического воплощения, при всей изысканности по-детски элементарные.
Похожие средства использовал Штеренберг и в сюжетных иллюстрациях.
В книжке О. Гурьян «Галу и М'гату, негритянские ребята» (М., ГИЗ, 1928) пряная экзотика африканской деревни передана резкостью цветовых контрастов, обобщенной пластичностью черных силуэтов людей. Не стилизуя иллюстрации в духе негритянского искусства (только в силуэтах обложки чувствуется отдаленная связь с африканской скульптурой), художник точно улавливает и своими средствами воплощает этот дух.
Отражение графических принципов Штеренберга заметно в работе Е. Мельниковой (Л. Кассиль. «Яичница без яиц». М., 1931) в плоско развернутом пространстве и в лаконичных натюрмортах.
Разумеется, остовцы далеко не были монополистами в московской детской книге рубежа 20-х и 30-х годов. В Москве в эти годы издается множество детских книжек, работают значительные и очень разные художники. В. Ватагин, ученый-натуралист, принес в детскую книжку добротное, детальное знание строения, повадок, характера жизни зверей. Острее, изобретательнее изображались звери в экспрессивных рисунках И. Ефимова. Поэтично и точно воссоздали мир природы скромные на вид иллюстрации П. Митурича, Л. Бруни. Первые пути в производственной книжке прокладывали сестры Г. и О. Чичаговы, которые принесли четкость инженерного чертежа, броскость рекламного плаката, лаконизм цветных силуэтов.
Художники ОСТа подхватили и активно продолжили эту традицию. Их подвижный, энергичный художественный язык, широкое введение в детскую книжку остро схваченных образов современной жизни оказали влияние, как уже сказано, далеко выходившее за пределы списка членов этого общества. В известной мере оно отразилось, видимо, также и на ленинградской детской книге, помогло ее эволюции от отточенно-четких форм «лебедевской школы» середины 20-х к гораздо более подвижному, нервному рисунку начала тридцатых. О многом в этом кратком обзоре сказано слишком бегло. Иные художники или даже их отдельные книги заслуживают специальных статей. Мне было важно расширить рамки установившихся представлений о богатствах ранней советской детской книги, напомнить полузабытые имена и издания, наметить до сих пор не прослеженные линии развития, показать, наконец, что изучение этой области нашей художественной культуры не только не закончено, но, пожалуй едва еще начато".
Детская литература. - 1977. - № 10. - С.74-79.
Иллюстрации к статье подобраны из современных источников.
На сайте Российской государственной детской библиотеки можно подробнее познакомиться с книгой Н.Шифрина "Поезд идет": http://online.rgdb.ru/nodes/147#page/1/mode/grid/zoom/5
В 70-80-е годы в журнале "Детская литература" было опубликовано немало статей на эту тему. И первой из них, думаю, достойна знакомства статья Юрия Яковлевича Герчука о художниках "Общества станковистов". В нашем сообществе уже представлялись книги остовцев - А.Дейнеки, Н.Купреянова, Ю.Пименова. Их работы - очень важный вклад в искусство детской книги.
Итак, что же пишет об этой группе Ю.Я.Герчук:
"Одним из характерных и важных, но еще не раскрытых этапов развития советской детской книги во второй половине 20-х - начале 30-х годов были работы московских художников, объединившихся в «Общество станковистов», иначе - «ОСТ» - одну из наиболее значительных художественных группировок того времени. Истории ОСТа посвящена недавно вышедшая книга (Костин В. ОСТ (Общество станковистов). Л., 1976) , но детская графика остовцев лишь вскользь упоминается в этом исследовании, как и в монографиях об отдельных мастерах этого круга.
Программа и творческая деятельность ОСТа активно противостояли, с одной стороны, стремлениям так называемых «производственников» отказаться от самостоятельных форм изобразительного искусства, свести работу художника к практическому формированию предметной среды. Но не менее резко отмеживались остовцы и от той чисто повествовательной живописи и графики, в которых продиктованное временем изменение тематики не сопровождалось столь же решительным обновлением художественного языка, всего строя и способа восприятия мира. В общество входили влиятельные профессора Вхутемаса - Д. Штеренберг (он был и председателем ОСТа), Н. Купреянов, а с ними их недавние ученики - А. Дейнека, Ю. Пименов, Н. Шифрин и другие.
