Мама и папа, семья. Продолжение 4.
начало воспоминаний о семье: http ://k-alex10.livejournal.com/4541.html
предыдущая часть: http://k-alex10.livejournal.com/9512.html
В предыдущей записи, рассказывая о папе, я пропустил все остальные события в нашей семье. И самое первое и радостное - свадьба Изи и Фриды, 22 сентября 1963 года. [Spoiler (click to open)]
Дворец бракосочетяния. Справа Фридина мама, Гута Иосифовна, слева - Яша и я.
(на следующий день я получил первую и единственную двойку по физике у М.Л. Шифмана)
Добрая, открытая, разговорчивая Фрида сразу стала своим человеком в нашей семье.Пару лет они с Изейютились в крохотной комнатке за кухней, где диван, книжный шкаф, огромный письменный стол и печка занимали почти все жизненное пространство. Потом, совместными усилиями молодых, Фридиной мамы, Гуты Иосифовны, и наших родителей они купили кооперативную трехкомнатную квартиру. На самом краю тогдашнего города, на улице Бутлерова в новом районе Гражданка, прямо напротив Пискаревского лесопарка. Весной 66 года они вьехали в нее, вместе с Гутой Иосифовной. И по сей день Фрида живет там вместе с дочкой Галей и внуком Женей. А комнатка за кухней досталась мне, и сразу стала любимым местом посиделок моих друзей.
1 марта 1967 года у Изи с Фридой родился первенец, сын, Саша, Сашуля. Назвали его Александром в память отца Фриды, погибшего на фронте Великой Отечественной. Сколько было радости! Папа был в очередной гастрольной поездке и, обычно сдержанная в эмоциях, мама не могла скрыть восторга, описывая в письме первого их внука: "мировой парень", "такой изумительный, что и слов не нахожу".
Теперь маму сильнейшим магнитом тянуло на Бутлерова, и по выходным, а, когда вышла на пенсию, и два раза в неделю (иногда и с ночевкой) через весь город, с пересадками она летела, чтобы увидеть его светлое личико, поиграть, а потом и позаниматься с ним. Рос Саша добрым, ласковым, очень любящим животных, немного ленивым в том, что ему было не по душе. Мама подметила это буквально с первых шагов, в одном из писем папе она писала, что "наш ленится на ходунке ходить, пройдет несколько шагов, и не хочет больше" Кто бы мог подумать, что именно это качество окажется настолько определяющим в его жизни? (это на мой, конечно, взгляд). Сейчас Саша живет в Германии, Нюрнберге. У нас с ним не простые отношения, но я до последней минуты буду благодарен ему, что именно он подумал и записал на магнитофонную пленку несколько песен в исполнении деда, моего папы. А потом, и своего папу. Спасибо, Саша.
Живет Саша на пособие, поет в хоре, в синагоге, увлекался киносъемкой, в последнее время увлекся живописью. До сих пор, как мне кажется, ни в одном своем занятии не дорос до профессионального уровня. Хотя, опять же, мне кажется, к последним увлечениям он относится серьезно, и есть надежда, что еще дорастет.
Сашин сын, Яша, Яков - профессиональный танцор, танцует сам, занимает высокие места на германских конкурсах, и учит русско-немецких деток Нюрнберга танцевать бальные танцы.
Но я опять забежал далеко вперед.
25 октября 1971 года у Изи с Фридой родилась дочка, Галя. Роды были тяжелые, Фрида болела желтухой, девочка родилась крохотная, несколько месяцев врачи в больнице и Фрида с Изей боролись за нее и победили. Домой приехала славная, глазастая девчоночка.
К сожалению, победа не была полной, ручки и ножки работали не на 100% - ДЦП. Фрида и Изя несколько лет боролись, чтобы победить болезнь, поставить свою девочку на ноги. Обращались к лучшим врачам, возили на чудодейственные массажи к народной целительнице. В большой степени им удалось победить и эту коварную болезнь, хотя какие-то следы остались до сих пор. Галя выросла умной, красивой девушкой, женщиной. Закончила технологический институт. Правда, защита диплома выпала как раз на годы развала СССР, так что найти работу по специальности не было никаких шансов. Она уже много лет работает в еврейской организации социальной помощи "Хэсэд Авраам", опекает немощных старушек. Работа благородная на мой взгляд, но, увы, не дает ей достаточно ни материального, ни морального удовлетворения. К сожалению, у нее, как и у Саши, нет совсем энергии, настроенности освоить какое-нибудь новое дело, профессию, которая бы изменила это положение. Зато она, добрый, ответственный человек, единственная, наверное, кто не толлько всех родных любит, но и помнит все дни рождения. У нее растет, да и вырос уже, замечательный сын,Женя. Он настолько обаятельный, что все мои друзья, с которыми я его знакомил, моментально в него влюбляются.
