Иван Солоневич. Миф о Николае Втором. Часть 3.
Окончание статьи Ивана Солоневича. Первая часть [здесь] . Вторая часть [здесь] https://k-fon-shwahgeim.livejournal.com/72982.html
Я недавно отправил в САСШ рукопись моей новой книги. Моя первая книга - «Россия в Концлагере» - была переведена на 16 иностранных языков и имела общий тираж что-то около пятисот тысяч экземпляров. Следовательно, можно рассчитывать и на какой-то успех этой книги. Но можно рассчитывать и на полный провал: я пытаюсь доказать республиканским янки, что все их представления о русской монархии есть совершеннейший вздор. Вообще говоря, люди не любят доказательства такого рода: каждый считает, что уж он-то никаким вздором не одержим. Может быть - другие, но только не он. У него, у каждого данного человека в мире, достаточно и информации, и ума. Так, конечно, считает и американский фермер, голосовавший против войны с Гитлером за несколько месяцев до вступления Америки в эту войну. Очень большие запасы и информации, и мозгов находились в распоряжении германской интеллигенции в 1938 году. И ещё больше - у русской до 1917 года. А дела с каждым годом идут всё хуже и хуже. Попробуйте вы доказать янки, что с чем-то у него не в порядке: или с информацией, или с мозгами, или с тем и другим одновременно!
Тема о русской монархии может похоронить книгу. Можно ли отказаться от этой темы, «молчанием предать истину», нейтрально смотреть на всю ту ложь, которую - увы, наша же интеллигенция пустила по всему миру о наших «коронованных зверях» - о Царе-Освободителе Александре Втором и о Царе-Искупителе - Николае Втором? И я пишу: от этой темы я отказаться не могу, ибо это вопрос совести. А вопрос о совести есть вопрос о жизни или смерти России. Но может быть - и не только России. Что станет со всем миром, если диктатуре бессовестности дадут время для массовой продукции атомных бомб?
Очень многие из моих читателей скажут мне: всё это, может быть, и правильно - но какой от всего этого толк? Какие есть шансы на восстановление монархии в России? И я отвечу: приблизительно все сто процентов.
…Из всех доводов против монархии имеет самое широкое хождение такой: «а с какой же стати я, Иванов Самый Седьмой, стану подчиняться Николаю Второму?» Иванов Самый Седьмой забывает при этом, что, живя в государстве, он всё равно кому-то подчиняется. Забывает и ещё об одном: он подчиняется не Николаю Второму, а тому принципу, который в Николае Втором персонифицирован и которому Николай Второй подчинён ещё в большей степени, чем Иванов Самый Седьмой. Царь есть только первый слуга монархии, и это очень тяжкая служба: пятьдесят процентов потерь за 116 лет! Нигде в мире, кроме России, такой службы не было, и нигде в мире, кроме России, люди не старались в меру юридической и моральной возможности отказаться от бремени Мономахова Венца. Обычно это было технически невозможно. Но когда появлялась лазейка - то вот, Николай Павлович усердно присягал Константину Павловичу, а Константин Павлович столь же усердно присягал Николаю Павловичу. Можете ли вы себе представить такое же соревнование между Троцким и Сталиным?
Если у нас, не дай Господи, произойдёт то, что эмигрантские простецы называют «национальной революцией», то к власти придут наследники нынешней коммунистической банды - в СССР больше некому, и бывшая Святая Русь в октябре 2017 года будет праздновать столетний юбилей взятия Зимнего Дворца - и никакой историк не посмеет сказать о шестидесяти миллионах убитых и замученных русских людей: ибо у власти будут сидеть наследники убийств и убийц. Что к этому времени останется от бывшей Святой Руси - для наследников банды будет так же безразлично, как сегодняшним политическим наследникам Конвента совершенно безразлично, что осталось от Франции и что ещё останется. Да, миллионы моих «братьев» пали жертвой в борьбе роковой. Зато я, Иванов Самый Седьмой, унаследовал их штаны - не снимать же мне их в самом деле? Да, были муки рождения новых штанов, сшитых по последнему слову философской моды - вот, видите, какие замечательно свободные просторные штаны! Штаны, наполненные свободой, равенством и братством - четырьмя сотнями правительств, из которых за полтораста лет ни одно не в состоянии удержать страну от распада - может быть, самую талантливую страну в истории человечества, страну, которая как в 1914, так и в 1948 году может держаться только: на русской крови или американских долларах. Уберите русскую кровь в 1914 или в 1942 году или американские доллары в 1918 или 1948 - и с прекрасной Францией будет кончено: её разорвут на клочки её собственные налогоплательщики.