Никто из остовцев не был по преимуществу «детским» художником. У всех были на первом месте станковая живопись или графика, иногда - театр, многие занимались также плакатом, журнальной иллюстрацией, карикатурой и только среди прочего - детской книжкой. И число таких работ у каждого - десяток-полтора, не более. А все-таки детские книжки этих художников окрасили своим четко выраженным стилем и почерком важный этап развития детской иллюстрации. Они оказали заметное влияние на работы многих мастеров, не только входивших в Общество станковистов, но и весьма далеких от него по своим творческим устремлениям.
Художники ОСТа дали детской книге новый графический язык, изменили ее интонацию, почерк и темы рисунка, резко сблизили с тем, что рисовалось в эти годы для взрослого читателя. Ленинградская, лебедевская школа, мастерски используя в детской книжке достижения современных художественных течений, все-таки четко разделяла характер рисования для детей и для взрослых. А остовцы широко и свободно перенесли в издания для маленьких гротескную остроту своих журнальных иллюстраций и сатирических рисунков, лаконизм плакатов, живую беглость натурных зарисовок, привозившихся из «производственных» командировок на фабрики и в колхозы.
Иллюстрации к книге Н.Шифрина "Нефть"
Так, своеобразным отчетом о поездке художника в Баку оказалась детская книжка Н. Шифрина «Нефть» (М., «Молодая гвардия», 1931), проникнутая технической романтикой, наполненная экспрессивными силуэтами причудливых и громоздких сооружений, упругими петлями могучих трубопроводов.
Иллюстрация к книге Н.Шифрина "Поезд идет"
А его же книжка-ширма «Поезд идет» (М., ГИЗ, 1929), адресованная самому маленькому зрителю, не случайно перекликается (и притом не только по сюжету) со знаменитой серией рисунков Н. Купреянова «Железнодорожные пути» (1925-1927) и с журнальными обложками А. Дейнеки, нередко построенными на ритмических переплетениях рельсов, железных ферм, проводов. Но в то же время есть в этой книжке-ширме, с ее цветными, почти игрушечными силуэтиками вагонов, очень детское ощущение романтики железнодорожного пути, бесконечной смены впечатлений и бесконечного повторения характерного рисунка рельсов, стрелок, проводов, столбов.
Очень характерна для ОСТа холодноватая, чертежно-жесткая графика в немногочисленных детских книжках К. Вялова (Д.Бэруч. «Дорога». М., ГИЗ, 1931; Л. Спрэг-Митчель. «Небоскреб». М.- Л., ГИЗ, 1931).
Иллюстрация К.Вялова к книге "Дорога"
В ее четких линиях сквозит живой восторг перед чудесами современной техники.
Подвижными, энергичными ритмами проникнуты производственные книжки А. Дейнеки (Н. Асеев. «Кутерьма»; Б. Уральский. «Электромонтер». Обе - М.. ГИЗ, 1930).
Иллюстрации А.Дейнеки к книге Б.Уральского "Электромонтер"
Прирожденный монументалист и опытный плакатист, Дейнека и в свои детские книжки принес смело обобщенный рисунок, широкий плакатный жест. Он свободно оперировал цветными силуэтами и заливками, жесткой графикой проводов и ферм. На острых, непривычных ракурсах построена нарядная книжка-картинка «В облаках» (М., ГИЗ, 1931), посвященная авиации.
Дейнека умел цветом, ритмом, движением создать в своих книжках ощущение праздника, не теряя при этом энергии, даже некоторой суровости своей графики (А. Барто. «Первое Мая». М., ГИЗ, 1926; «Парад Красной армии». М., ГИЗ, 1930).
Иллюстрация А.Дейнеки к книге А.Барто "Первое Мая"
Подобными же лаконичными и четкими ритмами, контрастом цветовых плоскостей оперирует Н. Денисовский, вмещая в маленькую, в ладонь величиной, книжечку (Е. Тараховская. «Бей, барабан». М., 1930) энергию и яркость уличного плаката. Близки к работам Дейнеки и рисунки К. Козловой, но они мягче по ритмам, менее плакатно-монументальны. Свободно, будто прямо с натуры набросанные цветным штрихом фигурки работниц художница умело вводит в плоскостный ритм книжного разворота (А. Чумаченко. «Леденец в бумажке». М., ГИЗ, 1930).
