Так вот, про Гоголя
Некоторое время назад, перечитывая «Мёртвые души», поразился совершенно неожиданной вещи, на какую никогда раньше не обращал внимания.
Всю юношескую жизнь меня традиционно учили, что помещики в романе - образы карикатурные, карнавальные. Они созданы читателю для увеселения и смеха, а писателю - для гимнастического упражнения со словом. Сидя за партой в классе, я сам отстрачивал сочинения, в которых объявлял каждого из персонажей, посещаемых Чичиковым, манифестацией определённого порока. Я уподоблял их в сочинении характерным кругам ада. Передвижение Павла Ивановича, заявлял маленький я, есть погружение в геенну с ультимативным апогеем мерзости, в форме Плюшкина, на дне. И подобной риторикой я всегда завоёвывал похвалу и одобрение со стороны преподавателей. Как-то получалось, что именно так всегда и принято было воспринимать действующих лиц романа: шаржами, уродливыми масками, полными гипертрофированных черт и превосходства стиля над содержанием, вроде Освальда Кабблпота в исполнении Денни де Вито. И ладно школьные учителя, но ведь даже Бахтин говорит нам о карнавале, балаганах и о смеховой культуре.
И внезапно всё оказалось совсем не так. Перечитав роман, так сказать, вооружённым глазом и мозгом, я вдруг оторопел. Сомнение начало закрадываться с первыми визитами Чичикова, а уж к Плюшкину откровение просто накрыло меня. ОКАЗЫВАЕТСЯ, все эти ребята - никакие не карикатуры порока, но абсолютно настоящие, трогательные, несчастные люди! Их жалко! Особенно Плюшкина. Какая, на хрен, прореха на человечестве! Смерть жены сломала его, подорвала психику, он не нашёл в себе сил держать хозяйство наплаву, он закрылся и пропал! Прореха?! Это трагедия личности! Или Манилов. Людей, которые способны лишь надувать мыльные пузыри и ничего не добиться в жизни, миллионы. Но он трогателен. Нежны его отношения с супругой, симпатичны его мечтания, и, несмотря на презрение к праздности, его жалко! Жалко по-хорошему!
Может быть, я сейчас говорю инфантильные вещи, но, чёрт возьми, почему мне никто об этом не сказал тогда, в детстве? Потому что ребёнок должен учиться мыслить самостоятельно? Ну хоть бы намекнуть, обозначить идею. Дети - в принципе весьма жестокие создания. И, разумеется, дискурс осмеяния и потехи над балаганными картинками ребёнку всегда проще и доступнее, чем любой другой, так почему же?
Или я не прав - и нет там ничего такого? Может, я слишком погрузился в ходе жизни в массовую культуру и комиксовую эстетику, и - на таком фоне - гоголевский бестиарий представляется мне чересчур человечным? Давайте-ка, любезные знатоки изящной словесности (я знаю, вы здесь есть!), скажите мне что-нибудь на это.
Всю юношескую жизнь меня традиционно учили, что помещики в романе - образы карикатурные, карнавальные. Они созданы читателю для увеселения и смеха, а писателю - для гимнастического упражнения со словом. Сидя за партой в классе, я сам отстрачивал сочинения, в которых объявлял каждого из персонажей, посещаемых Чичиковым, манифестацией определённого порока. Я уподоблял их в сочинении характерным кругам ада. Передвижение Павла Ивановича, заявлял маленький я, есть погружение в геенну с ультимативным апогеем мерзости, в форме Плюшкина, на дне. И подобной риторикой я всегда завоёвывал похвалу и одобрение со стороны преподавателей. Как-то получалось, что именно так всегда и принято было воспринимать действующих лиц романа: шаржами, уродливыми масками, полными гипертрофированных черт и превосходства стиля над содержанием, вроде Освальда Кабблпота в исполнении Денни де Вито. И ладно школьные учителя, но ведь даже Бахтин говорит нам о карнавале, балаганах и о смеховой культуре.
И внезапно всё оказалось совсем не так. Перечитав роман, так сказать, вооружённым глазом и мозгом, я вдруг оторопел. Сомнение начало закрадываться с первыми визитами Чичикова, а уж к Плюшкину откровение просто накрыло меня. ОКАЗЫВАЕТСЯ, все эти ребята - никакие не карикатуры порока, но абсолютно настоящие, трогательные, несчастные люди! Их жалко! Особенно Плюшкина. Какая, на хрен, прореха на человечестве! Смерть жены сломала его, подорвала психику, он не нашёл в себе сил держать хозяйство наплаву, он закрылся и пропал! Прореха?! Это трагедия личности! Или Манилов. Людей, которые способны лишь надувать мыльные пузыри и ничего не добиться в жизни, миллионы. Но он трогателен. Нежны его отношения с супругой, симпатичны его мечтания, и, несмотря на презрение к праздности, его жалко! Жалко по-хорошему!
Может быть, я сейчас говорю инфантильные вещи, но, чёрт возьми, почему мне никто об этом не сказал тогда, в детстве? Потому что ребёнок должен учиться мыслить самостоятельно? Ну хоть бы намекнуть, обозначить идею. Дети - в принципе весьма жестокие создания. И, разумеется, дискурс осмеяния и потехи над балаганными картинками ребёнку всегда проще и доступнее, чем любой другой, так почему же?
Или я не прав - и нет там ничего такого? Может, я слишком погрузился в ходе жизни в массовую культуру и комиксовую эстетику, и - на таком фоне - гоголевский бестиарий представляется мне чересчур человечным? Давайте-ка, любезные знатоки изящной словесности (я знаю, вы здесь есть!), скажите мне что-нибудь на это.