Но это - ничего. В 1948 году Франция празднует годовщину революции 1848 года. И никто не краснеет - ни за себя, ни за Францию. Так при «национальной революции» наши внуки может быть не будут краснеть за золотое сердце товарища Дзержинского. Найдутся деньги, найдутся профессора и найдутся исторические объяснения: муки рождения новых штанов…
Всех ста процентов нигде в мире нет. Всегда остаются какие-то проценты или доли процента, каких не может учесть никакое человеческое предвидение. Но по всему человеческому предвидению республиканская форма правления у нас невозможна никак. Для неё не было почвы в 1917 году, когда ещё оставались земское и городское самоуправление, Церковь, буржуазия и прочее. Что останется для неё в 195? году? Совершенно атомизированная масса, которая если не пойдёт за «веру, царя и отечество», то совершенно неизбежно влипнет в новый тоталитарный режим. И вовсе не потому, что в эмиграции имеются тоталитарные партии - а только потому, что единственным сырьём для какой бы то ни было «организации» в России окажутся остатки коммунистической партии и советской бюрократии. Если не будет монархии - то тогда к власти придут они. Они будут называть себя «советской интеллигенцией». Они будут: «советской бюрократией». И всеми силами постараются воссоздать режим, который в наилучшей степени пристроит бюрократию - то есть тоталитарный режим.
Настоящая угроза будущему России - если исключить внешние опасности - заключается только и исключительно в тех последышах ВКП(б), которые под всякими «национальными» и даже «демократическими» восклицательными знаками продолжают нынешнюю традицию ВКП(б). Это, кажется, начинают понимать даже и наши социалисты. Это значит, что даже и Р. Абрамович чему-то научился. Может быть, можно было бы кое-кого научить и ещё вот чему.
Русское «самодержавие» было «куполом», под которым уживались чисто республиканская форма правления в Финляндии и чисто абсолютистская форма правления в Бухаре. Мирно потрясали кулаками перед самым носом друг у друга - самые крайние монархисты - вроде Пуришкевича, и самые левые социалисты вроде Ленина: пускать в ход эти кулаки монархия не позволяла ни Пуришкевичу, ни Ленину. При монархии было хозяйство капиталистическое, но при той же монархии у нас был такой процент социалистического хозяйства, какого не было нигде в мире. Как нынче доказать м-ру Эттли, что Николай Второй был бóльшим прогрессистом и даже социалистом, чем лидер английской рабочей социалистической партии?
Раньше всего условимся: если под национализацией, социализацией или социал-демократизацией чужих кошельков понимать истинный социализм, то ни Николай Второй, ни м-р Эттли социалистами не являются. Оба они с точки зрения чистого марксизма являются «социал-соглашателями». Эттли «национализирует железные дороги». Николай Второй их «скупал в казну». М-р Эттли национализирует Английский банк - русский всегда был государственным. Эттли проектирует бесплатное обучение - оно у нас при Николае Втором было уже фактически бесплатным. М-р Эттли заводит государственное хозяйство - такого государственного хозяйства, как при Николае Втором и в Его время, ни у кого в мире не было, да, вероятно, нет и сейчас: были казённые заводы, казённые имения, было огромное земское хозяйство, были артели, кооперация, были церковные поместья, которые стояли на очень высокой технической ступени, и были «удельные имения», которые играли роль лабораторий для всего русского сельского хозяйства. Если под социализмом подразумевать «общественный сектор народного хозяйства», а не грабёж среди красного дня, то тогда с совершенной неизбежностью нужно будет сказать, что Николай Второй был не меньшим социалистом, чем м-р Эттли.
Если вам попадётся моя книга «Диктатура импотентов», то вы, вероятно, установите тот факт, что я занимаю самый крайний фланг непримиримости по адресу всякого социализма. Но здесь я хочу констатировать то совершенно очевидное обстоятельство, что режим царской России давал свободу конкуренции всем людям и всем хозяйственным формам страны: и капиталистической, и земской, и государственной, и кооперативной, и даже общинной.
