Лаборатория «Парадиз» (часть 3)
Часть 1
Часть 2
Хотя никто ни разу не упрекнул Бо за то, что она уволила Дэйва, все понимали его роль в развитии проекта, и с каждым поколением всё сильнее. Для начала он своим дурацким решением ускорил развитие проекта, который иначе мог вообще никогда не начаться. Когда гомункулусы успешно устроились на К-12486, огромную роль Дэйва признали даже самые скептически настроенные сотрудники. Теперь же, когда удался проект «Ковчег» - только благодаря тому, что центр неповиновения так и не развился толком, - его зауважали ещё сильнее. Чтобы плодиться и размножаться центр неповиновения оказался не особенно нужен. Это, конечно, тормозило развитие их цивилизации, условия их жизни были никчёмными и смертность оставалась огромной, но как оказалось, высокая рождаемость неплохо окупала эти проблемы, и потому ограничение развития цивилизации оказалось не таким пагубным, как изначально ожидалось.
Так что, когда спустя ещё несколько лет гомункулусы, наконец, приблизились к уровню развития, которого Бо ожидала от них с самого начала, это никого не порадовало. С самого первого дня на К-12486 от гомункулусов требовалось всего две вещи: плодиться и размножаться и никогда - никогда! - не лезть на Олимп. Сейчас же мы следили за ними не только чтоб сохранять, беречь и способствовать увеличению их популяции, чтобы как можно быстрее превратить К-12486 в пригодную для жизни планету, но и контролировали их, чтобы они и не думали прорваться на нашу планету. Но с этим возникали проблемы.
Гомункулусы не творили себе новых кумиров, но лелеяли память о старых. Из легенд, передававшихся из уст в уста, они знали, что условия жизни в Парадизе близки к идеальным и сильно отличаются от тех суровых условий, в которых им приходится жить на К-12486. Они не только придумали себе, что их изгнали за какой-то грех: среди них даже ходили легенды, что после смерти душа гомункулуса - мы так толком до сих пор не поняли, что они называют душой, - попадает обратно в парадиз.
Бо, заведовавшая лабораторией на момент отправки корабля, была в их представлении чем-то вроде создателя всего сущего, и глядя в небо, откуда, по сообщениям их предков, они когда-то прилетели и где осталась Бо, просили её вернуть их обратно.
Дэйва же, чьим голосом говорила змея, когда-то соблазнившая самку гомункулуса на поступок, который, по их мнению, и стоил им Парадиза, они считали источником всех бед и чуть ли не воплощением зла и противопоставляли его Бо. Особенно удивительным было то, что со временем сотрудники лаборатории тоже стали разделять себя на последователей Бо и Дэйва, хотя и в ином смысле. Первые смотрели на гомункулусов как на эксперимент - интересный и очень важный, но не более, чем эксперимент, и совершенно спокойно относились к необходимости уничтожить гомункулусов, когда К-12486 будет готов нас принять.
Но Дэйв и его последователи… они по-настоящему любили этих существ. С самого начала они относились к ним как к своему детищу - а потом и вовсе смотрели на жителей К-12486 как на своё дитя.
Прошло ещё несколько лет, весь состав лаборатории полностью сменился, но они так и продолжали придерживаться двух разных мнений. И когда случилось третье собрание лаборатории «Парадиз», эти группировки практически подрались.
Центр неповиновения - именно так звучала тема собрания. Центра неповиновения наконец заметно развился - и гомункулусы решили по-настоящему стать равными создателю, то есть олимпианам. И они захотели вернуться обратно, туда, откуда прилетели когда-то.
И зная, что когда-то они спустились откуда-то с неба, гомункулусы начали строить башню, чтобы вернуться обратно.
Поначалу идея показалась до смешного абсурдной. Гомункулусы могут ценою жизни нескольких поколений строить эту башню, потом ещё целую жизнь карабкаться по ней - и всё равно им не добраться даже до верхних слоёв атмосферы.
Но опасно было не это, опасен был сам посыл. Центр неповиновения, который мы стремились развить в них ради того, чтобы они приспособились к жизни на К-12486, привёл к тому, что их деятельность направлены против нас. Это необходимо было любым способом остановить прежде, чем они получат технологии, которые позволят им вместо бессмысленной башни строить космические корабли. Первой идеей, которая приходила в голову, был потоп. Этот способ уже хорошо зарекомендовал себя, и хотя после потопа все труды по тому, чтобы заставить гомункулусов забыть своих богов, пошли прахом, они ещё долго не осмеливались поднимать глаза к небу иначе как для молитвы. Но председатель собрания отверг эту идею, сказав, что нет нужды каждый раз убивать всех людей лишь из страха, что они станут слишком похожими на нас.