Художники ОСТа смело вводят в детскую книгу свободу и энергию современного «взрослого» рисунка. Н. Купреянов, активный сотрудник сатирических журналов середины 20-х годов, целиком перенес приемы карикатуры и в детскую книжку. Его первой работой для детей была «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» Маяковского (М., «Московский рабочий», 1925).
Для гротескной сатирической фантастики Маяковского этот графический язык «Красного перца» оказался на редкость органичным. Он позволял свободно материализовать любые гиперболы поэта, не казавшиеся в таком ироническом изображении грубой натяжкой. Единством почерка детской сказки и журнальной карикатуры подчеркивалось и единство задачи, единство сатирической цели.
Подобными же, броскими, ироничными рисунками иллюстрирована и вторая книжка Купреянова «Приключения Феди Рудакова» с плохими стихами А. Жарова (М., ГИЗ, 1926). В отличие от одновременных работ в том же жанре В. Лебедева, не менее опытного мастера бытовой и политической сатиры («Мороженое», «Вчера и сегодня», 1925), с которыми работы Купреянова нередко сравнивают, рисунки московского мастера кажутся гораздо более свободными, размашистыми. Они лишены холодноватой отточенности лебедевских образов, журнальный язык не подвергся здесь специальной «детской» трансформации. Купреянов свободно следует за текстом, рисует, кажется, на ходу, на полях страницы, небрежно, весело и быстро. Эту принципиальную подвижность графики Купреянова подчеркивают и заголовки, набросанные небрежным, быстрым почерком, асимметрично, часто с переносами, но очень плотно и точно объединенные с рисунком в динамичную, построенную на диагоналях композицию.
Позднее Купреянов, отошедший к концу 20-х годов от сатирической графики, выдвигает и в своих детских работах иные темы, а с ними и другие методы рисования. Появляются книжки о природе, о животных, отчасти познавательные, но по преимуществу лирические.
Особенно в обложках к книгам А. Коваленского «О березе, о морозе, елках да иголках» и «О козе-егозе, свинке-шетинке и о домашней скотинке» (обе - М., ГИЗ, 1928) проявились столь свойственные художнику точность глаза в сочетании с поэтическим преображением непосредственно наблюдаемого им мира природы. Обложка первой из них и по способам обобщения, и по настроению близка к его зимним пейзажам 1924 года («Зима. Чайная», «Красная лошадь», «Зимний пейзаж. Обоз»). Подобным же образом обложка для «Фурсика» И. Соколова-Микитова варьирует мотивы многочисленных «стад» Купреянова. Как никому другому ему была свойственна живая образность и композиционная цельность восприятия натуры даже в самом беглом наброске. Это и делает такими живыми быстрые, почти дневниковые рисунки на страницах «Круглого года» С. Федорченко (М.-Л., ГИЗ, 1930), как и более детальные иллюстрации к «Зверинцу» Б. Пастернака (М., ГИЗ, 1929), «Дедушке Мазаю и зайцам» Н. Некрасова (М.-Л., ГИЗ, 1930).
Традиционные темы о природе, о животных разрабатывали и другие, названные выше художники.
Из бесконечного ряда книжек-картинок, знакомящих детей с домашними животными, работы Н. Шифрина - «Бегут, везут, работают» (М., ГИЗ, 1929), А. Дейнеки - «Про лошадей» (со стихами В. Владимирова. М., ГИЗ, 1928) выделяются острой экспрессией, стремительным, ритмичным движением, энергией бега.
Преувеличенно экспрессивны, несколько даже страшноваты звери в книжках, иллюстрированных в те годы Ю. Пименовым.
Громадный бегемот «высовывает» свою тяжелую голову из страницы (С. Федорченко. «Самые большие». М.-Л., ГИЗ, 1930). Экзотические глубоководные рыбы с какой-то механической четкостью почти что вычерчены в жестких рисунках М. Доброковского («Морское дно». М., 1929).
Среди нескольких работ в детской книге А. Гончарова выделяются гравюры на дереве к «Двум жизням Госсека» М. Гершензона (М., «Молодая гвардия», 1933).
