Виталий Соломин: жизнь без компромиссов…
В новогодние каникулы показывают многие славные советские фильмы. Вот и двухсерийная музыкальная кинолента «Летучая мышь» (Ленфильм, 1979, реж. Ян Фрид) пришлась весьма кстати. Юрий и Виталий Соломины, замечательные Максакова и Удовиченко, Шурик - Александр Демьяненко в эпизодической роли, Филиппов, Ольга Волкова (стрельба глазами), Олег Видов, еще не эмигрировавший в Штаты, Весник, Дмитриев, Светин…
Фальк - в "Летучей мыши"
Многих из этого великолепного актерского ансамбля уже нет с нами. Как и одного из главных героев ленты - Виталия Мефодьевича Соломина. Жизнь мне подарила две встречи с этим глубоким человеком и актером. В прошлом декабре ему бы исполнилось 70 лет…
***
Когда я договаривался об интервью с Виталием Соломиным (это было самое начало мая 1999 года), он предложил мне приехать рано утром в аэропорт, где собирался проводить Ирину Розанову, игравшую у него и вместе с ним в антрепризном спектакле «Сирена и Виктория» (обкатка до премьеры в Москве). Дело в том, что гримерку Ирины накануне, во время спектакля в латвийском Художественном театре, в антракте навестил вор под видом электрика - к счастью, унес только деньги, но не документы… Поэтому Виталий Мефодьевич во избежание недоразумений решил проводить удрученную актрису на рейс лично. Мы проговорили некоторое время за чашкой кофе в аэропорту, проводили Ирину, и Соломин, поняв, что я настроен на серьезный разговор, пригласил меня продолжить его уже в гостиничном номере. Мы возвратились в Ригу и проговорили около двух часов. Предлагаю фрагменты нашей беседы, набранные мною по сохранившейся вырезке из рижской газеты «СМ». В Интернете, понятное дело, этого интервью до сих пор не было…
proficinema.ru
НОВЫЕ РУССКИЕ
- Виталий Мефодьевич, в отличие от антрепризных спектаклей, где обходятся одной тумбочкой или надувным матрацем для создания интерьера, у вас очень богатые декорации, не говоря уже о прекрасных актерах. Расписанные свисающие с потолка ткани, стол и кресла, которые по ходу действия « со смыслом» вдруг взмывают вверх…
- Зритель соскучился по настоящим декорациям, расписанным задникам. У нас центральная героиня - «новая русская». Сама по себе тема для меня скучная. Мне совсем неохота разбираться, что это такое, кто это придумал. Но тем не менее мы попытались придумать, как может выглядеть квартира нувориша. Ведь по тексту наша новая русская живет почти на самой Красной площади. От буквальной символики - светящихся звезд на заднике - мы решили, в конце концов, отказаться. А для создания образа придумали парящие в воздухе стол и кресла - уж такого, наверное, точно ни у кого нет.
По ходу спектакля к тому же все постоянно пьют из кубков - разных, случайных. Я в жизни такого человека встречал, хотя подобный идиотизм есть везде, в любой стране. Когда деньги начинают главенствовать, все уродство и вылезает. А люди интеллигентные, ученые - они не приспособлены к этому. Поэтому когда одна из героинь пытается приспособиться, то сразу теряет в уровне, как, кстати, все уезжающие за границу.
Вот этот идиотизм есть и в спектакле, когда доктор наук стрижет фокстерьеров. Но у нашей новой русской, с ее природным нахальством и отсутствием образования и культуры, не все потеряно.
- Хорошо, что вы не сделали ее полной идиоткой…
- Так в этом смысл. Она становится чуть другой от общения с умными людьми. Это вселяет надежду. Поэтому нам надо всем напрячься и сделать такое же маленькое движение друг к другу. В этом весь смысл жизни. Тем более для России, когда сейчас всеми средствами воспитывается страх друг перед другом, враждебность, неуважение. Когда государство обманывает, постоянно оскорбляет народ, унижает его нищенством, озлобляет.
- Но, к счастью, в отличие от вашего героя, вы фокстерьеров не стрижете…
- Вообще, надо бы актеру национального театра нигде больше не работать, все силы отдавать лишь своему делу. Тем более, что впереди остаются считанные годы…
(Как страшно и пророчески это звучит сейчас! Заслуженный артист РСФСР и народный артист России Виталий Мефодьевич не скрывал горечи, обиды на театр и брата - художественного руководителя Малого театра - Авт.)
Юрий Соломин и Виталий Соломин rusactors.ru
Когда ты тридцать с лишним лет проработал в этом театре, у тебя должны быть определенные планы на несколько лет. Чтобы готовиться к серьезным ролям, чего, увы, не существует. Очень хочется сделать спектакль в Малом театре. Но два года на все мои предложения не отвечают. Никаким образом. Такое своего рода хамство. Но я в таком возрасте, что на них не обижаюсь.