Кроме того он заканчивает ИТМО (бывший ЛИТМО), своими руками, вместе с друзьями, восстановил сгоревший дачный дом Фриды. В последнее время очень увлекся кино, видимо, под влиянием своего двоюродного дяди, известного российско-шведского кинопродюсера. Успеха тебе, Женя!
Вот, наконец, добираюсь до двоюродных родственников.
Я уже писал про необыкновенную близость, которая была у нас с семьей маминой сестры, тети Тани. Изя с Яшей, и мы с Осей были и остались близким друзьями. У Милы не было пары, но и старшие братья, и мы с Осей очень любили и любим свою неукротимую, огненно-рыжую, вспыльчивую, резкую на словах, и очень добрую сестру. И она отвечала нам такой же горячей любовью. Давала нам с Оськой смешные прозвища. Опять забегу вперед и расскажу такой случай. Однажды летом мы, по наводке борисовских родственников, поехали отдыхать в Белоруссию, в деревню, неподалеку от знаменитой (тем, что в ноябре 1812 г. две русские армии изрядно потрепали там отступающие войска Наполеона) реки Березины. Нам с Осей было лет по 10, Миле, соответственно, 15. В один прекрасный день мы, под присмотром старшей сестры, пошли на Березину купаться. Местность холмистая, Березина - река относительно узкая, не шире Садовой улицы в Питере, но с быстрым течением. На пляже кроме нас никого не было. Я в детские годы был тот еще сорванец. Плавать не умел, но у меня был резиновый круг, с ним я чувствовал себя в безопасности и смело вырулил на середину реки. Меня понесло течением, я не испугался, т.к. был уверен, что на изгибе реки подгребу к берегу и спокойно выйду. Но Мила не была в этом уверена, испугалась, начала кричать мне, чтобы я немедленно возвращался. Грести против течения я никак не мог при всем желании, даже не пытался, и она без раздумий бросилась в воду меня спасать. Тем временем я таки подгреб к берегу, метрах в 200-х ниже по течению. Заметив это, Мила развернулась и стала плыть против течения. Но оно было таким сильным, что она не могла продвинуться ни на сантиметр. Последовать моему примеру, развернуться и подгребать к берегу она, от волнения, не догадалась. Видно было, как силы ее оставляют. Мы с Осей начали орать в два горла. На наше счастье, на соседнем холме отдыхал с книжкой парень-студент. Он бросился в воду и вытащил Милу. На первую злость у нее совсем сил не было. Потом, когда отдышалась и пришла в себя, она была так рада, что все живы и здоровы, что кажется совсем на меня не злилась. И мы с Оськой были испуганы, но очень рады.
Мила со мной и Осей
Она очень хотела стать врачом, но поступить в медицинский в Ленинграде шансов не было никаких - Людмила Хоньевна Фейгина, да еще и отец в лагере. Я не знаю как и почему, но на семейном совете было решено отправить ее поступать в Красноярский мед. институт. Одним из соображений была относительная близость к лагерю, где отбывал срок дядя Коля. Чем она ему могла помочь, девчонка, без родственников, без друзей, без денег? Не знаю, но она поехала, и поступила, и отучилась, и диплом получила. Насколько тяжелыми для нее были эти годы, мне трудно себе представить. Что-то она рассказывала, но я уже не помню. Помню только, как у нее наворачивались слезы, когда она вспоминала, что мама моя каждый месяц посылала ей 10 рублей, какая это для нее была поддержка - 10 рублей, на которые он твердо могла рассчитывать каждый месяц. Она вернулась в Ленинград, устроилась работать врачом-травматологом, вышла замуж за замечательного, добрейшего рыжебородого Гену. У них родилась дочка, такая же рыжая, Яночка. А теперь они вместе в Нью-Йорке растят внука, Тамми. Его я, увы, ни разу еще не видел. А Мила и по сей день моя очень близкая, несмотря на расстояние, старшая сестренка. Очень надеюсь, что она добавит что-то к моему рассказу.