Свобода конкуренции есть свобода жизни. Свобода конкуренции есть свобода проявления вашего творческого «я». Всякая государственность как-то ограничивает и свободу конкуренции и свободу «я» - вводит таможенные пошлины и воинскую повинность. Но всякая разумная форма государственности ограничивается пределами самого необходимого, крайне необходимого. Но когда возникает ИСТИНА из шести больших букв, то за тем забором из восклицательных знаков, которым она себя окружает - неизбежно организуется застенок, в котором святые отцы философской инквизиции будут определять моё право пахать землю, шить сапоги, писать книги или компонировать оперы. И тогда пропадёт хлеб, обувь, литература и вообще - всё.
Задача объединения всей разумной части эмиграции заключается в её объединении против всякого тоталитарного режима - режима ВКП(б) или XY - это совершенно безразлично. Задача всякого разумного русского человека заключается в том, чтобы смотреть в лицо фактам, а не в рожу - галлюцинациям. Сговориться мы можем только относительно фактов - пусть с оговорками, разницей в оценках и оттенках. Но нет никакой возможности сговориться о галлюцинациях - тех вариантах невыразимого будущего, каких ещё никогда не было, какие ни на каком языке действительно не выразимы никак.
Я призываю людей следовать украинскому лозунгу:
«волим под Царя московского православного»,
ибо это есть единственная, единственно реальная, веками проверенная гарантия того, что мы и дальше не будем катиться - почти по Горькому: всё вперёд - и ниже, всё вперёд и ниже, как мы фактически катимся уже тридцать лет. Никакой иной гарантии нет. И все нынешние обещания стоят столько же, сколько нам уже обошлись все предшествующие. Давно забытый Автор сказал нам: «Берегитесь волков в овечьих шкурах - по делам их узнаете их». Сравните то, что нам обещали овечьи шкуры и сто, и пятьдесят, и тридцать, и десять лет тому назад - со всем тем, что сейчас реализовано и во Франции, и в России, и в Германии. Не верьте никаким обещаниям. Не стройте никаких галлюцинаций. Не слушайте никаких философов ни с какими писаными торбами: в этих торбах ничего, кроме спирохетов, нет.
[«Наша Страна», март-июнь 1949 г.]
[Источник]http://legitimist.ru/lib/history/027_i_solonevich_mif_o_nikolae_vtorom.pdf
Я недавно отправил в САСШ рукопись моей новой книги. Моя первая книга - «Россия в Концлагере» - была переведена на 16 иностранных языков и имела общий тираж что-то около пятисот тысяч экземпляров. Следовательно, можно рассчитывать и на какой-то успех этой книги. Но можно рассчитывать и на полный провал: я пытаюсь доказать республиканским янки, что все их представления о русской монархии есть совершеннейший вздор. Вообще говоря, люди не любят доказательства такого рода: каждый считает, что уж он-то никаким вздором не одержим. Может быть - другие, но только не он. У него, у каждого данного человека в мире, достаточно и информации, и ума. Так, конечно, считает и американский фермер, голосовавший против войны с Гитлером за несколько месяцев до вступления Америки в эту войну. Очень большие запасы и информации, и мозгов находились в распоряжении германской интеллигенции в 1938 году. И ещё больше - у русской до 1917 года. А дела с каждым годом идут всё хуже и хуже. Попробуйте вы доказать янки, что с чем-то у него не в порядке: или с информацией, или с мозгами, или с тем и другим одновременно!
Тема о русской монархии может похоронить книгу. Можно ли отказаться от этой темы, «молчанием предать истину», нейтрально смотреть на всю ту ложь, которую - увы, наша же интеллигенция пустила по всему миру о наших «коронованных зверях» - о Царе-Освободителе Александре Втором и о Царе-Искупителе - Николае Втором? И я пишу: от этой темы я отказаться не могу, ибо это вопрос совести. А вопрос о совести есть вопрос о жизни или смерти России. Но может быть - и не только России. Что станет со всем миром, если диктатуре бессовестности дадут время для массовой продукции атомных бомб?
Очень многие из моих читателей скажут мне: всё это, может быть, и правильно - но какой от всего этого толк? Какие есть шансы на восстановление монархии в России? И я отвечу: приблизительно все сто процентов.
