Ох, и отменно же как, сударь мой, живописать изволили... Аж дух перехватило! К слову сказать, что-то в рассуждении Вашем об Андрееве-папеньке, о насадном чаичьем предсмертом крике его, небытием втягиваемом, мостком перекинулось (что именно - того сказать по косности умишка своего не умею) к горькой судьбинушке-крестоношению сына его Данил Леонидыча. Был я некогда знаком со вдовою его, в Брюсовском на Москове наискосок от Воскресения Словущего жителсьвовавшей. Много слыхивал от восторженно-героической старицы той и о родителе, и о сыне, и о живописуемых Вашим Боголюбием местностях почухонской той стороны - много позднее бывала она в тех краях неоднократно, где детство муж ея - страдальца протекало. А недавно нечаянно встретился и с сыном, и с невесткою оного серебряного века литератора - зорко глянувшими они на меня со светокопий тусклых, на стенах Спасо-Ефимьего монастыря во Суждали представленных в составе выставы некоей, где какое-то время и томилися сии "террористы".
Про Данилу Леониыча много слыхивал от сосидельца его по Владимирскому централу - Василия Витальивича Шульгина. Разница у них в возрасте почитай лет сорок была, и разны были убеждения и разны настроения. Василию Витальевичу Данилушка казался "нарошливым", и убеждения его всё "надуманныя" и сам он точно из пластилину слепленным. И не нравилось Шульгину что Данулушка всё курил, и в шахматцы играл беспристанно: "Не жилец он был, ох не жилец..."
Так это уж, государь мой милостивый, каму какая планида выпадет. Точно, Данила Леонидыч человек был, по всему видать, больноватый и фантазии имел к тому вычурныя. Так ведь и у самого Василья-то Виталича жизнь без малого, что "нарошлива" вышла. Эвано ведь какою машкарою повернулася к нему бедному. И, как знать, может статься, что Даниле-то Леонидычу свезло в том, что юдоль сию скорбну вскорости оставил по милости Спасовой, поболе, чем соузнику его днями ветхому. Вона како Василей-то старый горе горькое мыкал ещё долги-придолги годы... Не больно-то любо ему было, верно, за окошко глянуть убогой каморченки своей...
И не говори, свет мой батюшка, как пришлось то Витальичу жить за анавескою. Хотя, ежели присмотреться, то ведь и у Леонидушки, в рассказиках его страхи то и ужасти вышли нарошными, посравнению с кошмарцем большевицким то и ужасом дивным тем. Веть такого то даже и не придумаешь, что сыночку евойному пришлось наяву хлебать...
Минувшей зимою прочитал я воспоминанья вдовы ево Даниловой - очень всё обстоятельно описала старица - земля ей пухом - и за долги годы к тому. Дивицца только можно тому, как выдаржать возмогли всё то люди. И, что всегда меня вводило в недоумение, оставались при этом - в сравнении с не понесшими сего креста - какими-то изнутрь себя радостными, приветливыми, участливыми... И не так случалось, конечно, - Варлам-то Тихоныч тому, мницца мне, пример совсем иного сорту являт.
Кто озлобился люто, а кто супротив - "просветился", кто до Бога дошёл, а кто и вовсе веру потерял. Многих мне повидать пришлося, а вот судить - никого уже из тех страдальцов то, не возмусь.
Воля Ваша, но я-то думаю, что лет двадцать мог бы Леонид Николаев жить-поживать, да Бога славить, что полону избегнуть красного ево милостивно сподобил. В Сумь-то стране не так уж и плохо жилось русскому человеку - с большевицкой областью темной и не сравнить. Разве, что только - для контрастцу. Илья Ефимов вот Репин жил себе в Куоккале - не бедствовал. Да и многие к тому ещё.
Илья Ефимыч, как отец соцреализму на заказ писать никога не брезговал, а Леонидушка как замолчал в октябре 17 - так и что то вроде в нём как и оборвалося. И сердечко его только повода видимо и искало, чтоб поскорей отойти ко Господу...
Конечно, может быть и так. Однако ведь - так-то судя о причинах и следствиях, можно было бы ожидать, что вещее русское слово и вовсе умолкнет, заменяясь каким-нибудь придворовским лаем. Но ведь не умолкло же! Даже и в бывшей России, а не только в рассеянии... Я химыча я уж так вспомнил - соседушка как никак. Домиком евонным, помню, я всё в детстве восхищался - усадебка сохранившаяся.
