Ох, и отменно же как, сударь мой, живописать изволили... Аж дух перехватило! К слову сказать, что-то в рассуждении Вашем об Андрееве-папеньке, о насадном чаичьем предсмертом крике его, небытием втягиваемом, мостком перекинулось (что именно - того сказать по косности умишка своего не умею) к горькой судьбинушке-крестоношению сына его Данил Леонидыча. Был я некогда знаком со вдовою его, в Брюсовском на Москове наискосок от Воскресения Словущего жителсьвовавшей. Много слыхивал от восторженно-героической старицы той и о родителе, и о сыне, и о живописуемых Вашим Боголюбием местностях почухонской той стороны - много позднее бывала она в тех краях неоднократно, где детство муж ея - страдальца протекало. А недавно нечаянно встретился и с сыном, и с невесткою оного серебряного века литератора - зорко глянувшими они на меня со светокопий тусклых, на стенах Спасо-Ефимьего монастыря во Суждали представленных в составе выставы некоей, где какое-то время и томилися сии "террористы".
Про Данилу Леониыча много слыхивал от сосидельца его по Владимирскому централу - Василия Витальивича Шульгина. Разница у них в возрасте почитай лет сорок была, и разны были убеждения и разны настроения. Василию Витальевичу Данилушка казался "нарошливым", и убеждения его всё "надуманныя" и сам он точно из пластилину слепленным. И не нравилось Шульгину что Данулушка всё курил, и в шахматцы играл беспристанно: "Не жилец он был, ох не жилец..."
Так это уж, государь мой милостивый, каму какая планида выпадет. Точно, Данила Леонидыч человек был, по всему видать, больноватый и фантазии имел к тому вычурныя. Так ведь и у самого Василья-то Виталича жизнь без малого, что "нарошлива" вышла. Эвано ведь какою машкарою повернулася к нему бедному. И, как знать, может статься, что Даниле-то Леонидычу свезло в том, что юдоль сию скорбну вскорости оставил по милости Спасовой, поболе, чем соузнику его днями ветхому. Вона како Василей-то старый горе горькое мыкал ещё долги-придолги годы... Не больно-то любо ему было, верно, за окошко глянуть убогой каморченки своей...
И не говори, свет мой батюшка, как пришлось то Витальичу жить за анавескою. Хотя, ежели присмотреться, то ведь и у Леонидушки, в рассказиках его страхи то и ужасти вышли нарошными, посравнению с кошмарцем большевицким то и ужасом дивным тем. Веть такого то даже и не придумаешь, что сыночку евойному пришлось наяву хлебать...
Comments 16
К слову сказать, что-то в рассуждении Вашем об Андрееве-папеньке, о насадном чаичьем предсмертом крике его, небытием втягиваемом, мостком перекинулось (что именно - того сказать по косности умишка своего не умею) к горькой судьбинушке-крестоношению сына его Данил Леонидыча. Был я некогда знаком со вдовою его, в Брюсовском на Москове наискосок от Воскресения Словущего жителсьвовавшей. Много слыхивал от восторженно-героической старицы той и о родителе, и о сыне, и о живописуемых Вашим Боголюбием местностях почухонской той стороны - много позднее бывала она в тех краях неоднократно, где детство муж ея - страдальца протекало. А недавно нечаянно встретился и с сыном, и с невесткою оного серебряного века литератора - зорко глянувшими они на меня со светокопий тусклых, на стенах Спасо-Ефимьего монастыря во Суждали представленных в составе выставы некоей, где какое-то время и томилися сии "террористы".
Reply
по Владимирскому централу - Василия Витальивича Шульгина.
Разница у них в возрасте почитай лет сорок была,
и разны были убеждения
и разны настроения.
Василию Витальевичу Данилушка казался "нарошливым",
и убеждения его всё "надуманныя"
и сам он точно из пластилину слепленным.
И не нравилось Шульгину
что Данулушка всё курил,
и в шахматцы играл беспристанно:
"Не жилец он был, ох не жилец..."
Reply
И, как знать, может статься, что Даниле-то Леонидычу свезло в том, что юдоль сию скорбну вскорости оставил по милости Спасовой, поболе, чем соузнику его днями ветхому. Вона како Василей-то старый горе горькое мыкал ещё долги-придолги годы... Не больно-то любо ему было, верно, за окошко глянуть убогой каморченки своей...
Reply
как пришлось то Витальичу жить за анавескою.
Хотя, ежели присмотреться, то ведь и у Леонидушки,
в рассказиках его
страхи то и ужасти вышли нарошными,
посравнению с кошмарцем большевицким то
и ужасом дивным тем.
Веть такого то
даже и не придумаешь,
что сыночку евойному пришлось
наяву хлебать...
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment