Свой среди чужих...
Благодаря моему новому читателю из Старой Англии,
удалось прослушать записи
последнего,
с участием владыки Антония Блума,
церковного собрания.
Слушал с чувством печали и стыда,
ибо владыку таки напоследок
"выставили на позорище",
заставили постоять и у позорного столба,
и претерпеть мучения "страхом".
Этот именно -"смертельный страх"
отчётливо звучит и в словах
уже "отходившего" владыки,
и в его интонации,
и в унизительных оглядке и реверансах
в сторону Святейшего,
и желании самому "дальше молчать",
чтоб говорили за него
только "другие".
Очень опытной кукловод,
сначала пряником, а потом - и кнутом,
пытался заставить уже совсем безнадёжно больного
и безумно одинокого человека,
если и не плясать "под чужую дудку",
то по крайней мере
всё ещё "прыгать через верёвочку",
как это приходилось делать Антонию
в годы его совсем ранней молодости.
Да, желание быть адептом
сергианской Церкви в Париже -
было выбором его изначального духовника,
и здесь тяжесть бремени ответственности за выбор
целиком возлежит на его авве.
Будущий прославленный митрополит
всегда был человеком
слабой воли,
ему всегда нехватало жёсткости,
чтобы хотя бы приструнить собственных
не в меру
"распоясавшихся"
клириков.
И соблазн "выбора веры",
был бы не полным,
если бы его же "духовный отец"
не поспособствовал
и вербовке тогда ещё молодого врача,
насмерть уже повязанного,
ещё и условиями "тайного пострига".
Если меня спросят:
выходит что
почти святой митрополит
"постукивал" да "собирал компроматец"
на своих сомолитвенников.
Скажу, что незнаю:
стукачём владыка не был,
и искренно тогда старался "помочь"
находившейся "за железным занавесом"
своей несчастной отчизне
И послан с "миссией" был в Старую Англию,
потому что советскую разведку
там интересовали вполне конкретные лица,
и конкретные секреты англицких закрытых КБ.
И хиротония в епископы было платой
за Блумовскую честность,
и время его пребывания Экзархом Европы,
совпало с тем, что он даже короткое время
пребывал на посту
"исполняющего обязаности"
резидента советской разведки.
Связником был тогда Питирим Нечаев,
какой челнокуя по дипломатическому паспорту,
в старых фотоаппаратах
перевозил и микрофильмы
и саму "шпиёнскую технику".
Однако вскоре Антония здорово "напугали",
после получившего подспудную огласку
его опосредственного соучастия,
и некоторого тогда же "провала",
если я уже не ошибаюсь,
в краже чертежей самолёта "Конкорд"
и ещё "кое чего"...
Самого владыку я всегда любил,
несмотря на его некоторое "пижонство" и
монашескую кокетливость,
на невероятную в былые годы болтливость,
где он мог после великопостной службы,
ещё два часа произносить проповедь
про дар "молчания".
Он всегда сознательно ограждал себя,
свой дом, свой быт
от постороннего взгляда и вмешательства.
По существу - у него не было даже друзей.
В конце 70-х он на своём домашнем телефоне,
даже поставил автоответчик,
что для епископа в Англии того времени,
было крайним выражением "дурновкусия"...
Последние десятилетия он был уже "не у дел"
в том самом ведомстве,
но "страх" всё равно оставался
"доминирующим" состоянием
его двойника и
самого,
несомненно для меня,
святого
владыки Антония.
удалось прослушать записи
последнего,
с участием владыки Антония Блума,
церковного собрания.
Слушал с чувством печали и стыда,
ибо владыку таки напоследок
"выставили на позорище",
заставили постоять и у позорного столба,
и претерпеть мучения "страхом".
Этот именно -"смертельный страх"
отчётливо звучит и в словах
уже "отходившего" владыки,
и в его интонации,
и в унизительных оглядке и реверансах
в сторону Святейшего,
и желании самому "дальше молчать",
чтоб говорили за него
только "другие".
Очень опытной кукловод,
сначала пряником, а потом - и кнутом,
пытался заставить уже совсем безнадёжно больного
и безумно одинокого человека,
если и не плясать "под чужую дудку",
то по крайней мере
всё ещё "прыгать через верёвочку",
как это приходилось делать Антонию
в годы его совсем ранней молодости.
Да, желание быть адептом
сергианской Церкви в Париже -
было выбором его изначального духовника,
и здесь тяжесть бремени ответственности за выбор
целиком возлежит на его авве.
Будущий прославленный митрополит
всегда был человеком
слабой воли,
ему всегда нехватало жёсткости,
чтобы хотя бы приструнить собственных
не в меру
"распоясавшихся"
клириков.
И соблазн "выбора веры",
был бы не полным,
если бы его же "духовный отец"
не поспособствовал
и вербовке тогда ещё молодого врача,
насмерть уже повязанного,
ещё и условиями "тайного пострига".
Если меня спросят:
выходит что
почти святой митрополит
"постукивал" да "собирал компроматец"
на своих сомолитвенников.
Скажу, что незнаю:
стукачём владыка не был,
и искренно тогда старался "помочь"
находившейся "за железным занавесом"
своей несчастной отчизне
И послан с "миссией" был в Старую Англию,
потому что советскую разведку
там интересовали вполне конкретные лица,
и конкретные секреты англицких закрытых КБ.
И хиротония в епископы было платой
за Блумовскую честность,
и время его пребывания Экзархом Европы,
совпало с тем, что он даже короткое время
пребывал на посту
"исполняющего обязаности"
резидента советской разведки.
Связником был тогда Питирим Нечаев,
какой челнокуя по дипломатическому паспорту,
в старых фотоаппаратах
перевозил и микрофильмы
и саму "шпиёнскую технику".
Однако вскоре Антония здорово "напугали",
после получившего подспудную огласку
его опосредственного соучастия,
и некоторого тогда же "провала",
если я уже не ошибаюсь,
в краже чертежей самолёта "Конкорд"
и ещё "кое чего"...
Самого владыку я всегда любил,
несмотря на его некоторое "пижонство" и
монашескую кокетливость,
на невероятную в былые годы болтливость,
где он мог после великопостной службы,
ещё два часа произносить проповедь
про дар "молчания".
Он всегда сознательно ограждал себя,
свой дом, свой быт
от постороннего взгляда и вмешательства.
По существу - у него не было даже друзей.
В конце 70-х он на своём домашнем телефоне,
даже поставил автоответчик,
что для епископа в Англии того времени,
было крайним выражением "дурновкусия"...
Последние десятилетия он был уже "не у дел"
в том самом ведомстве,
но "страх" всё равно оставался
"доминирующим" состоянием
его двойника и
самого,
несомненно для меня,
святого
владыки Антония.