Театр мне предложил поставить только один спектакль - «Свадьбу Кречинского» (Виталий Соломин скончался в Москве 27 мая 2002 года от инсульта, случившегося с ним 24 апреля на сцене в первом акте «Свадьбы Кречинского» - Авт.). Теперь два года опять стою, как будто мне 20 лет. Придется вернуться к тому, с чего начинал, - делать самостоятельную работу, вне планов, вне времени. Понимаю, что при этом не будут учитывать занятость актеров у меня, а может, и специально выдергивать их на другие спектакли. Ну, найду что-нибудь похитрее. Но мне очень не хочется искать деньги. Я уже этим занимался для того же «Кречинского» и для фильма…
- …«Охота»?
- Да. Но думаю, что кончится все тем, что я найду деньги на спектакль, и тогда можно будет заняться плановой работой. У меня есть пьеса, которую я очень хочу поставить. Я не могу долго ждать, иначе по возрасту не сыграю в этом спектакле. Не буду называть автора, но он очень непростой. Я долго - лет 20 - к этому подбирался. А теперь уже знаю.
Перед тем, как я начинаю репетировать, у меня уже весь спектакль сочинен, я могу его рассказать, проиграть все роли, чтобы знать, как сделать, чтобы это было интересно, чем можно удивить в этой пьесе, найти то новое, из-за чего стоит ее делать.
- Возвращаясь к антрепризе. Почему вы обратились именно к пьесе Галина?
- Один пожилой режиссер, работавший в Александринке, ему сейчас 90 (это мой тесть), мне как-то посоветовал: «Виталик, обрати внимание, это хорошая пьеса!» Он до сих пор все пьесы читает и перелопатил, кстати, больше меня. Но я не очень люблю комедии, не смеюсь, когда их читаю. Мне и «Двенадцать стульев» не смешно - так дочитать и не смог.
Галина сперва тоже проскочил. Потом перечитал, стал перепроверять на близких. У жены, кстати, очень хороший вкус. Ей пьеса понравилась. Она мне сказала: «Я вначале так смеялась, а потом заплакала.» Вот это для меня было решающим. Тогда я в третий раз взялся за «Сирену и Викторию» и увидел, как можно все сделать, каких артистов пригласить, чтобы было не только смешно, но и со смыслом.
- А вы не сомневались, когда приглашали на роль Ларису Удовиченко, прежде в театре никогда не игравшую?
- Дело в том, что я работал с ней во многих кинофильмах. Не сомневался, что у нее получится. Хотя существует закономерность, что киноактеры, приходящие на работу в театр, тускнеют, теряются. Поэтому мы репетировали полгода, не спеша, пока Лариса все не прочувствовала. Но у нее самой есть вкус именно к Малому театру, ей нравится, как здесь говорят, как речь - она наполненная, не собачья, когда нет гласных. А в гласных весь смысл.
Лариса очень хотела сыграть на сцене и многое для этого освоила. Она и в кино необыкновенно индивидуальна - с романтической хрупкой внешностью и при этом весьма прагматична. Вот и в спектакле она очень расчетливо как актриса строит свою роль. Это редкое соединение - и лиричности, и комедийности, и даже фарсовости, что есть у нее и в киноработах. У Ларисы очень большой диапазон, и актрис такого плана очень мало.
Лариса Удовиченко и Виталий Соломин в фильме "Летучая мышь"
Повезло и с Розановой. Я никогда с ней не работал и очень рад тому, что вместе с продюсерской группой не ошибся. Ведь могут быть и глубина, и сила характера, а юмор отсутствовать. Ира владеет и тем и другим.
- А как складываются ваши творческие, да и не только, отношения с Юрием Мефодьевичем - по-братски или?..
- Об этом я не хотел бы говорить, потому что он как раз и является руководителем Малого театра.
- Когда же было легче: когда брат был министром культуры или сейчас?
- Мне все равно, кем он когда становится. Потому что я всю жизнь живу сам по себе, вообще ни от кого не завишу. Конечно, каждый актер мечтает, как женщина, чтобы его заметили. У меня были очень сложные отношения с Михаилом Ивановичем Царевым, который руководил Малым театром. Но он во мне видел актера-лидера. И, несмотря на конфликтные отношения, понимал, что Чацкого смогу сыграть только я. И срежиссировать, и сыграть. Он мне давал очень большую свободу. При нем, как ни странно, я почти весь свой репертуар сыграл.
ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ?
Кадр из знаменитой "Зимней вишни"
- Чернуха в жизни, в прессе. Не потому ли таким успехом пользуются старые советские фильмы? За что боролись? Не сожалеете о том, что стояли на баррикадах в 1991-м?
- Да нет, это вообще не надо сравнивать. У нас было в принципе преступное государство. Оно сейчас, правда, тоже преступное, но в другом плане.
- Поменяли шило на мыло?