…Из всех доводов против монархии имеет самое широкое хождение такой: «а с какой же стати я, Иванов Самый Седьмой, стану подчиняться Николаю Второму?» Иванов Самый Седьмой забывает при этом, что, живя в государстве, он всё равно кому-то подчиняется. Забывает и ещё об одном: он подчиняется не Николаю Второму, а тому принципу, который в Николае Втором персонифицирован и которому Николай Второй подчинён ещё в большей степени, чем Иванов Самый Седьмой. Царь есть только первый слуга монархии, и это очень тяжкая служба: пятьдесят процентов потерь за 116 лет! Нигде в мире, кроме России, такой службы не было, и нигде в мире, кроме России, люди не старались в меру юридической и моральной возможности отказаться от бремени Мономахова Венца. Обычно это было технически невозможно. Но когда появлялась лазейка - то вот, Николай Павлович усердно присягал Константину Павловичу, а Константин Павлович столь же усердно присягал Николаю Павловичу. Можете ли вы себе представить такое же соревнование между Троцким и Сталиным?
Если у нас, не дай Господи, произойдёт то, что эмигрантские простецы называют «национальной революцией», то к власти придут наследники нынешней коммунистической банды - в СССР больше некому, и бывшая Святая Русь в октябре 2017 года будет праздновать столетний юбилей взятия Зимнего Дворца - и никакой историк не посмеет сказать о шестидесяти миллионах убитых и замученных русских людей: ибо у власти будут сидеть наследники убийств и убийц. Что к этому времени останется от бывшей Святой Руси - для наследников банды будет так же безразлично, как сегодняшним политическим наследникам Конвента совершенно безразлично, что осталось от Франции и что ещё останется. Да, миллионы моих «братьев» пали жертвой в борьбе роковой. Зато я, Иванов Самый Седьмой, унаследовал их штаны - не снимать же мне их в самом деле? Да, были муки рождения новых штанов, сшитых по последнему слову философской моды - вот, видите, какие замечательно свободные просторные штаны! Штаны, наполненные свободой, равенством и братством - четырьмя сотнями правительств, из которых за полтораста лет ни одно не в состоянии удержать страну от распада - может быть, самую талантливую страну в истории человечества, страну, которая как в 1914, так и в 1948 году может держаться только: на русской крови или американских долларах. Уберите русскую кровь в 1914 или в 1942 году или американские доллары в 1918 или 1948 - и с прекрасной Францией будет кончено: её разорвут на клочки её собственные налогоплательщики.
Но это - ничего. В 1948 году Франция празднует годовщину революции 1848 года. И никто не краснеет - ни за себя, ни за Францию. Так при «национальной революции» наши внуки может быть не будут краснеть за золотое сердце товарища Дзержинского. Найдутся деньги, найдутся профессора и найдутся исторические объяснения: муки рождения новых штанов…
Всех ста процентов нигде в мире нет. Всегда остаются какие-то проценты или доли процента, каких не может учесть никакое человеческое предвидение. Но по всему человеческому предвидению республиканская форма правления у нас невозможна никак. Для неё не было почвы в 1917 году, когда ещё оставались земское и городское самоуправление, Церковь, буржуазия и прочее. Что останется для неё в 195? году? Совершенно атомизированная масса, которая если не пойдёт за «веру, царя и отечество», то совершенно неизбежно влипнет в новый тоталитарный режим. И вовсе не потому, что в эмиграции имеются тоталитарные партии - а только потому, что единственным сырьём для какой бы то ни было «организации» в России окажутся остатки коммунистической партии и советской бюрократии. Если не будет монархии - то тогда к власти придут они. Они будут называть себя «советской интеллигенцией». Они будут: «советской бюрократией». И всеми силами постараются воссоздать режим, который в наилучшей степени пристроит бюрократию - то есть тоталитарный режим.
Настоящая угроза будущему России - если исключить внешние опасности - заключается только и исключительно в тех последышах ВКП(б), которые под всякими «национальными» и даже «демократическими» восклицательными знаками продолжают нынешнюю традицию ВКП(б). Это, кажется, начинают понимать даже и наши социалисты. Это значит, что даже и Р. Абрамович чему-то научился. Может быть, можно было бы кое-кого научить и ещё вот чему.
