禅(Дзен).
Среди моей многочисленной коллекции классической живописи и фотографий, развешенных по стенам моих нынешних апартаментов в Нью-Йорке, существенно выделяется лишь одна-единственная вещь. Это маленький обрывок газеты, который приклеен на большое полотно белоснежного цвета. Когда ко мне приходят в гости новые знакомые, то каждый раз мне приходиться отвечать на одинаковые вопросы людей, думающих о том, что перед ними работа какого-то известного авангардного художника. Но все гораздо прозаичнее и секрет этого клочка газетной бумаги знают только те мои близкие друзья, которые помнят время, когда я жил в трущобах Гонконга, а иногда даже и ночевал на улице.
В 1966 - 1967 гг. события "культурной революции" в соседнем Китае вызвали сильный резонанс в среде китайцев Гонконга, однако вспыхнувшие здесь политические волнения вскоре погасли. Но внутренние переживания многих жителей так и не прекратились. Так было и со мной. Люди искали выход и не могли его найти. В то время мне приходилось быть таксистом и часто доводилось общаться с совершенно разными людьми, начиная от американских бизнесменов заканчивая членами хуэйданов района Ваньчай, занимающихся подделкой китайских букинистических книг. В одну из ночей 1969 года в трущобах Коулуна ко мне в машину сел человек, а когда он вышел, на заднем сиденье осталась лежать его смятая газета, с обведенным карандашом объявлением , состоящем из одного иероглифа 禅(Дзен), рядом был указан номер телефона.
Пару месяцев спустя, когда я проиграл в казино машину и оставшиеся деньги, я решил позвонить. Это было поздним вечером, бросив оставшуюся мелочь в щель телефона, расположенного на улице, я слушал гудки, а потом поймал себя на мысли, что гудков уже давно нет и я слушаю чье-то дыхание в трубке и шелест шин автомобилей, проносящихся около будки с телефоном. Каждые 5 минут я опускал в телефон новую монетку, а когда я нащупал в кармане последнюю, то решил все-таки задать один вопрос.
-Что мне делать дальше?
-В ответ я услышал абсолютную тишину.
Когда в Золотом треугольнике разгорелась опиумная война, и Гонконг наполнился новыми беженцами, я перебрался в Америку, где мне удалось продолжить образование психолога и спустя какое-то время добиться больших достижений в этой области. Все это время я хранил при себе этот вырванный клочок газеты с объявлением. Многое изменилось для меня с тех пор, многое, как я думал, мне удалось понять.
С момента моего первого звонка прошло чуть менее двух десятков лет, и я решил позвонить еще раз по тому же номеру. В отличие от того вечернего звонка, я уже хотел кое-что сказать в трубку. Но во второй раз я услышал, что этого номера больше нет.
Комбинация цифр утратила для меня свой смысл, но не сама идея. И теперь, когда мне хочется чем-то поделиться, я смотрю на этот обрывок газеты и окружающий его белый фон, понимая при этом, что номер по прежнему существует, и в нем поменялись только цифры. И на него все так же можно позвонить. Но только один раз, как и мне тогда.
