Каминг-аут. Всем выйти в красное!
Старик Лев Николаевич говорил, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему». В пьесе Валерия Беляковича по роману Джеймса Болдуина «Комната Джованни» и в несчастье все одинаково - за ночью следует утро, за страстью - опустошение и разочарование…
В центре сюжета - молодая пара, он - начинающий писатель, она - подающий надежды художник, на некоторое время вынуждены разлучиться. Хелла рисует в Испании, Дэвид оказывается в Париже… При этом каждый с нетерпением ожидают встречи-воссоединения… Сюжетная линия художницы в инсценировке романа вынесена за скобки, всецело уходя в историю писателя, первая написанная строка которого мерещится где-то в далеком будущем… А пока он, - повеса, живущий на пересылаемые отцом из Америки деньги, ведет богемный парижский образ жизни, пьет виски, прожигая жизнь в ночных клубах, где и происходит та роковая встреча. Джованни - молодой танцовщик. А у Дэвида как раз иссякла ранее полученная наличность и разом с тем актуализировался вопрос с жильем (в отель без денег не пускают). Небрежно начавшееся знакомство переходит в «поживи пока у меня», и разрастается в бурную страсть, затем в запутанные трехсторонние отношения и в финале - насильственное лишение жизни живого человека.
Танцовщик с писателем счастливы ровно до тех пор, пока на горизонте не появляется возвращающаяся к своему счастью художница. Далее - классический любовный треугольник с не совсем классическим гендерным распределением ролей и кровавым финалом (под руку пылкому итальянцу Джованни попадает его работодатель в клубе; а за совершенное убийство лишается жизни и сам танцор).
За такой материал, ни больше и не меньше, взялся руководитель народного театра-студии ЦКИ НТУУ «КПИ» Николай Вороненко. Важно уточнить, что под этой аббревиатурой скрывается киевский Политех, соответственно, актерский состав полуторачасового спектакля - студенты вуза (ныне проходящие, или совсем недавно выпустившиеся). Причем, это важная оговорка исключительно в свете того, что без специального театрального образования, имея вдохновение и опытного наставника, коллектив уверенно претендует на полноценное сравнение с профессиональными театральными коллективами.
Итого, сюжет с прологом, эпилогом и полным набором ЛГБТ-символики (во главе с гимном тусовки в исполнении Глории Гейнер), развернулся на бескрайней сцене ДК КПИ, принимавшая некогда на своей «груди» масштабные декорации, замысловатые сооружения коммерческих проектов и пр. Эстетика же студенческого театра предполагает более бюджетные решения, родившиеся практически в «стендальной» сценографии спектакля. Так, огненно-красное зеркало сцены гармонирует с черными геометрическими условностями, расположенными по фасадной части сцены. И если черные блоки являются полноценными порталами (подход/обход которых моментально меняет темпоритм спектакля или сюжетный поворот), то к красному низу в кульминационных эпизодах спектакля добавляется насыщенно-красный верх, в виде световой заливки. Игра в «Красное и черное» оттеняет и дополняет актерскую игру, лишний раз замечу, студентов без театрального образования.
Сценическое решение спектакля - размещение всего актерского ансамбля на сцене в каждую единицу времени. Соответственно, играть приходилось всем и все время действия, даже будучи во второй линии, якобы просто замершим на стуле (а-ля за столиками парижского бара) совсем по дель-артовски присутствуя, не перетягивая на себя внимания, но четко в нужную секунду подхватывая реплику, реагируя на происходящее…
Триумверат главных героев, по большому счету деформировался в дуэт. Органичной и пластичной Хелла (Мария Ченчик) пьеса выделила роль третьей лишней, а на плечи Дэвида (Артем Байдалюк) взвалила всю связующую линию спектакля. Такая ноша тяжела и профессиональному актеру, ежедневно только этим и занимающемуся. А здесь - студент, из которого режиссеру удалось связать направление движения спектакля, который удерживает полуторачасовое внимание зрителя.
Внутреннее напряжение исполнителей во многом формирует скелет спектакля. А вот над его пластикой провел серьезную работу балетмейстер постановки (он же исполнительно заглавной роли Джованни) Марк Кравец. При детальном рассмотрении, конечно, заметна различная по уровню и точно не хореографическая подготовка большей части исполнителей. При этом на сцене танцуют все! Пусть со своими милыми рассинхронами, но, безусловно, с видимым удовольствием.
Хореографически решены и все самые откровенные сцены, присутствующие в повествовании. И если танец сам по себе - это вертикальное воплощение горизонтальных желаний, то танец в «Комнате Джованни» - это сексуальная оргия, бешенная, темпераментная, страстная. Создатели спектакля решили не играть в ханжеские игры, а назвать вещи своими именами. Впрочем, и заявленная тема спектакля к этому благоволила. В итоге, спектакль театра КПИ не ограничивался словами. В тех местах, где слова становятся явно лишними, звучала музыка, зажигался свет и зал потопал в страсти. В страсти, фонтанирующей из исполнителей, купающихся в происходящем. Удивительная вещь - делая то, что нравится с удовольствием, получаешь потрясающий результат, даже если не являешься в этом деле профессионалом.
Однако, возвращаясь к спектаклю, сколько бы сексуальная нега не длилась, звуки музыки наконец-то стихают, наступает утро, в котором комната Джовани снова пуста и одинока, окружающий мир враждебен и завистлив, и по большому счету нет никакой разницы по обе стороны рампы…
…окончился спектакль. Каминг-аут совершен. Что дальше? Сможет ли «Комнату Джованни» увидеть зритель, сказать сложно, ведь репертуарности как таковой у коллектива театра нет. Вероятно, можно пробовать отслеживать интернет-ресурсы или странички социальных сетей создателей… Традиционной является видеоверсия спектакля, которая запечатлевает исключительно сценический фактаж, оставаясь безучастной к эмоциональной составляющей происходящего.