- Что значит поменяли? Это процесс. Вдруг никто никем не становится. Из этого нашего свинства надо выйти всем. И никакой дядя Ельцин или еще кто-то один никогда ничего не сделает.
Могут быть благоприятные или неблагоприятные условия, но все же от людей зависит. Нашего даже очень богатого человека, одетого хоть от Версаче, все равно в любой загранице отличишь. У нас у всех беспокойные глаза. Но это пройдет, надо только устоять. Вот Малый театр правильную политику ведет, сохраняет классику, и зрители возвращаются, приводят своих детей, чтобы они увидели настоящую пьесу, настоящих актеров, а не эти американские боевики с фокусами и фортелями.
- Вам не предлагали заняться профессионально политикой?
- Я не подаю для этого никаких сигналов и надежд. Это совсем не мое дело. Мне это неинтересно. Хотя я думаю, что у каждого в жизни может наступить такой момент, когда надо будет выйти на трибуну или баррикаду и сказать: ну, хватит! И в шею погонят этих всех как будто бы профессиональных политиков. Это же совершеннейшее безобразие! Жиреют, глаза сальные, хватают квартиры, миллионные счета за границей, виллы здесь и там. Не разбазарить бы то, что еще не разбазарено. Преступно расхватали всю страну, и несколько человек качают себе состояния!
Нужно ведь систему создать экономическую, чтобы не разваливать производство и не восстанавливать его. Теперь мы, как послевоенная Германия или Япония, имеем возможность сразу сделать огромный скачок. Не восстанавливать старое, а сделать все новое, ввести новые технологии. И мы сможем выскочить из этой ямы довольно быстро.
- Когда становится особенно тяжело, многие обращаются к Богу. Скажите, а вы соблюдаете какие-то церковные каноны?
- Я не крещен, такие времена были, когда я родился. А дети мои крещены. Их крестный - мой ближайший друг. Я очень этому рад, у меня появилась уверенность, что, даже если меня не будет, о моих детях есть, кому позаботиться.
Для себя я давно понял, что независимо от того, веришь ты или не веришь в Бога, христианам необходимо посещать церковь. Ведь из звериного состояния человечество способно выйти благодаря тем же десяти заповедям.
Так же в стране: нужно несколько законов, которые должны выполняться, даже если ты президент. Нельзя врать, что у дочери не строится дача на Николиной горе. Там же люди живут рядом, есть строители, наконец, я сам был там и видел. Это огромный участок с семиметровыми заборами. Человек, единожды совравши, своровавши, не может пользоваться доверием. Нельзя, например, чтобы люди из охраны лагерей ГУЛага повышались в чине и вдруг становились работниками ФСБ. Надо сказать, что партия, которая 70 лет возглавляла страну, - преступная партия! Ее нужно осудить, и она не должна существовать.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон
- А вы сами были коммунистом?
- Нет, никогда, чем и горжусь. Меня и обрабатывали, и хотели, чтобы я вступил в партию: мол, ведущий актер театра не может быть беспартийным. Но я ушел от этого. Мне и звания заслуженного и народного присваивали потом значительно позже, чем другим актерам моего возраста.
- Где вы чувствуете себя защищенным от всего происходящего вокруг?
- В нашей стране никто нигде не может себя чувствовать защищенным. Только сознание, что у меня есть друзья, позволяет более или менее чувствовать какую-то опору. Это единственное, что нас поддерживает, защищает и помогает устоять.
Семья - это другое. Семью надо защищать. И друзей, впрочем, тоже. Такая круговая порука. Есть кто-то, кто за меня пойдет, даже тогда, когда я буду неправ.
Конечно, мы собираемся с друзьями, ходим в Сандуны, выпиваем. Такой способ снять стресс, нервное напряжение, чувство страха за своих близких, за самого себя. Никто из моих друзей, высококлассных профессионалов в разных областях, не имеет запасов средств. Если, допустим, заболеешь, перестанешь работать, то нет никакой надежды выжить. Это у всех мужиков сидит в голове. Да и за свою машину страх постоянный - угонят, спалят, и ты ничего ни от кого не добьешься. Вторую купить с ходу я завтра не смогу.
НЕРОМАНТИЧНЫЙ РОМАНТИК
- История вашего знакомства с супругой на съемках «Городского романса» словно сюжет из романтического кино. Вы без малого уже 30 лет вместе. Скажите, романтика в отношениях осталась или все тайны друг о друге давно известны?
forum.xvid.ru
- Я вообще не романтик. Одно дело, когда у нас роман происходил. Маша снималась в Одессе, я в Москве в это время находился. Вот я копил деньги и летел к ней в Одессу на столько, на сколько у меня хватало денег - на три, на четыре дня. Потому получалось так, что она прилетала в Москву, а наш театр отправлялся на гастроли в ту же Одессу. Оттуда я уже летал в Москву. Можно это назвать романтикой, а можно романом с ограниченными средствами. Мы начинали с того, что у нас не было жилья. Поэтому первый год она продолжала жить с родителями в Ленинграде, а я в Москве строил кооператив. Он так и не достроился, и я перевез ее в общежитие Малого театра, в котором жил. В нашей коммуналке жили еще две дворничихи и один артист, у которого на четвертом этаже в комнате стоят мотоцикл с коляской. Он его собрал сам, спустить вниз не мог, но время от времени, когда был выпивши, заводил.