Так ведь, друг мой разлюбезный, и сетовал, что Леонид-то сей Андреев до 19-го лишь прожил, а не до 39-го. А уж перед началом зимней-то войны - всяко бы лучше катапультироваться, была бы только на то воля Господня. Хотя Анна-то Вырубова, как уж писал как-то, отшла ко Господу где-то уже в конце шестидесятых, будучи в Гельсингфорсе-городке тамошней гражданкою. Барон ведь, как второй раз к власти пришел - лавчников спасать от большевика, так перво-наперво Анне той подданство финляндско выправил. Не бросал своих барон - даже и таких-то как фрелинка та бедова. С него бы вот эстляндцом в своё время пример взять, не предать бы Николая Николаича - енерала военного, так оно бы, может стацца, и поспокойнее всё бы сложилось... Да, что уж о том! Что было, то было - прошло!
К слову сказать, что-то в рассуждении Вашем об Андрееве-папеньке, о насадном чаичьем предсмертом крике его, небытием втягиваемом, мостком перекинулось (что именно - того сказать по косности умишка своего не умею) к горькой судьбинушке-крестоношению сына его Данил Леонидыча. Был я некогда знаком со вдовою его, в Брюсовском на Москове наискосок от Воскресения Словущего жителсьвовавшей. Много слыхивал от восторженно-героической старицы той и о родителе, и о сыне, и о живописуемых Вашим Боголюбием местностях почухонской той стороны - много позднее бывала она в тех краях неоднократно, где детство муж ея - страдальца протекало. А недавно нечаянно встретился и с сыном, и с невесткою оного серебряного века литератора - зорко глянувшими они на меня со светокопий тусклых, на стенах Спасо-Ефимьего монастыря во Суждали представленных в составе выставы некоей, где какое-то время и томилися сии "террористы".
Reply
по Владимирскому централу - Василия Витальивича Шульгина.
Разница у них в возрасте почитай лет сорок была,
и разны были убеждения
и разны настроения.
Василию Витальевичу Данилушка казался "нарошливым",
и убеждения его всё "надуманныя"
и сам он точно из пластилину слепленным.
И не нравилось Шульгину
что Данулушка всё курил,
и в шахматцы играл беспристанно:
"Не жилец он был, ох не жилец..."
Reply
И, как знать, может статься, что Даниле-то Леонидычу свезло в том, что юдоль сию скорбну вскорости оставил по милости Спасовой, поболе, чем соузнику его днями ветхому. Вона како Василей-то старый горе горькое мыкал ещё долги-придолги годы... Не больно-то любо ему было, верно, за окошко глянуть убогой каморченки своей...
Reply
как пришлось то Витальичу жить за анавескою.
Хотя, ежели присмотреться, то ведь и у Леонидушки,
в рассказиках его
страхи то и ужасти вышли нарошными,
посравнению с кошмарцем большевицким то
и ужасом дивным тем.
Веть такого то
даже и не придумаешь,
что сыночку евойному пришлось
наяву хлебать...
Reply
Reply
а кто супротив - "просветился",
кто до Бога дошёл,
а кто и вовсе веру потерял.
Многих мне повидать пришлося,
а вот судить -
никого уже из тех страдальцов то,
не возмусь.
Reply
Имевших веру и совсем потерявших ея я, признаться, не видывал. Хотя - какие мои годы...
Reply
чтоб не видеть сего разоренья бесовскаго...
Reply
Илья Ефимов вот Репин жил себе в Куоккале - не бедствовал. Да и многие к тому ещё.
Reply
на заказ писать никога не брезговал,
а Леонидушка как замолчал
в октябре 17 - так
и что то вроде в нём как и оборвалося.
И сердечко его только повода видимо и искало,
чтоб поскорей отойти ко Господу...
Reply
Но ведь не умолкло же! Даже и в бывшей России, а не только в рассеянии...
Я химыча я уж так вспомнил - соседушка как никак. Домиком евонным, помню, я всё в детстве восхищался - усадебка сохранившаяся.
Reply
только потом репинскую востановить сумели,
по постановлению партии и правительства...
Reply
Reply
Leave a comment