Мила и Гена с Полинкой и Риной в Израиле, 2006 год.
А дядю Колю отпустили домой только в 65 году, когда он уже был безнадежно болен. Помню совершенно измученного, изможденного человека, без сил лежащего на кровати. Это была не первая смерть родного человека, которую я видел в полусознательном возрасте. В 56 и 57 годах умерли папина сестра Рая (помню мы ездили навещать ее, больную, на улицу Бармалеева) и их мама, бабушка Алта. Но тогда я еще не осознавал, не чувствовал потери. А смерть дяди Коли - первая, которую я осознал и воспринял, как общее наше горе.
Старший сын тети Тани, Яша не пылал такой страстью к учебе, как Изя. Изя и школу закончил с золотой медалью, и институт престижный (ЛЭТИ) с красным дипломом, и канлидатскую диссертацию защитил, а Яша больше любил жизнь во всех ее проявлениях.
Яша со мной и Осей на даче.
Да и материальной возможности учиться в институте у него не было. По совету дяди Гриши он закончил техникум и начал работать на заводе медицинского оборудования "Красногвардеец". Он был открытым, добрым и веселым человеком, всегда окружен интересными друзьями. Я хорошо помню троих из них: Изя Дембург (его звали колобок за маленький рост и накаченные мускулы), Толя Бухаров и Лева Йоффе. В их квартире на Лермонтовском проспекте стояли высокие напольные часы в деревянном корпусе. В этих часах у Яшиных друзей был загашник, где хранили водку. Иногда друзья заходили туда подкрепиться, даже когда Яши не было дома. Помню, когда я бывал у Оси, они любили поговорить с нами - малышами, и водку учили пить. Но не только пить. О чем говорили, не помню, но это были увлекательные для нас разговоры. Толя Бухаров, мастер спорта по волейболу, учил нас падать, говоря: прежде, чем научиться прыгать над сеткой, пас давать, надо научиться падать и вставать после падения. Как же он прав во всех смыслах.
Яша женился на Маре, она тоже стала и остается близким нам всем человеком. Почти одновременно с Изиным Сашей, у них родилась дочка, Любочка, нежная, очень одаренная и в рисовании, и в музыке, и в языках. Яша находил время и на семью, и на друзей, и много страсти отдавал работе. Удивительное у него было качество - он всегда считал свое дело самым нужным и важным. На "Красногвардейце" он дорос до начальника цеха, потом стал директором (еврей, без высшего образования!) завода по производству музыкальных инструментов "Красный партизан". Все, казалось складывается хорошо. В 83 году он должен был ехать в командировку по обмену опытом в ГДР. Была у него застарелая язва. О том, что язва вызывается бактерией и лечится антибиотиками тогда, по-крайней мере в СССР, еще не знали. Друзья посоветовали: ложись к нам, в военно-медицинскую академию, у нас лучшие хирурги и аппаратура, вырежут тебе эту язву, и поедешь себе, как новенький. Его прооперировали неудачно, после этого он несколько месяцев боролся за жизнь. Он был подключен к какому-то гудящему аппарату, врачи говорили: в этом аппарате спасение, он что-то там очищает, надо только, чтобы он бесперебойно работал и день и ночь. И день, и ночь родные дежурили у него, следили за бесперебойной работой. Я тоже дежурил несколько ночей. У Яши всегда было очень худое лицо, а тут остались одни огромные глаза. Столько в них было боли, какого-то недоступного мне понимания. За эти несколько ночей он стал таким близким, каким не был никогда раньше. Но, увы ни аппарат, ни преданность родных не помогли. Яша умер на взлете, в самом расцвете. В конце 80-х вся семья тети Тани перебралась в Нью-Йорк.
Она прожила долгую жизнь и умерла в Нью Йорке 29 мая 2007 года. Издалека судить трудно, но мне кажется, что последние годы были у нее спокойными, и даже счастливыми. Дети устроены, тьфу, тьфу, замечательные внучки, все ее любят, часто навещают. Я видел ее в последний раз в 2004 году, когда мы с Риной ездили в Америку. С головой у нее уже были проблемы, но нас она узнала, обрадовалась. "Алик, ты знаешь, я такая счастливая сейчас. Раньше я все помнила, и все время переживала: Мила, Ося, Любочка, Яна - как они, где они? А сейчас я ничего не помню, и я такая счастливая!". Светлая ей память.