Я перевел Марию в текстильный институт, перевез в Москву и в тот же день уехал в Армению на месяц на гастроли. Вот она и осталась, а там одна дворничиха матерщинницей страшной была - не то, чтобы злобная, просто других слов не знала, а мысли выражала только матом. Меня она стеснялась, и поэтому молчала вообще. А когда я уехал, моя жена наслушалась за месяц всего - 70 процентов, правда, не понимала. Потом меня спрашивала иногда прямо на улице: а что означает вот это?.. Люди резко оборачивались и не понимали, что происходит.
Мы эту очень непростую бытовую жизнь прошли вместе. Жена - художник-модельер, с внешностью идеальной лирической героини. Она одеться может лучше всех - новых, старых русских и прочих. И она, естественно, хочет этого как женщина. Но она также понимает, может ли она себе это позволить, есть у меня средства или нет.
Я работаю всегда и много. Потому что Малый театр никогда не мог меня содержать. Мизерные зарплаты, что при социализме, что при капитализме. Я там только из-за того, что это - Малый театр. Приходится постоянно работать параллельно. Это довольно тяжелый труд. Но самое главное, что и жена, и обе дочери все прекрасно понимают, очень переживают и следят за моим творчеством. Особенно когда наступает период ожидания работы, когда я ее сам себе придумываю, не сплю ночами, мучаюсь.
С женой мне повезло. Она любит то, что я делаю, она этим гордится, считает, что у меня много еще неосуществленного. Очень переживает, что в Малом театре все происходит таким образом, что я оказываюсь ненужным. Волновалась и за «Сирену и Викторию». Дожидалась, пока мы не выпустим этот спектакль, не говорила, что у нее проблемы со здоровьем. У нее образовался тромб на ноге, и как закончен был спектакль, в тот же день мы отправились в больницу. Ей тут же сделали операцию, потому что дольше медлить было нельзя.
- У вас две дочери, внук - Кирилл. У старшей - Насти - своя семья, а младшая - Лиза - пока учится в школе. Кто, на ваш взгляд, продолжит актерскую династию Соломиных?
- Настя уже продолжает, хоть и не напрямую. Ей 25 лет, она танцует в ансамбле Моисеева. Я думаю, она вполне могла бы быть очень хорошей актрисой, у нее природный талант. Если возникла бы возможность, я с удовольствием сделал бы спектакль или фильм, рассчитанный на Настю. Она очень артистична и одновременно комедийна. Она так точно помнит реплики и так точно показывает ту же Раневскую или каких-то знакомых! К тому же, постоянно танцуя, она сохраняет прекрасную форму. Хотя я предполагаю. Что мои недоброжелатели могут ударить по ней, если я сниму ее в главной роли - мол, проталкиваю дочь.
Младшая, в 9-м классе, она сейчас в поисках, чему себя посвятить. Пока усиленно занимается математикой.
В кругу семьи
- Вы сказали: недоброжелатели. Их у вас много?
- Есть, а как же без них. Сейчас московский театральный бомонд, критики вымещают на Малом театре всю накопившуюся желчь. Такое впечатление, что Малый пытаются вообще исключить из театральной жизни. Нас обходят премиями, почти не приглашают на фестивали. Подобное переносится на меня. А потом, я человек достаточно прямой в отношениях - могу и обидеть. Не люблю всякие подонистые вещи, бездарность, которая нахально лезет вперед. Многие меня поэтому побаиваются. Я могу и в лоб дать…
ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО…
Через три года Виталий Соломин показывал в Риге премьеру другой антрепризы - спектакля «Мышеловка» с большим звездным актерским составом и традиционно богатыми декорациями, которые не у всякого стационарного театра найдешь в наличие. На фуршете после премьеры Виталий Мефодьевич смешно, оттопыривая уши, показывал своего полугодовалого второго внука Федора, рассказывал о старшем Кирилле - большом фантазере… Я тогда в конце небольшого интервью спросил у актера:
- Вы поставили «Иванова» по Чехову в своем Малом театре, играете в антрепризах, взяли курс погибшего Ромашина во ВГИКе… Работа на износ?
- Почему на износ? - вопросом на вопрос ответил мне великий актер. - Преподавать мне нравится. Я прихожу и вижу молодых энергичных людей, которые все хотят познать, все им интересно. Так что это - одно удовольствие. Но, конечно, на все нужны время и силы. Когда двенадцатый час беспрерывной работы идет, некоторая усталость появляется. Но пока есть силы, я буду этим заниматься. Мне это нравится…
… А через два месяца организм не выдержал таких нечеловеческих нагрузок. Виталий Мефодьевич дорвался до любимой работы, от которой его так долго отстраняли. И - надорвался…
Карен Маркарян.