Вот тут-т и началась склока. Слово «люди», произнесённое в отношении гомункулусов, привело всех участников собрания в неимоверное возбуждение. Больше всех, разумеется, бушевали те, кто считал их всего лишь биомассой, подопытными крысами или даже чем-то вроде героев компьютерной игры, но чем больше они разъярялись, тем сильнее был гнев их противников - последователей Дэйва, которые смотрели за развитием цивилизации на К-12486 так же, как родители следят за взрослением собственных детей. И хотя тогда этот спор удалось потушить, но с тех пор вопрос о роли гомункулусов не утихал ни на минуту.
Тем не менее, участники собрания постепенно успокоились - все собственные интересы уходили на второй план, поскольку каждый понимал, что любое массовое убийство откатывает развитие всего проекта на несколько лет - даже десятков лет - назад, и каждая такая задержка может стоить жизни всему населению земли, ведь ключевым словом лаборатории Парадиз было «успеть». С другой стороны, было понятно, что гомункулусы слишком быстро соображают, и нужно серьёзно охладить их пыл. Нужно добиться того, чтобы развитие их цивилизации замедлилось - не центра неповиновения, а технического прогресса.
Если задуматься, почему вообще оказалось возможным создание лаборатории «Парадиз», то способ борьбы с агрессией гомункулусов приходил в голову сам собой. Её создание никогда не было бы возможно без общепланетного сотрудничества. Отделения лаборатории слаженно работают по всему миру - а разделившись, этого никогда не удалось бы достичь. Гомункулусы же изначально происходили от общих предков и жили как братья и сёстры. Они все понимали друг друга и теперь, задавшись идеей достичь земли, сплочённо работали над общей идеей, как и мы над созданием своей лаборатории. Именно этому надо было помешать. Так что чтобы остановить прогресс, нужно было лишить гомункулусов преимущества беспрепятственного общения.
Явление, которое они наблюдали буквально спустя около 50 тамошних лет - а если быть точнее, спустя 13 олимпийских лет, то есть срок, которые потребовался, чтобы передать на нашу космическую станцию на орбите К-12486 соответствующую программу, - одни гомункулусы приняли за бурю, другие - за неудавшийся конец света, а некоторые посчитали её гневом божьим. В действительности же это было облучение, сгенерированное на космической станции и направленное на К-12486, которое привело к небольшой, почти не смертельной, мутации речевого аппарата.
Ясно гомункулусам было только одно: даже когда буря улеглась и погибшие были захоронены, продолжать строительство стало невозможно, потому что они перестали понимать друг друга.
***
Очередное собрание лаборатории Парадиз состоялось около двух тысяч лет назад. Проект очень неплохо развивался - продолжительность жизни олимпиан уже достигла сотни лет, так что со скоростью света за одну человеческую жизнь уже можно было бы достичь поверхности К-12486. И хотя до практического применения было ещё далеко - во-первых, потому что транспортные космические корабли не могли летать со скоростью света, а во-вторых, потому что необходим был и некоторый временной запас, чтобы обжиться на К-12486 и завести потомство, - первые результаты вызывали оптимизм. Климат на К-12486 тоже постепенно налаживался, и хотя глобальное потепление было медленным, по прогнозам аналитиков перенаселение Олимпа не должно было начаться раньше, чем будет возможно расселение на К-12486. В то же время и запаса по времени отнюдь не было, так что следить за развитием К-12486 приходилось особенно тщательно.
Гомункулусы никогда не были особенно мирными существами - вся история развития их цивилизации просто пронизана масштабными убийствами. С тех пор, как они начали говорить на разных языках, их история получила новое развитие: размножаясь, они делились на языковые кланы, и хотя все они по-прежнему были родственниками и даже продолжали помнить об этом, параллельно с этим в них зародилась и стала укрепляться новая идея - о господстве одних языковых групп над другими. Сначала между собой воевали соседние племена, потом города и целые государства; в итоге вся их история превратилась в историю непрерывных войн.