Ближайший ученик и последователь В. Фаворского, Гончаров ищет в своей технике, в приемах гравирования - в энергии четкого штриха, в контрастах черного и белого, в угловатой резкости жестов и подчеркнутой обобщенности объемов - соответствия суровому, величественно-романтическому духу воплощаемой им эпохи Великой французской революции.
Очень своеобразны и принципиальны детские книжки Д. Штеренберга, оказавшие большое влияние на художественную культуру рубежа 20-х и 30-х годов. Не только по графическим приемам, но и в самом выборе художественных задач они тесно связаны с тем, что делал этот мастер в живописи и станковой графике. Не довольствуясь традиционной изобразительностью, Штеренберг стремился придать каждому предмету особую, почти осязательную конкретность. Последовательнее, чем другие художники, он избегает построения пространства в глубину, подчеркивает плоскость листа изобразительной, сложной обработкой.
Сохранившиеся оригиналы его книжек-картинок «Цветы», «Узоры», «Посуда», «Мои игрушки», «Физкультура» (все - М., ГИЗ, 1930) выполнены с широким применением аппликации из цветной бумаги, непосредственно отпечатанных краской стебельков растений или их расплывчатых силуэтов, полученных с помощью аэрографа. Все эти сложные фактурные приемы, лишь отчасти, впрочем, передававшиеся в литографиях книжного тиража, не только раскрывают по-новому выразительность и красоту изображенных вещей, но и как бы отдают в руки зрителя сами способы их графического воплощения, при всей изысканности по-детски элементарные.
Похожие средства использовал Штеренберг и в сюжетных иллюстрациях.
В книжке О. Гурьян «Галу и М'гату, негритянские ребята» (М., ГИЗ, 1928) пряная экзотика африканской деревни передана резкостью цветовых контрастов, обобщенной пластичностью черных силуэтов людей. Не стилизуя иллюстрации в духе негритянского искусства (только в силуэтах обложки чувствуется отдаленная связь с африканской скульптурой), художник точно улавливает и своими средствами воплощает этот дух.
Отражение графических принципов Штеренберга заметно в работе Е. Мельниковой (Л. Кассиль. «Яичница без яиц». М., 1931) в плоско развернутом пространстве и в лаконичных натюрмортах.
Разумеется, остовцы далеко не были монополистами в московской детской книге рубежа 20-х и 30-х годов. В Москве в эти годы издается множество детских книжек, работают значительные и очень разные художники. В. Ватагин, ученый-натуралист, принес в детскую книжку добротное, детальное знание строения, повадок, характера жизни зверей. Острее, изобретательнее изображались звери в экспрессивных рисунках И. Ефимова. Поэтично и точно воссоздали мир природы скромные на вид иллюстрации П. Митурича, Л. Бруни. Первые пути в производственной книжке прокладывали сестры Г. и О. Чичаговы, которые принесли четкость инженерного чертежа, броскость рекламного плаката, лаконизм цветных силуэтов.
Художники ОСТа подхватили и активно продолжили эту традицию. Их подвижный, энергичный художественный язык, широкое введение в детскую книжку остро схваченных образов современной жизни оказали влияние, как уже сказано, далеко выходившее за пределы списка членов этого общества. В известной мере оно отразилось, видимо, также и на ленинградской детской книге, помогло ее эволюции от отточенно-четких форм «лебедевской школы» середины 20-х к гораздо более подвижному, нервному рисунку начала тридцатых. О многом в этом кратком обзоре сказано слишком бегло. Иные художники или даже их отдельные книги заслуживают специальных статей. Мне было важно расширить рамки установившихся представлений о богатствах ранней советской детской книги, напомнить полузабытые имена и издания, наметить до сих пор не прослеженные линии развития, показать, наконец, что изучение этой области нашей художественной культуры не только не закончено, но, пожалуй едва еще начато".
Детская литература. - 1977. - № 10. - С.74-79.
Иллюстрации к статье подобраны из современных источников.
На сайте Российской государственной детской библиотеки можно подробнее познакомиться с книгой Н.Шифрина "Поезд идет": http://online.rgdb.ru/nodes/147#page/1/mode/grid/zoom/5