Ностальгия
Прекрасный разговорный фильм снял Полански, не зря четыре европейские страны собирали 20 миллионов евро на кино про американцев. Оторваться невозможно, час сорок пролетают, как сорок минут. Пара Вальц-Уинслет подана существенно выигрышнее, чем пострадавшие Райли-Фостер, что вполне закономерно. В одной из сцен открывается на десять сантиметров соседская дверь, и через нее в течении десяти секунд видно самого Полански, который, похоже, тоже не может выйти - поскольку действие происходит в Америке, подтекст легко читается.
Небольшая проблема фильма заключается в том, что талант Романа Полански гораздо мощнее и многообразнее, чем пьеса Ясмины Резы, ему там попросту тесно. Говорят, что «Бог резни» на театральной сцене и про французов - сущий балаган, за это его и любят. Полански балаганом не занимается, у него все тоньше, но выше источника-то не прыгнешь, и получается немножко обидно, потому что «Резня» без балагана никаких Америк не открывает - это все та же жизнь, которую мы хорошо знаем.
Как работает гений, кстати, видно на первых трех минутах фильма, когда Полански на вступительных титрах выдает в сжатом виде такую «Вестсайдскую историю», разыгранную одиннадцатилетними. А вот выраженного финала у кино нет - ни один хомячок не пострадал, и то хорошо.
Что еще обиднее - то, что этот фильм уже никогда нельзя будет поставить в СССР, на «Мосфильме», или, для экзотики, на «Ленфильме». С Басилашвили, Михалковым, Гурченко и Соловей. Или с Абдуловым, Збруевым, Алферовой и Муравьевой. В телевизионном формате, с маленькой декорацией и совсем небольшими деньгами. И в общем-то более-менее с любым из наших любимых режиссеров.