(снимки из открытых источников в нете)
Фальк - в "Летучей мыши"
Многих из этого великолепного актерского ансамбля уже нет с нами. Как и одного из главных героев ленты - Виталия Мефодьевича Соломина. Жизнь мне подарила две встречи с этим глубоким человеком и актером. В прошлом декабре ему бы исполнилось 70 лет…
***
Когда я договаривался об интервью с Виталием Соломиным (это было самое начало мая 1999 года), он предложил мне приехать рано утром в аэропорт, где собирался проводить Ирину Розанову, игравшую у него и вместе с ним в антрепризном спектакле «Сирена и Виктория» (обкатка до премьеры в Москве). Дело в том, что гримерку Ирины накануне, во время спектакля в латвийском Художественном театре, в антракте навестил вор под видом электрика - к счастью, унес только деньги, но не документы… Поэтому Виталий Мефодьевич во избежание недоразумений решил проводить удрученную актрису на рейс лично. Мы проговорили некоторое время за чашкой кофе в аэропорту, проводили Ирину, и Соломин, поняв, что я настроен на серьезный разговор, пригласил меня продолжить его уже в гостиничном номере. Мы возвратились в Ригу и проговорили около двух часов. Предлагаю фрагменты нашей беседы, набранные мною по сохранившейся вырезке из рижской газеты «СМ». В Интернете, понятное дело, этого интервью до сих пор не было…
proficinema.ru
НОВЫЕ РУССКИЕ
- Виталий Мефодьевич, в отличие от антрепризных спектаклей, где обходятся одной тумбочкой или надувным матрацем для создания интерьера, у вас очень богатые декорации, не говоря уже о прекрасных актерах. Расписанные свисающие с потолка ткани, стол и кресла, которые по ходу действия « со смыслом» вдруг взмывают вверх…
- Зритель соскучился по настоящим декорациям, расписанным задникам. У нас центральная героиня - «новая русская». Сама по себе тема для меня скучная. Мне совсем неохота разбираться, что это такое, кто это придумал. Но тем не менее мы попытались придумать, как может выглядеть квартира нувориша. Ведь по тексту наша новая русская живет почти на самой Красной площади. От буквальной символики - светящихся звезд на заднике - мы решили, в конце концов, отказаться. А для создания образа придумали парящие в воздухе стол и кресла - уж такого, наверное, точно ни у кого нет.
По ходу спектакля к тому же все постоянно пьют из кубков - разных, случайных. Я в жизни такого человека встречал, хотя подобный идиотизм есть везде, в любой стране. Когда деньги начинают главенствовать, все уродство и вылезает. А люди интеллигентные, ученые - они не приспособлены к этому. Поэтому когда одна из героинь пытается приспособиться, то сразу теряет в уровне, как, кстати, все уезжающие за границу.
Вот этот идиотизм есть и в спектакле, когда доктор наук стрижет фокстерьеров. Но у нашей новой русской, с ее природным нахальством и отсутствием образования и культуры, не все потеряно.
- Хорошо, что вы не сделали ее полной идиоткой…
- Так в этом смысл. Она становится чуть другой от общения с умными людьми. Это вселяет надежду. Поэтому нам надо всем напрячься и сделать такое же маленькое движение друг к другу. В этом весь смысл жизни. Тем более для России, когда сейчас всеми средствами воспитывается страх друг перед другом, враждебность, неуважение. Когда государство обманывает, постоянно оскорбляет народ, унижает его нищенством, озлобляет.
- Но, к счастью, в отличие от вашего героя, вы фокстерьеров не стрижете…
- Вообще, надо бы актеру национального театра нигде больше не работать, все силы отдавать лишь своему делу. Тем более, что впереди остаются считанные годы…
(Как страшно и пророчески это звучит сейчас! Заслуженный артист РСФСР и народный артист России Виталий Мефодьевич не скрывал горечи, обиды на театр и брата - художественного руководителя Малого театра - Авт.)
Юрий Соломин и Виталий Соломин rusactors.ru
Когда ты тридцать с лишним лет проработал в этом театре, у тебя должны быть определенные планы на несколько лет. Чтобы готовиться к серьезным ролям, чего, увы, не существует. Очень хочется сделать спектакль в Малом театре. Но два года на все мои предложения не отвечают. Никаким образом. Такое своего рода хамство. Но я в таком возрасте, что на них не обижаюсь.