Русское «самодержавие» было «куполом», под которым уживались чисто республиканская форма правления в Финляндии и чисто абсолютистская форма правления в Бухаре. Мирно потрясали кулаками перед самым носом друг у друга - самые крайние монархисты - вроде Пуришкевича, и самые левые социалисты вроде Ленина: пускать в ход эти кулаки монархия не позволяла ни Пуришкевичу, ни Ленину. При монархии было хозяйство капиталистическое, но при той же монархии у нас был такой процент социалистического хозяйства, какого не было нигде в мире. Как нынче доказать м-ру Эттли, что Николай Второй был бóльшим прогрессистом и даже социалистом, чем лидер английской рабочей социалистической партии?
Раньше всего условимся: если под национализацией, социализацией или социал-демократизацией чужих кошельков понимать истинный социализм, то ни Николай Второй, ни м-р Эттли социалистами не являются. Оба они с точки зрения чистого марксизма являются «социал-соглашателями». Эттли «национализирует железные дороги». Николай Второй их «скупал в казну». М-р Эттли национализирует Английский банк - русский всегда был государственным. Эттли проектирует бесплатное обучение - оно у нас при Николае Втором было уже фактически бесплатным. М-р Эттли заводит государственное хозяйство - такого государственного хозяйства, как при Николае Втором и в Его время, ни у кого в мире не было, да, вероятно, нет и сейчас: были казённые заводы, казённые имения, было огромное земское хозяйство, были артели, кооперация, были церковные поместья, которые стояли на очень высокой технической ступени, и были «удельные имения», которые играли роль лабораторий для всего русского сельского хозяйства. Если под социализмом подразумевать «общественный сектор народного хозяйства», а не грабёж среди красного дня, то тогда с совершенной неизбежностью нужно будет сказать, что Николай Второй был не меньшим социалистом, чем м-р Эттли.
Если вам попадётся моя книга «Диктатура импотентов», то вы, вероятно, установите тот факт, что я занимаю самый крайний фланг непримиримости по адресу всякого социализма. Но здесь я хочу констатировать то совершенно очевидное обстоятельство, что режим царской России давал свободу конкуренции всем людям и всем хозяйственным формам страны: и капиталистической, и земской, и государственной, и кооперативной, и даже общинной.
Свобода конкуренции есть свобода жизни. Свобода конкуренции есть свобода проявления вашего творческого «я». Всякая государственность как-то ограничивает и свободу конкуренции и свободу «я» - вводит таможенные пошлины и воинскую повинность. Но всякая разумная форма государственности ограничивается пределами самого необходимого, крайне необходимого. Но когда возникает ИСТИНА из шести больших букв, то за тем забором из восклицательных знаков, которым она себя окружает - неизбежно организуется застенок, в котором святые отцы философской инквизиции будут определять моё право пахать землю, шить сапоги, писать книги или компонировать оперы. И тогда пропадёт хлеб, обувь, литература и вообще - всё.
Задача объединения всей разумной части эмиграции заключается в её объединении против всякого тоталитарного режима - режима ВКП(б) или XY - это совершенно безразлично. Задача всякого разумного русского человека заключается в том, чтобы смотреть в лицо фактам, а не в рожу - галлюцинациям. Сговориться мы можем только относительно фактов - пусть с оговорками, разницей в оценках и оттенках. Но нет никакой возможности сговориться о галлюцинациях - тех вариантах невыразимого будущего, каких ещё никогда не было, какие ни на каком языке действительно не выразимы никак.
Я призываю людей следовать украинскому лозунгу:
«волим под Царя московского православного»,
ибо это есть единственная, единственно реальная, веками проверенная гарантия того, что мы и дальше не будем катиться - почти по Горькому: всё вперёд - и ниже, всё вперёд и ниже, как мы фактически катимся уже тридцать лет. Никакой иной гарантии нет. И все нынешние обещания стоят столько же, сколько нам уже обошлись все предшествующие. Давно забытый Автор сказал нам: «Берегитесь волков в овечьих шкурах - по делам их узнаете их». Сравните то, что нам обещали овечьи шкуры и сто, и пятьдесят, и тридцать, и десять лет тому назад - со всем тем, что сейчас реализовано и во Франции, и в России, и в Германии. Не верьте никаким обещаниям. Не стройте никаких галлюцинаций. Не слушайте никаких философов ни с какими писаными торбами: в этих торбах ничего, кроме спирохетов, нет.
[«Наша Страна», март-июнь 1949 г.]
[Источник]http://legitimist.ru/lib/history/027_i_solonevich_mif_o_nikolae_vtorom.pdf