В центре сюжета - молодая пара, он - начинающий писатель, она - подающий надежды художник, на некоторое время вынуждены разлучиться. Хелла рисует в Испании, Дэвид оказывается в Париже… При этом каждый с нетерпением ожидают встречи-воссоединения… Сюжетная линия художницы в инсценировке романа вынесена за скобки, всецело уходя в историю писателя, первая написанная строка которого мерещится где-то в далеком будущем… А пока он, - повеса, живущий на пересылаемые отцом из Америки деньги, ведет богемный парижский образ жизни, пьет виски, прожигая жизнь в ночных клубах, где и происходит та роковая встреча. Джованни - молодой танцовщик. А у Дэвида как раз иссякла ранее полученная наличность и разом с тем актуализировался вопрос с жильем (в отель без денег не пускают). Небрежно начавшееся знакомство переходит в «поживи пока у меня», и разрастается в бурную страсть, затем в запутанные трехсторонние отношения и в финале - насильственное лишение жизни живого человека.
Танцовщик с писателем счастливы ровно до тех пор, пока на горизонте не появляется возвращающаяся к своему счастью художница. Далее - классический любовный треугольник с не совсем классическим гендерным распределением ролей и кровавым финалом (под руку пылкому итальянцу Джованни попадает его работодатель в клубе; а за совершенное убийство лишается жизни и сам танцор).
За такой материал, ни больше и не меньше, взялся руководитель народного театра-студии ЦКИ НТУУ «КПИ» Николай Вороненко. Важно уточнить, что под этой аббревиатурой скрывается киевский Политех, соответственно, актерский состав полуторачасового спектакля - студенты вуза (ныне проходящие, или совсем недавно выпустившиеся). Причем, это важная оговорка исключительно в свете того, что без специального театрального образования, имея вдохновение и опытного наставника, коллектив уверенно претендует на полноценное сравнение с профессиональными театральными коллективами.
Click to viewИтого, сюжет с прологом, эпилогом и полным набором ЛГБТ-символики (во главе с гимном тусовки в исполнении Глории Гейнер), развернулся на бескрайней сцене ДК КПИ, принимавшая некогда на своей «груди» масштабные декорации, замысловатые сооружения коммерческих проектов и пр. Эстетика же студенческого театра предполагает более бюджетные решения, родившиеся практически в «стендальной» сценографии спектакля. Так, огненно-красное зеркало сцены гармонирует с черными геометрическими условностями, расположенными по фасадной части сцены. И если черные блоки являются полноценными порталами (подход/обход которых моментально меняет темпоритм спектакля или сюжетный поворот), то к красному низу в кульминационных эпизодах спектакля добавляется насыщенно-красный верх, в виде световой заливки. Игра в «Красное и черное» оттеняет и дополняет актерскую игру, лишний раз замечу, студентов без театрального образования.
Сценическое решение спектакля - размещение всего актерского ансамбля на сцене в каждую единицу времени. Соответственно, играть приходилось всем и все время действия, даже будучи во второй линии, якобы просто замершим на стуле (а-ля за столиками парижского бара) совсем по дель-артовски присутствуя, не перетягивая на себя внимания, но четко в нужную секунду подхватывая реплику, реагируя на происходящее…
Триумверат главных героев, по большому счету деформировался в дуэт. Органичной и пластичной Хелла (Мария Ченчик) пьеса выделила роль третьей лишней, а на плечи Дэвида (Артем Байдалюк) взвалила всю связующую линию спектакля. Такая ноша тяжела и профессиональному актеру, ежедневно только этим и занимающемуся. А здесь - студент, из которого режиссеру удалось связать направление движения спектакля, который удерживает полуторачасовое внимание зрителя.
Внутреннее напряжение исполнителей во многом формирует скелет спектакля. А вот над его пластикой провел серьезную работу балетмейстер постановки (он же исполнительно заглавной роли Джованни) Марк Кравец. При детальном рассмотрении, конечно, заметна различная по уровню и точно не хореографическая подготовка большей части исполнителей. При этом на сцене танцуют все! Пусть со своими милыми рассинхронами, но, безусловно, с видимым удовольствием.
Хореографически решены и все самые откровенные сцены, присутствующие в повествовании. И если танец сам по себе - это вертикальное воплощение горизонтальных желаний, то танец в «Комнате Джованни» - это сексуальная оргия, бешенная, темпераментная, страстная. Создатели спектакля решили не играть в ханжеские игры, а назвать вещи своими именами. Впрочем, и заявленная тема спектакля к этому благоволила. В итоге, спектакль театра КПИ не ограничивался словами. В тех местах, где слова становятся явно лишними, звучала музыка, зажигался свет и зал потопал в страсти. В страсти, фонтанирующей из исполнителей, купающихся в происходящем. Удивительная вещь - делая то, что нравится с удовольствием, получаешь потрясающий результат, даже если не являешься в этом деле профессионалом.
Однако, возвращаясь к спектаклю, сколько бы сексуальная нега не длилась, звуки музыки наконец-то стихают, наступает утро, в котором комната Джовани снова пуста и одинока, окружающий мир враждебен и завистлив, и по большому счету нет никакой разницы по обе стороны рампы…
…окончился спектакль. Каминг-аут совершен. Что дальше? Сможет ли «Комнату Джованни» увидеть зритель, сказать сложно, ведь репертуарности как таковой у коллектива театра нет. Вероятно, можно пробовать отслеживать интернет-ресурсы или странички социальных сетей создателей… Традиционной является видеоверсия спектакля, которая запечатлевает исключительно сценический фактаж, оставаясь безучастной к эмоциональной составляющей происходящего.