Театр мне предложил поставить только один спектакль - «Свадьбу Кречинского» (Виталий Соломин скончался в Москве 27 мая 2002 года от инсульта, случившегося с ним 24 апреля на сцене в первом акте «Свадьбы Кречинского» - Авт.). Теперь два года опять стою, как будто мне 20 лет. Придется вернуться к тому, с чего начинал, - делать самостоятельную работу, вне планов, вне времени. Понимаю, что при этом не будут учитывать занятость актеров у меня, а может, и специально выдергивать их на другие спектакли. Ну, найду что-нибудь похитрее. Но мне очень не хочется искать деньги. Я уже этим занимался для того же «Кречинского» и для фильма…
- …«Охота»?
- Да. Но думаю, что кончится все тем, что я найду деньги на спектакль, и тогда можно будет заняться плановой работой. У меня есть пьеса, которую я очень хочу поставить. Я не могу долго ждать, иначе по возрасту не сыграю в этом спектакле. Не буду называть автора, но он очень непростой. Я долго - лет 20 - к этому подбирался. А теперь уже знаю.
Перед тем, как я начинаю репетировать, у меня уже весь спектакль сочинен, я могу его рассказать, проиграть все роли, чтобы знать, как сделать, чтобы это было интересно, чем можно удивить в этой пьесе, найти то новое, из-за чего стоит ее делать.
- Возвращаясь к антрепризе. Почему вы обратились именно к пьесе Галина?
- Один пожилой режиссер, работавший в Александринке, ему сейчас 90 (это мой тесть), мне как-то посоветовал: «Виталик, обрати внимание, это хорошая пьеса!» Он до сих пор все пьесы читает и перелопатил, кстати, больше меня. Но я не очень люблю комедии, не смеюсь, когда их читаю. Мне и «Двенадцать стульев» не смешно - так дочитать и не смог.
Галина сперва тоже проскочил. Потом перечитал, стал перепроверять на близких. У жены, кстати, очень хороший вкус. Ей пьеса понравилась. Она мне сказала: «Я вначале так смеялась, а потом заплакала.» Вот это для меня было решающим. Тогда я в третий раз взялся за «Сирену и Викторию» и увидел, как можно все сделать, каких артистов пригласить, чтобы было не только смешно, но и со смыслом.
- А вы не сомневались, когда приглашали на роль Ларису Удовиченко, прежде в театре никогда не игравшую?
- Дело в том, что я работал с ней во многих кинофильмах. Не сомневался, что у нее получится. Хотя существует закономерность, что киноактеры, приходящие на работу в театр, тускнеют, теряются. Поэтому мы репетировали полгода, не спеша, пока Лариса все не прочувствовала. Но у нее самой есть вкус именно к Малому театру, ей нравится, как здесь говорят, как речь - она наполненная, не собачья, когда нет гласных. А в гласных весь смысл.
Лариса очень хотела сыграть на сцене и многое для этого освоила. Она и в кино необыкновенно индивидуальна - с романтической хрупкой внешностью и при этом весьма прагматична. Вот и в спектакле она очень расчетливо как актриса строит свою роль. Это редкое соединение - и лиричности, и комедийности, и даже фарсовости, что есть у нее и в киноработах. У Ларисы очень большой диапазон, и актрис такого плана очень мало.
Лариса Удовиченко и Виталий Соломин в фильме "Летучая мышь"
Повезло и с Розановой. Я никогда с ней не работал и очень рад тому, что вместе с продюсерской группой не ошибся. Ведь могут быть и глубина, и сила характера, а юмор отсутствовать. Ира владеет и тем и другим.
- А как складываются ваши творческие, да и не только, отношения с Юрием Мефодьевичем - по-братски или?..
- Об этом я не хотел бы говорить, потому что он как раз и является руководителем Малого театра.
- Когда же было легче: когда брат был министром культуры или сейчас?
- Мне все равно, кем он когда становится. Потому что я всю жизнь живу сам по себе, вообще ни от кого не завишу. Конечно, каждый актер мечтает, как женщина, чтобы его заметили. У меня были очень сложные отношения с Михаилом Ивановичем Царевым, который руководил Малым театром. Но он во мне видел актера-лидера. И, несмотря на конфликтные отношения, понимал, что Чацкого смогу сыграть только я. И срежиссировать, и сыграть. Он мне давал очень большую свободу. При нем, как ни странно, я почти весь свой репертуар сыграл.
ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ?
Кадр из знаменитой "Зимней вишни"
- Чернуха в жизни, в прессе. Не потому ли таким успехом пользуются старые советские фильмы? За что боролись? Не сожалеете о том, что стояли на баррикадах в 1991-м?
- Да нет, это вообще не надо сравнивать. У нас было в принципе преступное государство. Оно сейчас, правда, тоже преступное, но в другом плане.
- Поменяли шило на мыло?
- Что значит поменяли? Это процесс. Вдруг никто никем не становится. Из этого нашего свинства надо выйти всем. И никакой дядя Ельцин или еще кто-то один никогда ничего не сделает.