Тем не менее мы до сих пор смотрели на это сквозь пальцы, понимая, что с одной стороны, такое поведение - естественный процесс развития цивилизации, а с другой - периодические откаты назад по численности населения хоть и замедляют скорость превращения К-12486 в пригодную для жизни планету, но существенно снижают как риск повторения «25 эксперимента», так и повторного всеобщего объединения гомункулусов и вслед за ним чрезмерно быстрого технологического прогресса. Однако жестокость гомункулусов, казалось, всё нарастает, и риск, что они просто поубивают друг друга прежде, чем им удастся помешать, становился реальным. Мало того, неправильно истолковав первый свод законов, они не просто продолжали верить каждый в своих богов, они начали убивать друг друга якобы от их имени. Непросто отправить на костёр соседа за то, что у него достаток больше, чем у тебя - однако многие моральные запреты снимаются, если приказы отдаёт тебе создатель. Казалось, они намеренно противятся развитию центра неповиновения, и вместо того, чтобы наслаждаться свободой, выдумывают себе законы один глупее другого. Чем суровее правила, тем понятнее казался им мир, и они насаждали новые и новые правила во всех областях своей жизни - от рождения до самой смерти, от богов, в которых верили, до того, в какой руке за обедом держать сосуд.
Хотя соответствующий отдел лаборатории продолжал регулярно собирать данные по верованиям гомункулусов, мы уже не ассоциировали себя с их божествами. Мы по возможности не лезли в их жизнь - но казалось, что им этого не хватает, и в отсутствие реальных богов они создавали себе выдуманных, в отсутствие реальных запретов придумывали искусственные - и далеко не всегда разумные. Эти боги уже мало были похожи на нас - они больше напоминали самих гомункулусов. Казалось, гомункулусы мстят нам за то, что мы создали их по своему образу - теперь они по своему образу заново создавали нас в своём сознании. Их боги были требовательными, мстительными, жадными - и любвеобильными. Но страшнее всего, что их боги были разными - и каждый требовал «не сотворить себе ДРУГОГО кумира» и истреблять не уважающих его гомункулусов.
Впрочем, если бы 13 наших лет - срок, который необходим для передачи информации на искусственный спутник на орбите К-12486, - не равнялся 50 тамошним годам, - повода для волнений не было бы и тогда. Однако, когда данные экстраполяции показали, что если дела и дальше пойдут не лучше, то спустя сотню лет популяция гомункулусов снова откатится к отметке тысячелетней давности, всем стала ясна необходимость нового собрания.
Собрания теперь проходили всё чаще и чаще - историки даже установили, что какой-нибудь катаклизм на К-12486 происходит каждый раз, когда по его поверхности проходят очередные 10 миллиардов гомункулусов. Рост же их популяции, пренебрегая периодическими провалами из-за очередной войны и последующими всплесками, был квадратичным, как и на Олимпе, так что немудрено, что как катаклизмы, так и собрания лаборатории «Парадиз» становились всё чаще. Решение всё чаще возникающих проблем требовало всё большего финансирования - но что ещё важнее, оно требовало богатой фантазии, поскольку ни в коем случае нельзя было дважды пускать в дело один и тот же приём. Вот и в этот раз необходимость принести на К-12486 мир и покой потребовала нового решения, хотя несомненно, что никому не приходило в голову ничего, кроме как вновь спустить гомункулусам с небес очередной свод законов.
Обиднее всего было то, что последний раз сотрудники лаборатории Парадиз вмешивались в жизнь гомункулусов, чтобы их рассорить - а теперь нужно было их помирить. И раз уж основные кровопролития происходили на почве религиозных разногласий, было естественно привести всё население К-12486 к единому богу. Эта идея была хороша ещё и потому, что со временем, когда абстрактное мышление гомункулусов достаточно разовьётся, бог, который и теперь уже мало на нас похож, и вовсе перестанет быть чем-то реальным, а останется только идеей, к которой можно стремиться мысленно - но никак не лететь на космическом корабле.
Но хотя идея казалась простой, её реализация была гораздо сложнее. Поначалу всё шло неплохо: тщательно спланированные сообщения достигли нашего спутника, и транслятор начал прицельно передавать их отдельным гомункулусам. С их точки зрения они слышали божественный голос и, восхищённые, стремились передать её остальным жителям К-12486. Однако дальше возникла загвоздка: то, во что так легко поверил гомункулус, который сам слышал голос с небес, не очень охотно принимали на веру остальные. И что ещё хуже - этих пророков просто убивали.
Транслятор на спутнике продолжал работать в полную силу, но посланная нами информация не имела практически никакого успеха: небольшая группка гомункулусов, которая приняла её на веру, подвергалась невероятным гонениям и редела из-за казней едва ли не быстрее, чем росла за счёт примыкавших новых последователей. Выход был всего один, и как ни сложен показался поначалу проект «Пришествие», необходимость его реализации почти ни разу не ставилась под сомнение.
Нужно было послать на К-12486 кого-то, чьи слова о боге не вызовут у гомункулусов сомнения. Нужно было послать самого бога.
Продолжение следует...