Тетя Таня с племянницами, дочками дяди Исая, Нью Йорк, 2004 год
Я написал тогда несколько слов о ней здесь: http://k-alex10.livejournal.com/3301.html
Мара, молодая, красивая, умная женщина так и не вышла снова замуж. Сейчас, в 75 лет, она еще работает бухгалтером в Нью Йорке. Любочка в Ленинграде закончила музыкальную школу, но, перебравшись в Америку, закончила компьютерные курсы и начала работать программистом. Потом вышла замуж за верного и мудрого Фиму, и смогла вернуться к своему любимому делу - музыке. Она учит детей, и иногда выступает в камерных концертах, аккомпанируя скрипке. У них с Фимой двое чудных, талантливых детей, Ароша и Леа. Арон уже учится в колледже, в Филадельфии, играет на нескольких инструментах, но его любовь - волынка. Леечка пока учится в школе. Танцует и поет, как маленькая оперная дива, у нее удивительный, сильный голос.
Леечка поет для родственников, собравшихся у Оси (видна его половина). Люба и Фима слушают
Ну, и наконец, младший сын тети Тани, Ося. С ним мы росли вместе, начиная с моего появления на свет. Он появился на 3 месяца раньше. Жили неподалеку, он - у Египетского моста через Фонтанку, мы - у Калинкина, так что встречались чуть ли ни каждую неделю. А летом, на даче - всегда вместе. Вместе делали луки, стрелы, охотились на ворон, в пинг-понг играть вместе начали, да и все другие игры - вместе (только вот преферанс я не освоил, но это уже куда позже). И дрались, бывало ожесточенно, как это бывает у братьев. Но мирились, насколько помню, быстро.
В 61-м году вместе пошли в первый, открывшийся при планетарии, клуб юных космонавтов. Обоим нам не хватало килограммов до минимально разрешенного веса для прыжка с парашютной вышки, и мы пришли обвешанные железными инструментами. Потом вместе поступили в 30-ку. Был еще 3-ий в нашей компании (точнее, во многих смыслах, первый) - Саша Фрадков. И снова во всем мы были вместе - в олимпиадах, эрудит боях. Математика была для нас бесспорной царицей наук, и в ней Ося был одним из сильнейших в нашем классе. Я понимал, что не дотягиваю. Зато в пинг-понг я играл лучше, хоть он с этим до сих пор не соглашается :)
И в боях "шинки" на проезжей части, тихой тогда (метро только строилось) 6-ой линии ВО. (шинка - игра, похожая на футбол, только гоняют не мяч, а резиновую шинку от большого детского автомобиля. Гол засчитывается, если шинка попадает в паребрик тротуара). В спорах о жизни, и в выпивонах, в ЛИТО, даже вместе изображали двух ангелов на "литовском" вечере в сцене из Фауста, где Боря Смолкин играл лучшую (на мой взгляд) свою роль - Мефистофеля: "К тебе попал я, боже, на прием, чтоб доложить о нашем положеньи...". В 30-ке компания наша расширилась, появились новые общие друзья, до сих пор близкие. Потом вместе всей школьной компанией пошли в горы, в первый раз в 68 году. Но только мы с Оськой продолжили, правда в разных группах, так сложилось. Но в последний (для меня) раз, в 81-м мы снова шли вместе в коротком, но красивом маршруте на восточном Кавказе, и как это было здорово Вместе собрались уезжать из СССР. Но тут судьба нас разбросала. Он вместе со всей большой семьей уехал в США, мы не успели и оказались в Израиле. Ося, со своей женой Любой, живет в Нью Йорке, оба работают. Их сын, Яша, Jacob вырос высоким, красивым умным парнем. Увлечен своей "наукой" - историей России советского периода. Внуков у них пока нет. Значит еще все впереди :). Видимся мы раз в несколько лет, то у них, то у нас, то в Петербурге. Разговариваем раз в несколько недель. Но до сих пор, Ося - один из редких людей, на которых я во всем могу положиться, как на себя.
Были бы только все здоровы.
продолжение: http://k-alex10.livejournal.com/11125.html