Могут быть благоприятные или неблагоприятные условия, но все же от людей зависит. Нашего даже очень богатого человека, одетого хоть от Версаче, все равно в любой загранице отличишь. У нас у всех беспокойные глаза. Но это пройдет, надо только устоять. Вот Малый театр правильную политику ведет, сохраняет классику, и зрители возвращаются, приводят своих детей, чтобы они увидели настоящую пьесу, настоящих актеров, а не эти американские боевики с фокусами и фортелями.
- Вам не предлагали заняться профессионально политикой?
- Я не подаю для этого никаких сигналов и надежд. Это совсем не мое дело. Мне это неинтересно. Хотя я думаю, что у каждого в жизни может наступить такой момент, когда надо будет выйти на трибуну или баррикаду и сказать: ну, хватит! И в шею погонят этих всех как будто бы профессиональных политиков. Это же совершеннейшее безобразие! Жиреют, глаза сальные, хватают квартиры, миллионные счета за границей, виллы здесь и там. Не разбазарить бы то, что еще не разбазарено. Преступно расхватали всю страну, и несколько человек качают себе состояния!
Нужно ведь систему создать экономическую, чтобы не разваливать производство и не восстанавливать его. Теперь мы, как послевоенная Германия или Япония, имеем возможность сразу сделать огромный скачок. Не восстанавливать старое, а сделать все новое, ввести новые технологии. И мы сможем выскочить из этой ямы довольно быстро.
- Когда становится особенно тяжело, многие обращаются к Богу. Скажите, а вы соблюдаете какие-то церковные каноны?
- Я не крещен, такие времена были, когда я родился. А дети мои крещены. Их крестный - мой ближайший друг. Я очень этому рад, у меня появилась уверенность, что, даже если меня не будет, о моих детях есть, кому позаботиться.
Для себя я давно понял, что независимо от того, веришь ты или не веришь в Бога, христианам необходимо посещать церковь. Ведь из звериного состояния человечество способно выйти благодаря тем же десяти заповедям.
Так же в стране: нужно несколько законов, которые должны выполняться, даже если ты президент. Нельзя врать, что у дочери не строится дача на Николиной горе. Там же люди живут рядом, есть строители, наконец, я сам был там и видел. Это огромный участок с семиметровыми заборами. Человек, единожды совравши, своровавши, не может пользоваться доверием. Нельзя, например, чтобы люди из охраны лагерей ГУЛага повышались в чине и вдруг становились работниками ФСБ. Надо сказать, что партия, которая 70 лет возглавляла страну, - преступная партия! Ее нужно осудить, и она не должна существовать.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон
- А вы сами были коммунистом?
- Нет, никогда, чем и горжусь. Меня и обрабатывали, и хотели, чтобы я вступил в партию: мол, ведущий актер театра не может быть беспартийным. Но я ушел от этого. Мне и звания заслуженного и народного присваивали потом значительно позже, чем другим актерам моего возраста.
- Где вы чувствуете себя защищенным от всего происходящего вокруг?
- В нашей стране никто нигде не может себя чувствовать защищенным. Только сознание, что у меня есть друзья, позволяет более или менее чувствовать какую-то опору. Это единственное, что нас поддерживает, защищает и помогает устоять.
Семья - это другое. Семью надо защищать. И друзей, впрочем, тоже. Такая круговая порука. Есть кто-то, кто за меня пойдет, даже тогда, когда я буду неправ.
Конечно, мы собираемся с друзьями, ходим в Сандуны, выпиваем. Такой способ снять стресс, нервное напряжение, чувство страха за своих близких, за самого себя. Никто из моих друзей, высококлассных профессионалов в разных областях, не имеет запасов средств. Если, допустим, заболеешь, перестанешь работать, то нет никакой надежды выжить. Это у всех мужиков сидит в голове. Да и за свою машину страх постоянный - угонят, спалят, и ты ничего ни от кого не добьешься. Вторую купить с ходу я завтра не смогу.
НЕРОМАНТИЧНЫЙ РОМАНТИК
- История вашего знакомства с супругой на съемках «Городского романса» словно сюжет из романтического кино. Вы без малого уже 30 лет вместе. Скажите, романтика в отношениях осталась или все тайны друг о друге давно известны?
forum.xvid.ru
- Я вообще не романтик. Одно дело, когда у нас роман происходил. Маша снималась в Одессе, я в Москве в это время находился. Вот я копил деньги и летел к ней в Одессу на столько, на сколько у меня хватало денег - на три, на четыре дня. Потому получалось так, что она прилетала в Москву, а наш театр отправлялся на гастроли в ту же Одессу. Оттуда я уже летал в Москву. Можно это назвать романтикой, а можно романом с ограниченными средствами. Мы начинали с того, что у нас не было жилья. Поэтому первый год она продолжала жить с родителями в Ленинграде, а я в Москве строил кооператив. Он так и не достроился, и я перевез ее в общежитие Малого театра, в котором жил. В нашей коммуналке жили еще две дворничихи и один артист, у которого на четвертом этаже в комнате стоят мотоцикл с коляской. Он его собрал сам, спустить вниз не мог, но время от времени, когда был выпивши, заводил.
Я перевел Марию в текстильный институт, перевез в Москву и в тот же день уехал в Армению на месяц на гастроли. Вот она и осталась, а там одна дворничиха матерщинницей страшной была - не то, чтобы злобная, просто других слов не знала, а мысли выражала только матом. Меня она стеснялась, и поэтому молчала вообще. А когда я уехал, моя жена наслушалась за месяц всего - 70 процентов, правда, не понимала. Потом меня спрашивала иногда прямо на улице: а что означает вот это?.. Люди резко оборачивались и не понимали, что происходит.
Мы эту очень непростую бытовую жизнь прошли вместе. Жена - художник-модельер, с внешностью идеальной лирической героини. Она одеться может лучше всех - новых, старых русских и прочих. И она, естественно, хочет этого как женщина. Но она также понимает, может ли она себе это позволить, есть у меня средства или нет.
Я работаю всегда и много. Потому что Малый театр никогда не мог меня содержать. Мизерные зарплаты, что при социализме, что при капитализме. Я там только из-за того, что это - Малый театр. Приходится постоянно работать параллельно. Это довольно тяжелый труд. Но самое главное, что и жена, и обе дочери все прекрасно понимают, очень переживают и следят за моим творчеством. Особенно когда наступает период ожидания работы, когда я ее сам себе придумываю, не сплю ночами, мучаюсь.
С женой мне повезло. Она любит то, что я делаю, она этим гордится, считает, что у меня много еще неосуществленного. Очень переживает, что в Малом театре все происходит таким образом, что я оказываюсь ненужным. Волновалась и за «Сирену и Викторию». Дожидалась, пока мы не выпустим этот спектакль, не говорила, что у нее проблемы со здоровьем. У нее образовался тромб на ноге, и как закончен был спектакль, в тот же день мы отправились в больницу. Ей тут же сделали операцию, потому что дольше медлить было нельзя.
- У вас две дочери, внук - Кирилл. У старшей - Насти - своя семья, а младшая - Лиза - пока учится в школе. Кто, на ваш взгляд, продолжит актерскую династию Соломиных?
- Настя уже продолжает, хоть и не напрямую. Ей 25 лет, она танцует в ансамбле Моисеева. Я думаю, она вполне могла бы быть очень хорошей актрисой, у нее природный талант. Если возникла бы возможность, я с удовольствием сделал бы спектакль или фильм, рассчитанный на Настю. Она очень артистична и одновременно комедийна. Она так точно помнит реплики и так точно показывает ту же Раневскую или каких-то знакомых! К тому же, постоянно танцуя, она сохраняет прекрасную форму. Хотя я предполагаю. Что мои недоброжелатели могут ударить по ней, если я сниму ее в главной роли - мол, проталкиваю дочь.
Младшая, в 9-м классе, она сейчас в поисках, чему себя посвятить. Пока усиленно занимается математикой.
В кругу семьи
- Вы сказали: недоброжелатели. Их у вас много?
- Есть, а как же без них. Сейчас московский театральный бомонд, критики вымещают на Малом театре всю накопившуюся желчь. Такое впечатление, что Малый пытаются вообще исключить из театральной жизни. Нас обходят премиями, почти не приглашают на фестивали. Подобное переносится на меня. А потом, я человек достаточно прямой в отношениях - могу и обидеть. Не люблю всякие подонистые вещи, бездарность, которая нахально лезет вперед. Многие меня поэтому побаиваются. Я могу и в лоб дать…
ЗА ДВА МЕСЯЦА ДО…
Через три года Виталий Соломин показывал в Риге премьеру другой антрепризы - спектакля «Мышеловка» с большим звездным актерским составом и традиционно богатыми декорациями, которые не у всякого стационарного театра найдешь в наличие. На фуршете после премьеры Виталий Мефодьевич смешно, оттопыривая уши, показывал своего полугодовалого второго внука Федора, рассказывал о старшем Кирилле - большом фантазере… Я тогда в конце небольшого интервью спросил у актера:
- Вы поставили «Иванова» по Чехову в своем Малом театре, играете в антрепризах, взяли курс погибшего Ромашина во ВГИКе… Работа на износ?
- Почему на износ? - вопросом на вопрос ответил мне великий актер. - Преподавать мне нравится. Я прихожу и вижу молодых энергичных людей, которые все хотят познать, все им интересно. Так что это - одно удовольствие. Но, конечно, на все нужны время и силы. Когда двенадцатый час беспрерывной работы идет, некоторая усталость появляется. Но пока есть силы, я буду этим заниматься. Мне это нравится…
… А через два месяца организм не выдержал таких нечеловеческих нагрузок. Виталий Мефодьевич дорвался до любимой работы, от которой его так долго отстраняли. И - надорвался…
Карен Маркарян.
(снимки из открытых источников в нете)